Свет Несущая

Звездочка Баттерфляй горела быстро и ярко, как самая настоящая звезда. Сердце её, точно небесное тело из красного гиганта, стало чёрным карликом — остывшим и холодным, поглотившим самого себя. Она смеётся, и её смех эхом разносится по пустым коридорам замка Баттерфляй. Проклятие Эклипсы убило нарушившую сделку Луну, горе убило Ривера, а Звездочка убила себя. Чертово чудище, что Эклипса радостно звала своей доченькой-Метеорой, уничтожило Марко, её Марко. Высосало его душу и растерзало тело. Стар изничтожила их обеих: и мать, и дочь. Сердечки на щёчках Звездочки пошли трещинами, когда она поняла, что ни одно, пусть даже самое сильное заклинание, не вернёт его — Марко. Все звуки и краски для неё померкли. Остались только монстры — чудовища, что забрали у неё семью, Марко и её свет. Все, во что она верила, и всех, кого она любила. Стар Баттерфляй — королева и лишь тень себя самой прежней. Она кричит, она бьется в руках Тома, она рыдает и воет: — Почему ты не умер вместо него? И демон не может найти в потухшей звезде Звездочку принцессу. Мрачный свет озаряет бледный лик королевы Баттерфляй- словно восковая маска, тьма и горе застыли на её лице. Она больше не радуется, не громит все вокруг, и смех её механический, будто неживой. Смеётся она тогда, когда рука её вырывает алое, ещё бьющееся сердце из груди очередного монстра. Такое тёплое и живое, похожее на человеческое. И заклинания в её главе Книги с самой Эклипсой тягаться могут в магии чёрной. Она ненавидит, ненавидит их всех. Чудовища, монстры, те которых она хотела привести в свой мир, полный радости и маршмеллоу. И ненависть эта цветет в её сердце, а отрубленная голова Метеоры украшает главные ворота в назидание всем чудищам. Ненасытной до мести жаждой горит в её потухшем сердце ненависть, клокочет гнев. Она изводит их всех — всех чудовищ, всех, кто виновен в гибели Марко. Последнем падает демон преисподней Том, и в глазах его не ужас, а жалость. — На его месте должен быть ты, ТЫ! — шипит и срывается на крик Звездочка, пока демона поглощает огонь. Огонь плавит его, как свечной воск, с Тома стекает плоть, обнажая кости. Пламя это не то, что горит в аду или разжигается в костре, а чёрное, сжирающее все на своём пути, дикое и ненасытное, как и сама месть Баттерфляй. В обветшалом гримуаре описание чёрного огня коротко: гибель бессмертных. Звездочка Баттерфляй сидит на троне, а в основании его — черепа чудовищ. На бесчисленных гобеленах и в книгах она — Стар Баттерфляй, Свет Несущая, уничтожившая всех монстров на Мьюни, овладевшая всеми видами магических искусств — большей частью, конечно, тёмных, — преодолевшая кризис и создавшая единое Королевство с одной человеческой династией во главе. Нет больше ни Голубей, ни Голов летающих лошадей, потому что они тоже чудовища, потому что они виноваты. Все виноваты. Беспощадно расправилась она и с богатыми монстрам, и с бедными. «Перед смертью все равны», — шептала Стар, и бледные её губы искривлялись в улыбке, а тела монстров корчились в агонии. Предсмертные крики и вопли, вой, хруст ломающихся костей, бульканье крови — все это сливалось для нее в единую песнь, чарующую и прекрасную. Мелодией гимна вендетты по её Марко звучали они. Монстры и призраки не живут в Лесу Верной смерти и не прячутся в подполье на Мьюни: они все мертвы. Битву со злом Звездочка выиграла. Но чудовища и тени реальны, они обитают внутри потухшей звезды Стар, и иногда они выигрывают.