***
Енхо все ещё сомневается в правильности своих действий, когда устраивается на работу в кофейню, только что открывшуюся недалеко от его бывшего учебного учреждения. И еще сильнее он смущается, когда замечает своего однокурсника, уже работающего в этой кофейне официантом. Джонни думает, что лучше и быть не может. Чону всегда был для Енхо просто милым знакомым, с которым иногда можно поговорить на волнующие темы. Работать с ним в одном заведении — такой исход событий американцу явно не нравится. Тем не менее, Джонни принимают на работу, и ему приходится смириться с нелёгкой судьбой неудачника. В первую неделю работы ему было тяжело: запомнить все разновидности кофе, всевозможные способы его приготовления и подачи оказалось не такой уж и легкой задачей. Особенно напрягал Чону, который своим любопытным взглядом вечно испепелял Енхо. Однако потом американец привык к этому, да и в кофейне Ким проводил не так много времени, как Джонни — вероятно, из-за пересдачи экзаменов, которые он благополучно завалил. Чону не сразу заметил однокурсника. Однако потом не отлипал от того с вопросами типа «Что случилось? Почему ты больше не ходишь в универ?». Енхо изо всех сил старался не выйти из себя и не сорваться на Кима, в то время как сам Чону не знал границ и задавал все новые и новые глупые вопросы. — Тебя ведь отчислили, да? Чону почувствовал, что наступил на больную мозоль. Но отступать было поздно, и он решил не менять тему. Джонни сжал кулаки и, пытаясь не выдавать степень своего раздражения, бросил короткое «Да». Чону не решился продолжить разговор об этом, заметив, какую реакцию вызвал у Енхо заданный вопрос. Ким лишь понимающе кивнул и вернулся к работе, протирая грязные столы и выбрасывая использованные салфетки.***
Джонни кричит от радости, когда милый хозяин кофейни дает ему два выходных дня. Всю неделю он работал с утра и до самого вечера, а на любимую музыку у него не оставалось сил. Он намерен провести выходные с удовольствием, мирно потягивая сок из своего любимого стакана. Джехен знает, что добром это не кончится. Вероятно, поэтому утром следующего дня и будит друга, заставляя идти с ним на радио и вести утренний эфир. Не сказать, что Джонни зол на друга. Нет, он просто в ярости. В Джехена летит все, что попадается на глаза только что проснувшемуся Со: подушка, еще одна подушка, ручка и простые карандаши, валяющиеся рядом с его кроватью. Последним кинутым в Юно предметом становится записная книжка Джонни, из которой в полете вылетает несколько листов с заметками. О последнем содеянном действии американец тут же жалеет, ведь умелые руки Джехена ловят блокнот в воздухе и открывают его. — Вот это уже интересно! — усмехается Чон, пробегаясь глазами по страницам ежедневника. — Отдай, пока не пожалел, — угрожает Джонни, и Джехен невольно фыркает. И Енхо понимает, почему. Его сонный вид едва заставит испугаться даже самого трусливого человека на Земле, про Юно и говорить нечего. — Ты давно не присылал мне тексты новых песен, неужели забросил это дело? — интересуется Чон, все также листая страницы блокнота Джонни. — Знаешь, как-то времени не было, — ворчит в ответ тот, поднимаясь с кровати и выхватывая из любопытных рук друга свою вещь. — Не будь такой язвой, я просто хотел почитать новые шедевры от моего лучшего и неповторимого друга! — оправдывается Джехен, но Енхо его не слушает, подбирая с пола упавшие бумажки. Со спит всю дорогу на радио. Прошлой ночью ему удалось заснуть только в полночь, поэтому он явно был недоволен своими шестью часами сна. Когда Джехен в очередной раз его будит, Джонни думает о том, как бы так случайно не врезать другу спросонья. — Я все еще не понимаю, — говорит он, когда друзья входят в студию. — Почему радио «night night» ведет утренние эфиры? — А почему собака бегает за своим хвостом, хотя не может до него достать? — усмехается Джехен. — Это два разных вопроса, — хмурится Джонни, невольно задумываясь об услышанном. Джехен лишь пожимает плечами и проверяет время. На часах половина восьмого, до эфира остаётся около тридцати минут, и кореец, долго тушуясь, всё-таки спрашивает: — Ты как? Джонни делает вид, что не понимает, о чем говорит его друг. Юно повторяет вопрос, и теперь у Енхо нет ни единого шанса на спасение путём смены темы. — Погода вроде отличная, а у тебя как дела? — все еще пытается он, неловко улыбаясь. — Джонни, я твой лучший друг и прекрасно знаю тебя. Тебе плохо, и это заметно. Енхо вздыхает. Он знает, что сам не сможет выдержать всю моральную нагрузку, которая свалилась ему на голову. Но он видит, каким счастливым выглядит Джехен в студии, видит, как обеспокоенно он смотрит на него, замечает тепло в его взгляде. Ему хочется открыться этому человеку, хочется рассказать все, что у него на душе. Но он всегда боится это сделать. Они лучшие друзья уже несколько лет, но за все это время Джонни не припомнил ни одного момента, когда Юно попросил моральной поддержки от него. Американец внезапно чувствует себя просто отвратительным другом. — Ты все еще переживаешь из-за разговора с родителями? Енхо кивает. Как долго он молчал, погрузившись в свои мысли, раз Джехен вновь начал спрашивать про его состояние? — Хен, — обращается к старшему Юно. Он только в редких случаях называет Джонни «хеном». Сейчас — один из таких. — Твой отец говорил так только из-за того, что это все было слишком внезапно. Он бы никогда не сказал про тебя такое. — Но я действительно их подвёл. — Если тебя выперли из универа, значит, это была не твоя судьба. Не переживай из-за этого, я думаю, с таким количеством хобби ты точно найдёшь себе работу по душе. Джонни не замечает момента, когда эмоции берут над ним верх, и просто плачет в куртку своего лучшего друга. Джехен не смеётся, он обнимает Енхо и поглаживает того по спине, успокаивая. Джонни в очередной раз убеждается в том, что его друг — самый лучший человек на Земле, и рыдает с большей силой, понимая, что не может отплатить Джехену тем же.***
Тэиль немного удивляется, когда его сосед по комнате внезапно заявляет, что отправляется на работу. Чону не работал нигде весь прошлый год, и Мун уже давно перестал надеяться на то, что младший когда-нибудь будет сам покупать себе еду. — Ты миллион лет нигде не работал. Пошёл золотой дождь или ты решил наконец-то нормально заработать деньги? — Очень смешно, хен, — ворчит Чону, складывая необходимые вещи в рюкзак. — Вот увидишь, с первой зарплатой я угощу тебя самым вкусным карамельным маккиато в этом городе. — Жду не дождусь, — закатывает глаза старший, не желая разбивать мечты младшего о заработке. Еще сильнее Тэиль удивляется, когда Чону после первого рабочего дня действительно приносит своему хену стакан горячего кофе. Мун думает, что еще не все потеряно. Старший смотрит на светящегося от счастья Чону и невольно улыбается. В последнее время учеба давалась Киму очень сложно, и после каждого экзамена его отправляли на пересдачу. Тэиль давно не видел своего донсэна таким беззаботным и счастливым. — Видимо, твоя новая работа действительно приносит тебе удовольствие, — замечает он. — Хен, ты не представляешь, как это классно — работать в кофейне! Один только аромат свежего кофе заставляет меня расслабиться, — на эмоциях говорит Чону, завороженно глядя куда-то в сторону. — А еще, у нас самый милый и лучший бариста в городе! Когда у тебя закончатся экзамены? Я обязан сводить тебя туда. Тэиль не возражает.***
Джонни думает, что окончательно сошел с ума, когда возвращается домой после радио и открывает свой ежедневник. Енхо носит с собой эту записную книжку везде, с тех пор, как два года назад Джехен подарил ее ему на день рождения. Сначала Со не понял, для чего она, мол, у него полно старых пустых блокнотов, зачем ему еще один. Но теплый взгляд друга убедил его принять подарок, как бы говоря, «что он еще пригодится». И он оказался прав. Спустя несколько недель после того самого дня рождения Джонни всерьез увлекся написанием различных композиций. Музыка привлекала его всегда, но он и подумать не мог, что когда-нибудь сам станет писать песни. Все свои тексты он записывает в этот самый ежедневник, изредка публикуя некоторые строчки из них в твиттер. Со никогда не пользовался особой популярностью, особенно в соц. сетях, поэтому лайкает его посты от силы человек пять — и все знакомые. Он не чувствует никакого разочарования по этому поводу, ведь сам не хочет быть известным. И Джехен не понимает этого. Но утром, все еще сонный и ненавидящий своего друга Енхо забыл положить записную книжку к себе в рюкзак. Он понял это только в машине, но решил не возвращаться за ним домой, так как сомневался, что на радио к нему внезапно придет вдохновение. Джонни долго смотрит на новую страницу в своем ежедневнике, являясь полностью уверенным в том, что еще утром она была пустой. Он моргает несколько раз подряд, вчитываясь в написанную фразу снова и снова. И смысл прочитанного не сразу приходит Джонни в голову. «Даже чашка карамельного маккиато, наполненная воспоминаниями, становится очень горькой на вкус, когда ее пью я» Енхо думает, что окончательно запутался в своей жизни. Он не пьет карамельный маккиато и, уж тем более, не считает его слишком горьким на вкус. Он не исключает вариант того, что в принципе мог написать эту фразу, ведь он недавно устроился на работу в кофейню и научился готовить карамельный маккиато в первую очередь. Но Со видит ее первый раз в жизни, а если он сам был автором, то наверняка запомнил бы ее. Джонни решает проигнорировать написанное и поспать еще пару часов. Возможно, увиденная строчка лишь результат недосыпа американца. Он надеется на это. Но, проснувшись в час дня и первым делом открыв свой дневник, он видит эту фразу вновь. В окружении других, похожих по смыслу. Джонни отбрасывает ежедневник подальше, дрожа от страха, и набирает номер Джехена, умоляя того поскорее приехать к нему домой. Чон думает, что его друг сошел с ума. Впрочем, Джонни и сам так считает. — Как это — просто появились в твоей тетради? — недоумевает он, рассматривая полностью исписанную страницу ежедневника. — Я не знаю, — Енхо укутывается в одеяло, обхватывая руками голову. — Это невозможно, я понимаю, но почему тогда они возникли в моем ежедневнике, а я даже не знаю об их происхождении? Джехен выглядит озабоченным. Сказать американцу о том, что он свихнулся, будет глупо и неуважительно, тем более, он — его друг. Но других мыслей у парня не возникает. — Может, ты просто забыл о том, как их написал? — предполагает он. — Я не мог забыть собственные слова, — отрицает Джонни. — Ты уверен? Я все еще помню тот случай на день рождения твоей мамы… — Это было один раз! — возражает американец, поджимая ноги к груди и обнимая их. — Такая ситуация не могла повториться. — Хен, ну ты ведь не суперчеловек, — фыркает Джэ, закрывая ежедневник друга. — Ты вполне мог забыть про это. Тем более, ты работаешь в кофейне, а все написанные строчки только и связаны с кофе. — Думаешь, я случайно забыл, как исписал всю страницу непонятными фразами, вообще не похожими на мой стиль? — ворчит Енхо. — Я не писал ничего в своем дневнике со вчерашнего вечера. Эти строки появились сегодня, в этом я абсолютно уверен. Ты можешь не верить мне, можешь посмеяться и оставить меня одного с моими проблемами, я пойму. Только тогда больше никогда не приходи ко мне домой. Джехен тяжело вздыхает, взъерошивая лохматые русые волосы Джонни. Енхо успокаивается, но все еще чувствует себя плохо. Юно понимает, что обязан помочь тому, но не знает, как. — Я верю тебе, Джонни, — наконец говорит Чон. — Просто… это слишком нереально, понимаешь? Эти фразы, вдруг появившиеся в твоем дневнике… Такое разве возможно? Ничего не понимаю. — Я и сам ничего не понимаю, — на выдохе произносит американец, спрятавшись под одеяло и всхлипывая. Джехен думает, что его друг выглядит мило. Странная ситуация, в которой он оказался, все портит.