Майклу не спится

      Майклу не спалось.       Джереми, кажется, тоже, хотя Джереми в последнее время как-то в принципе спал плохо, о чём явно свидетельствовали ужаснейшие мешки под глазами. Майкл сжимал в руках руку парня, которую тот перекинул через него, обнимая. – Завтра холодная ванна, как скажешь, — отвечает на фразу, никем не сказанную Мэлл, ловя в воздухе обжигающий кислый запах, определённо не самый приятный для человека непривыкшего. Джереми следовало бы тщательнее следить за собой.       В конце концов, окончательно утомившись просто бездельно лежать и смотреть в потолок, гладя друга по руке, Майкл решается повернуться на бок, тревожа покой Джереми, и аккуратно его поцеловать.       Аккуратным поцелуй был первые секунд десять, пока Мэлл не почувствовал какой-то порыв со стороны друга, и не углубил поцелуй, нажимая Джереми на щёки, прямо под скулами, чтобы тот открыл рот, впуская майклов язык внутрь. Хир, конечно же, не был против таких практик, потому что сам никак не хотел реагировать, это они уже выяснили. Майкл всё ещё таил надежду сделать его смелее в плане отношений.       Он практически вылизывал ротовую полость Джереми, что была на вкус такой же странной, как и запах от него исходивший, но Майкл привык и к этому, так что просто наслаждался близостью с лучшим другом.       Мягкий язык второго парня так и оставался неподвижным, хотя Майкл всячески пытался сподвигнуть его на совместное доставление друг другу удовольствия. В итоге сам Мэлл оказался сверху, буквально сидя на Джереми, весь запыхавшийся, пока друг под ним, был всё таким же спокойно-бледным, как и раньше, но выглядел как будто чуть более удивлён, когда Майкл начал стягивать с него ночнушечную футболку.       Приподнимая её всё выше и выше, Майкл, едва касаясь, вёл руками по телу Хира, и, тот наверное просто ужасно вынослив, раз на такие манипуляции тоже не реагировал, но Майкл словно чувствовал на ментальном уровне, что несмотря на это, ему приятно. Мэлл водил по подтянутому плоскому животу друга, потом по бокам, едва задевая верх шортиков и резинку трусов, а потом он вёл руками выше, пока не нашёл чужие соски. Что странно, но даже эта чувствительная часть организма Джереми никак на него не отреагировала, так что он решил постараться ещё, и наклонился, чтобы поцеловать.       Он целовал соски лучшего друга, обводил языком, кусал, и всячески дразнил, но и это не помогло, а в прочем не важно. Майкл просто забрался под футболку дальше, пока наконец не стянул её с Хира, и не откинул куда подальше, но тот всё ещё не возражал, так что плевать. Скинув футболку и с себя, запыхавшийся Майкл схватил одну из рук Джереми, чтобы положить её на своё разгорячённое тело. – Чувствуешь, Джереми? — спросил он, водя расслабленной конечностью от низа живота, где едва выступали лобковые волосы, до ключиц, мимо собственных затвердевших сосков, закусив губу. — Я так тебя люблю, боже, не останавливайся...       Он делал это ровно до тех пор, пока сам не остановил чужую ладонь своей, сжавшей пальцы Хира в своих. Ему пришлось прижать руку Джереми на подушке, чтобы тот, не дай Бог, не зашёл дальше, чем нужно было бы. – Я понимаю, ты хочешь, мы оба хотим, но-       Он прервал мысль, чтобы резко накинуться на Джереми с очередным поцелуем, полным обожания и страсти. В конце концов, ему пришлось "уступить", и позволить Джереми трогать его там, где обычно не положено, томно вздыхая. – Да, вот так, продолжай, милый, — ворковал он, закидывая голову, пока чужой рукой трогал свой член через ткань боксеров, ёрзая задом на паху друга.       Когда ему показалось, что уже пора, он аккуратно сполз вниз, целуя юное худое тело Хира, пока лицо его не оказалось на уровне чужого полового органа. Мэлл кинул взгляд туда, где могло бы находиться лицо Джереми, но увидел там лишь подозрительно не вздымающуюся грудь, так что решил, что, пожалуй, всё нормально, и стянул с него трусы, обнажая нисколько не возбуждённый член, по которому всё равно проводит рукой. – Воу, Джереми, а ты хорош, — бросает он, прежде чем взять ко всему прочему холодный половой орган в рот, и постараться его отсосать.       Тело Джереми всё ещё никак не реагировало, что напрягло бы кого угодно, но не Майкла Мэлла, который был ужасно занят, отсасывая своему лучшему другу насухую. Ощущения были смешанные, но он не мог не заметить как его собственное тело реагировало на такие практики, и вскоре он уже запустил руку в трусы, чтобы возбуждение не так сильно давило, потому что становилось уже, блять, больно.       Когда же он наконец вынул изо рта всё ещё не эрегированный член Джереми, он уже прекратил думать о том, как это странно, и отдавался наслаждению.       Спросив у Джереми разрешения, и получив в ответ лишь молчание, наверняка подразумевавшее согласие, Мэлл потянулся к тумбе, в которой по счастливому стечению обстоятельств лежал старый-добрый друг, вазилин. Такой же вечный и везде полезный как и изолента, но об этом позже, ведь Майкл спокойно открывает тюбик и выдавливает достаточно много на свои пальцы, выжидающе смотря на Джереми, который всё ещё хранил загадочное молчание. Ну и ладно, значит Майкл почти как удивляет его. – Прости, это может быть больно, — произносит он, прежде чем вставить сразу два пальца, в чужой анус, который хотя бы уже был достаточно расслаблен, судя по ощущениям. — Ладно, ошибся, хах. Может сразу к делу?       Хир молчит, и Майкл вновь принимает это за согласие, так что скидывает трусы и с себя, пристраиваясь сзади. Он берёт ноги Джереми, приподнимает их, и входит в его тело, немного пугаясь, как внутри, очевидно, не жарко. Но даже так - приятно.       Он выдыхает, сжимая ногу друга крепче, потом перехватывает их, и кладёт себе на плечи. – Ладно, приступим, — и он пробует двигаться, и у него получается, и это так странно-приятно, что просто сносит башню.       Он кусает губу, блуждая взглядом по телу Джереми, безвольно лежащему под ним, как будто вся ситуация ему в целом не очень интересна, он придерживает его бёдра, такие тощие, что действительно "кожа да кости", он двигается всё усерднее и быстрее с каждым толчком, он любит-любит-любит. Целует колено Джереми, и томно вздыхает, стараясь не стонать в голос, ведь наверху всё ещё мамы, а Мэллу не очень то и хотелось быть застуканным за таким занятием. Не то что бы это что-то неправильное, вообще-то. – Ты, блять, великолепен, — тихо мычит он почти себе под нос, уже буквально вдалбливаясь в тело друга, откидывая его ноги так, как раньше бы точно не смог, в плане, вау, вот это растяжка. Мэлл почти лежит всем весом на хрупком Джереми, но всё равно следит, чтоб всё было в порядке, и одной рукой всё ещё не оставляет попытки ласкать чужой член.       В Джереми холодно, в Джереми мокро и в Джереми уже почти не тесно и так свободно двигаться, что Майкл теряет голову, и трахает, трахает бездыханное тело лучшего друга, он так его любит, он так сильно не в себе.       А потом он кончает, не успев даже высунуться за пределы чужого организма, но Джереми вроде не против, так что Майкл просто тянется за салфетками, чтобы немного его протереть, ради приличия. – Это было классно, — шепчет он, снова наклоняясь к Хиру чтобы поцеловать, но на этот раз нежно и относительно недолго. — Надеюсь, повторим?