Часть 1
3 июля 2019 г. в 17:16
Дел не знает, что, черт возьми, она говорит в этот момент. Она просто бормочет, как чертова идиотка, с заплетающимся языком во рту, кончики ее пальцев на ногах сжались в туфлях.
С тех пор, как Уэйн сделал этот глупый небольшой разворот и упал на колени перед ней, как какой-то клоун Дэнни Зуко, ее голова начала звенеть. Это было то же чувство, что и было, когда она в детстве сунула вилку в кухонную розетку, за исключением того, что тогда ее за волосы бросили в ее комнату и кричали в течение двух часов подряд. Теперь, она просто чувствует звон, хотя она не пила никакого дерьма. Может быть, такая идея была бы лучше, чем та, что осуществляется сейчас.
Музыка постепенно исчезает, словно в каком-то другом мире, когда они пробираются через закоулок с ним, не встречающимся с ней взглядом, и эта его маленькая ямочка выглядывает то внутрь, то наружу. На самом деле, он становится таким же сладким, как шоколадка, которую она стащила из рюкзака девушки ранее, но это намного лучше. Потому что это чувствуется заслуженным. Чувствуется, как единственная вещь в этом гребаном мире, ради получения которой ей не нужно было красть и удирать.
Блять. Она ненавидит то, как ей нравится эта маленькая короткая застенчивая улыбка, которая у него появляется, когда она говорит что-то глупое, как будто она дала ему чертов подарок на день рождения, приготовила ему ужин и поцеловала его одновременно. Она ненавидит то, как гладок верх его руки, когда она вот так поглаживает ее своей. Она ненавидит то, как он на нее смотрит — как будто вдруг она весь мир, а он просто цепляется за свою жизнь. Гребаный идиот.
Ее глаза смотрят на его рот, наполовину раскрытый, когда он пристально смотрит на землю. Дел действительно думает о поцелуях, теперь, когда она посмотрела. Сколько девушек он поцеловал до нее? Хочет ли он тоже ее поцеловать? Она думает, что он хочет. Она на 99% уверена, но последний 1% — это то, что делает ее руки потными и гадкими.
Господи, она все еще говорит, и он не встречается с ней взглядом, и, блин, ладно, она сказала ему не смотреть на нее так, но с каких пор он кого-нибудь слушал?
Правда, Дел иногда мечтает об этом взгляде его глаз. Она мечтает о том, чтобы ее руки были в его растрепанных и взлохмаченных волосах. Она почувствовала их однажды, вытягивая голову на заднем сиденье его мотоцикла, и она помнит, насколько было мягко. Возможно, самая мягкая часть всего его тела.
Ее голос замирает у нее в горле, и она больше не может выносить взгляд Уэйна на ее ноги, не может выносить неизвестность того, о чем он думает. Таким образом, она хватает его лицо и поднимает его подбородок, все ее дыхание сразу покидает ее, когда они встречаются глазами.
Ой. Вот оно. Теперь все его внимание сосредоточено на ней, настолько интенсивное, что она думает ударить его, чтобы снять напряжение. Но на самом деле нет.
Что бы там ни было, да хоть размазанное по его лицу грязное пятно, оно заставляет ее гореть, жар хлещет вверх до макушки ее головы и вниз до пальцев ног — вероятно, она стала розовой, как его гребаный костюм. Она старается не переживать. Это просто Уэйн. И с чем она точно может справляться, так это с ним, если она справится и в этих чертовых обстоятельствах.
Он делает шаг вперед, как-то более пристально смотрит, и она снова теряет дыхание, чувствуя, как его задержка дрожит в ее горле. Это единственный звук, сделанный кем-то из них, как будто за чертовы годы.
Она знает, к чему это ведет. Читала об этих сценах миллиард раз, видела это в дюжине глупых романтических фильмов, которые ее мама всегда любила. Он подходит еще ближе, устраняя пробел между ними, заполняя пространство Уэйном. Она может чувствовать запах дешевого одеколона, который он, должно быть, позаимствовал в доме Триш, и каким-то образом это заставляет ее сердце раздуваться, как воздушный шар в ее груди, стуча по ее грудной клетке.
Затем он наклоняется, как будто это не гребаное большое дело, как будто они делают это каждый день, и он увековечивает путь между его губами и ее и использует все знаки, чтобы сделать это там. Она встречает его на полпути, почти запоздало, потому что она хочет запомнить этот момент — без чувства статуи, сидящей в ее собственной коже.
Форма его рта хорошо сочетается с ее, думает она, он теплый и мягкий. Его губы могут быть даже мягче, чем его волосы. Они похожи на крошечные подушечки, вдыхают ее, пробуют то, что осталось на ее губах — какое-то неприятное сочетание Бернетт с вишней и лакрицы с заправки. Кажется, он не против.
Честно говоря, он на вкус как кровь, что-то, что осталось от пореза на губе, но это беспокоит ее не так сильно, как следовало бы. Это просто он. Ей нравится эта его сторона тоже: та, которая использует его кулаки как пистолеты, так бесстрашно и беззаботно. Он такой простой. Так легко понять. Ее.
Его рука медленно опускается к ее бедру, немного неуверенно, и это чертовски возбуждающе. Инстинктивно она прижимается ближе к нему, впитываясь в жар его груди, где она изгибается к ее. Прежде чем она может подумать, она не очень мягко кусает его нижнюю губу, там, где он ее порезал.
Хотя он едва вздрагивает. Чудик. Он просто открывает рот и позволяет ее языку проскользнуть внутрь. Они немного пробуют это, эти вещи с языками и его руками над ее поясом, и она в это втягивается. Вес его руки на задней части ее шеи в сочетании с рукой на ее бедре вызывает искры или что-то еще по всему ее телу. Ей просто чертовски жарко.
Едва она отодвинула рот, чтобы вдохнуть, как он легко поднес губы к ее челюсти, исследуя кожу там, и вниз по ее шее, и она начинает тяжело дышать, а ее руки скользят под его рубашкой, чтобы коснуться его живота, и он издает какой-то шум, который она никогда не слышала и хочет слышать снова…
Именно тогда, черт возьми, Триш и Дженни должны появиться.
— Чувак, Уэйн, они сейчас просят на бис…
— Дерьмо! Детки! Это так мило!
Обе девушки немного визжат, как взволнованные поросята, и хихикают друг другу в объятия.
— Извините, мы просто… — Триш начинает отступать, но Дел отстраняется от Уэйна раньше, хватает его за руку и тянет их к дверям.
— Неа. Все нормально. Мы все равно возвращались.
Дженни и Триш обе снова хихикают.
— Хорошоооо! Что угодно, влюбленные!
Когда Дел бросает взгляд на лицо Уэйна, начинают проявляться сомнения — он считал это правдой? Она думала, что да, но разве парни не должны были хватать за задницу и выбрасывать их член из штанов, когда им нравилась девушка? Не то, чтобы она хотела, чтобы он делал это или что-то еще, но как она должна была понимать, насколько он был заинтересован?.. Она находит, что он уже смотрит на нее сверху вниз.
У него снова появилась полуулыбка, а губы немного опухли от того к ним внимания. Крошечный след крови струится вниз от трещины. Она краснеет.
— На что ты смотришь? — говорит она, оглядываясь назад к своим ногам.
— Ни на что, — бормочет он.
Когда они врываются в двери, встречая обширный взрыв аплодисментов, она бросает взгляд назад на него, чтобы увидеть достигшую высшей степени усмешку. Что тоже заставляет ее улыбаться, потому что, блять, так трудно чувствовать что-либо, кроме счастья, когда он так себя ведет.
Как будто мир принадлежит им. Все остальное не имеет значения.
Может быть, это так.