Немного о повседневной жизни самого обычного Отдела Тайн

Из-за приоткрытой двери раздалось хриплое фырчание, и, стуча коготками по каменным плитам пола, в помещение проник скромных размеров ушастый еж. — Что у нас плохого? — с искренним любопытством поинтересовался Поттер, превращаясь обратно в человека. — У нас все плохо. Уползший таки в памятном девяносто восьмом (А что вы хотели от человека, получившего Мастерство в Зельеварении в неполные двадцать? Что он, проведя почти пять лет в «тесном сотрудничестве» с милейшей Нагини, не создаст антидот для ее яда?), Снейп собрал заметки, лабораторные журналы, проекты — и направился прямиком в Отдел Тайн, где и приняли его с распростертыми объятиями. Столько лет звали — не дозвались, а когда рукой махнули — он сам пришел. Специалисты подобного уровня всегда нужны. И ничего страшного, что эти специалисты злобны, язвительны, обидчивы и, кажется, ядовиты в буквальном смысле слова. Здесь все такие. Ну, или почти все. Поттер закатил глаза, делая вид, что не заметил, как Снейп приподнял уголки губ. — Поразительно благодушны Вы сегодня, Мастер. — Как, впрочем, и всегда, — тряхнув густой гривой каштановых с проседью волос, отозвался из угла Руквуд. Поттер открыто улыбнулся и потер шею. Больше десяти лет прошло: затянулись туманной дымкой воспоминания о Войне, изменилось мировоззрение и мироощущение, появились новые критерии оценки и жизни, и людей, и их поступков, а все равно так непривычно на равных общаться с великими магами («А сам-то кто? Тоже мне, работник тыла».), бывшими Пожирателями («Пожиратели не бывают бывшими, мистер Поттер!») и собственными бывшими же профессорами («Миссис МакГонагалл, мисс Синистра, мистер Снейп, мистер Флитвик, рад видеть вас в добром здравии!» — «Где Вас Мордред носит, Поттер? Ритуал перешел в активную фазу!»)! Кто бы сказал ему тогда, в мае девяносто восьмого, что он будет работать в Отделе Тайн с такими незаурядными личностями, как Сол Крокер, Адальберт Уоффлинг, Перпетуа Франкорт, Геспер Старки, Элладора Кеттеридж, Сахарисса Тагвуд, Криспин Кронк и Николас Фламель, Поттер покрутил бы пальцем у виска и посоветовал бы проверится у колдомедиков на наличие в крови всяких-разных зелий. А оно вон как получилось. — Охламоны! В коридоре громыхнуло и в помещении запахло озоном. Снейп со стоном уронил голову на скрещенные на столе руки, а Поттер и Руквуд переглянулись, активируя браслеты-накопители. Буйный нрав леди Старки давно вошел в анналы Отдела Тайн. Недавно отметившая сто двадцать девятый день рождения, Геспер Старки по-прежнему оставалась чрезмерно энергичной и деятельной особой: ровесница незабвенного, так его растак, Альбуса Дамблдора никогда не отличалась излишней степенностью, а уж теперь, в возрасте, как она сама его называла, полного расцвета сил, и вовсе походила на того розового зайца-психа из маггловской рекламы. Познакомился с ней Поттер семь лет назад: отчитываясь пред главой Отдела о проделанной работе, он никак не ожидал, что в помещении вдруг запахнет озоном (вот прямо как сейчас) и, едва не сорвав дверь с петель, пронесется мимо него женщина лет сорока на вид в строгом темном платье в пол и высокой прической, украшенной густой сетью кремового цвета жемчуга. — Николя, — женщина швырнула на стол пухлую стопку пергамента и тетрадных листов в клетку, перевязанную потрепанной бечевкой. — В последний раз предупреждаю: если этот недотепа Уоффлинг еще раз перепутает документацию, я превращу его в жабу! — Бриар, гадость моя, уймись, — Поттер только покачал головой: порой работающие в Отделе Тайн маги и ведьмы (возраст некоторых, причем, перевалил за сотню-другую) вели себя хуже хогвартских студентов. Впрочем, Поттер не был уверен, что, дожив до подобного возраста, не будет заниматься чем-нибудь схожим. — Уже полвека ты грозишься заколдовать Адальберта, но ни разу не направила на него потоки магии вне тренировочного зала. Кстати, познакомься, мистер Гарри Поттер — наш новый сотрудник. — Знавали мы Поттеров, знавали. Тоже пространственник? Ведьма прищурилась и подошла к Поттеру почти вплотную. Тот, ничем не выдав своего недовольства вторжением в личное пространство незнакомкой, лишь коротко улыбнулся и склонил голову в приветствии. — Ишь, какой. Не боись, «мистер Гарри Поттер», не кусаюсь. Разве что иногда, — Геспер скосила глаза на похрюкивающего от смеха Фламеля, но промолчала. — Давно у нас? — Почти три года, леди. — Тьху ты, нашел леди. По имени давай, «мистер Гарри Поттер». — Но ведь Вы старше, леди. — Только не говори, что ты и к Николя обращаешься «лорд Фламель» обращаешься, — смерив «мистера Гарри Поттера» не читаемым взглядом, женщина хлопнула ладонью о ладонь. — Браво, Николя. За три года мальцу никто не удосужился объяснить, что здесь «все свои, всё свое»? Николас Фламель не сдержал улыбки. — Но это так забавно, Бриар. Я давно не встречал таких любопытных колдунов. — Колдун, Николя? Не чародей? — ведьма насторожилась и потянулась к жемчужным подвескам на браслете. — Их ведь не было уже?.. — Почти два столетия. Представь себе, Бриар. — Но я не вижу никакого проявления темной магии! — А ты присмотрись, Бриар, присмотрись. Гарри чувствовал себя тогда крайне неуютно. Старки обошла его по кругу, едва не обнюхивая. Наконец она остановилась. — Накастуй-ка мне что-нибудь, малец. — Что, простите? — А ведь не больше века прошло, — тихо и как-то раздосадованно пробормотала себе под нос Геспер, сняв с руки браслет и перебирая его бусины будто четки. Потом встрепенулась и повторила: — Накастуй. Наколдуй что-нибудь. Гарри, совершенно не задумываясь о последствиях, протянул руку ведьме. — Одолжите мне свой браслет, леди. Изумленная и заинтригованная, Старки протянула ему снизку речного жемчуга с подвеской на тонкой нити серебристого цвета и оглянулась на Фламеля. Тот величаво кивнул, но женщина разглядела в его глазах искры задора. Поттер же, не обращая внимания на безмолвный диалог начальника и странной ведьмы («Странные волшебники? Очнись, Потти, здесь нет других!»), взвесил на ладони браслет, кивнул каким-то своим мыслям и, держа на вытянутой руке, накрыл его второй ладонью. Из-под сомкнутых пальцев брызнул холодный голубой свет, пуская по стенам сверкающие кривые блики. Геспер подавила несвоевременное желание по-магловски перекреститься: что-то по-настоящему жуткое было в творящейся перед ней волшбе. Она вновь оглянулась на Николя, но уже с какой-то безнадежной тоской и смирением. «Мне ведь не кажется?» — почти отчаяние в темных глазах. «Ничуть, милая Бриар», — едва уловимое покачивание головой и будто извиняющаяся улыбка. В помещении потемнело — света, появившегося в результате колдовства, оказалось неожиданно много. Свыкнувшись с освещением, Старки повернулась к новому знакомцу, но застыла на полдвижении. Пышные юбки взметнулись было, но едва скользнули по бедрам, закручиваясь вокруг тонких лодыжек. На протянутых руках Поттер держал два абсолютно идентичных на первый взгляд браслета. На первый… да и на последующие тоже. — Серьезно? — будто устав удивляться, Геспер подошла ближе и склонилась к одному из украшений, после чего, раздосадованно хмыкнув, повернулась ко второму. — Дайте-ка подумать… Мой левый? — Нет, леди. Они оба Ваши, — смущенно улыбаясь, Гарри покачал головой. — Вот сейчас не поняла, — искренне поразилась ведьма. — А ну, растолкуй! В надежде на избавление от подобного рода пытки, Гарри оглянулся на Фламеля. Тот лишь улыбнулся по-отечески. — Присмотрись внимательнее, Бриар. Ведьма вновь уставилась на кажущиеся идентичными снизки жемчуга. Задумчиво поводила над ними руками, похмыкала, а потом замерла и большими-большими глазами посмотрела сначала на неловко топчущегося на месте Поттера, а потом на согласно кивающего Фламеля. — Они… одинаковые? — сказала она и в голосе ее ужас мешался с благоговением. — Такова сила колдунов, Бриар, ты же знаешь, — покачал головой Фламель. — Создавать не подобное, но абсолютную копию… -…не только в физическом, но и в пространственных, магических и духовных телах объекта, — задушенно пробормотала ведьма, всё не решаясь коснуться хотя бы одного из браслетов. — Чудны дела твои, Мерлин! — Чудны, — согласился Фламель. — Да и к тому же… — А можно я уже пойду? — спросил вдруг тихо Гарри и поёжился под скрестившимися на нём взглядами. — А то у меня там проект по химерологии не кормлен… Всучив оторопело хлопающей глазами Геспер оба браслета, Гарри быстро кивнул ухмыляющемуся начальнику и ретировался из кабинета, плотно прикрывая за собой дверь. Сердце в груди билось размеренно и чётко, как и всегда после работы с тёмной стороной собственной магии, но что-то гулко и быстро стучало в горле, а лоб и спина густо покрылись холодным потом. Шутка ли, вот так вот внезапно встретить наяву волшебницу, о которой столько читал в книгах и которой так восхищаются твои новые-старые знакомые и ты сам? А проект по химерологии действительно ждал на нижних ярусах свою законную порцию свежайшего тунца… С тех пор немало воды утекло. Хоть в тот раз Гарри и сумел избежать близкого разговора с шибко заинтересовавшейся им ведьмой, Геспер сама отловила его уже через неделю после разговора в кабинете Николаса Фламеля, чтобы пригласить на рюмочку чая… а еще через пару месяцев Гарри честно мог назвать ведьму своей близкой если не подругой, то знакомой точно. Сейчас же Геспер — как и другие сотрудники Отдела Тайн, если уж быть до конца откровенными — была ему кем-то вроде достаточно близкого родственника, типа тётушки или, беря во внимание совсем не соответствующий возрасту ведьмы нрав и характер, кузины. Ибо если Министерство можно было назвать большой деревней, то Отдел Тайн в ней был той самой избой на отшибе, в которой живет самая многочисленная и дружная семья, о которой никто ничего не знает (даже то, что это семья и что она многочисленная и дружная). — Да я вас!.. Поэтому, когда в коридоре что-то с треском грохнулось об пол, и яростную брань Геспер Старки заглушил чей-то полный отчаяния вопль. Поттер, Руквуд и Снейп не сговариваясь подобрались и обнажили волшебные палочки. Кто бы что ни говорил по поводу иных проводников и беспроводникового колдовства, а старые-добрые палочки — лучшая помощь в деле с разъярённой (и вообще любой) ведьмой, особенно если вы состоите с ней в довольно близких отношениях. — Безобразники! Тунеядцы! Охламоны! — О, на второй круг пошла, — задумчиво протянул Руквуд и в тот же миг дверь в зал распахнулась и с грохотом ударилась об стену. Перед оху… крайне удивленными волшебниками предстало прекрасное зрелище: лохматую и крайне помятую на вид (да и не только, судя по всему) Геспер крепко сжимал в объятиях смущенный и красный что твой рак Адальберт Уоффлинг с повязанным на глаза шарфом бодрой гриффиндорской расцветки, отлично сочетающимся с цветом лица мага. В коридоре за ними стояли задумчивые близнецы Уизли и Криспин Крок, что-то черкающие в огромном маггловском блокноте пышными розово-красными в бодрую кислотно-зелёную полосочку перьями. Первым опомнился Крок, заходя в зал следом за Адальбертом и Геспер. Близнецы последовали за ним. — Знаете, господа, — начал Крок неторопливо, поправляя на носу скромненькие очёчки в тонкой оправе. — Мы работали над заклятьем, противопоставимом заклятью вечного приклеивания… -…но в какой-то момент в расчёты закралась ошибка, — подхватил стоящий-слева-близнец-Уизли. С годами различить их становилось всё труднее, но забавно-универсальные «Дред» и «Фордж» быстро прижились и даже очень органично вписались в творящийся в целом в Отделе Тайн бедлам. -…но только посмотрите, как интересно получилось! — воскликнул стоящий-справа-близнец-Уизли, потрясая тем самым огромным блокнотом. — Адальберт обнимает всех, кого видит, — пояснил оторопевшим волшебникам Криспин Крок и почесал кончик носа. — А Геспер… вошла немного не вовремя. — Охламоны, — процедила в ответ ведьма и склонила голову к плечу. — Снейп, выпить есть? — Мастер… — жалобно протянул Гарри, ощущая почти непреодолимое желание принять аниформу и спрятаться от всего происходящего под столом. Вместо ответа в ладонь ткнулся скромный пузырёк универсального успокоительного. — Ну хоть так, — выдохнула Геспер, откупоривая точно такой же фиал, который с самым невозмутимым видом отлеветировал ей Снейп, как, впрочем, и всем остальным находящимся в зале. — А ты еще спрашивал, что у нас плохого, — развеселился вдруг Руквуд и, похихикивая немного нервно, залпом опустошил свою порцию здравого рассудка, заключённую в хрусталь. Гарри не ответил. Он задумчиво смотрел на всё еще красного и тяжело дышащего Уоффлинга и думал, что зря, зря он в свой законный выходной вопреки обыкновению пошёл на работу…