Начать жизнь заново

Как-то почти незаметно, час за часом, день за днём подкрадывалась зима. Сначала ноябрь, а потом и декабрь окутывал холодом дома, природу, людей. Всем давно выдали тёплую форму, и мы ходили в ней, поверх надев зимние куртки. Я, понятно, надевал свою, переобуваясь в шузы, и купил себе тёплый длинный шарф в тон остальному. Женя, когда увидел всё это в первый раз, долго смотрел скептическим взглядом, потом обозвал идиотом и категорично заявил, что если я сам не куплю себе нормальную куртку, это за меня сделает он. Я же парировал тем, что и сам знаю, что надеть, а если в коридоре, куда я недавно прибил вешалку, появится лишнее барахло, я самолично отключу половину обогревателей, так как они тянут много энергии. И первым из них будет тот, что стоит в моей спальне, который Женя после долгих препирательств всё-таки туда впихнул. И почему в этом доме нет даже намёка на нормальную печь? В начале декабря холод уже зашкаливал за «-25», а снега всё не было. Кстати, я потом ещё больше убедился, что первый семестровый экзамен ученики проходят самыми различными способами: вот один раз, когда я решил посмотреть на занятия Савкина на факультете, к нему подошел какой-то мальчонка, кажется, из класса «З-А» и попросил показать какой-нибудь сверхсложный трюк. Одноклассник долго отказывался, но потом, когда тренер отругал обоих, согласился и не только показал, но ещё и научил этому трюку. Они практиковались до конца занятий, а когда все начали разбегаться по домам, мальчишка с милой улыбкой отдал ему карточку с надписью:

«Савкин Евгений Класс З-F 1 семестр: Экзамен пройден»

Она-то и была пропуском к началу обучения во втором семестре. Точно такая же, только с моим именем, хранилась у нас дома. После зимних каникул мы должны будем предъявить карточки директору и только после этого сможем продолжить обучение. Женя с лёгким удивлением повертел её в руках, на автомате поблагодарив мальчишку. Ещё немного постояв так, он чему-то ухмыльнулся и направился в мою сторону. Отношения Леры с её отцом так и остались тайной для всех, кроме меня. Но теперь я стал замечать то, на что бы раньше не обратил внимания: едва видные следы засосов на шее, моментами тихо вибрирующий телефон, оповещающий о прибытии СМС. Мельком глянув на эти наверняка короткие послания, девчонка тут же лучезарно улыбалась, пряча румянец за рукавом. Такую же реакцию у неё вызывали и запакованные в целлофанку бутерброды. Женя с Кириллом смеялись, говоря, что это точно из-за голодания, заставляя одноклассницу только огрызаться, закусывая губу. Иногда она оглядывалась на меня, словно сканируя, оценивая, спрашивая. На это я через силу улыбался, качая головой: нет, не рассказал и рассказывать не собираюсь. У меня просто нет права, да и желания рушить чужое счастье, пусть даже построенное таким способом. При моих-то тайнах низко копаться в чужих душах, навязывая им своё якобы правильное мнение. Это их жизнь, в конце концов… Сегодня была пятница. Восемь уроков, плюс факультатив, на которых из меня выжали всё, что можно, вымотали полностью. Ей-богу, ещё немного, и я реально переквалифицируюсь в ботаника. - Ты опять задумался, - на секунду мои пальцы соприкоснулись с его, затянутыми в перчатки. Я обернулся. - Да так, всё удивляюсь, почему ты не отвалил от меня, даже зная, что я не собираюсь отвечать тебе тем же. Может, я ошибался, не признавая в тебе мазохиста? – я улыбнулся, зарываясь носом в тёмный шарф и пряча руки в карманы. Нащупав там зажигалку вместе с пачкой сигарет, достал их. Сзади тут же послышался тяжелый вздох Жени, отказавшегося от идеи закормить меня чупа-чупсами, но всё ещё пытавшегося всучить хоть один – наполненный больше чем наполовину мешок по-прежнему валялся в зале за диваном на втором этаже. Спустя пару чирков зажигалки из сигареты вверх потянулся дымок. Я с наслаждением затянулся и через пару секунд выпустил дым обратно на свободу. - Дай мне, - послышался голос сбоку, но я быстрым движением переложил сигарету в другую руку. - Ага, щас же, - чтобы оторваться, пришлось даже прибавить шагу, - захочешь, купишь сам. - Я хочу именно эти, - он не отставал. - Не рассказывай сказки, ты не куришь дешевые. - Курю, это ты просто не видишь. Вот так, пререкаясь, мы дошли до дома. Так как Женя был впереди, шагая задом вперёд, я кинул ему ключи. Мы зашли внутрь и быстро поснимали верхнюю одежду. С кухни послышалось тявканье, и уже через несколько секунд собаки приветствовали нас радостным гавканьем, путаясь под ногами и заставляя Женю споткнуться о Шики. Я успел поймать одноклассника, и тот, еле-еле удержав равновесие, благодарно улыбнулся, а потом резко дернул на себя, впиваясь с поцелуем, а заодно вплетая руки в мои волосы – их точно нужно обрезать, вот только доберусь до ножниц. Закатив глаза, я только обнял его за талию, отвечая, так как и правда начал привыкать к такому обращению. - Скотина, - оторвавшись, прохрипел, делая глоток воздуха, чтобы после опять быть втянутым в это сумасшедшее переплетение языков. Женя, как всегда, спешил, словно это последний поцелуй в нашей жизни. Его язык торопливо скользил по моим губам, то углубляясь ещё дальше, то возвращаясь назад. Признаюсь, целовался он просто умопомрачительно, а ещё этот вкус вишнёвого «Эклипса»… мой любимый. Когда, как всегда, стало не хватать воздуха, я с неудовольствием почувствовал, что ударяюсь затылком о стену. Конечно, пальцы брюнета смягчили удар, но счастья это «соприкосновение» не доставило. Сдавленно замычав, я попытался высвободиться, но добился лишь того, что мы отошли от стены и споткнулись об одного из питомцев. Вернее, споткнулся Женя, не желая меня отпускать, утянул за собой, заставив в процессе падения грязно выматериться и поклясться больше никогда не целоваться в коридоре. Рядом послышался жалобный скулёж, и обиженный пёс убежал в зал. Локи же на пару секунд замер, смотря на нас чуть склонив вбок голову, а затем скрылся в той же комнате. Мы наблюдали за этим в полном молчании и только после того, как обе собаки исчезли из вида, посмотрели друг на друга. Я снова попал под магию его глаз, и чтоб прервать это колдовство, потребовалась вся моя сила воли: - Ты целуешься как маньяк. Он в ответ пошло ухмыльнулся: - Это потому, что я уже месяц ни с кем не трахался… - Меня не интересуют подробности твоей личной жизни, - попробовал я его перебить, однако ничего не вышло: - …но в монахи я не записывался, а ты ведёшь себя как целка-переросток, позволяющая только целомудренные поцелуи в щёчку. - То есть ты ещё тогда планировал меня поиметь? – оставалось только поражаться его самоуверенности и наглости. - …может быть, - парень, улыбаясь, отвёл глаза, понимая, что я полностью его раскусил. А потом его прямой, без тени насмешки, взгляд обжег меня, будто кипятком, - только не пойму, чего ты боишься? Секса? Не верю, это было бы слишком просто, а с тобой никогда так не бывает. Я дернулся, пытаясь вырваться, но он, видимо, предвидя это, переместил свои руки на мою талию, одним движением подминая под себя. После Савкин уселся на мою талию, я же ошеломлённо замер, даже забыв возмутиться. - Так как? – Женя нагнулся близко-близко, а все мои попытки отпихнуть его были тщетны. Возможно, будь мы в другом положении, это бы и удалось, но не сейчас. - Я убью тебя, - пообещал я сдавленным голосом, чувствуя, как сосед смещается чуть вниз и ёрзает там… где не положено. Это запрещённый приём! – Хорошо, я скажу, скажу, только слезь! И потом несколько мучительных секунд наблюдал, как он принимает решение, молясь, чтобы оно было в мою пользу. Ведь сейчас я хочу его до безумия, а это отнюдь не радует. Наконец, Женя поднялся, подавая мне руку, которую я с успехом проигнорировал, эта сволочь опять выиграла, заставляя меня в который раз поднять белый флаг. Думал подняться в мою комнату, но понял, что там буду чувствовать себя, как в ловушке, в его комнате тоже, можно было пойти на кухню, но я уже почти поднялся на второй этаж, а развернуться и спуститься обратно - означало бы показать свою неуверенность. Тогда в голову пришла ещё одна комната… На секунду застыв, я, не оборачиваясь, попросил: - Возьми с собой ключи. - Как скажешь. Это дало мне небольшую фору, чтобы подумать, что сказать. Он ведь не отвяжется, это я знаю точно. Подойдя к двери своей комнаты, я облокотился на неё, слушая, как раздаются шаги сначала на лестнице, а потом и по паркету. - Держи, - мне в руки полетели ключи. Закусив губу, я поймал связку и, быстро найдя нужный ключ, открыл дверь рабочего кабинета. Мы зашли внутрь, и Женя присвистнул: - Нифига ж себе. Ну да, он же не видел этой комнаты, так как она была под замком, ключ от которого, в свою очередь, хранился у меня. Одноклассник сразу же приглядел себе место на пуфике у рояля, я же так и остался стоять у письменного стола, смахнув с него тонкий слой пыли: в последнее время всё забываю провести здесь генеральную уборку. - И? Я жду. Он, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, выжидающе глядел в мои глаза. Я сразу почувствовал себя не в своей тарелке и быстро отвернулся, делая вид, что вытираю пыль. На самом деле я просто пытался унять лихорадочно мелькающие в голове мысли. Как выкрутиться, не солгав? Что сказать, не раскрыв правды? На все мои вопросы был только один ответ: такого не бывает! Не бы-ва-ет! За эти несколько месяцев не только он успел меня неплохо изучить, но и я его, так что понял – несмотря на «раздолбайство», Женя – умный, хитрый человек, который на один удар ответит десятью. Особенно ошеломлял этот внимательный взгляд, свойственный следователям или частным детективам, но никак не обычным подросткам. Мой сосед вовсе не такой балагур, каким пытается себя показать, а после нашего прошлого «серьёзного» разговора я ещё больше в этом убедился. Сзади тихо скрипнул пуфик, и послышались тихие скользящие шаги. На удивление крепкие руки обнимают сзади, прижимая к себе, а чужой подбородок ложится на моё плечо. Возле уха слышится какой-то интимный ласкающий шепот: - Хочу знать. А я не хочу. И снова, сволочь, давит на больные места, заставляя раз за разом поднимать белую ткань на моём жизненном флаге. Как осада крепости. Я бы посмеялся, если бы сам не управлял бастионами в ней. - Что именно? - Почему ты боишься наших отношений? - С чего ты взял, что нас вообще связывают какие-то отношения? - Мне повторить свой вопрос? Не уйдёт, не отступится. Теперь он будет задавать этот вопрос снова и снова, пока не получит правдивый ответ. Пока я обдумывал, что сказать, проворная рука забралась под свитер и майку, начиная осторожно поглаживать живот и кубики пресса. А я не мог его остановить… и не хотел. Да, я не могу лгать ни другим, ни себе, только молчать, уходя от ответа. Но сейчас даже это невозможно: пора признать, что всё происходящее мне нравится, пусть оно и нерационально, неправильно. «Ты попал, Миша, и попал конкретно» - вопило чувство самосохранения. Совесть опять упорно молчала. Те несколько секунд, которые потребовались ему, чтобы расстегнуть мою ширинку, заставили полностью прийти в себя. Выругавшись сквозь зубы, я со всей силы наступил ему на ногу, отскакивая вперёд. Теперь уже матерился Женя в привычной картине – держась за одну ногу и подпрыгивая на второй. Но в глазах так и остался тот же хитрый и лукавый блеск, и я понял, что сосед проверял, как далеко сейчас может зайти. Убью скотину! Кажется, все эмоции и догадки отразились у меня на лице, так как улыбка этой сволочи стала ещё шире, а сам он снова сел на пуфик, поворачиваясь лицом к роялю. Открыв крышку, парень нажал пару клавиш, и разочаровано вздохнул: - Жалко, что он уже не звучит! - пальцы пробежались по неотполированной поверхности с каким-то сожалением. - Знаешь, если бы он был настроен, я бы мог тебе сыграть. У меня на телефоне даже есть несколько записей, хочешь послушать? От такой резкой смены темы разговора я растерялся, рассеянно выдав первое, что пришло в голову: - Неплохо бы. А Моцарта ты играл? Женя задумался, почесав затылок, потом чему-то кивнул, улыбнулся и включил аудиозапись. А мне только и оставалось удивлённо, чуть ли не открыв рот, слушать вольное воспроизведение этой классической музыки. Странно, его пальцы совсем не длинные и тонкие, как у музыкантов, да и вообще, он не кажется человеком, увлечённым игрой на музыкальных инструментах, а уж тем более на рояле. Если на то пошло, тут больше подходит какая-нибудь гитара. Мелодия продолжалась, буквально затягивая в глубину своей неземной красоты. Никогда не слышал такого исполнения, к тому же через аудиозапись, я ведь не часто слушаю классиков, только так - отрывками, из любопытства. Даже не верится, что это он играл, но ведь знаю - не врёт. - Я не боюсь какого-то там секса, - как только всё стихло, я первым начал разговор, - я боюсь… влюбиться. Я боюсь, Жень, я серьёзно боюсь… После этих слов зрачки брюнета в удивлении расширились. - В смысле? В голове пронеслась мысль: «А может, не стоит?», но пристальный взгляд аквамаринового цвета глаз тут же прогнал её прочь. - Мне не нравятся девушки. Совсем. А вот теперь Женя, кажется, по-настоящему впал в ступор. Похоже, несмотря на все его предположения, он считал меня натуралом или «би». Ну, прости, не все геи готовы броситься на шею первому попавшемуся мужику. А я и вовсе предпочёл бы постоянно находиться в женском коллективе. - Так почему?.. - Ты мне не нравишься, я уже говорил. - Врёшь? – какая-то уж слишком понимающая усмешка появляется на его губах. - И что с того? Тебя это не касается. – И развернулся, давая понять, что разговор закончен. Но когда Савкин обращал внимание на мои протесты? И снова тихие шаги, но на этот раз быстрые, такие, что я даже не успеваю среагировать. Теплые руки обнимают сзади за талию, а губы впиваются засосом в неприкрытую свитером шею. Три мучительно долгие секунды я стою, замерев, сомневаясь: «стоит или нет», а потом сдаюсь, отклоняя голову вбок и позволяя продолжаться этой ласке. «В конце концов, он же не в штаны ко мне лезет» - убеждал я сам себя, оправдываясь пред совестью, хотя чувство самосохранения со злостью утверждало, что до этого недалеко. «Завтра буду весь день краснеть», - промелькнула мысль. Нет, не перед Женей, он-то тоже участник, просто свитер и рубашка вряд ли скроют след, а если весь день прохожу в шарфе, моё поведение будет выглядеть подозрительным. Потом как-то вспомнилось, что сегодня пятница, так что никто ничего не увидит… разве что старик. И почему все извращённые наезды на мою персону происходят именно в пятницу? Я уже начинаю бояться этого дня недели. Его руки снова перемещаются ниже, вырывая меня из нирваны. Он ведь хочет только одного: трахнуть меня… А может, дать ему, чтоб отвязался, и с концами? Нет! Это слишком мерзко и грязно. - Мишка, я хочу тебя, - шепчет он, пока я пытаюсь безуспешно скинуть настойчивые пальцы. Вот и подтверждение моим словам. Я только хотел ответить, что не пошел бы он на небо за, кхм… звёздочкой, как в кармане зазвенел телефон, разрушая магию момента громкой мелодией. Быстро вывернувшись, поднял трубку. - Мишка-а-а-а, я папкой стал, представляешь?! – заорали в трубку. – Приезжай скорей, тебя только дожидаемся! Ошалелый от счастья голос, бил по ушам, но абонент через несколько секунд отключился. - Ммм… Слава?! – неуверенно произнёс, смотря на экран. – И что это было? Нахмурившись, позвонил, но уже по другому номеру: - Алло, старик? Это что вообще было? Только что мне Слава звонил, говорил, что папой стал… - отмахнувшись от одноклассника, вышел из комнаты, на ходу приводя себя в порядок. Звонок был очень даже к месту. - Ага, он тут совсем от счастья рехнулся, так что не только тебе звонил, - на том конце тихо усмехнулись. – Дочка у него родилась, вот и веселится. Ты приезжай к нам в больницу, всё-таки не чужой. Адрес сейчас продиктую, записывай. Его слова заставили меня снова подняться по ступенькам, забегая в комнату, и быстро искать какой-нибудь пишущий предмет. - Диктуй, - попросил, сначала открывая фломастер, а потом выставляя вперед свободную левую руку. Ну да, «не чужой», и от этого уже никуда не денешься.