Синее небо и оленье солнце

Очередная межгалактическая станция… Очередной космический сброд, называющий себя цивилизованными расами… Цивилизованные расы — это те, кто смогли выйти в космос, перелететь на другие планеты и войти в контакт со своими более разумными соседями. И в большинстве своём переняв от них не только знания и технологии, но и полную вассальную зависимость от «более старших братьев по разуму»… Это в наше время и называется цивилизация. Ха-ха-ха. — Пошевеливайтесь, товар! На рынке ждут новых, живых рабов! — рявкнул богомолоподобный ксенос, стоящие рядом с ним роботы подтвердили его команду, дав удалённый заряд на ошейники контроля. Выходящие с большого и старого грузового корабля вздрогнули и разными видами голосовых тональностей своих видов дали понять, что не слишком довольны подобной спешке. Хотя, следует признать, среди выходящих с работоргового судна трудно было заметить хоть одно довольное лицо. Нет, говорят, что попадаются среди бескрайнего разнообразия космических рас и отдельных индивидов и такие, которые даже рады добровольно продать себя в пожизненное рабство. И, даже почитают это за великую честь — всю жить служить избравшему тебя хозяину. Трудно понять таких ребят… И кое-кто уж точно не сможет никогда. Впрочем, у каждой расы свои причуды… — На выход, красотка! Твой дебют через три микропульса! — Да пошёл ты, уродец, — с тихой злостью произнесла сквозь зубы одна особь явно женского пола. Только что перед ней купили молодого вейланина без маски. Следом была девочка таджарка. Но никто из «друзей по несчастью» не высказывал раздражения за задержку. Быть может, она бы по упиралась так и далее, но к сожалению один напыщенный, во всех смысла слова индюк торговец-конферасье не терпел замедления. Ведь «живого товара» ещё много томиться в вонючих ангарах, с горечью, муками и обычных для обитателей таких скотских условий заболеваниями, ожидая своей участи. Вот только ей такой роскоши, как ожидание, давать не собираются. Девушку в сопровождении болезненных ударов тока выгнали на сцену огромного работоргового рынка, стилизованного под старинный театр, или вроде того. Покупателей было чуть поменьше, чем «живого товара», но всё же в «зрительском зале» было довольно тесно. Свет от прожекторов со всех сторон слепил, причиняя ощутимую боль уставшим от частой перемены освещения глазам. Впрочем, как она рассудила, это и к лучшему. Лучше сейчас не привлекать лишнего внимания. И так у всех во всех своих «лучших» чертах на виду. Да и не очень то ей охота смотреть на эти разной степени отвратности или напротив, экзальтированной привлекательности, рожи. Она готова была дать хоть сотню отсутствующих у неё энергокубов за заклад, что как минимум треть из присутствующих пресыщенных жиртрестов, извращенцев и прочих сволочей уже вовсю любовалась её «физическими параметрами». Причём одна половина уже прикидывала, насколько они годны для «сладостных утех» (в этом случае приходилось признать печальную правду — ещё как годились), другая же половина подсчитывала, стоят ли её параметры того срока и качества, в котором они протянут после «истязательных утех». Остальные размышляли, насколько ценны её органы (не годны, вообще ни для кого. Разве что для вейлан и беггаров, да и у тех с другими своих доноров для этих целей хватало). Ну, а для плантаций девчонку из редкой, не блещущей не силой ни здоровьем расы естественно не возьмут. (Ну разве что для всё тех же «сладострастных утех»). Но учитывая как её расписывал местный «импресарио», то куда интересней она станет для устроителей боёв без правил и «чёрным исследователям» которые с радостью испытают на таком редком и любопытном материале что-нибудь пока ещё не известное официальной науке. В основном, новые наркотики, ну это уже для криминалистов Союза. О прочих же способах использования рабов лучше промолчать. Для производства подпольных товаров девушка из расы изолированных не годилась, как и в качестве развлекающей шутихи-игрушки для каких-нибудь очень звёздных вельмож тоже. Не теми талантами уродилась, что уже сейчас станет ясно, достаточно назвать её расу, родную планету и, самое главное, имя: — …Воисссстину небеззззызззссвесссстная, опасссссная, очень ззлосссчассстная, и ооочень привлекательная штучка! Прошу любить и жаловать, первая иззсссвессстная жжшшенщина ссс Зззсссемли, пересссёкшая Планетарную Иззссоляцию. М Е Т Е О Р А!!! Да, именно так её звали для всех этих мерзких охламонов, гордо называющих себя цивилизованными расами, покорителями космоса, и прочее и прочее… Метеора. Человек. Опасная преступница. Контрабандистка по жизни и сути, боец по призванию и самая яркая заноза в заднице Содружества, Коалиции и Союза вместе взятых! Впрочем, ей есть в кого такой быть. Она ведь не первый человек, покинувший Планетарную Изоляцию Земли… И как всегда плевать Метеоре, лишь для очень немногочисленных и близких друзей известной, как Ора, какие любопытные шепотки и прочие клёкоты и шипения вызвало само звучание её имени. О да, она уже давно насолила очень приличному числу космических рас и их объединений. Ей было прекрасно известно, какую палитру чувств от презрения и ненависти до откровенного злорадства, и лишь изредка некоторого уважения, она вызвала у практически всех присутствующих. И уж тем более неинтересна была ей ни цена, которая поднималась на начальном лоте за её, не лишённую определённой привлекательности, тушку. Она в который раз подумала, что по сути работорговля — это просто торговля телами, слегка наделёнными зачатками разума да способностью к общению. Даже свойства характера и менталитета в этом смысле — не более, чем индивидуальная характеристика забавного говорливого зверька. Зверька, которого чаще заводят для таких сложный видов работы, с которой не справляются всем во Вселенной давно надоевшие обычные роботы. И лишь иногда — просто от скуки. «И уж точно не для души!» — Ора даже усмехнулась этой своей мысли. А импресарио-работорговец продолжал: — …Уууникальный! Прекрассссный экземпляр! Сообразительная, выносливая, ловкая! Не сказать, что бы особенно сильная — но женщинам всех видов это и не положено… — при этом развёл свои клешни и слегка наклонился, выражая этим словно бы дружескую неформальность, мол, это же между нами, коллеги, и так известно. Зрители-рабопокупатели благодушно оценили этот маркетинговый ход, а Ора продолжала размышлять, рассматривая пальцы своих ног. Мдааа… ситуация, мягко говоря, безутешная. Кто бы что ни говорил о её родной расе, и что земляне трижды дикари и в десятой степени невежды, но она то точно знала одно. Ещё со скамьи далёкой уже начальной школы. На её родной планете рабство практически повсеместно запрещено. Официально, уж точно! А эти цивилизаторы хреновы… торгуют живым товаром, совершенно официально и даже без согласия этого самого «товара»! — …Конечно, раб габроид может быть более выгодным приобретением в плане экссссплуатации в шахххтах, но как изззссвесссстно — они очччшшень редки и совершшшшенно неуправляемы! Вот тут у человечесссской рассссы открываетсссся неожиданное достоинство… — хоть мимика у этого инопланетянина, как понятие, отсутствовала напрочь, но зато интонация его слегка шелестящего голоса и жесты полностью компенсировали этот недочёт. — Ведь земляне — ссслегка слабоваты нутром, сами понимаете. И при этом подмигнул крайне заговорщически. Метеора же нахмурилась при этих словах: «Тоже мне, специалист, а ты много то землян знал?». — И как бы некоторые иззсс них не храбрилиссссь, — при этом словно незаметно взглянул на девушку, — а всё равно — лооомкие передсс лицссом более мощщщного уровня рассзззвития интеееллекта. И руки-клешни тут же всплеснули в извиняющем жесте. Однако своей цели он всё же достиг. Покупатели уже давно заинтересованно перешёптывались, а то и в голос уже обсуждали свои представления о возможностях этого «лота». Метеора сразу же вычислила и классифицировала тех, кто ею заинтересовался. По примерным её прикидкам — шестьдесят три процентов сутенёров, двадцать садистов, и ещё пять — устроители боёв без правил и наёмных армий смертников-террористов. Ну что ж, иного ожидать не приходилось! Правда есть ещё три колеблющихся процента зрителей, которые просто набирают себе бесплатную прислугу. Но на них смысла рассчитывать нет — слава о кипучем нраве Метеоры уже давно облетела едва ли не все открытые планеты Галактики. Оре по прежнему не хотелось поднимать голову. Пускай думают, что она подавлена и напугана своим положением. Её слишком мало кто знает достаточно хорошо. Нет, точнее её практически весь Космос знает ДОСТАТОЧНО НЕХОРОШО! Ведь пока её закончили расписывать и уже начали называться первые лоты, мысли этой, бесспорно, неординарной землянки были очень далеки от этих печальных мест. …Кто бы мог подумать, что прорвать кольцо блокады будет ещё не самым сложным делом? Подумаешь, быстренько пролететь через энергетическое поле, имитируя неуправляемость космического корабля. А затем врезаться в одинокий энергобуёк, сломать защитное поле, и при этом заранее как можно скорее и незаметнее катапультироваться из корабля. При этом витая в космическом пространстве, тут же отыскать уже землянский спасательный модуль для космонавтов. Вот тут то и приключилась до смешного обидная заминка. Земные технологии сильно отличаются от общих инопланетных. И хоть Метеора до этого дня не привыкла жаловаться на проблемы в адаптации к новым техническим средствам, но тут мог произойти довольно нелепый конфуз. Управление земным модулем едва не стало для неё таким же шоком, как для среднестатистического цыгана попытка прочесть китайский текст на упаковке цейлонского цая. Лишь чудом, активным мытьём и катаньем, а если проще, бесконечными методами произвольными тыка, сдобренными парочкой крепких интеркосмических ругательств, эта «жестяная банка» произведённая на её родной планете всё же соизволила направиться обратно к месту своего производства. А дальше понёсся показавшийся вечностью получасовой экстренный спуск на поверхность Земли. Ора пусть уже давно не верила ни в каких богов, но всё же неизвестно кому в душе молилась, то бы модуль не приземлился в океан. Ведь времени на точный расчёт траектории приземления у неё не было, иначе бы патрульные роботы успели бы насторожиться, что тела на сбитом корабле не найдено. Потому и пришлось ей не только проверить на прочность изготовленный специально для неё Космическим Хомяком энергоголографический скафандр, но и заодно и весь её хрупкий человеческий организм. Чем ближе была Земля, чем дальше заходил модуль в атмосферу, тем сильнее Метеора, испытывала на себе все недостатки технологического и эволюционного развития родной расы. Опытные земные космонавты рассказывают, что чувство с выходом и входом в атмосферу трудно с чем-то сравнить. Возможно и женщины испытывают меньше дискомфорта при родах, чем любой человек при полёте в космос на человеческих ракетах и шатлах. Это… когда у тебя сдавливает все органы во внутрь и одновременно пытается распластать по всей капсуле. Уже в средних слоях атмосферы тебе кажется, что от тряски, помноженной на ускорение бесконечного падения у тебя не осталось не одного целого органа и ткани (и это если остаётся хоть какая-то возможность мыслить, что маловероятно). А тут ещё прибавляется адская жара и резкая смена давления. Пожалуй, юная Алёна своего возвращения домой уж точно никогда не забудет. Особенно этой пытки, когда силы гравитации родной планеты совместно с законами физики едва не вывернули её наизнанку, что бы сплющить и втянуть в бесконечно маленькую чёрную дырочку. Но, как говорила мама Алёны, всё когда-нибудь приходит к своему логическому завершению. И дурное в том числе. Мощный толчок известил Метеору, что автоматическая система торможения у модуля не только была, но и к её счастью, вовремя сработала. Настали бесконечные десять минут передышки, во время которого Ора незаметно нырнула и тут же вынырнула из забытья. Затем последовала ещё одна встряска, мгновенная и уже более короткая, чем предыдущая. Метеора, путаясь в темноте, ремнях и сложностях сбившейся координации, приготовилась покинуть сей несчастный спасательный модуль. Но не тут то было! Модуль после первого же движения качнуло, накренило и с звуком попеременных перестукиваний и треска об обшивку, он снова вздрогнул от падения. Как пришла в себя в этот раз и уходило ли её сознание, Метеора не запомнила. Только сильную головную боль в том месте, где готовилась назреть знатная шишка. Осторожно потрогав её рукой, а другой нащупывала люк выхода, при этом тихо и ругаясь и молясь, что бы приземление не произошло именно на него. К счастью, или почти к счастью, приземление пришлось не на сам люк. Но — частично. Пришлось попыхтеть, что бы открыть его. И то, упёршийся в грязную землю, он поддался только на треть. И только благодаря тому, что собственный скафандр Оры был куда тоньше и мобильнее, чем у её сородичей, ей удалось протиснуться в узкое отверстие. Хотя, обручи на руках всё равно пришлось снять… — …Семь тысяч энергокубов, и это моё последнее слово! Выкрикнул тучный… а неважно кто. Хоть бворк, хоть вейланин, да даже сонг или мито, для Метеоры раса лишь набор характеристик будущего противника. Его сильные и слабые стороны, где можно надавить, в какой области мышления одурачить, или по каким направленностям и вовсе не стоит задевать, что бы не нарваться на ещё большие неприятности. Так учил… или мог научить её отец. Если бы… В прочем, какая сейчас разница? Лучше следи, Ора, с кем тебе в скором времени придётся иметь дело. — Ииитак! Сссемь тысссяч раззз! Сссссемь тыссссячь дввааа! Сссссссемь тыыысссссссячь… — Девять тысяч энергокубов! — поднял когтистую руку поджарый лирим. Краем глаза заметила его Метеора, но рассмотреть пока не удавалось. Лирим располагался в глубине и близко к дальнему краю зрительного зала. Лицо же его было укрыто широкополой шляпой. — Девяяять тысссячшш разсс! Девяяять тысссячшшш двааа! Девяяять тыссссячь тррриииии! Лот по имени Метеора раса землянин продан… господину ур-лириму за девять тысяч!!! — Это нечестно, я уже почти купил её! Да кто он такой вообще?! — Десять тысяч сто! Пока не поздно… — Позззднооо! Сссделка сссоссстоялааассссь! — Стук в электронный минигонг, заменяющий здесь молоток, обозначил окончание торга. Охранники уже подходили, что бы подвести «живой товар» к «счастливому покупателю» с наименьшими неприятными впечатлениями для последнего. А Ора вполне могла их обеспечить, уж за кем кем, а за ней станется. Метеора впервые со своего появления на этой сцене нечеловеческих и бесчестных действий и драм, подняла свои глаза и уже открыто взглянула в зал. Инопланетяне. Разумные расы. Самолюбивые, гордые, бесчестные — почти все поддонки, которых и на её Матушке-Земле хватает. Но здесь, в центре Содружества Независимых Рас рас, на самом большом в секторе работорговом рынке, на сборище самых уважаемых и обеспеченных мерзавцев во Вселенной. Видя их недовольство упущением самой любопытной игрушки среди местного арсенала, единственное, что всем сердцем и всей душой хотелось сказать только что купленной девчонке-рабыне с Земли: — Как же я вас всех ненавижу! Именно это говорил яростный огонь её золотых, словно Солнце её родного мира, и очень выразительных глаз. Возможно и поубивала бы их всех на месте, а может, даже с пытками… будь она и в правду такой же, каким описывали её отца Её отец… Феникс — легендарный охотник за головами… Весьма известная личность, причём, не только в узких преступных кругах… Но как ей было бесконечно далеко не то, что до славы, но даже до того грозного ореола опыта, знаний, навыков и достижений, которыми когда-то владел её воистину неподражаемый отец. Убийца и террорист. И такой же источник инопланетянской ненависти и нетерпимости к людской расе, как и она — обычная контрабандистка Метеора. Самая отчаянная, и при этом самая везучая. Была… Хех! Но может хоть в чём то она приблизилась к отцу за эти бестолковые годы-мегапульсы. Эти чёртовы пульсы, в которых она до сих пор ни хрена не разобралась… — Идём! — потянул её охранник-махокус. Ростом Метеоре до плеча, очень крупный и мускулистый, похожий на помесь акулы и морского ежа. Весь увешанный бронебойным оружием и гранатами, такой из себя опасный и крутой парень — Ора только презрительно фыркнула про себя. Её бы Зигги в подобной амуниции и то внушительнее мог бы выглядеть. Ведь несмотря на его маленький рост и слишком миминишную мордашку, Алёна знала, на что способен Космический Хомяк, когда у него в руках оружие. Но Космического Хомяка по имени Зигги не было рядом. И это было самой большой досадой знатной контрабандистки Метеоры. Ведь это её выбор, и, как показала дальнейшая практика, её самая большая ошибка — оставлять своих друзей с личным кораблём, пытаясь прорваться на Землю в одиночку. Но что поделать, если друзья категорически не разделили бы её планов по возвращении на Родину? Вот и пришлось ей покинуть их, что называется, по английски. Как-то нехорошо вышло, в итоге… — А мешок на голову зачем? — внешне вяло спросила Метеора, увидев манипуляции охранника. — Не твоё дело! Скорее одевай, пока шеф в хорошем настроении, — рявкнул махокус, — И вообще, у нас в планах было после покупки служанки ещё на Гаал слетать. Метеора только сердито засопела, но вынужденно позволила надеть себе на голову мешок. Служанка — это ещё не самая худшая перспектива. Можно ещё несколько месяцев поиграть худо-бедно покорность, а затем выискать возможность для побега, и… …Снимают мешок ей с головы совсем не в том месте, где она ожидала себя увидеть. Первые секунды две вспышка яркого света едва не выбила слезу в её отвыкших от такой яркости глазах. Но когда они привыкают к освещению, девушка застаёт до боли знакомую картину. Мытые-перемытые, кое-как очищенные от ржавчины и плесени и покрашенные во вполне уютные цвета стены небольшого транспортного корабля. Прежде грозный акулоподобный махокус сдувается до размеров в двое меньше, приобретая при этом симпатичный синеватый оттенок, под который, что уж греха таить, Алёна Кузнецова, известная в Разумном (и Преступном) Космическом Обществе, как Метеора, и перекрашивала когда-то свои густые тёмные волосы. Рядом со знакомым махокусом стоял, уже без плаща и шляпы, не менее знакомый Оре лирим. Поражённая девушка простояла ещё минуты две (или сколько там минипульсов), не в силах не закрыть рот ни вымолвить слова от изумления. — Зигги! Пуш! Как же… — это всё, на что хватило дрожащего голоса отважной контрабандистки. Дальше её колени просто подкосились от усталости, позволив ей упасть в объятья её обеспокоенных друзей. Поверил бы кто сейчас из посторонних, что такая гордая и матёрая девица, успевшая за свою жизнь обвести вокруг пальца и Союз, и матёрых гангстеров с бизнесменами половины Космоса, вырываясь из таких ловушек и западней, о которых без горячительного и рассказывать порой жутко… и вдруг так по детски, словно напуганная маленькая девочка, наконец-то докричавшаяся до своих родителей, заплакать. — Ну всё. Отдыхай. Ты очень устала после пережитого, — произнёс опальный принц планеты ним-Гаал, Пушаргал из рода Асшар, для друзей знакомый, как Пуш. — Когда придёшь в себя, поговорим. Последние слова он адресовал стене за спиной Метеоры, и отчасти стоящему рядом Зигги. Хотя как раз ему они назначались в первую очередь. С ворчливого махокуса сталось бы высказать что он думает обо всём произошедшем и последней выходке их капитана в частности. Но, к счастью, уважения и страха перед капитаном и заместителем, немножко выгоды и остатков расовой «тактичности» махокусу хватило, что бы понять дружеский намёк с первого раза. По другой формуле дружеские отношения у махокусов просто не клеились. Ну, а Метеора, перестав плакать, побрела в обнимку с Пушом к своей каюте, благо она была близко и провалилась сразу. В благословенное забытье… …Люк поддался с трудом, всего на одну треть, но стройненькой Метеоре не составило труда протиснуться в образовавшуюся щель. Даже прибавлявший ей лишних пару килограмм голакостюм оказался ей в помощь, оказавшись достаточно скользящим. И вот, задыхаясь, Метеора оказалась на поверхности своей родной планеты. А точнее, в грязи, перемешанной с не до конца оттаявшим снегом. Кажется, она приземлилась на мелеющее болото. Ну да и ладно, будь у неё ещё лишние силушки, Ора даже не отказала бы в себе в удовольствии искупаться в ней. Нет, она вовсе не дикарка и не свинья, но просто это её родная грязь! Её Родного Мира! А так, помимо всё более наваливающейся вместе с силой притяжения усталостью поселилось где-то в груди Алёны и тихое, словно уснувшее возбуждение. Просто, как факт, который лежит перед тобой на блюдечке, тебе остаётся только руку протянуть. Она ДОМА. На ЗЕМЛЕ! На её РОДНОЙ матушке-Земле! И встречала её родная планета ослепительной яркостью дневного неба да витающей изморозью в прохладном февральском воздухе. Но что ей, Алёне Кузнецовой, так же известной, как Метеоре, или попросту Оре, опытной и заядлой космической контрабандистке, какой-то холод ещё не закончившейся зимы. Ведь она на СВОЕЙ РОДНОЙ ПЛАНЕТЕ! Впервые за много-много лет! Осталось только собраться с жалкими остатками своих сил, и встать, что бы уже в полной мере взглянуть на Родное Небо. Снова узреть, какого цвета здесь её Родное Солнце. Её такое близкое и бесконечно тёплое Солнышко… Все действия, которые провела Алёна после приземления модуля, казались растянутыми в вечности, словно бесконечная жевательная резинка. Когда же ей наконец-то удалось встать, и опираясь об стремительно остывающий модуль, Метеора взглянула на Солнце… всё дальнейшее заняло один единый и стремительный миг. Сияющее нереально светлой синевой небо, практически без облачка, так, лёгкая зимняя дымка оттенявшая её цвет на манер застиранного белья. И такое светлое, ясно-ясно платиново-золотистое солнце. Ослепительно яркое. Настолько яркое, что первые три мгновения, первые секунд пять, сбившее с толку зрение Алёны-Метеоры, заставив её постоянно промаргивать слезу. Но чем больше она промаргивалась, тем больше она замечала пятен. Опасных, тревожных пятен. И тем дальше она смотрела на них, тем больше и стремительнее пятна росли, буквально на глазах. Обретая до неприятного знакомые, чужеродные здесь, на планете Земля, очертания. Это было словно в бредовом сне. Померкли сразу же и запахи перехода из зимы в весну — неповторимый микс морозного воздуха, снежной грязи и мокрых деревьев. Не успевшие поведать Метеоре свою трель земные птицы замолкли, словно их не бывало. И даже ясный до слёз, уже вполне правдоподобных слёз, свет неба словно начал меркнуть… Метеора проснулась от тяжёлого сна. Нет, в этот раз ей приснился не Король Клинков, ни одна из кошмарных и просто омерзительных морд инопланетян и даже не ставшим уже привычным воспоминание последней её встречи с отцом… Нет, тот сон, что она видела, не был обычным кошмаром. Это был сон о её мире. О Земле. Её такая близкая, и вновь постоянно далёкая мечта. Порой Алёне казалось, что-либо это у неё судьба такая, постоянна нестись как щепа в море, где волны высокие, а течения непредсказуемые. Или, это свойство любой мечты — быть подобно далёкому очень крутому утёсу или скале, к которой ты стремишься, словно утопающий. Но течение всегда встречное, и очень быстрое! Сколько раз Метеора совершала один рывок за другим навстречу к дому — и каждый раз словно та бабка из сказки про золотую рыбку! Встретила наследного принца очень могущественной цивилизации — но в итоге выяснилось, что Пуш никому уже не нужен на родине. В итоге в качестве утешительного бонуса она обрела первого друга в этой враждебной Вселенной. А потом: знакомство с контрабандистами; первые заработанные «честным» трудом энергокубы; Зигги с тайнами о запретных технологиях Содружества и Коалиции; и многое другое, вслед за которым её реальный результат. В итоге: Всего лишь девятая попытка прорыва. Но уже чуть более удачная, чем предыдущие. Всего пять минут на поверхности родной планеты. Вдох холодного зимнего воздуха, и размытое небо, которое она толком и рассмотреть не успела из-за космических патрулей изоляционной стражи. А далее — опасная преступница Метеора, на родной планете известная по свидетельству о рождении, как Алёна Кристоферовна Кузнецова, вместо долгожданной поездки автостопом до адреса проживания её матери пришлось проходить все существующие в галактике процедуры досмотра и допросов, решения и окончательное определение с местом её дальнейшего заключения. Причём колония сравнительно нестрогого режима. Всего лишь с исправительными работами до окончания срока заключения. Сравнительно небольшого… по мнению средней продолжительности жизни Разумных рас, разумеется. Но не для представительности «изолированных», которая едва растянула свою среднюю продолжительность до восьмидесяти за последний десяток земных лет! Поэтому Алёна-Метеора поспешила сделать оттуда ноги, пока не сделала их прямиком на работорговый корабль. Вот что эта за череда невезения! А ведь ещё несколько пульсов-метапульсов назад всё прекрасно начиналось! Выгодный заказ, удачное его выполнение, гонорар с надбавкой. Части гонорара хватило и что бы подлатать корабль, и даже на то, что бы приобрести ещё один маленький, для неё лично, Оры. И дальше, изучив информацию про планетарную изоляцию, составив план, Алёна-Метеора, не раздумывая более, и не с кем не советуясь, помчалась на мгновенный штурм. А на выходе: только пять минут в атмосфере и на поверхности родной Земли. …И было столь синим небо, Что очень хотелось плакать… Когда-то, мама читала ей в детстве стихотворения. Многие она уже забыла. Только обрывки …Я помню солнце безрогим, безропотным оленёнком… и «Казалось что всё на свете из воздуха и дыхания. Казалось, что всё готово к свету и радостному порханию» Это кажется из «Оленьего солнца» Кераннса. Хороший перевод, и приятный, но непонятный маленькой Алёне стих. Вот только сейчас, сама смаргивая с ресниц холодные слёзы, что-то из обрывков воспоминаний её далёкого безоблачного детства начало обретать особый, поражающе сакральный смысл. А ведь мама её ещё очень любила называть «оленёнком», пока она была совсем малышкой. Алёна-Оленёнок, какое забавное прозвище для той, что теперь с трудом может припомнить, как выглядит настоящий детёныш оленя и оленихи с планеты Земля.

***

Поздний завтрак, плавно перетёкший в за место ужина, с учётом всех погрешностей общего космического времени, без учёта планетарного для всех обитателей. Начался он мирно — молча. Как только все насытились и успокоились, Зигги всё же не выдержал, и вывалил капитану Метеоре всё накопившееся за последние метапульсы с её внезапного исчезновения. И про то, как они с Пушом растерялись поначалу в её отсутствие, и как они едва не переругались с Пушем из-за освободившегося места за пультом управления кораблём. И затем, как они потом договорились искать их блудную подругу сначала по всем галактическим тюрьмам, а затем добравшись не без помощи перепроданных колец-костюма, до работорговцев и станции, где её скупали. И под итог всех заключений Зигги поведал, что выкупать её пришлось на остатки прошлого гонорара, поскольку… — …наш его благородство Пушаргал наотрез отказался действовать по плану Б, где нам оставалось только вычислить, кто тебя купил, последовать за ними и выкрасть… — И слава Небесным духам, что в итоге мы последовали по моему плану! В противном случае ещё неизвестно, сколько мы потеряли на покупке нового корабля! И это ещё при очень удачном исходе! — рявкнул в ответ негодующий Пуш. — Эй, а моё мнение уже не учитывается? — ввязалась в миротворческие попытки Метеора. Завязался спор, который едва не перерос в серьёзную перепалку, но в конце оказался прерван словами: — Ну раз у нас такая бестолковая компания контрабандистов, так почему мы всё ещё вместе? — бросила в сердцах Ора. На минуту повисла тишина. Прервать решился её Зигги: — Видишь ли, найти другую работу, наняться в другую команду — раз плюнуть. Но, — тут Зиги озадаченно почесал затылок, — найти других таких весёлых и интересных приятелей, это, гораздо труднее. — Ты хотел сказать «друзей»? — тихо уточнил Пуш. Зигги только неопределённо повёл плечами, но было заметно, что ему просто пока непривычно произносить это слово. Но Пуш понимающе похлопал его по спине, а Ора подняла глаза от стола и благодарно ему улыбнулась. На этом замечательном моменте их и прервал внезапный удар об корабль, в результате которого их тряхнуло и едва не сбросило с мест. Придя в себя от первого удивления, Ора тут же всех окликнула: — Что за хрень?! У нас же сейчас нет товара на борту! Опять «Аномалии» неймётся? — Вот ещё, — с досадой откликнулся Зигги, пыхтя на бегу — к сожалению, это не наши старые знакомые конкуренты, — и Космический Хомяк уже был на своём месте за бортовым компьютером. Ора тут же очутилось за ставшим уже родным креслом пилота. А вот и её старые друзья — руль и рычажки, все на месте и в боевой готовности. Впервые, несмотря на нападение, у девушки настроение оказалось на максимуме. Лучшего рецепта для лечения хандры Метеоры вряд ли найдётся — дружеская поддержка плюс возможность хорошей битвы и любого прямого двигательного действия! И при этом — с минимумом времени для раздумий. Для этого у неё есть Зигги и собственная интуиция. И так всегда — в её смену! Веселее не бывает! — Кажется понял, — доложил со своего места Пуш. — Это не пираты… Точнее возможно и пираты, но эмблема у них точь в точь как у тех рабовладельцев, которые высказывали особое недовольство от того, что им не удалось тебя купить, Ора! — Поняла тебя! — Метеора уже и сама видела в иллюминаторе напавший на них корабль. В два раза он был крупнее её собственного, гораздо новее и с крепкими абордажными сцепами, которые уже вцепились в цепы их корабля. Вскоре их снова толкнули, но Метеора крепко сидела в своём кресле. — Смотрите! С нами соизволили связаться! — Зигги тут же перебросил сигнал Оре. Она приняла его. Из монитора на неё взглянул широкомордый туфор, представитель очень отдалённой планетной системы. Внешне они походили на нечто среднее между шарпеем и крысой, с пушком вместо шерсти на подобие того, что имеется только у цыплят. Но при этом себя считали самой привлекательной расой во Вселенной. Впрочем, в расовой ментальности народов Вселенной и без этого хватало несуразностей. Покручивая длиннющий и скользкий, как у сома ус, со скучающим самодовольством Рабовладелец поинтересовался: — Ну, и сколько моей высокой светлости таранить ваше ведро, по недоразумению называемый кораблём? — Скорее это ваш набор гаек, по абсурдности называемый судном, будет сегодня же разобрано по запчастям, — Метеора уже подготавливала подходящий манёвр для разворота, что бы выпутаться из захвата. — А если будешь упорствовать, морда смазливая, то от тебя не останется и памяти для некролога! Рабовладелец туфор только рассмеялся над её словами. — Да ты, глупое неразумное создание, хотя бы понимаешь, с кем смеешь наглость споришь? Для Оры не впервой было встречать самоуверенных болванов, наделённых деньгами и властью, по этому свои реплики в его адрес она посчитала исчерпавшимися, потому просто продолжала манёвр. А вот туфор так не считал: — Поверить только, какой-то недоразумный человек с далёкой закрытой планеты, а при этом смеет считать, что стоит таких денег, которые за неё предлагались на самой престижной работорговой платформе Галактики? Лично моя прекраснейшая светлость не видит ничего в тебе выдающегося, даже привлекательного. Всего лишь забавная зверюшка, которую научили разговаривать и даже водить корабль. Да толку то от тебя, мелкой худосочной замарашки? Никогда бы не подумал, что скажу это, но у тех же вейланок хотя бы четыре забавных ручек имеется… — Пуш! Пушки на готовности? — Заряжены! — рыкнул в боевом энтузиазме Пуш. — Хорошо! — поддержал Зигги, — Ора, ты почти выпуталась! — Отлично! — Метеора широко и очень воинственно ухмыльнулась одной из своих фирменных улыбок. — …И всё же, — всё так же продолжал туфор-рабовладелец, — большинство моих клиенты находят в тебе высокий спрос, на которой в моей фирме никак не может не найтись предложение. Рабыня для битья, боевая рабыня, личная рабыня-служанка и наконец секс-рабыня… но более всего во всех в одном флаконе. В этой версии мои клиенты считают тебя наиболее привлекательной и ценной! Туфор только постарался своей мятой мордой выразить изумление, как тут его прервало сообщение уже его команды. Ора выпутала свой корабль из объятий чужого. — Тааак! Непорядок! Очень, очень нехорошая рабыня, — с недовольством, с которым старые педагоги отчитывают неуспевающего вечного студента произнёс раборостовщик. — Придётся, стало быть, с тобой провести подготовительную работу! — Ага, уже лечу и плачу в умилении! — ехидно проворчала Метеора, отводя корабль на безопасное расстояние от противника. Не сказать, что бы её больно потешило, сколько личностей во Вселенной откровенно её «желают», но всё же будь у неё выбор, она бы предпочла подобную популярность другого рода и у иной аудитории. Тем временем корабль-трамвай выравнялся и приготовился к запуску ракет. — Зигги! Где у этой посудины защита прохудилась? — Слева по курсу и чуть повыше иллюминатора. Очевидно, слишком вымпендрёжная эмблема создала непредвиденные технические трудности, — задорно усмехнулся Космический Хомяк — Отлично! Пли! Беззвучный выстрел пролетел мгновенно, в яркой вспышке повредив защитный слой корабля. Однако, противник уцелел, и даже перегруппировался. Теперь уже Метеоре пришлось попотеть, поскольку вражеские залпы хиленькую защиту корабля могли не просто потрепать, но и попросту снести. Только долгие совместные уговоры команды двигателя их старенького «но ещё ого-го какого крепкого» корабля помогли вырулить с наименьшими повреждениями через дождь выстрелов. Впрочем, их и не пытались уничтожить ими, только ранить, вывести на время из строя, что бы потом с лёгкостью внедриться во внутрь. И команда во главе с Кузнецовой это прекрасно понимала. — Ну что же, не господа не хорошие? Будем сдаваться по мирному? Если что, за мирного лирима и послушного махокуса дают втрое больше энергокубов, а хозяева им попадаются более приятные, — размеренно продолжал работорговец. — Ещё чего! Нам свобода и родину и дом заменяет! Доминировать и унижать! — воскликнул Зигги, и перезаряженные пушки выпустили встречные залпы. И продолжалась бы космическая перестрелка ещё долго, вплоть до того, пока заряды не закончились бы у обеих сторон. Но тут подошло к концу терпение работорговца-туфора, всё-таки для любого бизнесмена слишком дорого его время, а размениваться на игру в войнушку с мелкими делягами, которые ещё по глупости зовут себя вольными предпринимателями, определённо не входило в его планы. Поэтому в какой-то момент, когда корабль Метеоры надолго завис на месте, к нему подкрались и тайком просочились во внутрь. Заметить это не успела даже охранная система корабля, только Зигги, хоть и с опозданием, но бросил взгляд на уцелевшие датчики. — Плохие новости! У нас гости! — воскликнул Зигги. — Чёрт! — Метеора уже без перехода перешла на землянский, с русским классическим диалектом, язык. И действительно, несколько абордажных роботов проникли к ним на корабль под присмотром одного стервятника. Потому, пока капитан, сняв с предохранителя бластер, продолжала управлять кораблём, её команда без сигнала отправилась встречать «хлопцев хлебом да солью». И встреча, надо сказать, получилась на высоте, в который удивительно было Оре только как их корабль при таких приключениях ещё держится. — Так их, Пуш! Доминировать и унижать!!! — слышались выстрелы бластеров. — Ррррааааа! — Пуш превратил свои руки в клинки и разрезал ими двух ближайших роботов. Остальных доделал Зигги и Метеора, вынужденная пару-тройку раз отвлечься точными вспышками своего оружия на самых назойливых. Когда был выведен последний робот, стервятник счёл разумным свалить с корабля этих «бешеных придурков» своим ходом, но на выходе столкнулся с Пушем, который в боевом азарте на отмашку укоротил грифоподобного ровно на единственную голову. Её то, что бы не пропадать добру, Ора продемонстрировала своему несостоявшемуся обладателю при следующем видеосообщении. — Ну вот, смотри, нужен ли тебе такой «товар» да при таких потерях? — спросила Ора с абсолютно невозмутимой миной. Одно хорошо в неблагополучном детстве на социальном дне космической цивилизации — зрелище расчленённых инопланетян уже давно не пугало её, а к ночным кошмарам вроде как и привыкла. — Не сказать, что этим работником я был доволен изначально, — протянул тофур, — пожалуй, я поищу для моих клиентов что-нибудь получше, чем откровенно оторванная с катушек дикарка и её спятившие напарники, — произнёс это работорговец крайне недовольно, но всё же сдержанно. Большим делягам не пристало расходовать много эмоций на мелкую рыбёшку. Больно много чести. Корабль работорговца исчез с видимости иллюминаторов, а вслед и с радаров. Но только по прошествии трёх перестраховочных микропульсов команда вздохнула с облегчением. — Ну, кажись ещё одну переделку мы пережили! — подвела итог Ора, забросив голову противника в топку ядерного распылителя. — Это верно! — с чувством подтвердил Зигги, а Пуш вытер пот со лба. Метеора оглядела своих друзей, свою команду уставшим, но очень довольным взглядом. Да, идиоты ей ещё какие попались. Но зато какие! Да ещё в бою! Это действительно сила — два идиота и она — самая чокнутая контрабандистка во Вселенной! И всё вместе — непобедимая до БЕЗУМИЯ команда! Её команда. Ладно, — стараясь не показывать случайную сентиментальность девушка. — На сегодня отбой. На следующей станции подсчитаем общий ущерб кораблю, а пока мы просто долетим. — Пожалуй соглашусь с тобой… капитан Ора, — произнёс Зигги, и вместе с Пушом каждый разошёлся по своим каютам. А Ора, она же капитан Метеора, смотря вслед таким своим, таким родным и любимым «идиотам», просто с тихой радостью принимала ту мысль, что в этом чуждом для неё космосе она не одна. Перед сном Ора решила осмотреть себя в зеркале. Таковым неплохо служил хромированный экран личного раздвижного шкафчика. Встав перед ним так, что бы вся её фигура почти во всей высоте её немаленького роста уместилась в нём, Алёна критично оглядела себя. Мдааа. Ну в любом случае искать себе принца вне Земли она и не собиралась. Ну да, фигура неплохая, почти спортивная, если не считать лёгкой склонности к полноте. Стройная, ноги тоже, руки крепкие… убрать бы только излишек синяков и ссадин с самых видным мест, особенно с коленок и локтей. Ну да что поделаешь, когда она только попала на корабль работорговцев, никому тогда не было дело до «товарного вида» будущего раба. Главное — вырубить, но что бы не смертельно и не сильно поломав при этом. Алёна-Метеора закатала майку, что бы с таким же тоскливым взглядом рассмотреть ещё не прошедшие гематомы. Одну даже осторожно потрогала — ушибленное ребро отозвалось колкой болью. «Очевидно, спать сегодня буду на спине» — решила мысленно девушка, поправила майку, и вгляделась уже в лицо. Ему досталось чуть поменьше, чем остальному телу, но досталось. В целом милое, даже в чём-то детское личико, которому маленькая родинка на правой стороне подбородка возле рта лишь особенно оттеняла скрытую женственность Алёны, добавляя ей некоторой соблазнительной загадочности. Но сейчас вид из зеркала омрачало наличие на этом лице ссадин и царапин, разбитая губа, которая только начала заживать, и глубоко залёгшие синяки под глазами. А если добавить ко всему этому туго затягиваемые в узел выкрашенные в классический розовый цвет волосы, то вид даже получался несколько неряшливым, даже анимешным. Впрочем, Алёна уже распустила волосы, и полюбовавшись тому, как они легли ей на плечи, поняла, что их не только помыть не помешает, но и обновить цвет — краска успела размыться делая причёску тусклой, да ещё и тёмные корни проявлялись уже довольно явно. И кончики уже сухие… да и вообще… Задумчиво Метеора погрызла ногти, мимоходом обратив внимание на их состояние, которое буквально молило о хотя бы пилочке, и сплюнула. — Что это я раскисла! Ну и побили меня плохие парни, впервой что ли? Но я и в долгу то не осталась, — и наклонившись к отражению щёлкнула себя по чуть вздёрнутому носу, на миг сделав его ещё курносей. — Если что, я Метеора! И этим всё сказано. Точка! И на этом она разошлась с собой с миром и взаимным удовлетворением. Ночью ей снился удивительный сон. Снилось ей, словно она глядела из иллюминатора на приближающийся шарик Земли. Глядела, глядела, и удивлялась, почему ей всё никак не удаётся сблизиться с ним. Вот девушка толкнула иллюминатор, и оно поддалось, словно обычное окно, позволив ей выпрыгнуть и начать уже бежать и бежать… бесконечно… до самой Родины. Туда, где синее небо… Туда, откуда она ушла когда-то, когда была смелой… Туда, куда она вернётся… обязательно вернётся… Она бежит домой… она давно там не была, она уже и забыла запах леса… Но, не навсегда. Маленькая, повзрослевшая Алёна нашла дорогу в млечном пути, и ступая по ней, приближалась, не сводя глаз, с такой родной, такой сияющей планеты Земля. Скорее, скорее, прочь из этой вечной ночи, где лишь чужие солнца, и чужие небеса, хоть и тоже синие. Эта ночь не приносит ей покоя, Эта ночь чужая для неё… Она ищет, она найдёт дорогу. Она придёт к тебе, она придёт к тебе, Земля… Вот, Земля заполнила всю её. Алёне уже виделось родное синее небо над её родным городом. А там, в доме, где она была когда-то ребёнком, открыто окно, откуда выглядывает мордочка её домашнего котика, которого ей ещё папа подарил. Папа… Мама… Алёне Кузнецовой хотелось кричать, на всю ширь лёгких, во весь воздух… Только не раскрывая рта… Как же давно не была дома… Как она давно не видела их… всю её семью вместе… Маму. Держа земной шар, словно диковинный глобус, Алёна, Метеора, Ора, маленький мамин «оленёнок» вглядывалась одним глазом в только ей одной известную точку, и видела, как она уже стоит возле своего подъезда, вбегает стремглав наверх, на этаж, где нужная квартира. И вот та заветная дверь, обшарпанная, с покосившимся звонком, но при этом самая лучшая дверь на свете, самая желанная. От неё уже ощутимо доносится запах кухни и слышаться шаги. Сердце обеих Алён замирает в предвкушении самого заветного, не рождественского, но настоящего чуда. Только в голове далёкими отзвуками шелестит: …Я вернусь домой… …Я вернусь домой!