***
Альбинос подошла к кабинету номер 151 и постучала. Это был кабинет психолога М.Люмс. Именно сюда ее направили для завершения диспансеризации. В ответ была тишина, поэтому она присела на лиловый диванчик и, закинув ногу на ногу, оперлась локтем на мягкую поверхность. Её клонило в сон, так как после работы она сразу приехала сюда. В центр психологической помощи имени Мартина Андрелюка*, клинического психолога, который также был помощником и соратником в создании проектора, способного считать с нейронов мозга картинку и сделать несколько нарезок в виде фотографий, наиболее ярких и эмоциональных моментов закрытых страхом или каким-либо другим потрясением.Pov Дарины
Папа говорит, что этот сеанс может дать след полиции, ведь ни одна выжившая жертва не смогла его даже описать.
— После это мысли в голове девушки появился образ маленькой девочки с длинными пшеничными волосами и карими глазами. Эта девочка, Ланита Джаз, американка из штата Орегон, когда-то приезжала в городок Морикроф по обмену, чтобы учиться русскому. После двух месяцев учебы в новом месте у девочки начались проблемы. Ей постоянно казалось, что за ней следят «красные глаза». Полиция регулярно приезжала на вызовы, но ничего не находила. Бедного десятилетнего ребенка посадили на успокоительные, а позже и на таблетки, которые обычно выписывают психически больным. В ту ночь малышка спала в объятьях мамы. Милая, маленькая, измученная такой ужасной жизнью, каждую ночь очень крепко прижималась к матери Алексе. С утра мать проснулась обнимая маленький детский трупик. От этого воспоминания у историка пробежали мурашки по коже… Ланит — самая старшая среди жертв. Полиции даже показалось странным, что маньяк отошел от своих принципов убивать детей до 8 лет. По из предположениям это было сделано случайно, ведь за детской кровью он охотился не просто так. Детская кровь в отличии от подростковой или взрослой имеет очень сладкий вкус за счет того, что в большинстве своем дети едят много сладкого и очень много смеются. Сладкое — наркотик для детей, а кровь, в которую попал сахар и эндорфины от смеха— наркотик для вампира. Они не могут испытывать без этой крови чувство насыщения. Начинается Сладкокровная зависимость. Без нее вампир обречëн на голодную смерть, именно поэтому первым указом короля Деон был запрет на донорство для людей младше 18 лет. Нарушители по закону его должен убить король. Неожиданный скрип двери вывел Дарину из задумья и заставил поднять голову на дверь. Перед ней стояла низенькая кудрявая брюнеточка, одетая в голубой пиджак и юбку-солнце до пола. Ее маленькую ножку очень элегантно подчеркивали меховые угги. — Приятно видеть знакомые лица! — Добродушно произнесла психолог и пропустила пациентку в свой кабинет. В помещении было довольно уютно: коричневый диван с двумя подушками на правом крае, небольшой стеклянный стол, уставленный бумагой, карандашами и прочими вещами, и деревянный стул, который очень не вписывался в интерьер. Психолог села за стол и жестом пригласила Дашу сесть на диванчик. Пациентка выполнила требование врача и села край. — Расслабься, Дарина, тебе предстоит вспомнить максимум деталей, — начала она, чуть поправив свои черные, как смоль волосы, — но прежде, чем начать процедуру, я хочу задать тебе несколько вопросов. Ты, наверное знаешь, что дело убийств человеческих детей ещë не закрыто и сейчас, нас, психологов, обязали сообщать все возможные данные, которые только можно дать об этом обезумевшем вампира. Твоя психика хранит наверняка много дельной информации, в том числе и его лицо. Я очень прошу тебя подписать соглашение о передачи информации с наших сеансов полиции. После столь длинного монолога девушка, которая была ненамного старше Даши, пододвинула к ней листок с напечатанным текстом для подписи. Альбинос аккуратно взяла листок и пробежалась глазами по документу. Когда она подняла взгляд на старую знакомую, та протягивала к ней синюю ручку. Быстро начеркав свою подпись на бумаге, историк вернула ее психологу и приготовилась слушать. Спрятав согласие куда-то в стол, Люмс начала свою работу. — Дарина, расскажи пожалуйста то, что ты помнишь о том дне, начиная с самых ранних воспоминаний. Не стесняйся говорить даже самые мелочи. — Самое ранее? Ну, я помню мало, но мне родители и брат много всего рассказывали. Я не знаю, смогу ли отличить свои воспоминания от не своих. — Ничего страшного, потом мы с тобой все рассортируем.Pov Дарина
— Аркаша, не уходи, пожалуйста, тебе же мама запретила гулять после восьми! — Не плач, Даша, я приду всего-то через какие-то два часа, посидишь дома сама, главное плиту не трогай. А я тебе на обратном пути обязательно куплю мороженое. Вишнёвое. По рукам? — Мама сказала, что меня нельзя одну оставлять, потому что я ещё маленькая. — Даша, тебе ведь уже целых пять лет, ты большая девочка, справишься! На этих словах братец ушел. — А может Арки прав, и я уже действительно большая? — пробубнила маленькая и пошла в свою комнату. Комната была просто завалена игрушками: школьная доска, кукольный столик, мишки, кукла, разноцветные мелки, несколько маленьких стульчиков. Малышка усадила куклу и одного из мишек за стол. — Тишина, класс! Сегодня мы проводим алфавит. И первая наша буква, это «А» — девочка взяла мелок и встав на цыпочки вывела кривую прописную букву. — С нее начинаются такие слова, как «Апельсин», «абрикос». Мишка, а почему ты не пишешь, ручку забыл?! А попросить нельзя, у тебя что, языка нет?! Ты как Аркаша что ли хочешь стать?! Насупившись в страшной гримасе, она стукнула указкой по доске. — Тишина! Почему вы в классе разговариваете?! Вы хотите и остаться после уроков, как вчера Аркаша оставался?
— Дальше, я не очень помню, что было. Кажется из-за укуса или ещë чего. — Ты на удивление много помнишь. Тебе сколько тогда было? — Восторженно произнесла Маринетт, записав на отдельные листок все, что она рассказала. — Пять лет мне было. — Это уже осознанный возраст, поэтому вспомнить с помощью машины Мартина можно много. — Заключила Люмс и, отодвинувшись от стола, на секунду залезла в ящички. — Смотри, — сказала она, достав небольшой проектор, похожие на принтер. От него шли небольшие проводки к железному шлему с маленькими желтыми лампочками. — я введу тебя в гипноз и это устройство считает нужную информацию с твоего мозга. После окончания сеанса самые яркие воспоминания будут распечатаны в фотографии. — Фотографии?! Они же запрещены. — Этот аппарат одобрен всеми нужными инстанциями, не переживай. — Успокоила она, и начала раскручивать гайки на шлеме, чтоб он подошел под размер головы пациентки. — Он используется уже 15 лет и никому еще не навредил. Даша кивнула и позволила надеть на себя это изобретение. Маринетт в очередной раз подкрутила детали и попросила положить голову на подушку. — А он и должен так давить? — спросила Даша, чувствую на себе железяки. — Да, потерпи, это минут на десять, да и под гипнозом ты ничего не почувствуешь. Твой разум вновь погрузится в прошлое и ты заснешь. Во сне воспоминания всплывут сами. — Объяснила девушка и начала качать небольшим золотистым медальоном перед глазами Даши. Та на рефлексе начала следить за ним. Через несколько секунд в теле появилась какая-то надуманная усталость, на спину будто положили что-то тяжелое и беленькая откинулась на диван.Сон
.....Вы хотите и остаться после уроков, как вчера Аркаша оставался? Да? Тогда вы не поиграете после уроков! —т опнула ножкой девочка и серьезно посмотрела на класс. — Я вас контрольную писать заставлю, Салаги! В этот момент она зевнула и выронила указку из рук. Будто забыв об уроке, Дарина залезла на свою кровать и почти сразу уснула.
Люмс внимательно наблюдала за фотографиями, которые печатались. Пока там не было того, что нужно, только игрушки, сидящие за столом. Неожиданно альбинос задергалась, будто дралась с невидимым монстром и, кажется, пыталась кричать, но у нее не получалось. Жëлтые огни стали ярко-красными и завыла сирена. Фотографии начали просто вылетать из проектора сплошным потоком, брюнетка еле успевала их ловить, и складывать в нужной последовательности. — «Тебе не кажется, что надо отключить эту штуку от нее? Кажется, информация уже получена…» Раздался спокойный голос. От неожиданности Маринетт вздрогнула и обернулась. Позади стоял Деон, одетый в строгий темно-синий костюм и несколько полицейских. Он окинул взглядом альбиноса. — Отключи эту штуку, я отсюда слышу, как бешено бьëтся ее сердце. — Но…посмотрите! Тут уже стало виднеется лицо преступника! Да, оно размазано и не полностью видно, но если соединить фото и подправить четкость на компьютере… — затараторила психолог. — Выключи, это приказ!