Forever

- …и десять очков зарабатывает Слизерин! После этих слов комментатора матча всю трибуну огласил радостный вопль. Эван Розье, сидевший рядом с Кроули и затащивший того на квиддич, к ним присоединился. Энтони же не разделял всеобщей радости. Он не находил ничего интересного в летающих из стороны в сторону на метлах игроках за мячиками, чтобы получить очки. Эта игра казалось ужасно скучной. Азирафель тоже не шибко понимал восторга окружающих. Конечно, квиддич намного интереснее магловского футбола, например, но мальчик никогда не любил наблюдать за спортивными соревнованиями. Посещение данного матча – интересный опыт, но он понял, что такого сильного удовольствия, как Джемсу Поттеру, например, он не приносит. - Ну же, давай, ты что слепой? Снитч у него перед носом почти был!!! Вот идиот, а. Нет, Сириус, ну ты видел? Вот когтевранцы набрали себе в команду, конечно… надеюсь, гриффиндорский ловец лучше. - Это ты с трибуны такой умный. А попробовал бы сам поиграть – я бы на это посмотрела! – попыталась задеть черноволосого Лили. - А я и попробую! Если бы с первого курса в команду брали, я бы записался. Но, увы, не берут. В следующем году сразу пойду! Увидишь, я снитч в первые минуты матча поймаю! - Какой же ты задавака, Поттер. Победил Слизерин со счетом 170-60. Их ловец оказался проворнее когтевранского, хотя Поттер утверждал, что все равно слишком долго копался, и просто оказался лучшим из худших. Факультет проигравшей команды выходил с трибун, имея довольно кислое выражение на своих лицах, слизеринцы же бежали в свои подземелья праздновать победу. Среди них Азирафель заметил Энтони, что-то горячо обсуждал со своим соседом по комнате – не особо приятным на первый взгляд человеком. Решил не подходить поздороваться – все равно вечером они увидятся в библиотеке разбираться с зельеварением. Хотя с первых минут совместного изучения данного предмета, гриффиндорец понял, что Кроули сам ни черта не смыслит. Но его забавляли попытки того притвориться великим знатоком зелий. Да и с ним просто приятно было проводить время. От обсуждения предмета они всегда плавно переходили к чему-то совершенно отвлеченному от учебы, постепенно удаляясь из библиотеки и оказываясь на опушке Запретного леса или у берегов Черного озера. - …если честно, я вообще не понимаю, почему те, что называют себя «чистокровными» так взъелись на маглов. Моя мать, например. Она с маглами никогда в жизни не общалась, но все равно считает их чем-то вроде червяков или жуков под ногами. - Это напоминает нацизм в мире маглов. Гитлер, например, проповедовал превосходство одних наций над другими, и всех неугодных сжигали. - Ого, а я никогда не слышал про этого Гитлера. - Серьезно? Это же одна из самых значимых личностей 30-40х годов! - Я из тех времен только Грин-де-Вальда знаю. - А вот про него уже я не слышал. - Ну, вряд ли в магловских школах рассказывают о нем. - А расскажи ты. На Истории Магии вряд ли мы скоро дойдем до этого. - Хорошо. А ты тогда потом мне про этого Гитлера. Лениво блуждая по опушке Запретного леса, мальчики рассказывали друг другу вольные интерпретации серьезных событий мира волшебников и мира маглов, усердно пытаясь передать все политические перипетии, насколько это все понимает и имеет способность пересказать одиннадцатилетний. Кроули все больше поражался, насколько изобретательны эти маглы. Столько придумали способов убивать друг друга! Волшебникам не нужно сильно напрягаться – есть Запретное заклятие, которое вмиг забирает жизнь из оппонента. Не нужно изощряться в изобретении огнестрельного оружия, ядерных бомб и прочей жути. Кроули проникся к маглам чуть сильнее. И не потому, что ему доставляет удовольствие слушать об убийствах – просто уж очень занимательными они оказались. Точно не тупыми дикарями, какими их видят некоторые чистокровные. - А ты никогда не думал, почему в этот лес нельзя ходить? – Энтони остановился, рассматривая высокие стволы деревьев. - Наверное, потому что в его названии есть слово «запретный». Давай назад уже пойдем, солнце садится. Но Азирафель, посмотрев в необычного цвета глаза собеседника, понял, что даже если не сегодня, то рано или поздно они туда пойдут. Ну, что поделать. Так уж и быть, придется поддаться искушению. Признаться, он и сам думал попробовать ненадолго заглянуть, узнать, что же там такого запретного. Но одному это делать немного страшно, а так даже и инициатива не от него исходит. Поэтому фигурально его руки чисты, и он лишь доверчиво пошел на поводу змея-искусителя, как Ева в Эдемском саду. Ноябрь принес пронизывающий ветер, холодный недоснег, но уженедождь и абсолютное нежелание выходить из теплой гостиной Гриффиндора. Азирафель читал учебник по астрономии, выписывая из него некоторые ключевые моменты, и периодически обсуждал прочитанное с Лили и Римусом Люпином. Людей здесь было очень много – кто-то, как и они, учился, кто-то играл в волшебные шахматы (Кроули все обещал его научить), а кто-то просто болтал с друзьями. Питер Петтигрю, словно потерянный, пытался прибиться хоть к кому-то, но везде был лишний. Когда Джеймса и Сириуса рядом нет, он словно маленькая беспомощная зверушка – даже жалко его становится. Римус предлагал ему позаниматься с ними, но тот отказался – учеба не во время уроков являлась насилием над бедным мальчиком. Относительный покой гостиной нарушили громко ворвавшиеся, мокрые и грязные, но весело смеющиеся Поттер и Блэк. Лили закатила глаза. Ази заметил, что у нее была слишком уж бурная негативная реакция на любые действия этой неразлучной парочки. - Эй, Эванс, твой любимый Нюниус с каждым днем все сильнее убеждает нас в том, что на Слизерине нет порядочных людей. - Что опять вы сделали с Северусом? – вскочила она, полная праведного гнева. - Сама у него спросишь, когда будете вдвоем под луной прогуливаться. И, засмеявшись еще громче, они удалились в свою спальню. Девушка вернулась на свое место, приступая к излюбленному занятию – монологу из серии «Какой же этот Поттер идиот!». Азирафель ставил, что они начнут встречаться примерно к шестому курсу. Кроули лишь из уважения к соседу по комнате и удачному другу во время пары зельеварения, ставил на разрушение френдзоны Снейпа. Хотя каждый раз, завидев сальные волосы оного, сильно сомневался в верности своего мнения. Римус тем временем тактично удалился, не желая слушать нелицеприятные вещи в адрес своего друга, Питер последовал за ним – собачка вновь обрела хозяина. - Ну и что ты молчишь? Разве не согласен? - Согласен, конечно. Не знал, правда, с чем он согласен. Наверное, с тем, что Джеймс Поттер – неотесанный болван, или что-то вроде того. Догадки его оказались верны, и Лили продолжила угрюмо изучать звездную карту, но мысли ее были вовсе не об астрономии. История магии – скучнейший предмет. Даже для такого увлеченного учебой человека, как Азирафель, высидеть полтора часа, слушая призрака с монотонным голосом – каторга. Единственное что радует, так это присутствие Энтони. Они в какой-то момент поняли, что необязательно сидеть на парах лишь с представителями своего факультета. Поэтому на задней парте кабинета Ази учил слизеринца магловской игре в морской бой. Тот быстро усвоил несложные правила, и наносил последний удар по трехпалубнику гриффиндорца. - Убил. - И снова моя победа! У нас ничья пока выходит – у тебя два выигрыша, у меня два выигрыша. - Еще один раз играем, время есть – и кто проиграл, будет должен желание победителю. - Заметано. Азирафель порядком пожалел, что научил его играть в морской бой. Слишком уж хорошо тот справлялся – и в итоге заполучил последнюю победу. Самодовольная улыбка озарила его лицо, в желтых глазах заиграли нехорошие огоньки. Ничего хорошего это не сулило. - Ну, и что ты придумал? - Ничего. Но я приберегу это желание. Для лучших времен. Мы же договорились сделать все, что выигравший попросит? - К сожалению, да. - Вот и чудно. На травологию они шли вместе, но чуть отдельно от остальных – Азирафелю нужно было повторить порядок обработки листьев Асфодели – а если упустить хотя бы одну деталь, растение потеряет лечебные свойства. Энтони лишь со стороны наблюдал за нахмуренным лбом друга и отросшими с начала года кудряшками, падающими тому на лицо. Ему не нужно было повторять травологию – он быстро нашел особый подход к растениям. Еще дома, мать поставила ему в комнату горшок с цветком и приказала за ним ухаживать. В одном журнале, что присылали совы, он прочитал несколько статей об искусстве садоводства. Но почти все методы ухода показалось ему крайне сложными, кроме одного: «Растения – тоже живые и им тоже необходимо общение. Делитесь с ними своими эмоциями, и они их впитают». Там было еще много написано ненужных слов, но суть осталась таковой. Энтони воспринял выращивание цветка как дрессировку, и пустил в ход наиболее подходящую, по его мнению, эмоцию – страх. Что сработало, и тот цветок стал хоть и самым запуганным в доме Кроули, зато самым красивым и, что немаловажно – абсолютно идеальным. Оказалось, что такая тактика действенна и в отношении маминых фикусов и петуний, а позже нашла применение и в теплице Хогвартса. Профессор считала, у него природный талант к травологии, Азирафель считал, что у него природная вредность характера. - Хочешь, припугну и твою Асфодель? Она у тебя неплоха, конечно, но и не идеальна, особенно рядом с моей. Гриффиндорец жалел, что их горшки с растениями стояли рядом.