Сюрприз для ДекЛинча

Цзян планирует поездку к Делкану в округ Колумбии, чтобы они могли хоть некоторое время побыть вместе; у Деклана что-то вроде осенних каникул, и он будет свободен от занятий в течение четырех дней, и Цзян более чем счастлив быть его занятием на это время. Всякий раз, когда один из Стаи уходит на длительное время, он получает небольшой вызов от других. Кей и мальчики приглашают Цзяна сыграть в игру на слабо, все знают, какое удовольствие Цзян получает от дразнящей медленной боли. Все они играют по-разному: Кавински агрессивен и прямолинеен, кусает губу Цзяна достаточно сильно, чтобы прокусить, теплая кровь капает вниз с края подбородка Цзяна. Свэн хорош в ударе, Цзян просит его быть жёстче. Он кладет Цзяна на живот, и его широко раскинутая ладонь находит устойчивый ритм на изгибе задницы Цзяна, обязательно оставляя фиолетовые цветы синяков. Сначала Проко приручает Цзяна, укладывая его на спину и целуя тугую плоть под пупком, давая ему время отдышаться. Но даже Проко, милый и добродушный мальчик, слишком жесток. Он вонзает ногти глубоко в живот Цзяна и тянет их вперед, прочерчивая яростные розовые линии на животе и соскребая тонкий слой кожи. Кавински быстро наклоняется и зализывает воспаленные царапины, кровь бисером поднимается на поверхность. В то время как Цзян отвлечен, Сков погружает в него сразу два пальца, резкими и внезапными толчками. Свэн обвивается скользкой от слюны рукой вокруг члена Цзяна, Проко и Кавински кусают его за горло и губы, и все это то, чего Цзян жаждет. Когда на следующий день Цзян едет в Вашингтон, он выглядит как ебаный пиздец. Его глаза темные и как будто стеклянные, проколотая нижняя губа распухла там, где только что была рассечена. Засосы разбросаны по шее, как винные пятна, и вместе с тонкими красными струпьями на животе служат доказательством совместной работы Кавински и Прокопенко. Больно сидеть, больно двигаться. Гладкая кожа его задницы-пятнистая пурпурная галактика. Боль глубже, чем просто некоторые порезы и синяки; у него и внутри все горит огнем, Сков был безжалостен до самого конца. Они дали ему все, в чем он нуждался, и, по правде говоря, Цзян чувствует себя лучше, чем когда-либо. Поездка в Вашингтон легка и проходит без сучка и задоринки; женщина в поезде поднимает на него бровь, но он привык после жизни в Генриетте. Чтобы свести к минимуму пристальный взгляд, Цзян убедился, когда одевался, что большая часть следов будет скрыта; его огромная угольная толстовка, заимствованная у Свэна, висит достаточно низко вокруг его ключицы, чтобы показать начало засосов, но самые темные и самые компрометирующие сидят прямо под воротником рубашки. - Сюрприз для ДекЛинча, когда он снимет с тебя одежду, - сказал Кавински. - я люблю хорошие откровения. Округ Колумбия не сложен для навигации, и это не первый раз, когда Цзян навещает Деклана, поэтому он не беспокоится о том, чтобы найти дорогу. Однако от станции до квартиры Деклана довольно далеко, и с каждым шагом становится больнее, маленькое напоминание. Цзян знает, что это сувенир от Стаи. Когда Цзян подходит, Деклан ждет на крыльце с расслабленной улыбкой на лице. Цзян не может не улыбнуться в ответ. Объятия, в которые его заключает Деклан, сладки и безопасны; он кажется сильнее, чем в прошлый раз, хорошо сложен, плечи шире, руки подтянуты. Он все больше работал с тех пор, как пошел в колледж; Цзян предполагает, что теперь, когда у него нет Ронана, чтобы избивать и бороться, он должен заниматься в другом месте. Он не жалуется. Уткнувшись лицом в шею Деклана, он выдыхает. - Привет, - бормочет Деклан, оттягивая руку, чтобы дотронуться до пухлой губы Цзяна, и позволяя своему взгляду упасть на укусы на его шее. -На этот раз они тебя здорово отделали, да? -Они знают, что ты обо мне позаботишься, - говорит Цзян. - но я хочу, чтобы ты сделал только хуже. - Кто тебе сказал, что нельзя одновременно и то, и другое? Чтобы поднять Цзяна по лестнице и провести в узкий коридор не требуется много времени. Цзян не думает, что путь в спальню когда-либо казался таким длинным. Он наблюдает, как Деклан раздевается до нижнего белья и осторожно снимает свою одежду; уж лучше он даст Деклану разбудить его болевые рецепторы. Он мельком видит в зеркале свою черно-синюю задницу, в то время как Деклан говорит: "Черт возьми", и Цзян знает, что он смотрит на то же самое. Рука Деклана оглаживает там же, где и Свэн, но вместо шлепка Деклан щиплет нежную кожу, и когда Цзян морщится, он делает это снова. - Черт, - прошипел Цзян сквозь стиснутые зубы, хмуро глядя на Деклана. Сердце бешено колотится в груди, подстраиваясь под горячую пульсацию крови в запястьях, челюсти и члене. - Ты сам напросился, любовь моя, - напевает Деклан, поглаживая рукой бедро Цзяна, а затем хватаясь за его круглую ягодицу. - Давай устроим тебя поудобнее. Ложись. Кровать гостеприимная, мягкая, облегчение для ноющего тела Цзяна. Он ложится на живот и оглядывается через плечо на Деклана. - Я думал о тебе, - признается он, и Деклан ухмыляется. -Даже посреди всего этого?- подсказывает Деклан, указывая на все следы, оставленные на теле Цзяна его друзьями. Он седлает задние части бедер Цзяна и наклоняется вперед, чтобы потереться о него прижимаясь своим членом, твердым и горячим к голой заднице Цзяна через материал его боксеров. - Все время, - подтверждает Цзян. – Сков вставил три пальца, и... Деклан прерывает его словесный поток, когда осторожно засовывает внутрь кончик пальца, скользкий от смазки, украдкой вытащенной из комода. несмотря на то, что Цзян все еще растянут с прошлой ночи, он чувствителен, и внутри все горит. Когда он вздрагивает, свободная рука Деклана ложится ему на поясницу, удерживая на месте. - И что? -И... было так хорошо, но я думал... о тебе. и это. Деклан гладит гладкие стеночки изнутри, и это пытка, но только потому, что этого недостаточно. - И я думал о том, как это, прямо сейчас, будет больно, - признается Цзян, - и как я этого хочу. ты не представляешь, Ди, как сильно я хочу, чтобы ты меня уничтожил. - О, детка, ты же знаешь, что я тебя раздавлю, - рычит Деклан, прерывая свое заявление резким движением трех пальцев. – Так хочешь, чтобы я засадил тебе. Цзян в этом не сомневается. Он уже на полпути к точке кипения, а Деклан только что вылез из трусов. Цзян смотрит на него через плечо, наблюдая, как он размазывает смазку по всей длине своего члена и вытирает лишнюю о нежную кожу между половинками Цзяна. Он выглядит ... голодным. - Пожалуйста, - выдыхает Цзян. - Успокойся, - говорит Деклан, одной рукой хватая Цзяна за бедра, а другой направляя член в парня, наклоняя бедра вперед, пока не оказывается внутри, и глаза Цзяна не начинают слезиться. Несмотря на его мольбы, Цзян уклоняется, кусая одеяло Деклана и пытаясь сморгнуть звезды и слезы. Колечко мышц растянуто больше, чем он ожидал, и он более чувствителен. - Не убегай от меня, - поддразнивает Деклан, поглаживая Цзяна по бокам. обнять его. вспомнить как дышать. Цзян прячет лицо в подушку. Кожа на его заднице пульсирует с каждым прикосновением. Он всхлипывает, и Деклан замедляется, наклоняясь ближе, к шее Цзяна. –Ты уверен,что выдержишь? - Да, - говорит Цзян, - Да. Я справлюсь... черт, пожалуйста, не останавливайся. Деклан немного сдвигается, проникая под другим углом, от которого у Цзяна перехватывает дыхание. Давление внутри разжигает все больший огонь в его сознании, но вскоре удовольствие пересиливает боль, и он позволяет ощущениям проникать через тело тяжелым басовым вибрациям. Он чувствует руку Деклана на своем затылке и стонет, когда она запутывается в волосах и тянет. - Больно?- Деклан сильнее врезается в Цзяна, удерживая его на месте, хотя ему это и не нужно. Он полностью расслаблен, большая часть дискомфорта утихла, и все рассеивается через дымку удовлетворения. Его нервы -раскаленные угли - искрятся и горят. -Немного. Деклан кусает чуть ниже плеча и втрахивает Цзяна быстрыми и мелкими толчками, которые заставляют его поджимать пальцы ног. - Да ладно тебе, Ди, трахни меня по настоящему, - умоляет он. Его голова полна тумана и единственное, что он осознает это волну удовольствия, которая сотрясает его конечности, когда он кончает. На периферии сознания вспыхивает ослепительная белизна, и если он вообще что-то говорит, то уверен, что это имя Деклана. … Понемногу Цзян начинает приходить в себя. Он слышит голос Деклана, манящий его к реальности, тихий и мягкий. - Цзян, детка, - говорит он. -Эй. Он вдыхает затхлый запах секса и пота. Он чувствует вкус крови на языке; очевидно, ему удалось снова прокусить рассеченную губу. - Эй, - хрипит он, говорить больно. Деклан прижимается ближе, обнимает Цзяна и целует его в плечо, поверх кольца следов зубов, которые он оставил. - Ты в порядке? - МММ. спасибо. Цзян прижимается к Деклану, начиная чувствовать свое тело. Когда затянувшаяся эйфория утихает, приходит боль, устойчивая и ползущая. Это было бы ужасно, думает Цзян, если бы не было так хорошо.