***
Марк задумчиво смотрел в окно, смотря, как капля за каплей сбегает по стеклу. От утреннего солнца осталось только пятнышко желтоватой краски, которое словно размыло дождевой водой, обильно падающей на землю из хмурых туч. Серая вата облаков, покрывавшая небо была похожа на густой дым. Такие облака были впервые за этот сезон, знаменуя окончательное наступление весны с её проливными дождями в «подростковом периоде» перед летним совершеннолетием. — Ты же говорил, что смотрел прогноз погоды?! — у входной двери стоял Джексон, придерживая пакет над головой, помимо продуктов наполненный водой. — Эээ, да. Там точно ничего о дожде не говорилось, — из комнаты появилась полная противоположность по эмоциям и по сухости личность. — А это что? — Джексон снял с головы пакет, переставая напоминать индийскую девушку с кувшином на голове. Из пакета на ламинат, как маленькое цунами хлынула вода. — Это издержка небесного производства. Ненужная часть в небесном царстве, — Туан сложил руки на груди, поднимая глаза к предполагаемому небу, чуть не получив буханкой хлеба, которая, гонимая водой выпала из пакета и ловко поднята Ваном с пола. — Марк, это уже пятый раз…— Джексон показал ладонь с широко растопыренными пальцами, которые от ярости хозяина подрагивали. — Не так уж и много, — Марк хмыкнул и, чтобы хоть как-то загладить вину, начал помогать отклеивать мокрую одежду от тела Джексона. Ван, судя по его смирившемуся с происходящим лицу, немного успокоился, но не удержался и рыкнул: — Маркуша, это пятый раз за МАЙ! Даже беременные так часто сахар с солёными огурцами не едят. И я бы понял, если бы был конец мая, но календарь прямо-таки кричит о Первомае Марк пропустил заявление мимо ушей и, оставив Джексона наедине со своим недовольством, ушёл в комнату за сухими вещами, надеясь, что парень додумается принять душ, а не стоять полуголым перед, к счастью закрытой, входной дверью.***
Парочка щелчков и газовая горелка вспыхнула голубым пламенем, красиво отражающимся в двух парах тёмных, как бездна, глаз. — Если ты спалишь пол квартиры, то ты перестанешь быть материальным, — Джексон повернулся к Туану, шуршащему упаковкой зефирок, которая не хотела поддаваться, — Дай я откр… Упаковка неожиданно для обоих поддалась, и зефирки фейерверком разлетелись по кухне. — Марк, ну ты конечно феерически криворукий, — Ван начал сгребать с покрывала в ладонь маршмеллоу, в то время как Марк ринулся спасать те, что улетели дальше родительского гнезда в лице мягкой мебели. — 5 секунд ещё не прошли. Ещё не всё потеряно, — в глазах сладкоежки читалась уверенность и решительность вселенского масштаба, которая способствовала молниеносному сбору всех блудных сыновей. Пока Марк ползал по полу на корточках, напоминая утку, бережно спасающую своих утят, Джексон рядком нанизывал маршмеллоу на деревянные шпажки, заготовленные для жарки мяса. Джексон вытянул перед собой палочку с маршмеллоу, которая больше походила упитанную гусеницу и настолько, что ей элементарно будет лень вить кокон: — Маркуша, смотри Марк поднял голову на голос, выражающий полное удовлетворение и увлечённость делом, и увидел зрелище, которое нужно было удостоить запечатлением на камеру. Джексон сидя на стуле перед плитой жарил зефирки, вспыхивающие одна за другой синим пламенем, попутно распространяя по кухне сладкий аромат. — Беру свои слова назад, но всё же пикник может и подождать, — Ван стянул со шпажки зубами почерневшую зефирку, слизывая с губ клейкую на вид субстанцию. — Китайская стена пала? — Марк расплылся в улыбке, ощущая вкус очередной победы в сладком аромате жареного зефира.