Странности жизни

Аомине суетился на кухне, ставил чайник, доставал чашки. Касамацу же сел на диван, положив сверток на колени. Затем, он начал аккуратно его открывать, стараясь не сильно повредить упаковку. Первым лежал небольшой кожаный фотоальбом. Юкио открыл его. На первой фотографии – родители, вместе с маленьким Юкио, а на другой стороне, вместо еще одной фотографии были иероглифы. Поздравления и пожелания, написанные от руки. Прочитав, он перевернул страницу. Там маленький Касамацу с новорожденным Эиджи, справа опять иероглифы. Почерк брата. Прочитав, он снова принялся перелистывать. Фотографии Юкио с Реем, Мориямой, Кисе, его дядей и двоюродными сестрами, многими другими друзьями и знакомыми, и рядом с каждой, пожелания. На предпоследней странице, была фотка, которая была сделана с один из вечеров, которые они проводили за просмотрами фильмов или играми в приставку. Селфи. На ней Аомине ухмылялся и смотрел прямо на камеру, в то время как Касамацу хмурился и показывал средний палец. Кажется, он тогда все время проигрывал в Фифу. Юкио перевел взгляд на подпись. «Капитан, с днем рождения! Надеюсь ты растроган до глубины души, ибо я в первый раз в жизни делал что-то с таким рвением. Живи счастливо, делай что хочешь, наслаждайся. Я во всем тебя поддержу! Преданный фанат твоей готовки, и по совместительству, надоедливый сосед по квартире, Аомине Дайки». Касамацу стер выступившие слезы и снова перевернул страницу. Фотография с Рин. Из их последнего отпуска на море. Рядом подпись, тем же почерком, что и предыдущая. «Нужно смотреть на мир глазами, не затуманенными ненавистью. Замечать плохое в хорошем и хорошее в плохом». - Эй, я же сказал не открывать подарок. Ты же опять плакать начал. – недовольно протянул Аомине выхватывая дневник и разворачиваясь идти обратно на кухню. – Остальное тоже пока не смотреть. Касамацу схватил его за штанину, останавливая. - Спасибо за все. Это для меня очень много значит. - Всегда рад. – хмыкнул Аомине, смотря прямо перед собой, не в силах заставить себя повернуть голову, посмотреть в глаза Юкио. - Ты мне ничего не скажешь? Насчет того, что я наговорил в парке? Дайки вздрогнул. Он понимал, что сейчас если это все не остановить, если не провести черту, то случится что-то непоправимое, приносящее только новую волну боли, от которой, ему кажется, он не сможет оправится. Конечности буквально сводило от напряжения. Надо ответить. - Мое отношение к тебе, оно не капли не изменилось. Не беспокойся об этом. - Поэтому ты сейчас даже не смотришь на меня, да? Звучит весьма правдоподобно. – затараторил брюнет. - Слушай, если я тебе противен, то… - Издеваешься, блять? – развернулся Аомине. - Как ты можешь говорить такое, после всего, через что мы прошли? Какое нахуй «противен»? - Ты всегда мне говорил, не молчать, а подходить и спрашивать! Вот я и спрашиваю в открытую. – Касамацу поднялся на ноги, вставая почти вплотную к Аомине. - Я тебе, блять, признался, что меня к тебе тянет совсем не по-дружески и если твое мнение не изменилось, то какого хера ты себя так ведешь?! - И как же я себя веду? – шагнул назад Дайки. - Боишься находиться рядом со мной? – процедил Касамацу, шагнув вперед, вновь сокращая расстояние между ними. - Я просто не хочу, чтобы ты мне в лицо орал. - Ну да, да. Охотно верится. Теперь всегда так будешь шарахаться? - Хочешь откровений, да?! Какого хера я себя так веду?! Не боишься последствий моего ответа?! - Боюсь, блять! Но если ты возненавидел меня, я хочу услышать это без ебанной жалости! - Юкио, как я могу тебя возненавидеть?! Тем более за такое! Ты серьезно такого обо мне мнения?! - Пока что твои действия идут вразрез с твоими словами! Поэтому спрашиваю прямо! Что ты думаешь о моих словах? Что ты думаешь обо мне теперь? - Блять… - прошептал Дайки, закрыв глаза ладонью. – Я никогда не смогу тебя возненавидеть, никогда. Что бы ни случилось. Пожалуйста, не делай мне еще больнее. Не заставляй меня… Я на грани уже … Давай просто… Просто посмотрим фильм. Хорошо? Касамацу подался вперед, обнимая Аомине. Он обвил того руками и крепко прижал к себе. - Если тебе противно, то останови меня. – пробормотал Юкио и коснулся губами оголенного участка шеи Дайки. Его губы поднялись выше, просто прикасаясь к шее. Аомине забыл как дышать. Он чувствовал, как горит его лицо, как по телу забегали мурашки. Как сильно тянет низ живота. Альбом упал на пол. - Если ты стоишь и просто терпишь, боясь меня ранить, то не надо. – резко отстранился Касамацу, все еще держа руки на плечах Аомине, но старательно отводя взгляд. Дайки не железный. Он достаточно терпел. Игнорируя шум в голове, он подался вперед и обхватил лицо брюнета руками. - Идиот... – прошептал Аомине и прикоснулся к его губам своими. Губы Юкио были солеными и шершавыми, но очень теплыми. Аомине жмурил глаза, в голове и ушах звон, они так тесно прижимали друг друга, словно хотели срастись. Он чувствовал, как чужие пальцы зарывались в его волосах, и как его собственные руки обвивали чужую талию, сжимая ткань футболки. Крепко. Дайки запоздало вспомнил о своей травмированной руке, но мысль быстро исчезла, когда брюнет приоткрыл рот. Голова отказывалась нормально работать. Вот они стояли в гостиной, а вот падают на кровать, сталкиваются лбами, шипят от боли, но продолжают целоваться. А потом сквозь шум в ушах и откровенные, глубокие вздохи и выдохи, они услышали чей-то возглас. *** - Пиздец. – под итожил Рей, растирая покрасневшие щеки. Аомине сидел на диване, одной рукой подпирая лицо, а второй держа свернутую кофту на области штанов, которую не хотел, чтобы кто увидел, и разглядывал кофейный столик. Касамацу сидел на другой стороне дивана и отзеркаливал позу Дайки, правда вместо кофты была диванная подушка. - Это… - продолжил Рей. – С Днем Рождения, что ли… - Спасибо. – пробормотал Касамацу. – Какого хера ты так быстро вернулся? - Подарок вон, на кухонной… Там… Короче… - проигнорировал вопрос шатен. - Блять. Нет, я не сильно удивлен, хотя… Нет. Так. Во-первых, вы бы хоть дверь закрыли и носок на ручку повесили. А во-вторых, врать то до этого зачем было? Я не стал бы осуждать, да и родителям бы не ябедничал. - Мы не врали. – пробубнил Дайки, помассировав лоб. - Ой… Так вы только что камингайтнулись? - Следи за выражениями! – прикрикнул Касамацу, сильно нахмурив брови и покраснев. Но смотрел прямо на младшего брата. Аомине же смотрел на брюнета. На его припухшие от поцелуев губы и взъерошенные волосы. И думал, что скорее всего выглядит точно так же. Уголки его губ слегка дрогнули. - Ладно, не надо только драться опять. Разбирайтесь сами, я пошел мыться, а потом спать. Уже сегодня, часов в десять-одиннадцать, я хотел, чтобы мы поехали в Лотте Уорлд. Ну типа отпраздновать. – он поднялся. – Спокойной ночи. Как только дверь захлопнулась, Юкио посмотрел на Дайки выжидающим взглядом. - Дайки… Прости, я эгоист хуев, у тебя же бок и рука повреждены… Дай посмотреть, сильно болит? - Фильм и спать. – отчеканил Аомине, вставая на ноги и уходя на кухню. Чтобы не поддаться панике, он начал вспоминать статьи уголовного кодекса Японии. Касамацу нагнал его, обвил руками со спины, стараясь сделать это как можно мягче, и уткнулся щекой в шею. - Пойдем спать без фильмов и чая. - Статья 56. Повторным совершением преступления считается, если лицо, приговоренное к лишению свободы с принудительным трудом, в течение пяти… Нет, шести… Нет, точно пяти… Касамацу разорвал объятия, шагнул в бок и обеспокоенно посмотрел на Дайки. - Эмм… - Я сейчас не смогу уснуть. Если хочешь, иди без меня. – очнулся Аомине. - Не хочу. Пойду возьму ноутбук. – отстранился Юкио, уходя обратно к дивану. Дайки, все еще трясущимися руками, достал две чашки, закинул два пакетика чая и налил кипяток. Все делалось будто на автомате. Как только он поставил чашки на поднос, он услышал возглас Юкио. - Отлично. Еще один повод для воплей. – тихо сказал парень, ставя поднос на кофейный столик. - Ты совсем головой тронулся? – ошарашенно произнес Касамацу, держа в руках синюю бархатную коробку. - В свою защиту, я не знал, что произойдет то, что произошло. - Это белое золото, блять! Булгари! Сколько ты за него отдал?! - Да какая разница сколько это стоило? Это задумывалось как прикол. Я же обещал тебе кольцо, когда в больнице лежал. - Слишком дорого для прикола, не находишь? - Ой, ладно тебе. Купил и купил. От меня не убудет. И вообще… Дай сюда, с размером угадал? – Аомине выхватил коробку и вытащил кольцо. Тут же взял левую руку опешившего Касамацу и надел кольцо на безымянный палец. – Угадал. - Вернемся и сдадим обратно в магазин! Оно стоит целое состояние. – процедил красный как помидор брюнет. - Да кто-же его с гравировкой теперь примет? - Какая еще гравировка? - Твое имя. На внутренней стороне. – стушевался Аомине. - Слушай, ты прав… Я перегнул палку. Я и представить не мог, что может произойти что-то такое, и… Вернемся, я попробую вернуть или… Что-нибудь придумаю. Извини, я не хотел, чтобы ты чувствовал себя неловко. - Мне нравится. Очень. – после нескольких секунд, тихо проговорил Юкио, сжимая ладонь Дайки. - Просто это очень дорого. - Тогда что ты предлагаешь? Брюнет снял кольцо со своего пальца и надел его на палец Дайки. - На твой день рождения подарю тебе такое же, но с твоим именем. - Я вообще игровую консоль хотел. – усмехнулся Аомине, убеждаясь, что размер их пальцев одинаковый. – Можешь на ней мое имя написать. - И консоль подарю, только не капризничай. - Кто это тут капризничает? – возмутился он, пока Касамацу надевал кольцо обратно. Юкио улыбнулся. - У меня внутри как будто комбайн по всем органам проехался. - Тоже самое. - И что у нас сейчас… Ну насчет того, что мы там… - Поговорим об этом, когда вернемся, ладно? А сейчас фильм, чай и сон. Хочешь, можешь совместить все сразу. - Понял. Но надеюсь ты перестанешь игнорировать мой вопрос о твоих травмах?