Майкрофт боится. Майкрофт любит.

Что такое печаль? А любовь? Это эмоции. А эмоции — это лишь помеха. Так всегда считал Майкрофт Холмс, считал всегда и лелеял эти мысли, ведь только они могли спасти его от безумного падения в бездну, туда, где душу разорвут на части, над любовью рассмеются, а гордость изнасилуют. Майкрофт прекрасно это понимал, и никому не показывал себя. А какой он… Он? Никто не знает. Ни родители, ни Шерлок. Никто. Даже холодная Антея никогда не видела шефа Обычным. Таким же человеком, как и все. Таким же смеющимся над глупыми шутками. Таким же просто лежащим на диване и пьющим дешевое пиво. Таким же, сходящим с ума от страсти и любви. Но Майкрофт знал, что всё это не может продолжаться вечно, и даже маленькая надежда на счастье, которую он скрыл в душе, навсегда скрыл, когда-нибудь даст огромную трещину в ледяной маске. Так и произошло. Так произошло, когда в его жизнь ворвался, горячий и ярый южный ветер с красивым именем Грегори Лестрейд. Он готов был повторять его имя, когда был один, пробуя это имя, словно оно было изысканным вином. Он не мог спать и не мог бодрствовать. Днём — работа, в которой, без Лестрейда становилось одиноко. Каждый раз он мечтал сорваться и написать ему, в просьбе о встрече где-нибудь за городом. Там, где лишь шелест листьев и тёплое журчание ручья. Где он возьмёт его за руку и мир вокруг поплывет, холодный разум пошлет его, уступая место чувствам. Но это были лишь мечты. А ночью… Ночью накипала страсть. Он принимал холодный душ несколько раз в день, но помогало плохо. Он боялся. Он был раздражен. Настолько растерянным Майкрофт себя ещё не ощущал. Неожиданная любовь пронзила его часовой механизм просто как ржавчина. И нет такой смазки, которая бы помогла идти дальше. Хотя нет, она есть. И она — Грегори Лестрейд. Майкрофт не хотел ничего говорить ему, не хотел касаться. Он боялся дать слабину, а в ответ получал беспокойство и теплую, как майское солнце, улыбку. Он не хотел быть рядом. Не хотел… Кого он пытается обмануть? Это бесполезно. Но и делать нечего. Ведь от любви не спрячешься, даже если очень стараться. И он позволил себе одну слабость. Одну. И она убила внутри него единственный росток надежды. Майкрофт рассеянно смотрел на ошарашенного Грегори, который в необычном для него шоке касался кончиками пальцев собственных губ. Майкрофт грустно улыбнулся, замечая глубокие шрамы на его руках, менее заметные на последних фалангах. Майкрофт готов поклясться, что душу бы продал за ещё один поцелуй. Да даже за то, чтобы целовать землю под ногами Его инспектора. Но делать нечего. Майкрофт медленно встаёт, роняя бокал вина на пол. Пробормотав нечто вроде извинений, он хотел сбежать. Уткнуться носом в подушку и рыдать, свернувшись калачиком. Хотелось, чтобы Шерлок в деле с Магнусоном подсыпал ему слишком много яда и он бы умер от передоза. Хочется. Но такого не будет. Потому что этого уже не было. К глазам подкатили слёзы. Он никогда бы не заплакал, ни при ком, никогда, но… Когда тёплые руки, нежно обвили его талию… Майкрофт не выдержал. Он упал на колени, закрывая глаза руками и просто мотая головой, стараясь уйти от всех, навсегда. От объятий и поцелуев Грегори он лишь тихо всхлипывает, дрожа. Но это не от отвращения, даже не от истерики, которая, сдерживаемая почти десятками лет, сделалась похожей на цунами, нет. Ооо, нет. Просто… Майкрофт боялся. Майкрофт боялся и… Майкрофт любил.