***
— Ну уж нет, ты не тронешь эти книги, они очень ценны, Кроули, зачем ты меня пригласила? — ангел прижал к себе несколько бумажных изделий. — Я просто хотела маленько почитать, чего тебе стоит ангелок? — Кроули улыбнулась, а ее змеиные зрачки сузились, превратившись в безумно тонкую полоску, иногда она вела себя довольно странно, хотя это вполне нормально для существа из преисподней, — Ну, хотела увидиться со старым другом и обсудить, как мы будем искать антихриста. — Об этом можно было поговорить в другой обстановке, — Азирафаэль поправил бабочку и с неким волнением сглотнул комок вставший в горле, вслушиваясь в наступившую тишину. За окном шел дождь, мягко постукивая по подоконнику, в комнате неприятно тикали старые часы, заполняя напряженную тишину до краев, яркое солнце не могло выглянуть из-за наглых и невообразимо густых, словно сахарная вата туч. Азирафаэль уже хотел пойти домой и взять в руки любимую книгу, поставив рядом любимое какао, но старая подруга как всегда смогла уговорить его остаться и выпить несколько бокалов выдержанного французкого вина. Как раз в разгар сплошной непогоды, это просто прекрасная идея, за которой разумеется, зная двух друзей, последует несколько глубоких разговоров и минута грешных мыслей. Красная жидкость нежно обволакивала прозрачное стекло, оставляя бледно-кровавые разводы, напоминающие багровые всплески прозрачных, морских волн. Азирафаэль максимально аккуратно взял хрустальный бокал из худощавой руки Кроули, словно боясь задеть самый горячий костер в аду, и вроде как случайно прикоснулся к ее покрасневшим пальцам, на мгновение он почувствовал будто к его коже прислонили раскаленный кусок расплавленного металла, непонятное чувство словно червь просочилось внутрь и засело как комок негодования. — Знаешь, иногда я задумывалась, зачем мы существуем, это же ужасно бессмысленно, — тишину разорвал хриплый, уже опьяненный тяжелым воздухом и вином голос девушки, — Мы живем ради бессмысленых целей и страданий, ты не думал об этом? Меня тошнит от нашего бытия и всего, что в нем есть. Ангел, у меня есть только один смысл, это ты… Тыквенный пирог, да. — Во всем есть смысл, просто нужно его найти, Кроули, все просто, — ангел прикоснулся бледно-персиковыми губами к кровавой жидкости и исподлобья взглянул на девушку, которая прожигала его пьяным взором, — Тыквенный пирог? Я думал, ты их ненавидишь. — Ну, вкусы меняются, — Кроули усмехнулась оголив белые словно облачный рай зубы, — Мой невинный ангел, как же я хочу ощутить твой свет.***
Лучи солнца медленно просачивались сквозь небольшую щель между тяжелыми, готическими шторами, бесшумно прокрадываясь к массивной, тоже в духе готики кровати, приятная нега витала в душном воздухе, тишина обволакивала уши и обмякшее тело, заставляя глубже и глубже укутываться в сладкие, сонные грезы, словно в пуховое одеяло из облаков. Свет нежно лег на бледное, обрамленное румянцем лицо Азирафаэля, заставив его недовольно поморщиться и приоткрыть глаза. Первое, что он увидел, это руку на своей груди, она была не его, женская, тонкая и изящная, длинные, словно когти пантеры, загорелые пальцы, покрасневшие от частых натираний ладонью костяшки. Она принадлежала Кроули. Не желая будить мирно спящего демона, ангел аккуратно убрал ее руку, горячую, словно августовский день худощавую руку и сел на край кровати, матрас прогнулся под массой Азирафаэля, тот обернулся, чтобы убедиться, что девушка не проснулась. Ее красно-рыжие кудри рассыпались на черной подушке, словно множество языков пламени, Азирафаэль нежно поправил одеяло, которое запуталось у Кроули в ногах. Его взгляд гулял по вычерченному лицу демонессы, ангел всегда сравнивал ее с прекрасными нимфами, ведь никто не мог как она, лишь одной улыбкой сбивать с ног, и заставлять сердце биться в судорогах, как в самых заезженных мелодрамах. Помимо размышлений о спящей Кроули, ангел четно пытался вспомнить, что было и понять, что происходит сейчас. В голове гудело вчерашнее вино, а в глазах все плыло. — Уже проснулся, — девушка неожиданно вскочила с кровати и даже не помедлив, метнулась в другой конец комнаты, под недоумевающий взгляд ангела, — Я сейчас. Азирафаэль нехотя встал и недовольно отряхнул помятый в ходе сна пиджак, который не снял еще вчера. Голова немного болела, а ноги тянуло, поэтому не было желания, сильно вдумываться в то, что сейчас происходит. Стук маятника неприятно отдавался в виски новой волной головной боли, а девушка нервно бегала по комнате, изредка кидая странный взгляд на сонный комок света. — Вот, — Кроули нетерпеливо сунула в руки Азирафаэля толстую, черную книгу, старую, но переплет и общие данные оказались великолепными. Название было на латыни, — Специально для тебя, только… Женские ладони резко закрыли название книги, а желтые глаза словно выстрел, посмотрели в голубой омут глаз ангела. — Прочитаешь ее как придешь домой, это ссюрприз, думаю, тебе понравится, зная, что ты любитель узнавать что-то новое. — Кроули по змеиному оскалилась и взяв книгу из рук Азирафаэля, сунула в серую коробку, быстро накрыв крышкой сверху, — Прочитаешь, даже если не захочешь, она уж очень… Ссоблазнительна. Поверь. — Что же там такое? — ангел усмехнулся и в предвкушении прижал подарок к себе, пальцы ощутили приятную прохладу исходящую от коробки, это то чего не хватало, в душной комнате, — До встречи, Кроули. — До встречи, мой ангел.***
— Конечно Гавриил, все проходит по плану, — Азирафаэль пытался не волноваться и смотреть в глаза архангелу, который терпеливо слушал его отчет, — Мы следим за антихристом, можете не волноваться. — Я рад, значит скоро все закончится, — Гавриил сдержанно улыбнулся, — Можешь идти.***
— «Мне словно вырывают перья, каждый день по одному», — белокурую голову «держали» руки, — «Знал бы господь, что я творю, я бы уже давно стал падшим. Как же унять боль?». — Одиноко? Я могу составить вам компанию, — самокопание «ушло», а на его месте уже сидела Кроули, сверля надменным взглядом и по странному улыбалась, — Уже читал книгу, ангел мой? — Книгу? Еще нет, не было времени, — Азирафаэль бросил недовольный взгляд на незванную гостью, но та лишь улыбнулась и положила ноги на стол, в глаза бросились черные, лаковые шпильки, эта обувь делала ноги девушки неприлично соблазнительными, но ангел никогда не пытался поддаться великому соблазну, хотя мысль попробовать, иногда мелькала в невинных помышлениях. Стопка газет лежавшая на столе внезапно упала и с шумом разлетелась по комнате, Азирафаэль вскочил со стула, возможно было слышно, как скрипели его зубы, а все тело источало безвыходность, злобу. — Ой, прости ангел, — девушка сделала не искренне виноватое лицо. Азирафаэль был близок к тому, чтобы сорваться, но как всегда не смог, его что-то мучило, останавливало, может ветхий завет? Или добрая сущность. Кроули даже сейчас контролировала ситуацию, золотые глаза игриво светились, бросая в дрожь существо из покрытого облаками рая, ей было забавно наблюдать за тем, как ведет себя Азирафаэль в неудобных для него моментах. — Кроули, можешь покинуть меня, я сейчас занят важными делами, прошу тебя, — ангел встал и щелкнул пальцами, газеты вновь ровной стопкой лежали на деревянном столе, а ноги девушки оказались на полу. — Нет, мне скучно, тем более, ты даже не посмотрел на мой подарок, это так неприлично с твоей стороны. — Не тебе говорить о приличиях. Ладно, я посмотрю, только уйди, мне не до тебя, — ангел отвернулся к окну и рывком закрыл бледные занавески, — Надеюсь, что когда я повернусь, тебя не будет. — Ну уж нет мой ангел. Азирафаэль хотел немедленно возмутиться, но внезапно ощутил горячее дыхание на шее, сердце замерло, а в комнате повисло напряженное молчание, которое было готово рассыпаться в крупицы огня, превратиться в пожар. Дыхание ада опьяняло, обжигало нежную, молочную кожу, манило как врата рая. Душа кричала с надрывом, разум раскидал все решения ситуации по сторонам, сжег все пути отступления, все перепуталось, а чистота боролась с частичкой тьмы, которая незаметно забралась в кристальный омут света. Не стань как Ева, как Адам, не искусись плодом ада, это не стоит падения, не стоит черных как смоль перьев в твоих крыльях. — К-кроули, что ты делаешь? — голос был настолько напряжен, что казалось был готов сорваться на панический крик, на мольбу, отказ вертелся на кончике языка, но язык вырвала похоть. — Ничего, а тебя что-то смущает Рафаэль? — демон прислонилась тонкими губами к широкой шее, ангел беспомощно выдохнул понимая, что в этой битве он не выйдет победителем, и тут же повернулся, оказавшись лицом к лицу с девушкой. — К-кроули, молю, уйди, — небесно-голубые глаза смотрели на алые губы, помада размазалась, рот был приоткрыт, а кончик змеиного языка выглядывал, напряженно ожидая продолжения. — Ты — мое самое большое искушение ангел, — демон провела тыльной стороной ладони по красной щеке Азирафаэля, грудная клетка часто вздымалась и опускалась, он словно птица беспомощно пархающая крыльями в клетке, и туда бросили самую ядовитую змею, которая ранит сразу в сердце. Как всем известно, змеи умеют гипнотизировать жертву, гибкость тела успокаивает, глаза манят как око ада, а спокойное шипение полностью лишает страха и от него клонит в вечный сон, жертва доверяет рептилии, принимает ее, а она в момент ранит клыками и без сожаления пожирает полностью, заживо, забирая с собой в преисподнюю. Азирафаэль всегда заглядывался на Кроули, он привык к ней, она казалась ему невообразимо красивой, но ему даже не хотелось думать, о чем-то непристойном. Его голова была забита лишь работой и приятным времяпровождением за интересной книгой, заливая все это красным вином. Но в жизнь словно пожар врывается Кроули, ее волосы как огонь манят, все вокруг сгорает, превращаясь в пепел, и остается только она, забирая все внимание, мысли и желания. Словно молитва с губ Азирафаэля срываются неразборчивые фразы, каждое прикосновение демона обжигает, оставляя кожу покрасневшей, заставляет отвечать легкими, стыдливыми стонами, случайно вырывающимся из приоткрытого рта. Чем дальше, тем тьма кажется более близкой, ее руки гуляют по шее, вырисовывая неровные дороги прямиком в ад, спускаются вниз, и стягивают тяжелый пиджак кремового цвета. — Будь же моим раем, позволь стать твоим адом, — горячие губы накрывают ядовитым поцелуем, а яд мгновенно проникает внутрь, кровь загрязняется, кипит как в котле у Люцифера Разум постепенно заполняет сладость, разливается внутри как густой мед, глаза томно приоткрыты, а руки настойчиво прижимают девушку к себе, не оставляя даже намека на расстояние между телами. Ангел приоткрыл рот, запуская влажный язык внутрь, он еще никогда не чувствовал ничего подобного, эти ощущения приятно покалывали внутри, заставляли двигаться в такт, разрешали проникать сгустком лавы внутрь. Резкое движение и Кроули была вжата в холодную стенку, которая стала непозволительно раскаленной. Азирафаэль не знал, что делает, он просто хотел, хотел впитать ее в себя и выпустить жар из недр адско-прекрасного рая. Словно лед он тает, а она только раскаляется и пар заполняет небольшую комнату, превращаясь в туман. Одежда небрежно падает на пол, Кроули нехотя оторвалась от ангела и медленно нагнулась, подобрав серый галстук, который через секунду оказался затянут на шее Азирафаэля. — Ты в моей власти, — аккуратный рывок рукой к себе, ангел делает шаг вперед и тянется к девушке, грубый толчок и он лежит на полу. Казалось, что все это сон, но это была правда и для кого-то она была горькой, а для кого-то соблазнительно-прекрасной. Кровавые волосы водопадом рассыпались на спине, а тишину разорвал мужской стон.