Из нежного в страстный, из страстного в нежный...

Девушка с длинными каштановыми волосами лежала на большой двуспальной татами. Одна нога её чуть свисала, почти коснувшись пола, другая же безвольно лежала на татами. Всё тело девушки, которая была одета в простой рабочий наряд, — розовые брюки хакама и в такое же розовое кимоно, — содрогалось с каждым мгновением. Весь шикибатон* был заглушён девичьими рыданиями, которая даже не думала успокаиваться. Девушка с каштановыми волосами, которые были распущены и несколько локонов свисали с татами, уткнулась лицом в красную подушку с золотым узором на ней. Вся подушка была, почти, мокрой из-за девичьих слёз. Девушка рыдала и не могла остановиться, её заполняла боль из-за её давнего друга, из-за того, что он не сдержал обещание… С тихим шипением, сёдзи* отворяет молодой парень с каштановыми волосами, как у девушки, под каре и видит плачущую девушку. Из-за своих рыданий девушка не слышит, как в шикибатон входит кто-то, и, безо всяких эмоций осматривает «место для сна». На двуспальной татами всё одеяло было смято, одна подушка валяется на полу, неподалёку с сёдзи. Неподалёку от татами, рядом с окнами, на полу лежат красивые дорогие кимоно разных цветов, все помятые и грязные. Зеленоглазый парень тяжело вздохнул, прикрыв глаза и подходит к рыдающей девушке. Он тихо опускается на корточки и аккуратно ложит свою руку на её плечо. Та заметно вздрагивает всем своим телом и, как по команде, перестаёт плакать, поднимая свои красные опухшие глаза на того, кто потревожил её идиллию. При виде парня девушка начинает и хмуриться и лёгким движением скидывает со своего плеча руку парня. — Что случилось? — спросил зеленоглазый спокойным голосом, внимательно всматриваясь в карие глаза девушки. — Так это правда? — девушка всеми силами пытается сделать свой голос, как можно твёрже и уверенней, но мешает её сделать это очередной всхлип, будто готовясь разрыдаться новой волной, повиснув на плече друга. — Правда, что? — переспрашивает парень. Он делает свой голос тихим, будто, боясь спугнуть девушку, боясь что-то сделать не так, но юная девушка вовсе не боится своего друга детства. Она пытается, как можно лучше сформировать все свои вопросы, которые накопились в её голове, за такой короткий промежуток времени, что она провела в мире духов. Столько вопросов крутится в её голове и ни один она не знает, какой задать. Или же точнее, не знает, как именно спросить у Кохакунуси, чтобы и он понял и дал ответ, от которого она будет удовлетворена. Они смотрят друг другу в глаза, не пытаясь разорвать зрительный контакт. Каждый смотрит по разному — Хаку смотрит без единой эмоции на лице, но в его зелёных глазах можно всё-таки увидеть беспокойство за свою подругу; Тихиро же смотрит на него с опухшими, от слёз, глазами, каждый раз всхлипывая. Губы её дрожат, но пытается всячески успокоиться, показать себя сильной перед ним, но не может. Она знает, что только один человек может распознать её душу, её сознание и поэтому она каждый раз хочет, чтобы именно он, тот дракон, которого она спасла в детстве и, который помог вновь вернуться в её мир людей с родителями, ничего не подозревавших, пожалел её, обнял и поговаривал нежные утешительные слова. Тихиро знала, что друзья могут такое сделать: пожалеть, утешить, поддержать, обнимать хоть целую вечность, но… Ей хотелось чего-то большее от её друга. Всегда знала чего она хочет, могла определиться с выбором, но что же случилось с ней на этот раз? Тихиро совсем не знала, что она и сейчас-то, на самом деле, хочет больше всего — узнать ответы на, интересующие её вопросы, — а их было отнюдь не мало, — или же чтобы Хаку её пожалел? Всё также смотрели друг другу в глаза. Всё также не прерывая зрительный контакт. Никто не смел его разрывать, но и, что-либо сказать тоже не мог. Каждый ждал какой-нибудь реакции, — если такова, конечно же, будет. Но, наконец, собравшись с мыслями, Тихиро Огино тяжело вздохнула, закрыв глаза, собираясь со своими мыслями и, пожалуй, задала не очень важный её вопрос, который не давал ей покоя. — Это правда, что ты стал хозяином бани? — её голос предательски задрожал, также, как и губы. Хаку невольно посмотрел на дрожащие губы девушки и снова поднял взгляд в карие глаза. Немного подумав, парень обошёлся одним лёгким кивком. Тихиро встала с татами и подошла к большому окну, через которое открывался замечательный вид на «море». Дождь был совсем иным в мире духов и поэтому, если он пролил хотя бы одну ночь, без остановки, то наутро можно ожидать не расстилающуюся зелёную полянку, а неглубокое море. Оно было очень красивым, особенно при лунном свете, когда полная луна оставляет свой след на «море», то можно любоваться всю ночь напролёт, не смыкая глаз. — Как давно? — Тихиро всё же удалось сделать свой голос, как можно твёрже, но не совсем. Она стала разговаривать холодным тоном, будто в шикибатоне присутствует её давний враг, а не друг детства. Девушка не отрывала глаз от такого завораживающего вида, да и не хотелось снова смотреть в эти зелёные бесстыдные глаза. Хозяин бани поднялся и немного подошёл к девушку, вглядываясь в её, еле заметное, отражение в окне. Тихиро же немного задержала свой взгляд на парне, снова смотрела на вид из окна, не выдавая свои истинные чувства. — Шесть лет назад, — ответил Хаку, стоя неподвижно. Он был уверен, что сейчас на лице девушки проскочила усмешка, которая была, судя по всему, не самой радужной. Но усмешка пропала также внезапно, как и появилась, а на замену пришёл холодный взгляд в отражении. Тихиро огино всеми силами пыталась «держать себя в руках». Она хотела показать себя сильной, хотела подавить истеричный смех, который так и рвался наружу. Да и вообще, она всеми своими силами, которые у неё только были, и на которые она только способна, пыталась не закатить истерику перед ним. Два, не самых важных, вопроса были заданы и получены ответы. Теперь она хотела задать самый мучительный из всех, но боялась. Она боялась получить на него ответ, который может её обрадовать, — хотя шанс был к пяти процентам, — а вот добить её до истерики был больше всех — девяносто пять процентов. Но пока девушка формулировала свой вопрос, когда и в какой форме его лучше задать, Хаку бросил мимолётный взгляд на подарившие им кимоно, самые дорогие, и на рабочую форму для сотрудников бани, которая предназначалась для уборки. — Почему ты не переоделась? — ответ не заставил себя ждать, Тихиро довольно резко, даже для самой себя, ответила. — Мне ничего не нужно от тебя. Кстати, может ты выделишь мне другую комнату, а то вдруг твои подчинённые не так подумают? — И какую же ты хочешь? — Тихиро немного помолчала и задумалась. В этой бани она знала очень мало комнат, где можно было обустроиться, да и знала, что, если она переедет в другую комнату, то придётся снова спать с теми женщинами. Но также она не хочет оставаться в шикибатоне Хаку, так как татами была всего лишь одна, а спать рядом с ним ей было неловко и стыдливо. Но вот она вспомнила, что знает до сих пор дорогу до одного «места для сна», в котором живёт Рин. — Я хочу в ту же, где живёт Рин. Хаку ничего не ответил. Да и зачем? Он просто стоял и смотрел в отражении на лицо девушки, которая стала моргать редко, редко всхлипывая, но не отворачивалась от окна, словно она о чём-то задумалась. Сколько они так простояли никто не знал. Каждый думал о своём и никто не хотел нарушать эту напряжённую тишину. Но постояв так ещё немного, Тихиро всё же медленно обернулась и всмотрелась в лицо друга. Без единой эмоции. Как всегда. Так с детства. Она медленными шагами начала подходить к Хаку, не отрывая взгляда от его лица. Взгляд парня же был обращён в хорошо отполированный дубовый пол. Он знал, что Тихиро уже на расстоянии вытянутой руки, но не придал этому значения.  — Шесть лет, — шёпотом повторила девушка и немного наклонила голову в бок. Все были, казалось, совершенно спокойными, но напряжение с каждым разом усиливалось. Они были напряжены. Тишина была напряжённой. Да тут вся комната была напряжённой, и если бы тут были какие-нибудь лампочки, то давно бы уже лопнули от напряжения. Но, как ни странно, в комнате Хаку не было не единой лампы. Он ограничивался лишь несколькими свечами и маленьким камином, который так вписывается в интерьер комнаты. Красный. Вся комната была в красном цвете. Большая татами была красной, маленький камин был из красного кирпича, все подушки, подставки по свечи — всё было в красном. Даже сам пол был из красного дуба. Возможно хозяину бани нравился такой яркий цвет, что решил всю комнату окрасить в красный, а может просто симпатизировал. Тихиро сделала шаг, которым преодолела то расстояние, что разделяло их и теперь стоит вплотную к парню. Хаку также не отрывал глаз от красного пола, взгляд был прикован только к одной точке. Но девушка смотрела именно в эти долгожданные зелёные глаза, которые может и выражали абсолютный холод, но, если присмотреться, то можно увидеть раскаяние. — Посмотри на меня, — прошептала Огино. Миг и зелёные глаза вонзились в карие своим холодом. Веки его были немного опущены, может от усталости, а может от собственной вины, что не выполнил обещание. — Почему ты за все эти шесть лет, не мог выполнить обещание? — Я не мог оставить баню, — таким же шёпотом ответил Хаку. — А зачем ты тогда вообще обещал? — Хаку замолк. Он не знал, что сказать, да и без слов было всё понятно, что он просто напросто не сдержал обещание. И сколько бы лет ещё прошло, если бы Тихиро сама не наведалась бы в мир духов? Еще пять? Десять? А может он бы вообще не пришёл, всё также следя за баней, принимая гостей, живя в полном «шоколаде», а она с каждым днём тосковала и теряла надежду на выполнение обещания. Каждый день она считала. Считала сколько уже прошло дней, недель, месяцев, но его не было. Закончив школу, его не было. Поступив в университет, его не было. И тогда, когда времени прошло слишком много она сдалась. Девять лет она ждала его, а он не пришёл. Первая мысль была, что он снова забыл своё настоящее имя и поэтому он не может вернуться, но сразу же отпала, как только Тихиро узнала от Рин, что она стал их новым хозяином. Сама того не осознавая, Тихиро малость поддалась вперёд. Ни единой мысли в её голове не было, ни единого желания, кроме одного. Она хотела ощутить вкус его губ. Девушка сама не понимала, отчего у неё такая резкая смена настроения, может она уже впала в истерику, может она простила его. Хотя навряд ли, ведь такое она простить ему не могла. Поддавшись порыву, Хаку наклонился и их лица были в опасных миллиметрах друг от друга. Глаза были немного прикрыты, губы немного приоткрыты. Постепенно они стали сокращать и без того малое расстояние и через мгновение, каждый почувствовал на своих губах приятное тепло и головокружительные эмоции. Губы обдало каким-то неприятным ожогом, если можно так назвать. Непривычно, со страхом, неуверенно. Именно с такими чувствами каждый целовал друг друга. Поцелуй был очень нежен, никто никуда не торопился. Каждый хотел прочувствовать вкус губ другого, при этом целуя одну губу, и сразу принимаясь за вторую. Каждый дышал равномерно, но, почти, прерывистым вздохом. Они не знали, что чувствовали на данный момент — счастье, страх, удовлетворение, горячее желание продолжения… Но им было всё равно. Никто не о чём не думал. Да и не хотел. Они целовались и этого было достаточно, чтобы понять друг друга, понять проблемы каждого., понять всю боль и такую нескрываемую радость, что они снова встретились. Всё это они хотели передать в этот нежный и такой горячий поцелуй. Хаку одной рукой обнял Тихиро за талию, нежно прижимая к своему телу, а Тихиро, словно змеи, руками проводит, едва касаясь груди Хаку, не торопясь поднимает свои руки на его плечи. Они не на секунду, ни на малейший миг не прерывались, да и не хотели, но всегда чему-то нужно было приложить конец. Тихиро и Хаку услышали глухой стук, но не сразу. После того, как сёдзи с тихим шипением разъехались в стороны, они нехотя, резко отстранились друг о друга, потупив взгляд. Никто даже не посмотрел на того, кто им помешал, но у того, кто стоял в проёме, играла радостная улыбка на лице. — Господин Хаку, Тихиро, — Рин чуть поклонилась Хаку и помахала Тихиро. Она не переставала улыбаться, а в глазах горели счастливые огоньки, которые она даже не пыталась скрыть. — уже обед и вас только одних ждут, — за всё то время, которое Рин пробыла в мире духов с последней встречи с маленькой Тихиро, она почти не изменилась. Она всё также оставалась молодой девушкой, с милым лицом. — Да, скоро будем… — Хаку поспешно заверил Рин, чтобы та не приходила ещё раз. После такого ответа, Рин ещё чуть поклонилась и затворила сёдзи, после чего ушла. Парень и девушка стояли, потупив глаза. Никто не знал, что делать сейчас, что говорить. Мозги, как назло, перестали работать и поэтому в голову не лезло ни одной мысли, дальнейшего действия. Они просто стояли молча. Никто не прерывал такую напряжённую тишину, уже в который раз она появлялась. Вздохнув Хаку всё же решил взять инициативу на себя и поэтому тихо сказал. — Ну, что пойдём на обед, — то ли это был вопрос, то ли утверждение, Тихиро не знала. Она никак не отреагировала на его слова, всё также стоя на месте. Хаку поднял на неё взгляд и Тихиро заметно покраснела. Отчего? Она сама не знала. Она будто чувствовала вину перед ним, хотя тут никто не в чём не виноват. Просто поддались порыву эмоций? Да, это намного логичнее. После стольких рыданий Тихиро хотела всячески успокоиться, выплеснуть всю свою злость на тех дорогих кимоно, которые ей подарил Хаку, раскидала подушки смяла всю накидку на татами… Но всё равно эмоции её переполняли. И вот, когда свершился их первый поцелуй, ей стало намного легче. Каждый передавал свои эмоции именно через него: будь это счастье — он оставался нежным; будь то вина — оставался нежным; пусть, если бы это была бы какая-нибудь боль или же просто огромная буря эмоций — он всё равно оставался таким нежным и чувствительным. Тихиро несколько раз кивнула, сглатывая слюну. Она видит, что Хаку уже пошёл в сторону выхода, поэтому поспешно подходит к нему, смотря ему в спину. Вот он отворил сёдзи и отходит в сторону, чтобы девушка прошла первой, но она стоит на месте. Она смотрит в одну точку и всё. Думает, что будет дальше. Какое будет будущее. Что было бы дальше, если бы Рин не пришла. Но, если бы не пришла Рин, то скорее всего пришёл кто-нибудь другой. — Тихиро? — из раздумий её вывел тихий хрипловатый голос зеленоглазого парня, который прерывисто дышал и смотрел на девушку. Но неожиданно для него, девушка резким движением рук притягивает лицо к собственным губам и целует. Только на этот раз страстно, горячо. Хаку, немного не ожидавший такого поворота, немного замешкался, но потом стал активно отвечать на поцелуй. Из нежного он переходил в страстный и горячий, из страстного в нежный и чувствительный. Тихиро, быстрым движением, обняла Хаку за шею, чуть ли не повиснув на нём, а парень обнял одной рукой девушку за талию, а второй пытался снова закрыть сёдзи от чужих глаз. Глаза их были закрыты, поэтому он не мог видеть насколько хорошо он затворил их и принялся, только что, освободившей рукой нежно ласкать тело девушки. Он проводил рукой только по верхней части девичьего тела. Он не пропускал ни один участок, начиная с шеи и, заканчивая до нижней части живота. Не прерывая поцелуя, Хаку осторожно повёл Тихиро в сторону татами, чтобы та случайно не споткнулась о дорогое кимоно, валявшееся на полу. Короткими, но быстрыми шажками, они дошли и парень нежно уложил тело девушки, а сам, облокачиваясь на локти, поставил их в разные стороны от головы Тихиро. И вот Хаку решил всё же углубить поцелуй, он целовал её, как можно горячей, пытался протиснуть язык в её рот. Тихиро ответила взаимностью и теперь их языки столкнулись в развратном танце. Хаку, также не переставал ласкать девушку, не отрываясь не на секунду. От всех этих прикосновений, которые оставляли жаркие следы на её гладкой коже. От этого будоражащего поцелуя, который длится уже нескончаемое время, девушку сводило с ума. Она словно оставила свою голову где-то в своём мире, которая та, не забыв помахать на прощание, теперь лежит под другом детства. Лежит под человеком или же драконом. Она не знала. Не знала дракон он уже или же нет, но ей было всё равно. Да даже, если он и сводил её с ума, то она никак не могла противиться этому. Ей было сейчас очень хорошо. Каждая клеточка тела отдавалась положительной эмоцией на его ласки, поцелуи на голой коже… Она не могла, это описать… Отдышавшись, от столь долгого поцелуя, Хаку приподнял девушку и ловким движением развязал верёвочку, с помощью которой кимоно держалось и придавало очертания женскому телу. Сняв кимоно и, откинув его подальше в сторону он снова припал к её шее и мелкими поцелуями покрывал её тело до самого низа живота. Тихиро томно дышала, прерывисто вздыхала и иногда тихонько постанывала от таких ласковых и нежных прикосновений. Она немного запрокинула голову назад, часто дыша. Новую порцию удовольствия получила тогда, когда Хаку, едва касаясь самой кожи, провёл по левой ноге девушки, постепенно поглаживая ляшку и опускаясь на бедро, осторожно сминая. Тихиро издала очередной стон, но только громче обычного. Сняв брюки хакама, девушка осталась совершенно голой и Хаку, немного отстранившись пробежался взглядом по такому соблазнительному телу девушки, задерживаясь на её талии. Тихиро от такого внимания покраснела и хотела было прикрыться, но парень ей не дал это сделать, аккуратно перехватив её руки и положив их на татами, а сам снова поцеловал её. Из нежного он переходил в страстный и горячий, из страстного в нежный и чувствительный. Хаку чувствовал радость. Но чего? Того, что он наконец овладел девушкой, которая была ещё маленькой внутри, но взрослой снаружи? Или же того, что он наконец с ней, они снова встретились, но по иному. Встретились-то они совсем недавно, может день, а то и два назад. Она спала в его комнате, а он даже её не видел, — занимался своими делами. Он просто сказал Рин, чтобы та отвела Тихиро в его комнату и никуда не уходила и всё. Когда он зашёл в свои покои, то на мгновение ему показалось, что это совсем не та Тихиро, которую он знал раньше. Раньше она была совсем другой, она была пугливой, ранимой, часто всем верящей, но сейчас, когда они оба лежат на его татами она совершенно другая. Она стала более сильной, немного дерзкой в своих словах… Она повзрослела. Но не внутри, а снаружи. Снаружи девушка приобрела от природы все черты женщины и Хаку сам сегодня это узнаёт. Снаружи Тихиро казалось намного красивее, волосы отросли до самой поясницы, лицо стало более выразительнее. Но внутри она не перестаёт быть такой же маленькой наивной девочкой, которая может придти на помощь каждому, кому только понадобится она. Лаская самое чувствительное место девушки, Тихиро выгнулась в спине, громко постанывая, от таких острых ощущений. Хаку умелыми движениями ласкал её клитор, губами он припал к её груди. Языком он проводил круговые движения на груди девушки, отчего та постанывала всё громче, поддаваясь вперёд, но при этом не забывая ласкать и своего партнёра. Тихиро проводила руками по голой спине Хаку, поглаживая от середины спины до самых волос, перебирая их в своих пальцах, при этом благодаря за ласку. Когда парень задевал её чувствительные места, девушка цеплялась своими маленькими ноготками в плечи зеленоглазого, но тот боли не почувствовал. Он наоборот, каждое её прикосновение считал самым лучшим моментом в этот час. Всё это его заводило, он ласкал не переставая. Целовал каждую её клеточку тела, не переставая, смакуя каждый момент в этой комнате. И вот, когда Хаку наигрался с её грудью он припал к губам девушки и медленно вошёл. Из нежного он переходил в страстный и горячий, из страстного в нежный и чувствительный. Они не могли передать свои чувства словами. Не могли даже думать о чём-либо другом и никто им не помешает. Есть только он и она. Девушка и дракон. Они из разных миров, они разные существа, но это им не мешает сейчас быть наедине, чувствовать друг друга, каждой своей клеточкой тела, души… Да вообще всем! Они отдались друг другу по собственной воле и никто им не будет противостоять, никто не посмеет их осудить или давать какие-то там советы. В комнате становилось слишком жарко. Её заполняли громкие стоны, которые издавала кареглазая девушка и глухой рык удовольствия, — зеленоглазый парень. На их телах появились капельки пота, которые мелкими ручьями стекали на дорогую ткань, которая сделана из дорогого красного шёлка. Но им было всё равно. Жарко было из-за активных движений, которые они выполняли и ещё, как назло в шикибатоне присутствует маленький камин, в котором полыхает, жёлтым пламенем, огонь. Хаку, делая резкие движения, входя в девушку в полную глубину, прильнул к её губам. Из нежного он переходил в страстный и горячий, из страстного в нежный и чувствительный. Девушка стонала от такого незабываемого удовольствия. Её стоны заглушались страстным поцелуем, отчего все эти стоны летели прям в рот парня, который не останавливался, всё также страстно целуя свою партнёршу. Она не могла передать все эти эмоции, но они всё тщательно вырывались наружу. Двигаться в такт движению парня, навстречу своему удовольствию, этого было мало, чтобы выразить все свои чувства. Через поцелуй она также не могла, прекрасно понимая, что ей уже и этого поцелуя слишком мало. Тихиро хотела прочувствовать Хаку всем своим телом. Хотела, чтобы тот стал частичкой её самой. Чтобы он всегда был рядом и никуда не пропадал. Но, как они будут вместе, если они из разных миров? У каждого своя личная жизнь, в своём мире и они нужны им. Хаку нужен миру духов, если уйдёт, то за баней некому будет присматривать. Он никому не мог доверить эту должность, но вот Рин… Рин вроде неплохая, она добрая, отлично справляется со своей работой, уже опытная, но он всё равно в ней сомневался. Все варианты просто-напросто отпадали. Тихиро же нужна своему миру. У неё конечно не было за чем нужно присматривать, но вот строить свою личную жизнь ей просто необходимо. Ей обязательно нужно найти любящего парня, который будет за ней ухаживать, любить, защищать, она родит ему прекрасных детишек, проживут до старости, дожидаясь внуков… Но она не могла никого представить на месте Хаку кого-то другого. Ни один парень, с которым она встречалась не дарил ей столько удовольствия, столько блаженства, такое удовлетворение, сколько Хаку. Нет, она не прыгала ко всем парням и отдавалась, просто можно было по одному прикосновению понять твой ли он или же нет. Если Тихиро задумается, сколько же Хаку подарил ей прикосновений, сколько эмоций она ощутила, то наверное у неё голова задымится, чем она всё сосчитает. Поцелуй. Из нежного он переходил в страстный и горячий, из страстного в нежный и чувствительный. Удовлетворение. Всё, что они чувствовали на данный момент. Больше ничего. Тихиро и Хаку, тяжело дыша через рот, смотрели друг другу в глаза, не смея оторваться. Никто не о чём не думал. Они всё поняли без слов. Им было очень жарко, прилипшие к ним волосы мешали видеть, или же неприятно прилипали к телу. Тяжёлые вздохи-выдохи, которые они издавали в данный момент. Непрерываемый зрительный контакт. Она всё ещё чувствует его в себе. И ей это нравится. Только-только девушка испытала оргазм, как парень всё не выходил из неё, кончив прямо в девушку. Они не задумывались о последствиях. Главное им хорошо. Тихиро была не девственницей и возможно, что-то случится, но им всё равно. Главное только он и она. Но вот, девушка с каждой секундой чувствует нарастающее возбуждение и, если Хаку ничего не сделает, то им придётся повторить. Но словно обладая телепатией, Хаку всё понял. Он медленным движением вышел из тела девушки, отчего та тихо простонала, прикрыв глаза, от удовольствия. Парень обессиленно упал на татами, рядом с Тихиро и часто задышал, пытаясь привести дыхание в норму. Девушка натянула одеяло и укрыла их обоих, смотря в потолок, о чём-то думая. — И что теперь? — тихо спросила Тихиро, часто дыша, и немного дрожа от недавно полученного оргазма. — Не знаю, — на выдохе ответил Хаку. Они всё также глубоко дышат, не прерывая тишину. Через некоторое время, Тихиро медленно поворачивает голову в сторону зеленоглазого и шепчет. — Хаку, мы на обед опоздали.