Корень Любви

      Возвращаясь в родной город после более чем десятилетнего отсутствия, Эбби Аркейн и не думала, что он встретит её хоть сколь-нибудь приветливо. Там, в мире огромных мегаполисов и вторых шансов, она была талантливым вирусологом и входила в число наиболее квалифицированных специалистов ЦКЗ. Но здесь, в затерянном на краю болота Моррее, она так и осталась виновницей страшной трагедии, произошедшей в далёком 1999 году. Время здесь словно остановило свой ход, поэтому девушка, обречённая носить клеймо «убийцы» до конца жизни без права изменить мнение о себе, и не надеялась на сколь-нибудь тёплый приём.       Нет, отправляясь сюда, она точно знала, с чем именно придётся столкнуться, и согласилась на эту поездку с большой неохотой. Хотя «согласилась» было не совсем точным словом – ей просто не оставили выбора, отправив сюда, чтобы разобраться с некой болезнью, порождённой луизианскими болотами. Болезнью, которая распространялась с пугающей быстрой и уже начала уносить человеческие жизни. Сознавая всю серьёзность ситуации и ответственность, лежавшую на её хрупких плечах, девушка была целиком и полностью сконцентрирована на работе. А потому для неё стало полной неожиданностью найти в Моррее свою любовь в лице Алека Холланда – чудаковатого парня, оказавшегося её коллегой. Ботаником, проводившим всё свободное время на болотах.       Но их внезапное знакомство в больнице, из которой он пытался стащить образец крови одной из пациенток, и последовавшие затем события изменили мнение Эбби касательно этого вопроса. И притом довольно быстро – фактически она и не заметила, как совместная работа по поиску недуга, отправляющего их земляков в больницу, начала перерастать в нечто больше. За пару коротких дней они успели не только нащупать ключ к разгадке тайны странной болезни, но проникнуться друг к другу симпатией и даже поделиться самыми тёмными своими секретами, что послужило завязкой для бестолковых и спонтанных, но романтических отношений.       К сожалению, всё закончилось, даже не успев толком начаться. Убеждённый в том, что источник поразившей город напасти следует искать именно на болотах, Алек сумел уговорить её отправиться туда под покровом темноты. А Эбби… что же, в тот момент она находилась в тупике – традиционные методы диагностики, на которые полагалось большинство сотрудников ЦКЗ, не дали результатов, и девушке не осталось ничего другого, как довериться новому знакомому и отправиться с ним – на поиск патогена. Это решение оказалось определяющим и закончилось несчастным случаем, который поставил точку в их быстротечном романе. Алек погиб, взорвавшись вместе с лодкой, пока Эбби ждала его в доме на болотах. В тот момент убитая горем девушка и подумать не могла, что её ждёт новая встреча с возлюбленным. Спасённый загадочным веществом, заставляющим растения набирать клеточную массу, он превратился в зелёное чудище с отталкивающей внешностью и кроваво-красными глазами, светящимися в темноте. Болотную Тварь.       Шествуя вместе с возлюбленным по топи, Эбби улыбнулась, вспомнив, как впервые увидела его после трагического преображения. Он наблюдал за ней издали, его глаза горели в сумраке, словно два тлеющих уголька, а высокий и грузный силуэт настолько вписывался в окружающий ландшафт, что казался его частью. В первое мгновение девушка даже не поняла, что за ней следят, списав свечение на деятельность ночных насекомых вроде светлячков. И лишь когда подобное повторилось, Эбби распознала его горящие красные глаза, висевшие в пустоте. Она окликнула его - и тот приблизился, представ перед ней в образе гротескного существа, покрытого листьями и корнями. Точнее, так показалось на первый взгляд. Присмотревшись, девушка поняла, что он буквально состоял из них и его тело – не более чем причудливое переплетение корней, веток и листьев, обильно поросшее мхом.       Медленно, словно в фильме ужасов или кошмарном сне, подходил к ней и, позволяя тусклому свету ночи осветить своё лицо. Слепленное из кипарисовой хвои и сухих веточек, оно медленно появлялось из темноты, словно изображение на фотоплёнке, обретая всё большую чёткость. Эбби видела грубые, словно из дерева высеченные, черты, грубую кожу, пересечённую поперечными складками, и с трудом узнавала дорогого её сердцу мужчину в том существе, которое видела перед собой. Высокий, выше любого баскетболиста, покрытый мхом и зелёной порослью, он казался ей элементалем. Древним, как сама эта земля и таким же могущественным. И лишь взгляд его отсвечивавших красным глаз убедил её в обратном. Ведь это был взгляд не монстра, а человека – Алека Холланда!       Что и говорить, та встреча вышла эмоционально напряжённой – увидев существо, в которое превратился её возлюбленный, Эбби преисполнилась решимостью вернуть ему человеческий облик. Привыкшая к любому вопросу подходить с научной точки зрения, девушка была твёрдо уверена, что сможет найти способ обратить действие мутагена, с которым он контактировал. Теперь всё это казалось таким же глупым, как детская сказочка о Прекрасной Принцессе, поцелуй которой превратил Лягушку в Прекрасного Принца. Реальность оказалось иной – ни её любовь, ни наука не смогли вернуть Алеку прежний облик, но ни ему, ни самой Эбби это уже было и не нужно. Он смирился с участью хранителя болот, а её полностью устраивал ласковый и нежный зверь из топи.       За несколько месяцев, проведённых в компании Болотной Твари, девушка поняла, что в каком бы обличье ни находился Алек, рядом с ним она всё равно будет чувствовать себя счастливой. Зачем же тогда возвращать ему человеческий облик, если ей и так было хорошо с ним? Тем более, что, став Болотной Тварью, он обрёл поистине удивительные способности. Стремительно выраставшие из его тела корни и ветви, подобно лапкам паука или щупальцам ещё более ужасной твари, в два счёта расправлялись с чудовищами, которых породило болото. Странная болезнь, поразившая Моррей, не просто уносила человеческие жизни, но возвращала тела умерших от неё к подобию жизни, контролируя их с помощью разросшихся корней и веток. Алек оказался единственным, кто смог противостоять восставшим мертвецам и защитить город от живого болота, распускавшего свои жутковатые и опасные ветви и сучья.       Кажется, им удалось достигнуть определённых успехов – очаг заражения был подавлен и локализован, и хотя болезнь всё ещё дремала где-то в глуби топей, они могли позволить себе небольшую передышку. Провести свободное время вместе и уделить внимание друг другу. Алек остановился и Эбби, занятая своими мыслями, чуть не влетела в него, споткнувшись о торчащую из земли корягу. Девушка непременно ударилась бы, если бы несколько ростков, показавшихся из его тела, не обвили её и не поддержали.       — Спасибо, – улыбнулась Аркейн, оглядываясь и изучая место, в которое её привёл Холланд. Только что они шли через лес, заросли которого были настолько густыми, что если бы не сверхъестественная власть её спутника над растениями, им бы пришлось прорубать себе дорогу с помощью топора. Теперь они стояли на открытом пространстве, освещённом лучами только начавшего подниматься из-за горизонта солнца. Лес остался далеко позади и маячил за спиной чёрно-зелёной тенью, воздвигшейся в сизой дымке. Впереди расстилалось болото, подобное зеленеющему лугу. Вода в нём давно уже начала цвести и покрылась ковром, сплетённым из корней редких кустарников и болотных трав. Под ним находилась самая настоящая топь – гибельная, засасывающая...       Без умения Болотной Твари отыскивать дорогу Эбби непременно провалилась бы в эту трясину. Она и сейчас-то чувствовала себя далеко не столь уверенно, как её могучий спутник, и, ступая по щиколотку в топкой жиже, с содроганием чувствовала, как колышется под её весом неверная тропа, а следы наполняются мутной водой. Девушка почти готова была повернуть назад, когда увидела впереди небольшой островок, поросший диковинными растениями. Их листья и цветы поражали буйством сочно-зелёных, пронзительно-алых, ярко-желтых красок. Заворожённая их сочетанием и контрастом, Эбби не заметила, как добралась до надежной поверхности, ступив сначала на торчавшую из мутной воды корягу, а затем и на поросший травой холм. Какое же это было облегчение.       — Прекрасное место, – улыбка не сходила с лица девушки, когда она смотрела на спутника, замершего по колено в трясине.       — Для любви, – в тон ей ухнул Алек, и его голос разнёсся над окружённой лесом поляной подобно глухому, протяжному гулу.       Эбигейл улыбнулась ещё шире, и потянулась к растительному гиганту, обвив его толстую, словно древесный ствол, шею. Сейчас, когда стояла на выступавшем из болота холмике, а он всё ещё был погружён в топь, разница в росте не казалась такой значительной, и девушка с лёгкостью провернула этот манёвр. Алек довольно улыбнулся ей и прижался губами к её рту.       Этот поцелуй, если его можно было так назвать, не был похож на те, что у неё были прежде. Жёсткий, можно даже сказать, деревянный, но при этом влажный и целомудренный. Ведь ни один из них не спешил углубить его и пока что они просто ласкали друг друга губами. И Эбби нравилось это непривычное ощущение и вкус лайма на языке – одна из двух приятных особенностей, приобретённых Алеком после превращения. Второй оказалось обогащённое кислородом дыхание. Будучи, по крайней мере, частично – растением, он умел перерабатывать углекислый газ и превращать его в чистый кислород. А потому дыхание болотного создания всегда оставалось свежим, устраняя необходимость прерывать поцелуй. Ну, они и не прерывали, продолжая до тех пор, пока у девушки не заболели губы и она не отстранилась, чтобы дать короткую передышку своему слабому, в сравнении с мощным растением, телу.       Она не успела отойти от поцелуя, когда вышедший из болот любовник преподнёс ей новый дар. Зелёные лианы, образующие его грудь, разошлись, выпустив наружу лимонно-жёлтый фрукт, напоминавший яблоко. Человек и растение не могли быть вместе, но любовь подсказала путь. Ферменты, содержавшиеся в сочной мякоти плода, позволяли им сойтись, совершив невозможный, с анатомической точки зрения, любовный акт. В фантазии, объединяющей их разумы, или в реальности – это было не так уж и важно.       Главное, что они могли соединиться. Не колеблясь ни секунды, Эбби вонзила зубы в предложенное лакомство. Вгрызлась в него с ненасытностью голодной волчицы, сумевшей загнать добычу и жадностью ребёнка, дорвавшегося до любимого лакомства. Кисло-сладкий вкус, напомнивший ей о лимоне с мёдом, обжёг вкусовые рецепторы девушки, заставив её мычать, закатив глаза. Если бы пищевой оргазм существовал, она бы сейчас испытала его. Чувствуя, как земля начинает уходить из-под ног, Эбби прижалась к Алеку, скользя пальцами по его грубой древесной шкуре. Её сознание уже начало уплывать куда-то. Мир расплывался в дымке сладостной неги, а окружающие предметы меняли расцветку и очертания, запирая девушку в причудливо-искажённом мире видений и грёз.       Небо над головой поменяло цвет с ярко-голубого на нежно-розовый, а оттенки леса смешались, создав причудливую абстракцию. Потерянная в этом хаосе оттенков и ощущений, Эбби теснее прижалась к Алеку. Древесный исполин оставался её константой в хаотично изменившемся мире. Якорем, который удерживал её от падения. Сквозь дымку опьянения, вызванного содержавшимися во фрукте алкалоидами, девушка смутно понимала, что он ведёт её куда-то и укладывает на любовное ложе из нагретой солнцем травы. Она не знала, что из того, что видела, являлось реальностью, а что – видением, вызванным фруктом и тем не менее не смогла не улыбнуться, когда корявые лапищи стащили с неё сначала куртку, а затем и футболку, избавляя любовницу от излишков одежды.       Проводя пальцами по обнажённой груди Эбби, Алек улыбнулся как человек, очистивший сочный фрукт от кожуры и наконец-то добравшийся до сочной мякоти. Девушка, впрочем, тоже была вполне довольна происходящим. Пятипалые ладони болотного создания были покрыты зеленовато-коричневой субстанцией, похожей на гладкую кору, и приятно скользили по всему её телу. Заменявшие пальцы отростки играли с набухшими от удовольствия сосками и щекотали голую кожу живота. Затем несколько особо наглых побегов расстегнули ремень и молнию на брюках, стащив их с девушки прежде, чем она успела сказать хоть что-то. Эбигейл осталась полностью обнажённой, но почти не обратила на это внимания, поглощённая другим, гораздо более интригующим зрелищем.       Нежные лозы, выросшие из тела гиганта, сплелись, образовав «любовный корень» характерной фаллической формы. От его вида серьёзная учёная хихикнула, как старшеклассница, впервые оказавшаяся в постели с приятелем. Её шаловливые пальчики прошлись по шероховатой груди Холланда и медленно спустились к его паху. Обхватили достоинство и принялись задорно играть с ним.       Не нуждаясь в дальнейших поощрениях, болотный монстр навис над ней, опираясь руками и коленями о мягкую почву. Эбби сама направила его в себя, позволив скользить внутрь. Легко и нежно, как будто он был предназначен для неё, и только для неё одной. Боли не было, лишь удовольствие от проникновения, сопровождавшегося объятьями и поцелуями, сплетавшейся, в прямом смысле, парочки. Прижатая к земле и оплетённая корнями девушка наслаждалась каждым мгновением. Вещества, содержавшиеся в фрукте, работали вовсю. Иначе как объяснить, что предаваясь любви с чудовищем, от которого любая другая девушка на её месте убежала бы прочь с воплями, она думала лишь о том, как бы заставить его двигаться быстрее. Поддерживать темп.       Алек был слишком нежен, словно боялся сломать её. Причинить боль неосторожным или неловким движением. Это было так мило... но, одновременно, и раздражало. Не желая, чтобы к ней относились как к хрупкой фарфоровой кукле, Эбигейл вцепилась ногтями в покрытые мягким мхом плечи болотного чудища, давая понять, что готова и к большему. Что она хочет большего. Хочет его целиком – без остатка и ненужной сейчас осторожности, которая лишь портила установившуюся между ними близость. Пальцы девушки зарылись в мягкую, словно напоенная дождём земля, спину Алека, разрыхляя её. Оставляя быстро затягивающиеся борозды.       Тот тихо вздохнул своим глубоким, низким голосом, выражая удовольствие и давая понять, что ему так же хорошо, как и ей сейчас. А ей было хорошо – приятная нега растекалась по нервам и мышцам девушки, медленно распространяясь по телу всему. От пылающего лона вверх по позвоночнику и до самой макушки, а затем обратно – вниз до кончиков поджатых пальцев на ногах.       — Ну же, не сдерживайся. Я так хочу этого, – произнесла Эбби, подбадривая Алека. – Я хочу чувствовать тебя... хочу, чтобы ты был во мне полностью. – В этот раз он повиновался и вошёл в неё во всю глубину, заставив стонать от ощущения плавного и размеренного скольжения, сменившегося приятным чувством расширенности и заполненности. Что ни говори, а выходец из болота не был похож на обычного человеческого мужчину ни одной своей частью. Его член – прямой, ровный и гладкий, больше напоминал какой-то неизвестный Эбби корнеплод. Его поверхность была покрыта слоем жидкости, источавшей сладковатый запах и, лёжа под Алеком на тёплом мхе, девушка не могла перестать думать о том, каков же на вкус его «любовный корень»? Тоже как лайм или всё же нет?       Меж тем болотное чудище, каким-то непостижимым образом сумевшее набиться в её любовники, отступило, чтобы снова войти во всю длину. Эбби закусила губу и раздвинула ноги пошире, позволяя ему наполнить себя до краёв, до самого донышка, которого коснулась скруглённая, словно вершина огурца, головка. Пальцы девушки непроизвольно сжались, ужесточая хватку. Взрыхляя сплетение стеблей и мха, составляющих тело Алека. Она хотела дать ему ощутить своё возбуждение и благодарность за доставленное удовольствие и одновременно наслаждалась прикосновением бутонов, распустившихся на его плечах и тянувшихся к ней.       Зачарованная их змеевидными движениями, Эбби нежно касалась бархатистых лепестков, ощущая освежающую прохладу покрывающей их росы, и пропуская нежные стебельки между пальцами. Играла с ними, позволяя обвиваться, сплетаться и опутывать свои пальцы. Скользить по коже, даря непривычную ласку, лишь отдалённо напоминающую любовное рукопожатие. Это было приятно. Настолько, что в какой-то момент девушка и вовсе зарылась лицом в жёлтые и красные цветы на плече возлюбленного, делая глубокий, судорожный от нарастающего удовольствия, вдох. Ноздри тут же забил аромат пыльцы – сладкий, но не приторный, цветочный, но не похожий ни на один из тех, которые ей когда-либо приходилось вдыхать. И Эбби, опьянённая им, словно глотком вина, обвила ногами талию Алека – насколько, насколько позволяла разница в габаритах. А она, в их случае, была... хм, немаленькой.       Всё же болотное чудище было значительно крупнее обычной человеческой девушки, поэтому свести ноги и перекрестить их, как обычно, у неё не получилось. Но она цеплялась за него как могла, впиваясь пальцами в мягкую зелёную спину и продолжая часто и глубоко дышать. Удовольствие, заполнявшее её чресла с каждым новым проникновением, рвалось наружу протяжными стонами. Воздух, выдыхаемый девушкой, лёгким ветром проносился над раскрывающимися цветами, сдувая золотившуюся на солнце пыльцу. Результат не заставил долго ждать – цветки распустились и образовали завязи, испускавшие приторно-сладкий запах. Алек содрогнулся над ней, наполненный удовольствием. Эбби видела, как блаженство в буквальном смысле прошивает его тело с головы до ног, заставляя вздрагивать по мере того, как на его спине набухали первые молодые плоды. Они были ещё совсем мелкими и зелёными, но девушка знала – не пройдёт и мгновения, как они нальются соком и обретут какой-нибудь яркий, тропический цвет.       Однако эту секунду надо было ещё пережить. Что было непросто, учитывая, что сверху нависала сплетённая из веток туша, вжимавшая Эбби в мягкую землю. Его толчки начали ускоряться. Плавно, без рывков или резких фрикций, которые могли бы повредить ей. Однако постепенно увеличивающийся темп заставил Эбигейл стонать и метаться под телом болотного чудища, издавая хриплые стоны. Её дыхание ускорилось, сердце билось в груди, а под полуприкрытыми веками замелькали фантастические видения, являвшиеся, по всей видимости, очередным последствием поедания любовного фрукта, «вставлявшего» почище травки и грибов.       Девушка видела себя на каком-то озере, лишь отдалённо напоминавшем болота Моррея. Вода в нём была чистой и прозрачной, словно зеркало, в котором отражались переливы розовых и золотых оттенков рассвета. А на берегу распускались цветы, почувствовавшие игривые лучи солнца. Один из которых поражал габаритами даже немало повидавшую Эбби. Три его вывернутых лепестка достигали, наверное, двух ярдов в длину. Его тычинки были длинными и толстыми как шесты, а пестик – более чем внушительным. И она насаживалась на него. Опираясь подогнутыми под себя коленями и левой рукой о влажную, словно огромный лижущий язык, поверхность нижнего лепестка, а правой цепляясь за свисавшие откуда-то сверху лианы, Эбби трахала жадный и похотливый цветок, которым ей, по-видимому, представлялся Алек. Что и говорить, фантазия у доктора Аркейн оказалась весьма извращённой.       Впрочем, видение преобразило не только его. Образ самой девушки тоже претерпел значительные изменения. Так, например, вместо привычной футболки с джинсами и курткой (снятой Алеком ещё в самом начале) появился какой-то пошлый и, откровенно говоря, шлюший наряд, состоявший из бело-розовых чулков и полупрозрачного пеньюара, который мало того, что не прикрывала ничего, так ещё и была расстёгнута и болталась на плечах, словно тряпка. Сквозь удовольствие Эбби попыталась задуматься – чьи грёзы сделали это с ней? Видел ли он её такой развратной или же новый образ был воплощением её собственных тайных желаний?       Однако от этих размышлений девушку отвлекла более интересная мысль. Эбби внезапно поняла, зачем микробиологу и вирусологу вроде неё могут пригодиться познания в ботанике. В прошлом она несколько раз задавалась этим вопросом и вот, наконец, ей представилась уникальная возможность проверить на практике всё, что она знала о тычинках и пестиках. Осознание этой истины оказалось таким ослепляющим, что Эбби даже вспомнила случай, произошедший ещё в старшей школе. Тогда, после очередного урока в биологии, её лучшая подруга Шона предложила ей провести, как она выразилась, «научный эксперимент» – перенести пыльцу с тычинок на пестик парня. Наверное, Шоне это казалось смешным, и она хихикала, вертя перед лицом Эбби раскрытой книжкой, в то время, как та чуть ли со стыда не сгорала от подобной непристойности, вышедшей далеко за рамки любых приличий.       Кто бы мог подумать, что по прошествии всего десяти лет ей придётся воплощать идею подруги на практике. Причём – буквально. Впрочем, любовный пестик оказался ничуть не хуже любовного корешка и не разочаровал Эбби ни размерами, ни умением доставлять удовольствие. Взаимодействуя с ним, она переживала ощущения столь сильные, что всё вновь поплыло перед глазами. Взор затуманился от нарастающего блаженства, и Эбби, чтобы взять своё тело под контроль и не прийти к финалу слишком рано, закрыла глаза. А когда открыла – обнаружила себя сидящей на Алеке и изо всех сил насаживающейся на него. Болотный монстр полусидел, откинувшись на какую-то корягу, и позволяя ей трахать себя как ей хотелось. Его руки лежали на бёдрах Эбби, а росшие из плеч и груди ветки обвивали талию и плечи девушки, придерживая её в вертикальном положении и позволяя экономить силы.       В порыве чувств Эбигейл навалилась сверху, приникнув к губам в попытке похитить его обогащённое кислородом дыхание и в этот момент её накрыло оргазмом невероятной силы. Внизу живота будто разорвалась граната. Наслаждение, подобное ослепительно-белой вспышке, потекло по её венам жидким огнём и девушка оказалась где-то за гранью экстаза. Во вселенной, где не существовало ни материи, ни формы. Она была наполнена ощущениями и необычайно красивыми узорами, которые, словно тончайшие нити, заполняли всё вокруг. Они пульсировали перед глазами Эбби и переливались, плавно меняя свой цвет. Нежно-розовый сменялся густо-синим, на смену которому приходили кислотно-зелёный, яично-жёлтый и винно-красный. Порой нити сплетались вместе, образуя хроматические воронки и завихрения цветов. Похожие на закольцованные радуги, они быстро вращались вокруг своих осей.       Переполненная наслаждением девушка и представить не могла, что где-то существуют сплетения красок столь интенсивных. Заворожённая ими, она погрузилась в узоры, плывшие вокруг. Влипла в них, словно в паутину. Мир Эбби наполнился красивейшими фрактальными формами дивной сложности и красоты. И в каждой были Знания об устройстве Мироздания… Она пыталась постичь сокрытую в них Истину, достигнув прозрения подобно шаманам древности, но запуталась в безумном буйстве красок. Затем линии всех узоров сошлись вместе и свились в радужную воронку, исчезнув из поля зрения. Девушка пришла в себя, лёжа на земле и глядя в склонённое над ней лицо болотного существа, на котором сейчас было написано беспокойство за её самочувствие.       Эбби понятие не имела, каким образом ей удаётся «читать» выражение на слепленной из хвои и веток физиономии Алека, однако она сейчас без труда понимала его. Как будто каждый импульс его тела передавался ей, давая ощутить то же, что и он.       — Эй, – позвал Алек, сопроводив свой вопрос лёгкими-легкими касаниями похожих на корни тёмно-коричневых щупалец, выступавших из его тела. Они извивались, скользя по её коже и массируя быстрыми, червеобразными движениями. Так приятно...       — Всё в порядке, просто... сделай так ещё. Прошу, не останавливайся, – простонала Эбби, обвив руками шею гиганта. Давая ему понять, что с ней всё хорошо, и он может делать всё, что хочет. А он хочет – в этом она даже не сомневалась, глядя на то, как на плечах и спине Алека распускались новые бутоны, которым суждено было превратиться во фрукты. Болотный монстр вошёл в пору цветения и ей предстояло потрудиться, чтобы удовлетворить его. Поэтому, когда он снова вошёл в неё, Эбби лишь глубоко вздохнула, зарываясь лицом в его покрытое цветами плечо и царапая пальцами мох на спине. Корень любви снова был в ней.       И это единственное, чего она сейчас хотела.