Любовь живёт три года

      Хочется плакать. Хочется выть и кричать. Неизвестно от чего. Ужасное чувство одиночества и беспомощности пожирает изнутри. Ты ничего не можешь сделать, глупый мальчик. Ты бессилен против судьбы.        Ты не сможешь изменить ход событий. Тебе не под силу принять всё как есть, но ты никогда не сможешь что-то изменить. Ты не будешь счастлив, мой милый звёздный мальчик. ***       Паша открывает глаза и резко садится на кровати, пытаясь привести мысли в порядок. Снова кошмар. Рядом никого нет, хотя Паша мог поклясться, что буквально минуту назад он ощущал чужое присутствие около себя.       Пугающе... Странный голос звучал в его голове подобно набату. Он говорил о том, что сам Личадеев прятал глубоко внутри души многие годы.       Беспомощность, страх, отчаяние и разочарование. Не в ком-то ином. В себе. Однажды он допустил серьёзную ошибку и уже более семи лет не мог, не решался её исправить. Но в это утро, словно сама судьба открыла ему заветную дверь.       Личадеев тяжело вздохнул. Эта дверь была даже не открыла, а разбита в щепки. Назад пути нет. Пришло время отвечать за содеянное.       Паша не представлял как появится перед Юрой спустя долгие 7 лет. Тогда Паша решил за них обоих, что им лучше больше не видеться, не общаться, не вспоминать друг друга. Забавно, но Паша первый нарушил своё обещание. Он не смог забыть Юру. Воспоминания о всех днях, проведённых вместе накатили с новой силой буквально через неделю после расставания. Паша знал, что у Юры сейчас есть прекрасная семья: красавица жена и пятилетняя дочь. Паша не был бы собой, если бы не попытался хотя бы через друзей узнать как дела у Юры. Глупо было признавать своё поражение в войне, которую сам начал, но Паша вскоре смирился с тем, что проиграл. Ну не мог он забыть Юру, не мог.       Говорят, любовь живёт три года, но это наглая ложь. Любовь живёт ровно столько, сколько живёт человек. Как не старайся забыть человека, которого любил, пусть даже семь лет назад, у тебя ничего не выйдет. Именно поэтому сейчас Паша слегка подрагивающими пальцами набирал давно заученный наизусть номер телефона. Гудки, гудки, гудки. И вот на том конце провода наконец сняли трубку.       Услышав такой родной бархатистый голос Паша готов был даже слезу пустить от счастья. Он улыбнулся.       "Даже номер не сменил. Словно ждал, когда я позвоню" - подумалось Личадееву - Алло? Кто это? - голос Юры был спокоен и почти безразличен       "А вот из телефонной книги, видимо, стёр мой номер..." - Паша вздохнул. Улыбка стала гаснуть - Привет, Юра. Это я, Паша Личадеев. Помнишь такого? - в голосе звучала надежда. Вдруг он не забыл, вдруг он тоже скучал, вдруг... - Надо же кто объявился спустя... Сколько лет прошло? Семь? - Юра усмехнулся в трубку. Паше стало неловко.       "Может я зря это сделал? У него новая жизнь, зачем ему я..." - Паша хотел уже извиниться и бросить трубку, навсегда вычеркнув (ага, как же) этот номер из списка контактов, из своей памяти, но его мысли были прерваны голосом Юры, который устал слушать молчание в трубке - Паш, если ты звонил, чтобы помолчать - Юра уже готовился начать читать лекцию о бессмысленной трате времени, но Паша оборвал его - Нет! Подожди! Ой, то есть, я не просто так звоню. Может мы могли бы встретиться? Просто посидеть где-нибудь, как в старые добрые - Паша замялся, но "Кто не рискует, тот не пьёт шампанское", как говорится. - Ты не смог сдержать обещание, Пашка - Юра усмехнулся - Но ладно, я согласен. Приходи на наше старое место на набережной к семи вечера. - Хорошо. До вечера! - Паша бросил трубку и глянул на часы. Времени было ещё более чем достаточно и Паша не знал чем себя занять. В итоге ничего лучше, чем начать собираться уже сейчас он не придумал и направился перерывать гардероб.       В это же время Юра сидел на кухне и смотрел на свой телефон, не совсем понимая что это только что было. Он же вроде забыл Пашу, завёл семью и всё было идеально, но эта растрёпанная бестия с голубыми глазами снова ворвалась в его жизнь.       "И что же мне с тобой делать, Пашка? Не могу я оставить семью и бежать к тебе сломя голову. Не делаются так дела, Паша, не делаются" - Юра тяжело вздохнул, но не стал ничего менять. Будь что будет, а там уже разберёмся.       Медленно подступал вечер. Паша нервничал и постоянно поправлял шляпу, и то снимал то надевал вновь очки. Он не знал что скажет Юре вживую. По телефону это казалось проще, ведь он не видел его лица, не мог видеть его эмоций. Сейчас мысль отказаться от встречи и сделать вид, что этого звонка никогда не была казалась Паше очень заманчивой. Но вот он уже идёт к набережной, к назначенному месту, то и дело глядя на часы и поправляя очки на переносице. Поворот, двор, новый поворот и вот уже виднеется набережная и высокая фигура в тёмной кожаной куртке.       Эту позу Паша узнает из тысячи. Так стоять и курить, оперевшись о перила мог только один человек. И это был он, Юра. Сердце Паши пропустило пару ударов и забилось быстрее обычного. Он выдохнул и с улыбкой подошёл к Музыченко. Юра уже метров за тридцать услышал шаги в свою сторону и лишь делал вид, что не замечает приближения Личадеева. - И вот мы встретились. - Юра затушил бычок об подошву ботинка и развернулся к Личадееву - Ну здравствуй, Паша. - он протянул руку для рукопожатия, но вместо этого его крепко обняли - Замолчи, Юрка. - Паша просто не знал что ещё делать, поэтому поддался своему импульсивному порыву и в итоге вот - Нарушаешь свои же принципы, Пашка - Юра улыбнулся и снял с парня шляпу, ероша и так растрёпанные волосы. Паша поднял голову и отцепился от Юры, начиная пристально его рассматривать. Он стал ещё красивее. Отпустил усы, возмужал, но лишь его глаза продолжали светиться по-прежнему тёмным магическим светом. А Пашка? А Пашка так и остался самим собой. Те же цветастые нелепые шмотки, жёлтые очки-авиаторы и шляпа. Хоть что-то остаётся неизменным. Юра смотрел на Пашу так, словно ожидал чего-то от него. Что-то загадочное было в его взгляде, что заставляло сердце Паши отплясывать канкан. - Зачем ты сделал это, Пашка? Зачем снова выстроил мост, который сам же и сжёг? У Паши не было ответа на этот вопрос. Соскучился? Может быть. - А может я просто скучал по тебе? - Паша начал прощупывать почву, чтобы завести хоть какой-то разговор. - Если бы скучал, то не бегал бы от меня целых семь лет. - Юра сел на широкие перила и прищурился - Не отпустило, да? Не смог убежать от себя, Паш милаш?       И тут Паша сдался. Врать и отпираться не было смысла. Он знает. Этого достаточно. - Не отпустило. - он потупил взгляд и неловко нацепил на голову свою шляпу, словно стараясь спрятаться под ней от цепкого, выжидающего взгляда Музыченко. - Так почему молчишь? Скажи это и всё будет, как прежде. - Но у тебя же... - Жена и дочь? Они поймут. Лиза ещё маленькая, но уже всё понимает, а Аня давно обо всём знает. Скажи это, Пашка, скажи. - Юра, я... Прости меня за то, что я тогда сбежал и сжёг все мосты... Я люблю тебя, Юра, люблю! - Паша подошёл ближе к Юре, стаскивая за руку с перил и крепко обнимая и утыкаясь носом в его шею. - Наконец ты признал это, мой маленький беглец - Юра довольно улыбнулся и приподнял лицо Паши за подбородок, вовлекая того в поцелуй. Как же он скучал по вкусу этих губ...       Губы Юры были на вкус, как сигареты и дорогой алкоголь, но Паша был счастлив, что он может вновь почувствовать этот терпкий вкус на своих губах. Они стояли и целовались добрых двадцать минут.       Они дышали друг другом и не могли существовать по-отдельности.       Они любили друг друга до беспамятства.       Они жили за двоих.        Они были собой.       И им было плевать на весь мир.       Для любви нет преград, даже если эта преграда - время.