Табак. Наркотики. Серьга.

      Маркусу кажется, что отец с сыном необычайно похожи. У обоих внутри есть доля безумства и тяга к созиданию, которая, не реализовавшись, становится разрушительной волной.       Яблоко от яблоньки...       Маркус впервые познакомился с Лео, когда тому не было еще восемнадцати. Тихий подросток мялся у дверей, нервно вздрагивая от громких звуков улицы, и внезапно распахнувшаяся перед его носом дверь заставила пацана отшатнуться, во все глаза рассматривая...       - Андроид? Какого...       - Меня зовут Маркус, я личный андроид Карла. Простите, он сейчас не может вас принять.       - Всё как обычно, - Лео, база данных Маркуса говорит о том, что парня с черными в неверном свете лампы глазами зовут Лео Манфред, передергивает плечами и тянется за сигаретной пачкой без лейбла, затягивается глубоко - анализаторы в носу выдают химический состав сигарет. Лёгкий наркотик, однако запрещенный не то, что в Мичигане, но и в США. - Грёбаные машины. С хрена ли Кар... отец решил завести тебя?       - Не он. Элайджа Камски подарил меня ему.       - Пиздец, мистер-золотой-мальчик-Детройта возится с моим папашей, - Лео запрокидывает голову и втягивает в себя наркотик - андроид способен заметить, как мутнеет радужка карих - все-таки тёмно-карих - глаз.       Маркус машинально воспроизводит тяжелый человеческий вздох. У Карла тоже были проблемы с наркотиками, но уже в куда более зрелом возрасте. Лео же было семнадцать, у него на скуле наливался цветом тяжелый синяк от удара, суды по форме, женским кулаком...       - Вам нужно приложить лёд, - Маркус клонит голову и без лишних комментариев разворачивается прочь от дверей, слушая, как подросток идёт следом, задушив сигарету о дверной косяк. Уже наблюдая за Лео, прижимающим к скуле пакет со льдом, Маркус сравнивает образы двух лиц - художника и его сына. Внешне между ними мало общего...       - Слушай, - внезапно окликает его Лео, вскинув голову, - раз тебя приставили к Карлу, у тебя есть медицинские прошивки?       - Так точно, во мне есть весь необходимый софт...       - Тогда топай сюда. Не доверяю я людям... - окончание фразы Маркус так и не смог разобрать, и все его внимание сосредоточилось на двух предметах, которые достал подросток: медицинская широкая игла и титановая штанга для "индастриала", - а у вас вроде как даже рентген есть. Лишнего не проколешь.       - Лео, я не име...       - Права? Схрена ли?       - Я не работаю в специализированном учреждении, могу посоветовать лучшие салоны Детройта.       - В тебе есть софт, у тебя нет тремора рук, а мне сейчас настолько похер, что я согласен даже на то, чтобы грёбаная жестянка сделала мне прокол, раз Карл "не принимает".       Взгляд Маркуса скользит вверх, где в своей спальне лежит под капельницами Карл - несмотря на то, что с наркотиками он завязал более года назад, организм, и без того ослабленный, все еще вспоминал те времена. И Лео это знал, упрямо смотря на андроида туманными от курева глазами.       К черту мамашу, которая только увидев иглу и штангу разоралась и подняла на сына руку, сказав, что хватило ей и его папаши, у которого все руки были забиты красками-татуировками. Не нужно ей в доме фрика, видите ли!       - Вы нетрезвы, Лео, - Маркус мягко забирает иглу и штангу и отступает, видя, как вскинулся подросток. Тот был ниже, но упрямо сжимал ткань одежды в дрожащих пальцах.       - Пожалуйста.       Маркус - не столь опытный в социальных взаимодействиях, несколько секунд у него ушли на обработку данных.       - Хорошо... Сядьте и не шевелитесь, - андроид кивнул на стул и опустил глаза на иглу и штангу в своих руках, обнаженных до белого пластика - так было стерильнее.       Андроиды не сомневались.       У андроидов не дрожали руки.       Игла мягко входит в ухо, на краю наливается кровавая капля, скользит по бледной коже, пока игла прорезает плоть, выходя в первой точке - Маркусу приходится сжимать плечо Лео, чтобы тот не дернулся, когда игла коснулась второго места прокола, и слух андроида уловил тихий всхлип и дрожь. Игла вышла с другой стороны, и следом потянулась штанга, скрепляя два прокола. Титан глянцево блестел кровавыми разводами, пока Маркус не стёр их ватным диском, дезинфицируя проколы сверху.       Пока его программа первой помощи заканчивала процедуру, он сам смотрел на переливчато-красное окно.       "Программный сбой. Рекомендуем обратиться в техническую поддержку Cyberlife"       В полусознательном состоянии Лео упал лбом на грудь стоящего над ним андроида. Его плечи сотрясались от рваных рыданий.       - Я никогда не был им нужен. Никогда не был нужен... почему они от меня не избавились?       - Я... не знаю, - у андроида прохладные руки. Но он так и не решается ободряюще сжать плечи подростка, но говорит с ним, говорит тихо и размеренно, имитируя спокойное дыхание. А через секунды все же опускает ладони на спину и плечи, чувствуя нервную дрожь.       "Подать отчет об ошибке в отдел программного обеспечения Cyberlife?"       Отклонить.       Лео проваливается в сон, так и не выйдя из тихой истерики, и просыпается уже в светлом зале-гостиной, где на него сверху смотрит чучело жирафа. Нового отцовского андроида рядом не наблюдается, но на передвижном столике исходит паром кружка и несколько словно только взятых из печи ломтиков печенья и обезболивающая мазь для пирсинга со сложенной сверху инструкцией.       - Грёбаные андроиды, - тихо шипя, Лео сжимает кружку идеально заваренного чая.       Возможно изобретения Камски не так уж и плохи.       Лео восхищается Маркусом в редкие моменты, когда захаживает в дом отца. Он - андроид, он идеально выполняет свою работу. Он не подвержен наркотикам, его сложно повредить, он не сломается от депрессии и нервозов. У него вообще нет нервов. Идеальная модель человека. Он даже говорит как чертов человек, при этом не давая забыть, что всего лишь кусок пластика с впаянной в микросхемы программой личности.       Лео порой кажется, что андроид намного человечнее людей. Не лгут. Не предают. Не... да много "не".       Сын Карла так думает до тех самых пор, пока не замечает, что его собственный отец начинает все больше и больше внимания отдавать не ему - живому и чувствующему сыну, пусть и нежеланному, от нелюбимой женщины, но все же человеку - а жестянке с изумрудными объективами.       Зародившееся восхищение андроидом падает в глухую ненависть.       Лео старается не появляться у отца больше с тех самых пор, как увидел у отца улыбку, направленную на Маркуса. На чертову машину. А не на сына.       Наркотики становятся тяжелее - откаты после них сложнее, сама дурь - дороже. Отец все реже выдает деньги - или это Лео стал все чаще требовать их?

***

      - Ты лучше о пластиковой кукле своей позаботишься, да? Вот только он тебе не сын! Он грёбаный робот! - все то, что копилось в душе, вылилось в агрессию, помноженную на ломку от недостатка наркотиков в крови.       Отец сжимает одежду на груди, и с коротким хриплым полувдохом сползает с кресла на бетонный пол в брызгах его любимых красок. Синхронно оборачиваются оба: и Маркус, и Лео, но человек замер в оцепенении, тогда как андроид бросился к Карлу, не понимая, что все закончилось.       З а к о н ч и л о с ь.       Карл был в сознании еще не более десяти секунд, крепко сжимая ладонь Маркуса. - Человек - такая хрупка машина, - художник находит в себе силы даже улыбнуться дрожащему, плачущему над ним андроиду, - Маркус... Не позволяй никому говорить тебе, кто ты.       - Нет, нет-нет-нет... пожалуйста... пап, - голос андроида - эхом от стен, он множится и топит пространство, теряется в звуках сирен       "Это все ты виноват. Это твоя вина"       Лео говорит это вслух, но на самом деле его внутренний голос воет эти слова ему самому. Это он виноват. Он. Не андроид, не отец. Он сам. И его жажда, неуемная и закрывающая пеленой глаза.       Анализ выставляет время смерти, но Маркус почти ничего не видит из-за катящихся из глаз совсем живых слёз.       Лео никогда не видел слёз у андроидов... он и расстрелянных почти в упор андроидов никогда не видел.       Голубая кровь расплывается на полу, полицейские что-то говорят о том, что нужно завести уголовное дело, а Лео не может отвести взгляда с осевшего у тела Карла андроида. Тот рухнул подкошенной хрупкой куклой - три пули. Глаз. Грудь. Живот.       Где-то в голове и в груди Лео выл в истерике тот самый семнадцатилетний подросток, которого никогда в жизни не любили и не делали для него ничего просто потому, что он попросил.       Его не любили. С ним не говорили ласково, кроме той ночи первой встречи с Маркусом и нескольких встреч после.       "Это твоя вина"       Изломанное тело андроида забрали на свалку, предварительно сняв - оторвав - ноги, так компактнее, тело отца - в морг.       А Лео так и остался сидеть на бетонном полу студии, нервно вздрагивая от резких звуков улицы, глядя, как под пальцами растворяется, не оставляя видимых следов, сине-голубя нечеловеческая кровь.       В сознании все крутилась мысль, перемежаясь с чувством вины и нахлынувшего одиночества: Маркуса не должны были забрать на свалку. Его должны были увезти вместе с Карлом.       Он был ему сыном.       ...по шее катятся мелкие струи алой, неисчезающей крови. Лео слишком резко дернул штангу пирсинга, вырывая ее из идеально-ровных проколов.