Есть ли жизнь после Конца Света, если Конца Света не было

В небольшом итальянском ресторанчике народу было не то, чтобы мало, но и свободные места еще оставались. Когда в зал вошла невысокая женщина в черном платье, официантка предложила ей сесть за один из столиков в центре, но посетительница лишь презрительно сморщила нос. Снаружи завыла сигнализация, и мужчина у окна, резво вскочив, бросился наружу. Однако его автомобиль уже скрылся за углом, увозя неизвестного везунчика с криминальными наклонностями, который вдруг наткнулся на машину с приветливо распахнутыми дверцами. – Я сяду за этот столик, – заметила женщина, даже не оглянувшись ни на источник звука, ни на оставшегося в дверях мужчину, торопливо набиравшего номер полиции. Официантка замялась, но клиент вряд ли вернулся бы к трапезе, а что-то в голосе женщины намекало, что с ней лучше не спорить. Определить ее национальность юной девушке не удалось, но, судя по бледной коже, странная посетительница нечасто бывала на солнце. Хотя по-итальянски говорила чисто, без акцента – если не считать за акцент странное жужжание в голосе. Или это опять мухи с улицы пробрались? Такая жара… Спохватившись, официантка обогнала женщину и принялась собирать посуду. – Простите… возьмите пока меню. Я сейчас все уберу, пока мухи не налетели. – Да что вы. Пусть налетают. Девушка с недоумением подняла голову, перестав на секунду расставлять на подносе грязные тарелки. – Что?.. – Шутка, – посетительница улыбнулась – точнее, раздвинула и чуть приподняла уголки губ, что могло бы с натяжкой сойти за улыбку, если бы не мороз, который пробежал по коже официантки. Она вдруг обратила внимание на странное украшение на груди женщины – три золотые мухи на цепочке. – Я буду не одна. Жду… человека. – Да, конечно, – сотрудница ресторана поспешно забрала поднос, – я принесу еще одно меню. Вельзевул рассеянно посмотрела ей вслед и перевела взгляд на пейзаж за окном. Именно с этого места открывался потрясающий вид на море, кроме того, столик находился в укромном уголке, откуда видно было почти весь зал, в то время как сама княгиня ада оставалась практически незаметной. Вернулась официантка, протерла стол, разложила приборы. Вельзевул лениво перелистывала страницы, когда перед ней возник стакан с водой. А затем возник и еще кое-кто. – Ну здравствуй, прекрасное видение, – мрачно проговорила женщина, выглядывая из-за раскрытой папки, будто отгораживаясь от пришедшего. – Явился, значит, в лучах небесной благодати… свечение поубавь. – Да ладно тебе, я даже без нимба, – возразил Гавриил, садясь напротив. Светлый пиджак, как всегда, сидел безукоризненно, белая рубашка сияла, и сам архангел, казалось, в нимбе даже и не нуждался. – Лыбиться перестань, и достаточно, – Вельзевул скептически приподняла бровь и отложила меню, сварливо добавив. – Ты опоздал. – Я искал этот ресторан! – принялся оправдываться Гавриил, перед которым появившаяся официантка положила меню и тоже поставила стакан воды. – Он в таком глухом месте… – Не в глухом, а в тихом и уединенном! – возразила княгиня. Гавриил, пожав плечами, открыл меню и небрежно взял стакан. – И ты сам меня пригласил. – Да, я пригласил, но ресторан выбирала ты, – небесный посланник, листая страницы сделал глоток. Женщина поджала губы, и он закашлялся. – Вельзевул! – Что? – Не хватало мне еще развоплотиться прямо здесь и по такой глупой причине, как подавившись водой! – Захлебнувшись. Думаю, Михаил посмеется, – архангел подумал, что как раз смеяться – это последнее, что будет делать Михаил. Княгиня с чопорным видом качнула головой, и из стакана, который Гавриил не успел поставить на стол, брызнула тонкая струйка прямо в глаза мужчине. – Да что ж ты делаешь! – тот схватил салфетку и принялся промокать лицо. Вельзевул с интересом наблюдала за ним. – Давно хотела понять, красишься ты или нет. – Ты уже выбрала, что заказать? – перевел тему Гавриил, откладывая салфетку. Женщина с готовностью кивнула. – Тогда давай. – А ты? – Я так и не понял, почему я должен… – Гавриил, – терпеливо произнесла демоница, – ты меня пригласил на ужин, значит, ты будешь со мной ужинать. Это логично? – Вообще-то, ужин я тебе, скорее, проспорил… – Гавриил! – Ладно, ладно… – архангел ткнул наугад в открытую страницу, и Вельзевул закатила глаза. Слишком поздно архангел вспомнил, что есть вопросы, по которым с демоном, олицетворяющим чревоугодие, лучше не спорить. – Нет, давай ты не будешь читать мне лекцию о каждом блюде… Поздно. Три дня назад – Алло? Михаил уж-ж-же вернулась? – Привет, Вельзевул, – Гавриил сразу узнал надоедливо зудящий голос Повелительницы Мух. Почему-то именно таким голосом она предпочитала общаться с ним, хотя архангел своими ушами слышал, как с той же Михаил княгиня ада говорит совершенно нормально. А еще к и без того неприятному голосу добавлялся хор мух, всегда сопровождавший хозяйку в аду. – Так мило с твоей стороны, что ты заботишься о том, хорошо ли она добралась. Да, она уже здесь. – Нет, просто если по дороге сниз-з-зу вверх Михаил заглянула бы в торговый центр развеяться после той хрени, которая у нас творилась, ты бы первый спросил с меня, а где ж-ж-же наша дорогая архангел, а что ж-ж-же вы с ней сотворили, нечестивцы. – А что у вас за х… ерунда творилась? – заинтересовался Гавриил. – У нас Азирафаэль огнем дышал. – Не перевелись еще драконы на земле, – заворчали в трубке. – Михаил тебе в красках расскаж-ж-жет. А я тебе потом видео скину. – Да какой он дракон… так, змея обыкновенная. – А я тебе говорила, что они догадаются поменяться! – в трубке зажужжало, и Вельзевул крикнула в сторону. – Си-бемоль, девочки, си-бемоль! И подружнее, солировать в другой раз будете! О чем это я? – снова обратилась княгиня к Гавриилу. – Вот, теперь правильно! Ты прикинь, мои мухи намного понятливее этих дебилов демонических… Архангел, терпеливо переждав привычное ворчание руководителя главного адского хора, напомнил: – О наших двоих… проблемах. – Ах, да! – Вельзевул снова противно зажужжала. – Я ж-ж-же тебе говорила! – Ну говорила, говорила, – уступил Гавриил, немного отставляя смартфон последней модели «Небо 7.1» от уха. – А что это значит? – Значит, что ты была права. – Значит, что я выиграла! – Да, да, ты выиграла. – Ну? – телефон требовательно замолчал. Даже мухи слегка поутихли. – Ты самая умная, мудрая и рассудительная. – И? – И дальновидная. – И? – И ужин за мой счет. Сейчас – Ну хоть напитки ты, надеюсь, знаешь? – Вельзевул перевела дух. Гавриил отчаянно жалел, что не может, как в прошлый раз, отвести телефон от уха за отсутствием оного. – Конечно, – торопливо отозвался он, – я буду капучино. – И за что мне такой идиот достался? – демоница закатила глаза. – Капучино. В Италии. Вечером. – А, по вечерам пьют вино! – догадался архангел. Вельзевул задумчиво на него посмотрела, взглядом как бы выражая, что с таким материалом еще можно работать. – Мне нравится ход твоих мыслей. Но запомни: в Италии капучино пьют только по утрам. Так что ты выберешь? – Ты, конечно, очень все интересно рассказываешь, но я ничего не… в смысле, мне сложно определиться. Давай на твой вкус, – взмолился Гавриил. Княгиня поразмыслила и, смилостивившись, сделала заказ сама. Мужчина выдохнул и снова улыбнулся, к вящему неудовольствию Вельзевул. – Ну чего ты все время лыбишься, оптимист проклятый? Чего у тебя, настроение хорошее после того, что случилось? Гавриил разом поскучнел и шумно вздохнул. – Мда. Не получился Конец Света. – Да плевала я на Конец Света! Ты самодовольную рожу Кроули видел? Думает, что самый умный? Думает, что всех обманул? У-у-у, как он меня бесит! – Неужто больше, чем я? – хмыкнул архангел. Вельзевул задумалась, а после покачала головой. – Не переживай, твоя самодовольная рожа всегда у меня в топе. Но Кроули идет совсем с небольшим отрывом… у-у-у, так бы я его в святой воде лично и утопила! – Вельзевул… – Надела бы защитный костюм и прямо в ванну его рожей, рожей, пока одни очки не останутся… – Вельзевул. – У астронавтов бы взяла скафандр, надела и вот прям пихала бы в воду, в бассейн, пихала… – Вельзевул! – …и чтоб брызги во все стороны… ну чего? – Успокойся, а то этот ресторанчик закроют по требованиям санитарной инспекции. Повелительница Мух резко выдохнула и небрежно помахала рукой. Рой ее непосредственных подчиненных, явившихся поддержать владыку, торопливо вылетел в форточку. – В общем, видеть его уж-ж-же не могу, так бы и раз-з-звоплотила. – Кстати, насчет развоплощения… как там ваш Лигур? – поспешно встрял Гавриил, зная, что жужжать Вельзевул может бесконечно. Та отмахнулась. – Да чего он… насилу собрали и призвали обратно… ну, оттуда. Откуда мы все пришли и куда мы все уйдем. – Да я понял, – Гавриил непроизвольно поежился. Демоны и ангелы после «смерти» не могли попасть в рай или ад, поскольку уже там находились, так что отправлялись в… в человеческих языках не было подобных понятий, ближе всего подходило слово «небытие», что, согласитесь, совсем уж безрадостно. Какое-то время сущность еще можно было призвать, но потом она полностью растворялась среди других, ей подобных… когда-то подобных. – В общем, лет сто в аду просидит, а там, может, и для человеческого мира достаточно окрепнет… – Если раньше не случится Апокалипсис. – Если раньше человечество само его не устроит, – проворчала Вельзевул, погружаясь куда-то в пучины мрачных пророчеств. – Насоздавала, мать наша… – Тише, не поминай Ее зря, – Гавриил погрозил пальцем, на что княгиня лишь приподняла одну бровь. – Ой да будто Она уже про нас, отступников, забыла, так и не напоминай о грешном нашем существовании… – Вельзевул вздохнула и взяла салфетку. – В общем, Лигура еле вытащили, потому что напомнить моим демонам, как опасна святая вода, конечно, неплохо, но кто работать будет? – когда дело касалось работы, она способна была достать из небытия кого угодно. По негласному рейтингу ужасающих демонов вещей небытие вообще стояло ниже, чем разъяренная Повелитель Мух. – Ты же знаешь, как нас мало… – О да, – архангел всплеснул руками, – вас, слуг ада, так мало, я прям теряюсь, где вы все, ау! – Сарказм – не твой конек, – женщина поморщилась, машинально вертя в руках белую ткань. На пальце сверкнул перстень с печаткой в виде слепня над волнистой линией. – Я имею в виду, нас… первых. Нашу аристократию. Имя нам, конечно, Легион, мы повсюду, но сам понимаешь, большая часть появилась уже… после. Порождения ада. Идиоты, – она подперла щеку рукой. – Хастур с Лигуром, конечно, тоже не блещут… они остались где-то в Средневековье, по развитию – пятилетние дети, право слово… – Дети – это маленькие ангелы, – поправил ее Гавриил. Княгиня уставилась на него, словно он был как раз одним из таких детей. – Гавриил, дети – это маленькие чудовища. Ты когда за ними последний раз наблюдал? По уровню жестокости – так точно мои герцоги, вылитые. И по чувству юмора – тоже. – Это от недостатка любви, заботы и внимания взрослых. Дети еще не понимают, что именно может причинить окружающим дискомфорт или боль… – Семичасовой перелет в самолете с несколькими мамочками с детьми десяти, семи, трех лет и парой грудничков. Тебе будет полезно, – Вельзевул усмехнулась и подозрительно поинтересовалась. – Ты опять сияешь, как начищенный… ты когда-нибудь был в России? – Приходилось. Как минимум, ты таскала меня туда пробовать блины с икрой и пироги с разными названиями. И красный суп со свеклой. И кислый – с капустой. И… – Как начищенный самовар! Надуй щеки. – Прекрати. – Щеки надуй, я сфоткаю и с картинкой самовара выложу, типа, найди десять отличий. – Да ну брось. – Ты прав, десять никто не найдет, лучше пять. – Вельзевул, наш заказ несут. Официантка, с любопытством косясь на колоритную парочку, поставила перед ними вино и бокалы. Гавриил с ослепительной улыбкой поблагодарил ее и без труда вытащил пробку. – Давненько я не пил что-то кроме церковного кагора… – заметил он, разливая вино. Вельзевул поморщилась, как от зубной боли. – Главное – не благослови ненароком. Помнишь, семнадцать лет назад ты от щедрот освятил все вино в подвале ресторана, ибо «кровь Христа», и нам пришлось искать другое место… – Ну я перебрал тогда немного, извини, – архангел укоризненно посмотрел на нее, но пронять прожженную княгиню ада было непросто. – Слушай, а если утопить Кроули в бочке церковного кагора? Он же растворится? – И растворится, и развоплотится, и вернется с похмельем, потому что если ты от него избавишься, кто у тебя будет работать? – заметил Гавриил с ухмылкой. Вельзевул снова поморщилась. – Это точно. Золотая голова, кто у меня еще такие идеи выдавать будет, уж не Хастур ли? Я, конечно, отдаю себе отчет, что половина того, что он себе в отчетах приписывает – это чисто человеческая инициатива, но вторая-то половина какова? Изобретательно, с изюминкой, с юмором… а что будет, если демону сделать капельницу со святой водой? – Вельзевул! – архангел, который и так морщился, пока Повелительница Мух перечисляла достоинства Кроули, окончательно скривился, так что Вельзевул не удержалась от фырканья. – Ну если он такой замечательный, что ж ты от него так избавиться хочешь? – А ты мне его не защищай! – тут же возмутилась женщина. – Это мой демон, и если я их не буду шугать, они вообще разленятся и ничего делать не будут! Люди сами все за нас сделают. Как мы вам, светленьким, в глаза смотреть будем? Позорище. Цирк, а не пекло. Она насупилась и поболтала вином в бокале, посмотрела на свет. Гавриил вздохнул и улыбнулся. – Ну что мне сделать, чтобы ты перестала злиться? – А подари мне пистолет, – вдруг попросила Вельзевул, – я в соседнем магазине видела. Такой яркий, рыжий. И литровый заряд к нему не забудь. – Ты сейчас хочешь сказать, – попытался постичь ее логику мужчина, – что собираешься стрелять в Кроули святой водой из водяного пистолета? – В него, конечно, очень хочется, – княгиня подняла взгляд к потолку с мрачной мечтательностью, – но вообще, я бы не против иметь такой пистолет, чтобы подгонять своих демонов, может, хоть тогда какой результат появится, если у них над душой или где там будет стоять разъяренная начальница, готовая прожечь в них дырку тоненькой струйкой святой воды… – Я не думаю, что это хорошая идея, – фыркнул Гавриил, уже в красках представив эту картину. – А я тебе подарю пистолет-зажигалку с адским пламенем, – предложила Вельзевул. – Будешь своих пугать. – Определенно, не самая удачная идея, – архангел постучал ребром одной ладони о ребро другой, изображая крест, который он ставит на плане Повелительницы Мух. – Ну чего ты? Твоих мастерства и изобретательности хватит, чтобы ввергнуть в пучины греха и хаоса население одной небольшой страны. – Небольшой – это какой? – тут же полюбопытствовала Вельзевул. – Как Франция? Или как Лихтенштейн? Мужчина серьезно задумался. Достал смартфон и принялся что-то искать. Княгиня ада вытянула шею. – Что ты там делаешь? – Карту мира смотрю. Какая страна по размерам наиболее подходит. – Мда, – демоница откинулась на спинку стула и траурно вздохнула, – а так все хорошо начиналось! Но комплименты ты делать так и не научился. – Если бы ты не начала задавать дурацкие вопросы, все прекрасно бы получилось, – возразил архангел, пряча смартфон. – Ну давай, теперь еще и я виновата, – язвительно парировала Вельзевул. Гавриил вздохнул и на пару секунд прикрыл глаза, напоминая себе, что это всего лишь способ коммуникации демона, искаженный адской работой, адской бюрократией и в принципе адом. Открыл глаза и, улыбнувшись, взял бокал. – Давай лучше выпьем. – За что? – на лице собеседницы появилось привычное скучающее выражение «как меня все достало, но ты продолжай, удиви меня». – За то, что Армагеддон отсрочен? За здоровье Антихриста? За этих двух дебилов, один из которых, между прочим, твой! Гавриил изобразил мимикой искреннее страдание. – Мой хотя бы немного раскаивается. Что, впрочем, не помешало ему устроить в преисподней настоящий цирк. Я посмотрел запись несколько раз, спасибо. Не знаю, что с ним делать, – мужчина взмахнул руками, расплескав вино, которое тотчас вернулось обратно в стеклянные стенки, а Гавриил даже и не взглянул в ту сторону. – Он же просто… просто… оскорбление ангельского войска! Вызов нашей сущности! Позор небесных сил! Совсем очеловечился! – Ты так говоришь, как будто в этом есть что-то плохое. – А в этом есть что-то хорошее? – Это глубоко философский вопрос, – Вельзевул задумчиво посмотрела на бокал вина, которым легонько покачивала, пока архангел распалялся, – а я еще даже не начинала пить, чтобы его обсуждать. – Намек понял, – Гавриил легонько коснулся своим бокалом бокала демоницы. – Давай тогда за нас? – Ты чертовски оригинален, – съехидничала та. – Ну тогда выпьем за победу рая в финальной битве… – За нас так за нас, – Вельзевул быстро чокнулась и сделала пару глотков. – Неплохой букет, как полагаешь? – Вполне, – согласился мужчина, пригубив немного вина. – Хотя я пробовал и получше. – Кровь Христа, причастие, ну да, давай без этого, – княгиня изящно провела салфеткой по губам. – А что делать с Азирафаэлем… ну, если ты его не хочешь сжечь… Гавриил мученически возвел глаза к потолку. – Ну кто тебе такое сказал? – Это риторический вопрос или я должна сдать Мишель? – хмыкнула Вельзевул, произнося имя второго архангела на французский манер. Гавриил вспомнил, что она какое-то время прожила во Франции, и теперь у некоторых коммун на гербе так и остался слепень. Хотя Бремельбах, сменив имя, сменил и герб, но кольцо с его печатью так и осталась у Повелительницы Мух одним из любимых, сейчас блестя и переливаясь в свете медленно клонящегося к горизонту солнца. – И я не совсем поняла твой вопрос – кто мне сказал, что ты хочешь его сжечь, или кто сказал, что не хочешь? – Не то, чтобы я хочу его сжечь, я же ангел… – Я понимаю, ты хочешь его сжечь, но не должен в этом признаваться. – Вельзевул! – А, ты готов в этом признаться? – Ну перестань, а? Я просто не хочу, чтобы в наших рядах были такие… нестабильные элементы. – А ничего, что он спас мир? – княгиня поставила локти на стол и, переплетя пальцы, устроила на них подбородок. – Разве это не благое дело? – Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! – Гавриил шумно вздохнул, чувствуя, как подкатывает очередная волна возмущения. – Есть же общий план действий… – Ага, этот ваш непостижимый замысел, ну да, помню, – Вельзевул буквально выплюнула фразу и заметно помрачнела, но ее собеседник лишь нахмурился. – Ты прекрасно знаешь, что есть правила! И им необходимо подчиняться, а не идти им наперекор! Мы ангелы, а не люди. – И не имеем свободной воли, – эхом отозвалась княгиня ада, и Гавриил торопливо прикусил язык. Повисло гнетущее, но в то же время какое-то неловкое молчание. Вельзевул с обычным угрюмым выражением лица смотрела в окно. Архангел, отвернувшись, смотрел в зал. Официантка принесла заказанные блюда. Гавриил уже забыл, что выбрала Вельзевул, меню давно забрали, а спросить, что перед ним на тарелке, мужчина не решился. Его спутница, конечно, Повелитель Мух, а не тигров, но откусить голову в таком настроении могла запросто, а это такая бюрократия… и как вообще причину указать в докладной? «Человеческое тело (мужская особь, одна штука, приблизительный возраст 45 лет) пришло в негодность путем откусывания демоном (Вельзевул, князь преисподней, Повелитель Мух и прочая, прочая) головы за то, что я, архангел Гавриил, лидер сил Рая (и прочая, прочая), выслушав лекцию об итальянской кухне, не смог определить, что за блюдо передо мной находится, хотя мне повторили это пять раз». О да, Уриил будет в восторге. В хорошем смысле. И Михаил будет в восторге. В плохом. Ладно, надо сосредоточиться. Что это перед ним? Выглядит, как рыба. Будем исходить из этого, хотя однажды Вельзевул потащила его в ресторан в Китае и заказала там рыбу-белку, которая вроде была рыбой, но ярко-рыжего цвета из-за карамелизированного соуса. В общем, Гавриил точно уяснил одно: в вопросах еды людям абсолютно точно нельзя доверять. Он как-то упустил момент, когда люди от жареной антилопы и кокосов с ближайшей пальмы дошли до всевозможных гастрономических извращений, в число которых входила пицца с ананасами, которая приводила в дикий восторг Вельзевул и создание которой приписывал себе незабвенный Кроули. Гавриил же считал, что необходимо знать, что ты ешь, и чем продукт ближе к своему первозданному образу, тем лучше. То есть, вот растет ананас – надо его так кусать, а не пихать куда-то еще. Что касается пиццы в принципе, архангел вполне допускал, что люди не могут жевать необработанные зерна пшеницы – кажется, они не совсем приспособлены для этого. Не ему пытаться постичь внутреннее устройство божественного творения. Но, вообще, Гавриил не осуждал людей за создание всевозможных странных пищевых штук, ему непонятных – кажется, без постороннего вмешательства эти штуки были совершенно для людей несъедобны, а то и норовили перекусить человеком сами. Весь вопрос заключался в том, какого падшего ангела в этой пищевой цепочке должен участвовать Гавриил?! Ну, на самом деле, ответ на этот вопрос – какого? – сейчас сидел напротив и с видом решительно настроенного инквизитора разделывал свою рыбу. Архангел смирился и тоже взялся за вилку и нож. Пахнет вроде неплохо. На вкус это тоже оказалась рыба и, кажется, печеная. Она была мягкая и приятная, отдавала какими-то специями, и Гавриил определил, что на сей раз княгиня решила обойтись без экзотики. Память услужливо подсказала, что подобное блюдо они ели в 1973 году и в 1762, но уточнять, как оно называется, наотрез отказалась. – В 1973 году было не так вкусно, – с видом знатока протянул мужчина, отправляя в рот небольшой кусочек угощения. – Кажется, не тот набор специй. Или все дело в соли? Вельзевул уставилась на него во все глаза. – А ты не так безнадежен, как я думала. Ладно, наливай, теперь я буду говорить тост. Архангел, самодовольно поздравив себя с успехом, поднялся и исполнил сказанное. Княгиня преисподней, прикусив губу и едва сдерживая фырканье, наблюдала за ним. – Ты такой самодовольный, аж лопнешь, – она все-таки ухмыльнулась. Чувство юмора у Повелительницы Мух было как и у всякого демона, а улыбку вызывали разговоры о смерти, пытках и несчастных случаях. И то не всегда. Но все же… все же Гавриил очень скучал по ее улыбке и всегда радовался, когда видел хотя бы намек на нее. – Ты смотри, опять засветился. У тебя что, уран в кармане? Как выключить подсветку? – Говори тост, – архангел опустился на место, жалея, что тонкие губы снова растянулись в тонкую полоску, будто Вельзевул снова оказалась чем-то недовольна. Впрочем, это являлось ее обычным состоянием. У мира всегда находилось что-то, что вызывало у княгини ада если не ярость, то хотя бы раздражение. Женщина подняла бокал и в задумчивости посмотрела куда-то в стену, чуть правее уха Гавриила. – Черт побери кого-нибудь, кроме меня, потому что я его, черта, непосредственный начальник. Даже и не знаю, за что пить… – Гавриил знал, за что она хочет пить. А еще он знал, что никогда она за это раньше пятой бутылки не пьет. – Ну давай тогда как обычно – за твоих талантливых мух, – предложил он, щелкая пальцами свободной руки, – каждая из которых куда умнее большинства твоих демонов, вместе взятых. – О да, – Вельзевул закатила глаза и сделала несколько глотков. Потом, поразмыслив, призналась. – Ладно, многие из них – не все, но многие – не такие уж и идиоты. Просто отсталые, ужас какой-то. Никогда бы не подумала, что демоны такие консервативные и старомодные. Ну, века до девятнадцатого это было не так заметно, можно было закрыть глаза, а потом как пошло-поехало! Научные открытия, технический прогресс, люди для нас слишком быстрые… – Ну, демоны же не все такие, – попытался быть участливым Гавриил. Повелительница Мух поджала губы. – Не все. Некоторые – Кроули. Тебе от этого легче? Мне – нет. – И много вообще таких? – поинтересовался архангел. Вельзевул сморщила нос. – Закрытая информация, сам понимаешь. Но вообще – посмотри вокруг, на людей с их поступками, и сам поймешь. Гавриил помолчал, беззвучно пошевелил губами и поделился наблюдениями: – Вообще, мне следовало бы ужаснуться, но, поскольку я тоже часто читаю отчеты своих подчиненных, все данные надо делить на десять. – Да на все тридцать, – княгиня ада вздохнула и взялась за вилку. – Мне иногда кажется, что мы скоро вообще будем не нужны. – Это прекрасная новость! – просиял Гавриил, но женщина одним скептическим взглядом спустила его с небес на грешную землю. – Не в том смысле, что люди вдруг все станут святыми, а в том, что они и сами прекрасно справляются с сеянием зла. Ой, слушай, не хочу о них, наливай! – она снова взялась за рыбу, пока архангел наполнял бокалы. – Ну прошел бы Армагеддон, и кончилось бы это уже все! – Вельзевул ожесточенно отпилила кусок рыбы и отправила себе в рот. Помолчала немного, пока жевала, и вдруг сообщила. – Дагон из-за всего этого в запой ушла. – Как в запой? – широко раскрыл глаза Гавриил, вскидывая брови. Повелитель Мух поводила пальцем по ободку бокала, прислушиваясь к звуку. – Натурально. Наполнила небольшой котлован мартини и теперь рыбой там плавает, а уровень мартини постепенно опускается. Она в депрессии. – Это из-за несостоявшегося Апокалипсиса? – Ну да. Она же такую кампанию разработала, такой план наступления – ну просто конфетка. Несколько веков вынашивала идеи, меняла, корректировала, выбирала, готовила, расписывала, а последние одиннадцать лет вылизывала, приглаживала, ждала. Маневры, тактические ходы… просто не сражение, а песня, давно я ее такой воодушевленной не видела. И все насмарку. – Ну, финальный бой ведь все равно состоится, – развел руками Гавриил. Вельзевул вздохнула. – Это теперь когда еще будет… а она хотела сейчас! Я ей говорю – ты план еще лучше составишь, ты же замечательный стратег, прекрасный тактик… а она ревет белугой и булькает мартини, – княгиня покачала напоследок головой, хотя по ее унылому лицу читалось, что она бы не прочь присоединиться. Архангелу казалось, что довести суровую Дагон, командира адских войск, до слез нереально, но, как выяснилось, для этого просто надо с ней не подраться. Ну а если точнее, нарушить планы, которые она вынашивала много веков, и… не подраться с ней. – У нас, на самом деле, примерно то же самое. Только без запоя, – Гавриил немного помолчал, почесал нос и добавил. – Ну, я надеюсь, что без запоя. – А ты? – Вельзевул внимательно посмотрела на него. Мужчина покачал головой и пожал плечами. – Держусь. Вообще, там Михаил должна проследить, чтоб особо не… – Если сама не присоединилась уж-ж-же, – сумрачно пригрозила княгиня преисподней и вернулась к рыбе. Архангел подумал, что пора, и достал узкую, сантиметров двадцать в длину, коробку, завернутую в подарочную бумагу. – Я тебе, кстати, подарок приготовил. – О, – бесцветно произнесла Вельзевул, принимая сверток. – Спасибо. Правда. Я… я потом посмотрю. – Нет, ты сейчас открой! – попросил Гавриил, сгорая от нетерпения. Уголки губ женщины дернулись вниз, и она осторожно, будто фарфоровую фигурку, положила коробку на стол. – Право слово, не стоило. Голос у нее неуловимо изменился, как будто в нем что-то надломилось, отчего исчез даже намек на всякое жужжание. Под пристальным и ждущим взглядом она все-таки попыталась развернуть упаковку, но почему-то не смогла, и потому бумага просто вспыхнула, моментально осыпавшись пеплом и обнажая бархатистую поверхность красного футляра для украшений. Внутри оказался темно-синий кулон с тремя крупными бриллиантами в виде равнобедренного треугольника, косо лежащего на длинном основании. – Очень красиво, – ровным голосом произнесла Вельзевул. – Спасибо. – Будешь носить, чередуя со своим египетским орденом, – с довольным видом предложил Гавриил, указывая на золотое украшение на шее княгини, которая где-то в 17-16 веках до новой эры неплохо провела время в Египте, где муха с тех пор стала символом воинской доблести. Вельзевул взяла кулон за цепочку и понаблюдала, как он медленно покачивается, крутясь вокруг своей оси то в одну, то в другую сторону. – Оно правда очень красивое, но я не уверена, что буду часто его надевать. Из-з-звини, – на сей раз жужжание было даже чуточку виноватым. Гавриил вздохнул. – Потому что его подарил ангел? Но я же видел, ты иногда носишь те месопотамские украшения, которые я… – Так я ношу, потому что там мухи! Гавриил, я же Повелитель Мух, а не светская леди! – воскликнула Вельзевул, чуть не выронив кулон. Архангел с недоумением уставился на нее. – Ну. А я что подарил? – на сей раз недоумение отразилось уже на лице княгини. Гавриил раскрыл ладони, подбадривая ее. – Ну? Сама не догадалась? Три камня. Три звезды… – Северная Муха! – осенило женщину, и она по-новому взглянула на треугольник бриллиантов. – Это созвездие отменили, и звезды сейчас входят в состав Овна… ну ты даешь! – уголки ее губ снова дернулись, на этот раз вверх, хотя до улыбки, как обычно, дело не дошло. – Ну, если так смотреть, то кулон мне и вправду подходит! – она бережно спрятала подарок обратно в футляр и прищурилась. – Прекрати, ты опять светишься. Раз-з-здраж-ж-жает. Гавриил попытался скрыть свое удовлетворение и сосредоточился на рыбе, чтобы не нервировать своим взглядом Вельзевул. Тут ему в локоть что-то ткнулось. Подняв голову, он успел заметить, как княгиня садится на место, избегая смотреть на него. Покосился на локоть – рядом оказался небольшой подарочный пакетик с пестрыми цветочками, вероятно, прихваченный наугад. Вельзевул редко обращала внимание на упаковку подарков. – Это тебе. Потом посмотришь, ладно? Архангел не стал спорить, просто поблагодарил и сунул пакетик во внутренний карман. На ощупь он догадался, что это было нечто в форме лилии. Так же, как он дарил Вельзевул всевозможные вещицы и украшения, напоминающие о мухах, так и она выбирала что-то, связанное с его атрибутами – обычно лилиями или светильниками. Так повелось с давних времен, поскольку подобные аксессуары не вызывали вопросов, зачем и откуда. И Вельзевул не любила, когда он открывал подарки при ней и вообще благодарил ее. – Кстати, все хотел спросить. А почему именно этот ресторан? – поинтересовался Гавриил. Княгиня преисподней чуть вздрогнула, отвлекаясь от своих мыслей. – Здесь какая-то особенная рыба? Почему ты вообще потащила меня в это глухое… ладно, ладно, тихое и уединенное место? – А сам как думаешь, ангел небесный? – язвительно переспросила Вельзевул и, не развивая тему, указала на окно, за которым расстилался изумительный полосатый вид: полоска песчаного берега, полоска моря и самая большая полоска – неба. Гавриил и не заметил, как солнце преодолело весь остаток пути до горизонта. Казалось, оно медленно погружается в воду, превращая в золото все вокруг, будто прикосновение царя Мидаса. Вельзевул сидела, отрешенно глядя на закат, и на какой-то миг лучи, вспыхнув, позолотили и ее иссиня-черные волосы, наградив нимбом. Гавриил почувствовал, как от воспоминаний сжалось сердце. Конечно, непостижимый замысел совершенно и абсолютно непостижим, но что мешает надеяться, что там, после финальной битвы, все уже будет не так важно? Не важно, что произошло до рождения человека, ведь если люди могут получить прощение, то почему же не могут и… другие творения? Что мешает надеяться… ведь ангелы – это воплощенная надежда. А демоны?.. Глаза защипало, и Гавриил торопливо их протер. Наваждение исчезло, а княгиня ада уже повернулась к нему. – В глаз что-то попало? – А? Да… как ты заметила? – Не забывай, что мухи прекрасно распознают движение, а уж угол обзора… получше, чем у некоторых, – женщина усмехнулась. – А еще они видят нечеткое изображение в силу фасеточного строения глаз, – кивнул архангел, возвращаясь в реальность. – Хорошо, что у тебя человеческие глаза, да? – Слушай, – Вельзевул взяла дело в свои руки, а точнее – взяла в них бутылку и разлила по бокалам вино, – давай с тобой сегодня напьемся? Как-никак, у нас сорвалось такое мероприятие. Я бы сказала, мирового масштаба. Мне кажется, это повод надраться. – Как Дагон? – с усмешкой уточнил Гавриил, встряхиваясь и поднимая свой бокал. – А у тебя есть на примете бассейн с мартини? – княгиня коротко ухмыльнулась. – Хотя я не привередлива, можно и бассейн шампанского, вина или коньяка… – Бассейн коньяка? – архангел даже засмеялся. – Ну у тебя и запросы, конечно. – А мне что, я не человек, – Вельзевул залпом осушила бокал. – Но после бассейна коньяка рассуждения о том, плохо это или хорошо, вообще отлично идут. – Погоди, ты что, проверяла? – А не скажу. Должна быть в женщине какая-то загадка, не считаешь? – Мы бесполы. – А об этом предлагаю поговорить после третьей бутылки, – княгиня потянулась к пока что первой бутылке, но Гавриил успел ее перехватить и сам разлил вино. – Что, прямо тут? – Это, конечно, чудесное местечко и все такое прочее, – Вельзевул потерла подбородок, – но, во-первых, ты, когда напьешься, начинаешь благословлять все вокруг. Во-вторых, когда напьюсь я, я начинаю дирижировать хором мух. А если напьются и они… люди почему-то очень странно реагируют на рой поющих мух. Ладно, если б на латыни пели – я понимаю, это звучит жутковато. Но они знают несколько современных вполне живых языков и могут петь на них, чего пугаться-то, – она в глубокой задумчивости посверлила взглядом бокал, после чего снова выпила все содержимое одним махом. – А в-третьих, что за фигня, у меня такие крутые кубки золотые и рога с перламутровой инкрустацией, давай пить из них. В них и влезает больше. – Иногда мне кажется, – заметил Гавриил, кисло глядя на то, как она снова наполняет свой бокал, попутно вылавливая из тарелки последний кусочек рыбы, в то время как тарелка самого Гавриила была еще наполовину полна, – что ты, воплощение чревоугодия, выбрала себе не того ангела. – Я себе нормального ангела выбрала, понял? – Вельзевул посмотрела на него исподлобья, – И не тебе осуждать мой выбор. Так что крылья в руки – и идем отсюда продолжать банкет. Только сначала доешь и счет оплати, Архистратиг. Гавриил обреченно вздохнул. – А доедать обязательно? – Гавриил, – терпеливо проговорила женщина, – или ты доедаешь эту рыбу, или ее доедают мои мухи, но только после того, как я вывалю все, что осталось на тарелке, на твой безукоризненный сияющий пиджак. Ах да. Мухи. С другой стороны, мухи княгини ада никогда не фальшивили. И рыба правда была вкусная. И главное – после пятой бутылки у Вельзевул начинались настоящие, искренние тосты. Эпилог – Милорд, вы вернулись! – Хастур бросился к появившейся у врат адских Вельзевул. Та шла немного шатающейся походкой, но остановилась, предпочтя, чтобы герцог сам подбежал к ней. Покачиваться, правда, она не перестала. – Наконец-то! Я совершенно не знаю, что делать! Дагон плавает кверху брюхом, Лигур шугается всех емкостей, куда можно налить воду, и длинных вытянутых предметов, напоминающих змей, – Хастур не стал упоминать, что последних он шугался вместе с Лигуром, – и вообще все демоны шатаются по преисподней, не зная, что им – то есть, нам – теперь делать, а Владыка выходить с нами на связь отказывается! Апокалипсис не состоялся, мир продолжает существовать, как и раньше… так войны все-таки не будет? Или будет, но позже? Когда позже? – Не ори так, – Вельзевул поморщилась и отмахнулась от настойчиво зудящих мух, обрадовавшихся возвращению хозяйки. – Ой, еще и вы… ну здравствуйте, здравствуйте, только потише… – Так что нам делать, княгиня? – Я не княгиня, – язык демоницы слегка заплетался, – я-я… я… я шальная императрица! – она сделала широкий жест рукой. Хастур не понял, то ли в аду произошли реформы, которые он пропустил, то ли Вельзевул цитировала кого-то, но на всякий случай начал мысленно перебирать всех императриц, начиная с Древнего Рима. – А, вы выпили, милорд. Понимаю. – Леди, – княгиня или императрица погрозила ему пальцем, чуть ли не ткнув в глаз, и с недоумением уставилась на руку, пытаясь понять, почему у этого тела три указательных пальца, хотя у мух не должно быть ни одного. – Леди, – повторила она увереннее, – я тебе уже полвека говорю, что я теперь леди, а ты… конз-з-зерватор. – Вот вы пол меняете, когда вам вздумается, а я об этом помнить должен и обращение менять? – с укором спросил герцог. – Как будто от моего обращения поменяется то, что вы – лорд преисподней. – Вот ты ж-ж-ж меня княгиней называешь, так почему не называешь миледи? Это все переж-ж-житки патриархата… Хастур вздохнул. Он уже сообразил, что Вельзевул выпила куда больше трех бутылок, после которых начинались размышления на тему гендерной идентификации бесполых сущностей. После седьмой она обычно начинала качать права того пола, к которому на данный момент принадлежала, иногда меняя пол прямо в процессе разговора и моментально переключаясь на другую точку зрения. В общем, в состоянии, далеком от трезвости, Повелитель Мух всегда развлекалась (или развлекался) как мог(ла) – в основном, конечно, так, чтобы позлить окружающих. Все-таки, к движению феминизма приложили руку обе стороны, видя в нем каждый свою выгоду: ад, например, углядел неизбежные беспорядки, сопровождающие любую революционную мысль, которая могла изменить общество, и, конечно, тут же взялся за дело, подстегивая и сторонников равноправия, и его противников, лишь бы разжечь вражду. Хотя люди зачастую и сами неплохо справлялись. – Миледи, – произнес герцог, чтобы не напороться на очередную тираду, – так что нам делать? Вельзевул взмахнула рукой, как бы говоря – да что хотите. – Раститеся и множитеся, и наполните землю, – пробормотала она и, обогнув Хастура (причем ее заметно заносило), побрела в сторону своих покоев. Демон, не собираясь отставать, засеменил следом. – Милорд, миледи, княгиня! Ну кто, кроме вас, наведет порядок и объяснит, что происходит? Ну протрезвейте ненадолго! – Если я протрезвею, то мне потом придется потратить уйму времени, чтобы дойти до того же градуса, под которым я сейчас, – огрызнулась Повелительница Мух, ускоряя шаг. Герцог едва успел ее поймать, когда она навернулась, зацепившись за какой-то сталагмит. Под ее возмущенным взглядом он тут же рассыпался в пыль. – Ой, все… Через пять минут по аду пронесся ураган, который демоны именовали «кто-то что-то натворил, но мы не знаем, кто из нас (и из нас ли) и что именно, поэтому перепадет всем» или попросту «ааа, спасайся, кто может!» Все знали, что хуже и злее трезвой Вельзевул лишь Вельзевул, только что протрезвевшая. Через десять минут ураган утих. Через десять минут и семь секунд ад вернулся к своему обычному функционированию, хотя отдельных его представителей еще немного потряхивало. Мир продолжал существовать, человечество – жить, а демоны вернулись к своим обязанностям по смущению умов людских. Вельзевул устало уселась на берег импровизированного бассейна с мартини и прищурилась. Ближе к центру кверху брюхом покачивалась крупная рыбина. Княгиня принялась швырять в нее мелкими камешками. После четвертого рыба медленно затонула. – Дагон! – не выдержала демоница. – Дагон! А можно к тебе? Некоторое время стояла тишина, после чего из глубины что-то булькнуло. Вельзевул расценила это как согласие и нырнула следом. Через несколько минут по аду поплыла нестройным дуэтом песня на каком-то из вымерших языков, которую иногда поддерживало дружное и согласное жужжание.