Меж двух огней

Солнце, осветив верхушки высоких пышных сосен, взошло на небо, заставив последние звезды скрыться в тумане облаков. Порыв ветра, сорвавший с уже желтых деревьев листья, заставил черную кошку, сладко спавшую в палатке из тростника и камыша в окружении остальных воинов, проснуться, недовольно зашипев на бормотание какого - то воителя. - Опять Крылатый что то бормочет, - зевнула Птица, прикрыв глаза, а затем нехотя поднявшись на лапы. Аккуратно ступая по моховым подстилкам и стараясь не наступить на хвосты своих соплеменников. Птица зажмурилась, выйдя на поляну, потянулась, выгнувшись в спине и посмотрев на высокий выступ скалы, на котором обычно отец Птицы, Звездный Ворон, разговаривал с воителями, посвящал в оруженосцы. Улыбнувшись, и порадовавшись тому, что отец еще спит, как и остальные ее соплеменники, кошка посмотрела на выход. Около пышных кустов расположился задремавший Ветер, песчаный воитель Речного племени, вызвавшийся дежурить в эту ночь. - Эй, Ветер, Ветер, вставай… - прошептала кошка, толкнув лежебоку, когда подошла к нему. Сонно помотав головой, а затем поняв, что он заснул, кот вскочил, ощетинившись и распушив хвост. Наконец Ветер понял, что перед ним не вражеский воин, а дочка предводителя, он успокоился. - Привет, Птица. Ты-ы-ы… чего так ран-н-но встала? - протянул он, широко зевнув. Птица улыбнулась: - Да вот не знаю… Ветер разбудил… Осень нынче буйная и совсем непонятная, да? То ветер, то солнце, то все сразу, как сегодня, например. – пробормотала кошка с улыбкой, услышав за спиной шуршание ветвей палаток. Видимо, проснулись и остальные воители. - Эй, Птица, пойдешь сегодня в патруль? Как помню, ты вчера звалась! – прокричала кошке Бабочка, разговаривавшая до этого с Белоликим. - Точно, в патруль просилась… - пробормотала задумчиво голубоглазая, посмотрев с завистью на Ветра. Ему, как патрульному, весь день отсыпаться, если только котята не достанут. - Ахахах! Ну иди, иди! А я пойду, посплю-ю-ю…. – рассмеялся он, дружелюбно боднув кошку в бок, а затем направившись к палатке воителей. На миг он встретился взглядом с Бабочкой, а затем, хмыкнув и вмиг став серьезным как никогда, резко развернулся и скрылся за ветвями. Все давно знали, что Ветер, некогда встречавшийся с Бабочкой, до сих пор любит ее, пеструю кошку. Птица, помотав головой, подошла к пестрой, одарив ее колким взглядом. - Нельзя так, Бабочка… Он же любит тебя, сильно причем… - Бабочка, сощурившись, что то прошипела, а что именно, речная кошка не поняла. Птица вздохнула, судорожно вспоминая, кто еще просился в патруль. Кажется, вызвалась Пересмешница со своим учеником Рябым, и Хвост, этот веселый, никогда не унывающий воин. Когда Птица была рядом с этим белым, полосатым котом, чувствовала легкость, некое смущение, и необъяснимое счастье, образовывающееся внутри и подавляя все остальные чувства. Из размышлений черную кошку вывел веселый хохот Рябого и Хвоста, который сейчас заговорщицки что то шептал оруженосцу. - Ну, и посмотрите, она встала раньше всех! – дружелюбно поддел он Птицу, заставив ее смутиться. Рябой засмеялся, а затем вдруг умолк, увидев, как из палатки воителей выходит Пересмешница. Рябой, как заметила Птица, всегда побаивался своей наставницы, и было почему. Пересмешнице было уже около 50 лун, она была одним из Старших воинов племени Реки, и была очень строгой и дисциплинированной. Ее ученики после посвящения в воины всегда оправдывали надежды племени, а также надежды Пересмешницы, но теплее к ним она не относилась даже после этого. Всегда держалась холодно и сдержанно. Птица и Хвост замерли, и повисла напряженная тишина. Пересмешница, махнув пышным белым хвостом, направилась к выходу, а за ней, шепчась и посмеиваясь, Хвост с Рябым. - Эй, Бабочка, пойдем.… А то Пересмешница, того гляди, еще заставит подстилки менять! – рассмеялась черная кошка, поймав немного озабоченный взгляд Бабочки. Она натянуто улыбнулась и, показав своим видом, что разговаривать не хочет, со всех лап побежала в лес. Птице пришлось в одиночестве направиться за ними. ***** В темном лесу около реки, широкой и шумной, такой знакомой и родной было сейчас хорошо. Солнечные лучи, с трудом пробиваясь через листву деревьев, освещали гладкие, мокрые камни, по которым стекали ледяным капельки воды. Птица, рассмеявшись и забыв о своем ранге, смешно вскочила на камень, принявшись прыгать с одного на другой, и совсем не обратив внимания на то, что отстала от патруля. «Все таки как хорошо было в то время, время котячества…. Когда отец, еще глашатай, находил время поиграть со мной и Карпозубкой….» - пронеслось у Птицы в голове, которая вдруг навострила уши, соскочив с камня. За рекой, которая была достаточно широкой и глубокой, простиралась огромная широкая пустошь, по которой бродил холодный ветер, ерошивший шкуры воителей племени Ветра. «Никогда не нравились эти самодовольные глупцы… Бегают, кроликов ловят, а техники подготовки никакой…» - Птица помнила, как еще луну назад за мелкий кусочек территории племя Ветра и племя Реки бились в кровавой битве. Тогда коты племени Ветра серьезно пострадали, и вынуждены были отступать. Черная кошка, поморщившись, вгляделась в пустошь, но не увидев ничего подозрительного, пошла по границе вдоль реки. Иногда останавливаясь, чтобы поймать рыбу, кошка добралась до гремящей тропы, которая была не так далеко от их лагеря. - Черт, кажется, совсем от них отстала…. – пробурчала Птица, поняв, что за такую отлучку ее и наказать могут. Как никак, она все таки воительница, и то, что она дочь предводителя ее от обязанностей не освобождает. Внезапно кусты на другой стороне границы зашевелились, и из них, посмеиваясь, вышел знакомый Птице кот. Глашатай племени Ветра, Сокол. Статный, длиннолапый, широкие плечи и лоб, он больше напоминал горного кота, хотя, как помнила кошка, прибыл он далеко не от туда. - Крошка Птичка отлынивает от своих обязанностей? – пророкотал он с насмешкой, презрительно прищурив глаза. Птица ахнула, вытянув когти, и зашипела, готовая ответить за такие слова. Но воитель опередил ее, усевшись прямо около границы. - Рыбка? Ну и как, вкусно? – опять глупая насмешка. Птица даже подумала, что других эмоций он показывать не умеет. Хотя, над рыбой племени Реки насмехались все – мол, как ее есть можно, склизкую и водянистую. Глашатай, опять прищурившись, поглядел на черную кошку, ожидая ответа. - Да, вкусно, довольно так. – хмыкнула кошка, и подобрав рыбу, уже повернулась к глашатаю хвостом, не смотря на то, что он ее и старше по возрасту, и по званию, и она его как никак уважать обязана. Видимо Соколу, песчаному воителю, это совсем не понравилось. - Скажи, а у вас в племени все такие неуважительные? Или только ты? Манерам тебя никто не научил, да? – рассмеялся Сокол, весело и презрительно заурчав. Птица резко повернулась, выпустив когти, и зашипела на кота: - А у вас в племени все грязнокровки, как ты? Или только ты пришел откуда то, домашняя киска? Как тебя только глашатаем то сделали, понять не могу? – не могла Птица понять, почему он пристал к кошке. Вроде бы только остановилась около границы, и уходить собиралась, а он пристал, и как репейник не собирался отставать, отцепляться. Не дожидаясь, когда от шокированного таким грязным и низким ответом воина донесутся слова, Птица, быстро подобрав добычу, устремилась к лагерю. Сейчас ей вообще не хотелось ни с кем разговаривать: этот мерзкий скользкий тип испортил ей настроение, и черная воительница племени Реки, как грозовая туча нагрянула в лагерь.