Слишком

всё забудется лет через пять, канет в воду на самое дно. будешь ты одиноким опять, будет в окнах ночами темно, или если разделишь свой дом с кем-то, сердце отдавшим тебе. через пять лет ты вспомнишь о том, как сидели вдвоём на земле, упивались последним теплом летних дней, улетающих вдаль. в свете ярком ночном городском всё же вспомнишь былую печаль. всё забудется, может быть, в день, тот, который не в планах прожить, поднимаясь по новой с колен, разрезать неразрывную нить. всё когда-то за сотым замком в недрах разума будет в пыли, только скоро ли? этот дурдом не даёт плыть, осев на мели. день за ночью меняет окрас, осень снова вступает в права, но по-прежнему раз через раз бесконечных небес синева видит части расколотых душ, так и брошенных где-то в грязи, посреди безобразнейших луж после сильной, холодной грозы. не до слов, если мысли внутри разрывают на части тебя. чем светлее горят фонари, тем ужаснее душит в цепях, тем темнее коварная ночь и противнее вид этих стен. не всегда себе можно помочь избежать непростых перемен. всё, возможно, изменится вновь, полетит всё своим чередом. не останется прежних следов, от прогулок недавних пешком. смоет ливень былой аромат, заметёт снег сухую траву. незаметно наступит закат, а за ним — прошлый страх наяву. кто-то грезит забыть о больном, не терпя кровоточащих ран, кто-то дальше идёт напролом и сметает всё как ураган, но одно неизбежно всегда: всё забудется, просто одни пронесут это всё сквозь года, а кого-то погаснут огни. и не вспомнит никто о родных, до мурашек приятных глазах, об объятьях таких дорогих, не представленных даже в мечтах. это можно забыть, но никак не забудется сам человек. можно врать про себя, что слабак, что в тебе есть какой-то дефект, но лишь стоит пройтись у скамьи тёплых утренних добрых бесед, о себе вновь напомнят те дни, и от них убегать — лишь во вред. ты изменишь пейзаж за окном пересилишь свои рубежи., но никак не забудешь о том, что запало в глубины души.