Дом, милый дом

Best of cruel intentions Finding what they fail to mention (The birthday massacre — Red stars)

Pov Ниара       Не знаю, что на меня в тот момент нашло, но когда Александр вернул меня к жизни, я была безмерно счастлива, что капсула упала рядом с ним. Ведь если бы её сбило с курса, и я полетела куда-то в другую часть планеты, вряд ли была всё ещё жива. И теперь я готова сделать для него всё, что бы он не попросил. Однако, в момент нашего с ним «сближения» (которое произошло по обоюдному согласию, и никто никого к этому не принуждал), я поняла, что не просто благодарна ему, за своё спасение. Я его… как он там говорил? А точно — «люблю», так, по-моему? Странное ощущение, если честно. Александр просто в один момент стал самым дорогим для меня во всей жизни. Он словно воздух, который мне необходим каждую секунду, чтобы просто жить. Интересно только было бы знать, что он сам ко мне испытывает? И хотя я могу вывести его на откровенность, путём подавления воли, но не буду этого делать. Потому что с теми, кто тебе дорог и любим, так поступать неправильно. Как я считаю. — И что будешь делать дальше? — поинтересовался он, пока мы шли по направлению к городу. — Когда всё это закончится, я имею в виду? Снова к своим вернёшься?       Я помотала головой. — Уже нет, — твёрдо сказала я. — Потому что сегодня, у меня спустя столько времени буквально глаза открылись. Я поняла, что не хочу так же, как они — постоянно переезжать с места на место, уничтожая все, что могло бы, развиться дальше уровня амёбы, прежде чем планету можно было заселить. Только сейчас я понимаю, сколько плохого в этой жизни сделала. Я ведь сама неоднократно участвовала в подобных зачистках. И пусть те существа, которых мы истребляли, были не особо разумны, всё же можно было бы обойтись и без насилия. Жаль я поняла это слишком поздно.       Александр ободряюще меня обнял. — Иногда только признание своих ошибок, это уже половина успеха, — подметил он. — Поэтому, если ты по-настоящему раскаиваешься в содеянном — это говорит о том, что что-то хорошее, есть в каждом из вас. Как и в нас есть, что-то плохое. Не существует чисто белого или чёрного. Жизнь полна других красок и оттенков, каких мы себе и не представляем. Просто надо научиться с этим жить и всё наладится. Так что если тебе некуда идти, можешь жить у меня, столько, сколько захочешь. Я не против. Всё равно один живу. А так хоть веселее будет. — Правда? — не поверила я своим ушам.       Александр кивнул, за что я обняла его и в очередной раз поцеловала. А он в ответ меня. И так бы мы снова процеловались, если бы я не заметила вопиющую картину: трое мужчин в военной униформе вели в сторону города группу дикарей, со связанными за спинами руками, во главе с их лидером, с половиной одного уха, которое отстрелил Александр. Причём только он, по сравнению со своими приспешниками пытался вырваться и огрызался. За что и получал электрической палкой по голове и ногам и быстро затихал. Раньше я бы только позлорадствовала над этим моментом, но сейчас мне было искренне жаль всех этих несчастных, включая их предводителя, который мне в первый раз чуть шею не сломал. Просто я поняла, что нужно давать шанс на исправление, даже если совершил ошибку или оступился. Может он сделал это под состоянием безумия или ещё чего? Глядя на суровое выражение лица Александра и то, как он сильно сжал кулаки, я поняла, что данная ситуация его тоже не устраивает. — Подонки, — сквозь зубы процедил зубы он, указывая на людей в форме. — Это охотники — группы наёмников, которым платят за то, чтобы те ловили и устраняли тех, кого нужно нанимателю. — Видимо им прилично заплатили, если они смогли такого верзилу повязать, — предположила я, указывая на лидера дикарей. — Ну и что, мы так и будем стоять и смотреть? Или сделаем уже, что-нибудь? Александр почесал в затылке, а после выдал: — Эти наёмники хоть и плохо организованы, даже по отдельности представляют собой машины для убийства всего живого. В открытом бою, нам их даже по одному не победить, — выдал он.       Когда же я почесала в затылке, то идея пришла мгновенно: — Тогда есть у меня один план, — таинственно произнесла я, а Александр стал весь во внимание. — За мной. По дороге расскажу.       И мы, пригнувшись, решили сменить позицию, с которой нам было бы всё лучше видно, чтобы на месте обсудить детали плана. Pov Александр       Предложенный Ниарой план, может быть, и был хорошим, но мне не понравился. — То есть ты собираешься соблазнять этих наёмников, пока я буду освобождать пленников, я правильно понял? — с ноткой ревности в голосе переспросил я. — Не совсем, — поспешила успокоить меня она. — Я просто отвлеку внимание, а когда те потеряют бдительность, то просто сотру им память и усыплю. И когда они очнуться, то ничего и не вспомнят, ни о пленниках, ни о нас. — Мысль интересная, но сработает ли? — я задумчиво почесал в затылке. — Да и потом, как ты собираешься это провернуть? Ну, там стереть память и усыпить их всех? У тебя есть какой-то специально созданный для этих целей прибор? — Скажем так, я и сама кое-что могу, — таинственно ответила она. — Только в определённый момент, тебе и пленникам нужно будет закрыть уши, чтобы внушение и на вас случайно не подействовало. — Ну, если ты уверена, что всё это сработает, то давай попробуем, — пожал плечами я. —       Только нужно будет придумать план «Б», на случай если первый не сработает. — Не волнуйся. Всё получится, — заверила Ниара. — Не первый раз я эти способности использовать буду. Как думаешь, я с нашего головного корабля смогла сбежать? За мной.       Мы подползли предельно близко к месту привала наёмников и затаились в кустах. Теперь вопрос был в том, как убедить дикарей сделать всё так, как нужно? Они же меня на вряд ли поймут. Значит, будем действовать через их предводителя. Его-то они точно послушают. Дальше мы действовали согласно плану: Ниара отвлекала внимание охотников, а я буду освобождать пленников. — Эй, мальчики! Не поможете бедной и несчастной девушке дойти до города? Скоро ночь, а кругом дикие животные бродят. Так ведь и загрызть могут, — начала процесс отвлечения она, предусмотрительно надев очки, чтобы не охотники ничего не заподозрили.       Я же тем временем пытался разрезать верёвки, которыми охотники связали пленников, заранее жестами показав, лидеру дикарей (который был в ссадинах, синяках и кровоподтёках. Видимо его били и довольно не слабо) чтобы он и его приспешники не издавали ни звука и делали то, что я скажу. И хотя, по взгляду лидера, я понял, что тот не очень рад меня видеть, как только я его отвязал, показал несколько непонятных мне жестов своим сородичам и те одобрительно закивали.       Тем временем охотники (на редкость мерзкие типы с гнусными рожами и в псевдовоенной форме, без каких-либо нашивок, украшенной разве что многочисленными скальпами своих жертв), забыв про свои трофеи, тут же переключили внимание в сторону Ниары, давая мне спокойно продолжить освобождать пленников. — Опа, парни, гляньте-ка, как нам подфартило, — весело подскочил один из охотников, у которого было больше всего скальпов на поясе (любимая забава наёмников — это было снимать скальп со своей добычи. Причём делали они это, пока жертва была ещё жива и заказчику было без разницы — живой он получит свою цель или по частям. Иногда тела охотники просто расчленяли, отдавая лишь часть нанимателю, выбрасывая что осталось на съедение диким животным. А иногда и ели сырое мясо вместе с ними. В общем отбитые на всю голову головорезы, которым пофиг на жизнь своих трофеев. Для них главное — набить себе пузо и кошелёк, всё остальное — вторично). — Откуда в наших краях, красавица? — подключился второй со шрамом от когтей через всё лицо. — Может присядешь к нашему костерку. Посидим, выпьем, а может и так далее, — вступил в диалог третий охотник, у которого не хватало трех пальцев на правой руке. — Да нет, знаете. Некогда мне. Меня в ближайшем поселении родственники, наверное, заждались, — продолжала спектакль Ниара, в то время, как я с пленниками успели спрятаться в кустах и ждать команды. — Ну хорош ломаться, как сигарета. Иди сюда. Уважь дядичек. Тем более мы уже три месяца без баб. А это любого из равновесия может вывести, — решил проявить инициативу лидер охотников, решаясь ближе подойти к Ниаре.       Но как только она махнула рукой, я вместе с дикарями, закрыли уши и Ниара просто, что-то сказала охотникам. Потом коснулась их лбов и те попадали на марсианскую почву, словно мешки с картошкой. — Я же сказала, ничего сложного, — хмыкнула Ниара, пиная одного из охотников. — Они мертвы? — на всякий случай спросил я, смотря на то, как три тела просто валялись на марсианской почве, без признаков жизни. — Нет, конечно, — заверила меня она. — Час или два проспятся, а потом и не вспомнят, что мы тут были. — И что ты с ними сделала? — поинтересовался я, пока дикари обнюхивали охотников и отбирали всё, что у тех было. — Просто внушила им забыть меня. А потом приказала спать, вот они и… — хотела было договорить Ниара, но тут из кустов вышел чётвёртый охотник, надевая штаны.       И как только заметил, что тут твориться, вытащил пушку из кобуры и приготовился выстрелить, целясь в лидера дикарей.       Но я вовремя среагировал и прикрыл его спиной. Острая боль внезапно пронзила всё тело и я чувствовал, как легкий ветерок обдувает то, что осталось от моего плечевого сустава, который просто снесло выстрелом и рука теперь болталась на паре сухожилиях. Они что там, эти наёмники, разрывными стреляют, что ли?       От невыносимой боли сознание быстро начало угасать, а перед глазами всё расплываться. Последнее, что я помню — это был крик ужаса, того незадачливого охотника, рык и визг дикарей, хруст костей и под конец плачь Ниары. Также ощущался солёный вкус её слёз. Я, было, хотел дотронуться до её лица целой рукой и сказать, что всё будет хорошо, но силы очень быстро покинули меня и я провалился во тьму…