"Прости ради бога, что я заставил тебя... ждать себя..."

      Антон любил перемены. Они были как глоток воды в этой пустыне знаний и учебников. Но и учиться Антон любил. Очень любил. Ему нравились разные предметы, среди которых он не мог выделить конкретного. Антон любил столовую в их школе, ведь там можно было найти всё, что тебе захочется съесть. Его школа была вообще идеальной: ученики на олимпиадах занимали призовые места, результаты ЕГЭ были на высоком уровне уже несколько лет подряд. Хотя, всё же один изъян у неё был… Парочки. Они были на каждом шагу, на каждом подоконнике, за столиками в столовой. Их было много. И это неудивительно, ведь в этом мире все находили свою пару чуть ли не в начальной школе. Как бы далеко они друг от друга не находились. Конечно, бывали очень редкие случаи, когда кто-то умирал в одиночестве, потому что его половинка погибала/любила другого/жила на другом конце мира. Но это случалось настолько редко, что Антон даже не думал, что такое может произойти с ним.       Однако, с наступлением 10-го класса, парень начал проходить все 5 стадий принятия: сначала он всё отрицал, специально встречаясь с девочкой, которая ему не нравилась. Он хотел заставить себя любить другую, чтобы доказать, что она и есть его родственная душа. Но этого не произошло. Она встретила своего соулмейта и больше не могла быть с Антоном. А он и не держал. Затем был гнев. Парень срывался на всех влюблённых, кого только видел. Он был близок к нервному срыву. Позже он обратился к доктору, который выписал ему успокоительное. Оно даже помогло. Потом был торг. Антон просто лежал дома, бездумно глядя в потолок, рассуждая о том, что, в принципе, религия — это не такой уж и бред. Он начинал читать молитвы, которые, впрочем, быстро забросил. Парень даже обращался к «ведьме», дабы та заглянула в его будущее. Она лишь ответила, что его счастье уже близко, на что тот просто отмахнулся и ушёл. И после этого начался самый затяжной этап. Если на предыдущем он ещё выходил из дома, то сейчас он даже не вставал с кровати, если этого не требовал его организм. Родителям передавалось это настроение, поэтому в доме было тихо. Слишком тихо. Мама Антона приносила еду ему в комнату, и лишь иногда от неё была съедена часть. В большинстве случаев всё выбрасывалось. Антону повезло, что это было лето, иначе бы он пропустил слишком много школьного материала. Но вот, наступил август. Будто бы почуяв, что она здесь слишком задержалась, депрессия ушла. И наступило принятие.

***

      На руке снова вырисовываются разные линии, а это значит, что родственная душа Арсения уже проснулась. Сегодня поздно. Кажется, она сейчас на учёбе, потому что мелькают какие-то физические формулы с забавными подписями. Арсений уже не пытается найти своего человека. Да и как? Эти «соулмейты» были чистой магией, ведь как ещё можно было объяснить то, что когда ты пытался написать своё имя, свой адрес, номер телефона или же нарисовать хотя бы свой портрет, — всё стиралось к чертям. Слишком он уже устал от этого. Слишком много воды утекло с того момента, как тот прошёл все стадии.       Сейчас же Арсений не состоит ни в каких отношениях. Да и зачем? Всё равно не со своим человеком другие ощущения. Привязанность, не более. Никакой химии. Конечно, у Попова есть дочь, которую он бесконечно любит, но её мать уже давно рассталась с ним. Этому всему даже не следовало начинаться. Поэтому, в какой-то момент Алёна просто молча собрала вещи, пока мужчина так же молча наблюдал. Их объединял один ребёнок. Кьяра была единственной отдушиной одинокого мужчины. Но вскоре Алёна переехала к своему мужу, который являлся её человеком. И с тех пор Арсений больше не видел дочку.       Мужчина довольствовался лишь тем, что иногда исправлял ошибки на своих руках, оставленные родственной душой. Родственная душа… Это даже звучит странно. Арсений ухмыльнулся, увидев на предплечье быстро набросанный портрет какого-то злого монстра, судя по всему, учительницы. Сам же он в это время проводил урок математики. Мужчина даже не знает, почему пошёл в педагогический университет. Просто как-то понял, что ему нравится делиться с кем-то своими знаниями; получать благодарность от ученика, сдавшего экзамен по его предмету на высокий балл; просто проводить время с детьми, когда они не только внимательно тебя слушают, но и понимают. Арсений любил свою работу. И, даже если бы ему предложили самую лёгкую работу или самый трудный класс, он бы всё равно выбрал второе. Вот и сейчас он сидел, проверяя контрольные работы старших классов, у которых скоро уже первые пробные экзамены. Было проверено уже больше половины работ, а Арсений не поставил ещё ни одной двойки. Он был страшно горд за свои классы, ведь в других, где преподавала ужасная скряга строгая женщина, успеваемость была чуточку ниже нормы, хотя школа и имела авторитет среди всех школ города.       В классе было тихо. Ребята 8-х классов корпели над проверочной по геометрии. Иногда раздавались перешёптывания, которые тут же прекращались под строгим взглядом учителя, что прекрасно всё слышал. Вдруг, дверь распахнулась, и в кабинет твёрдым шагом зашла завуч старших классов, быстро кивнув ученикам, чтобы они не вставали.       — Арсений Сергеевич, — тихо произнесла она, глядя в синие глаза мужчины, — Вы не могли бы зайти в мой кабинет после этого урока? Мне нужно с Вами серьёзно поговорить.       И, дождавшись кивка учителя, вышла из кабинета, тихо затворив за собой дверь. Арсений проводил её изумлённым взглядом, гадая, в чём он мог провиниться, а затем перевёл его на детей, что уже заканчивали работу. Прозвенел звонок, и дети, уже изрядно проголодавшиеся к четвёртому уроку, ринулись в столовую. Арсений лишь с улыбкой вздохнул, понимая, что единственное, к чему есть тяга у этих учеников, это еда. Дойдя до кабинета завуча, учитель прокашлялся, а затем уверенно открыл дверь.       —Оксана Александровна, ещё раз здравствуйте. Что-то случилось? — с порога спросил мужчина, решив не мешкать. Однако в комнате никого не было. Арсений заглянул за дверь, как будто молодая для своей должности завуч могла оказаться там. Естественно никого там не увидев, он присел на диван, что располагался слева от двери. На самом деле, с завучем у Арсения были прекрасные взаимоотношения. Оксана Александровна была милой девушкой, которая обожала свою работу. В её кабинете всегда было чисто и уютно. На столе у неё стояла фоторамка, где она стояла в обнимку со своим мужем Алексеем. Они тоже нашли друг друга, как почти все люди на этой планете. Арсений уже не завидует. Арсений рад за Оксану. Они знакомы уже несколько лет и лишь подтверждают то, что дружба между женщиной и мужчиной возможна.       — Ой, Арс, прости, совсем забегалась! — выпалила завуч, буквально ввалившись в комнату. Её тёмные волосы немного растрепались из-за быстрой ходьбы, но даже это не подпортило её красоту. Впрочем, она тут же пригладила волосы, усаживаясь на диван.— В общем, так: Людмила Васильевна, которая преподаёт математику, сейчас легла в больницу. И, похоже, она не скоро вернётся. Что-то с сердцем, — ответила девушка на вопросительный взгляд мужчины, который уже начал догадываться, к чему ведёт Оксана.- Поэтому, пожалуйста, ты не мог бы её заменить? Это совсем ненадолго. Через две недели вернётся из отпуска другой учитель, и всё вернётся в прежнее русло. Сразу говорю, что за это время будет премия…- девушка хитро улыбнулась, хоть в глубине души и понимала, что мужчина если и согласится, то уж точно не из-за денег.       — Эх, Окс, я так понимаю, что выбора у меня нет? —с грустной для вида улыбкой выдавил Арсений, глядя на Оксану. Он прекрасно знал, что не сможет ей отказать. Слишком уж сильно любил.       — Арс, ты лучший! — продолжая широко улыбаться, девушка обняла мужчину.- Ты же знаешь, что всегда можешь ко мне обратиться. Я всегда готова помочь тебе.       —Конечно готова! — фыркнул мужчина, поднявшись с дивана. Трель звонка предупреждала, что пора возвращаться к своим обязанностям, а иначе школьники разнесут дверь в кабинет математики.— Когда мне приступать?       —Они придут к тебе на шестом уроке. Я их уже предупредила. Только не опаздывай — ты же знаешь эти одиннадцатые классы. Они вечно норовят сбежать с замещений…

***

      — Дима, ну, пожалуйста! Умоляю тебя! Хочешь, я даже на колени встану?..       — Боже, Шаст, прекрати. Этого ещё не хватало.       Дело в том, что Антон пытался уговорить своего закадычного друга уйти с урока математики, на котором чудесным образом появилось замещение. Не то чтобы парень не любил этот предмет, просто весь день у него болела голова, так ещё и учительница по физике ему половину урока на мозг капала тем, что Антон не принёс домашнее задание. А когда она заметила, что ученик рисует на руке её «портрет», то чуть не увела того к директору. Поэтому Антон к шестому уроку был темнее тучи и очень хотел очутиться на свежем воздухе.       — Поз, это даже не полноценный урок. Обычное замещение. Тебя разве ебёт, ну? Один раз — не то самое, ну.       — Тох, я всё понимаю, но, во-первых, давай потише, а во-вторых, хотя бы не сегодня. У нас этот учитель будет вести ещё как минимум две недели. Хотя бы произведи хорошее впечатление, а там хоть каждый день уходи.— Дима как раз ещё не растерял всего благоразумия, поэтому часто останавливал своего друга, чтобы тот не совершил какую-либо глупость. Сказав последнюю фразу, Позов даже не сомневался, что это лишь для вида, потому что Антон не позволял себе прогуливать занятия без действительно веской причины. Иногда в его программе случались сбои, но в это время Дима был рядом, чтобы не дать сбиться с пути.       — Предатель, — пробормотал Шастун, растирая виски. Однако улыбнулся, когда друг подал ему банку холодной газировки.— Ладно, не предат…— но договорить Антону не дали.       — Всем добрый день! — к кабинету бодрым шагом подошёл мужчина, приветствуя класс. У Шаста же на эту реплику голова отозвалась новой порцией боли. Учитель же, провернув в замочной скважине ключ, теперь с некой опаской смотрел на парня, что прижался к стене.— Кто у нас тут больной? — аккуратно потрепав того за плечо, с улыбкой произнёс Арсений. Антона сразу отпустило, как будто ничего и не было, и теперь он с удивлением смотрел на руку преподавателя, что всё ещё покоилась на его плече.— Эй, может к врачу? — уже серьёзнее уточнил мужчина у ученика. Тот лишь мотнул головой и, немного покраснев, забежал в кабинет. Усмехнувшись, Арсений последовал за ним.       — В общем так, ребята, вам уже сказали, что Людмила Васильевна сейчас отсутствует. И вряд ли скоро вернётся. Поэтому на ближайшее время вашим преподавателем буду я. Зовут меня Арсений Сергеевич, а ваши имена я запомню в течение этого времени. Итак, начнём урок с небольшой проверки знаний, чтобы я мог знать, какие темы нужно объяснять, — в классе стали раздаваться недовольные возгласы.- Спокойно, за эту работу я оценки не буду ставить. Просто проверю.- учитель улыбнулся расслабленным выдохам, что прозвучали в кабинете. Антон всё это время не сводил глаз с преподавателя, поэтому, когда тот улыбнулся, почувствовал толпу мурашек, пробежавших по его телу. Он до сих пор не мог выкинуть из головы, как так быстро прошла боль при прикосновении мужчины. Шастун слышал про исцеляющую помощь соулмейтов, но никогда этим, разумеется, не пользовался. «А что, если…» — пронеслось в голове у парня, прежде чем он заметил у Арсения Сергеевича кольцо на безымянном пальце правой руки. «Ну, конечно, блять, — даже с некоторой досадой плюхнулся Антон на стул, — разобрали красивых мужиков, а я тут хожу мучаюсь!». Уткнувшись в тест, Антон не заметил на себе задержки взгляда учителя, когда тот осматривал класс.       Арсений разглядывал своих новых подопечных, когда ощутил небольшую щекотку на запястье. Увидев на руке пример, который пытался решить его соулмейт столбиком, мужчина посчитал всё в уме и аккуратно написал ответ. Через секунду он услышал тихий выдох кого-то из ребят, но не поднял голову, ибо на его руке стала приобретать очертания надпись «Спасибо :)». Будучи вежливым человеком, Арсений вывел витиеватым почерком «Обращайся» и одёрнул рукав пиджака. Это был самый длинный их диалог. Да что там, это был их единственный диалог.       Работы были сданы и проверены уже к концу первой половины урока, так что Арсений Сергеевич успел объяснить ученикам новую тему. Он не знает, но ещё какое-то время после окончания урока ребята будут обсуждать преподавателя, называя его «ничё таким мужиком». Ведь в сравнении со многими другими учителями, он умел подавать материал так, чтобы это было интересно не ему одному.       Шаст придерживался такого же мнения об Арсении Сергеевиче, так что следующие полчаса он благодарил друга, который остановил его, не дав сбежать. Антону, поступающему после 11-го класса на факультет экономики и менеджмента, был жизненно необходим хорошо сданный экзамен по математике. И он был даже уверен в себе, но с их прежней учительницей, которая не могла ничему научить, кроме отвращения к своему предмету, одной уверенности бы не хватило…       Прошло ещё несколько уроков, в ходе которых Арс больше узнал класс. На часах было почти пять часов вечера, а Арсений проверял тетради для контрольных работ, в которой 11а решал задачи по прошлой теме. Время от времени он отвлекался на своего соулмейта, который решал что-то на своих руках, видимо не зная про черновики. Поставив очередную пятёрку, мужчина оглядел свои руки. Во время уроков его родственная душа не оставила ни одного чистого места. Однако Арсений не мог туда смотреть, ибо нужно было следить за классом, что писал контрольную работу. К тому же, не хотелось, чтобы кто-то видел, как под его белой рубашкой, руки усеяны надписями. Поэтому, когда дети ушли на следующий урок, учитель закатал рукава, внутренне ужасаясь масштабам написанного. Вот и сейчас, проверяя тетради, Попов иногда поглядывал на руки, мечтая прийти домой и оттереть это всё грубой мочалкой. Вдруг, его взгляд зацепился за один из примеров. Арсений прищурил глаза, поднося руку ближе к лицу.       — Чёрт возьми, — взгляд перенёсся на другую запись, затем на следующую, потом на остальные.— Чёрт возьми! — воскликнул преподаватель, узнавая всё новые и новые решения. Это же были задания из контрольной работы, которую он давал сегодня ученикам одиннадцатого класса! Получается, что его человек был не просто рядом, — он был одним из учеников, которые совсем недавно попали на его попечение. Вот ведь ирония: проходили мимо друг друга по коридору, может даже стояли в одной очереди в столовой, но не узнавали друг друга. Арсения переполнял страх и какое-то чувство, которое поднималось из живота. Только подумать — они могут встретиться завтра; найти друг друга завтра. …       Антон сидел за партой, немного ёрзая от волнения. Вчера вечером на его руке прояснилась надпись: «А у вас такого не случается, что вот человек, который вам дорог и с кем суждено жить, ходит где-то рядом?». Сначала Антон не мог понять, зачем его родственная душа написала это на своей руке. Конечно, он сам часто использовал запястья, предплечья и ладони, как записную книжку: там могли быть цитаты великих классиков, названия фильмов или песен, которые он не хотел забыть, мог также написать домашнее задание, потому что пользоваться дневником слишком лениво. Но когда Шастун подумал, то понял, что это было послание ему. Не сумев ответить ничего вразумительного, он просто просидел пару часов, бессмысленно глядя в стену. И сейчас, на уроке биологии, Антон совсем не вникал в тему. Кажется, говорили про соулмейтов. Вернее, ученики задавали вопросы, а учительница отвечала, объясняя это с точки зрения человеческого организма.       —…может сильно болеть голова…— услышал рассеянный Шастун. Резко дёрнувшись, он сконцентрировал внимание на женщине, но та уже слушала следующий вопрос.       — Извините, — перебил Антон свою одноклассницу, которая уже давно тянула руку, получив её гневный взгляд.— Вы не могли бы повторить то, что сейчас сказали? Ну, про головные боли и всё такое.       — Слушать внимательнее надо, Шастун.— учительница, как и многие другие преподаватели, не любила, когда на её уроках дети отвлекались. Однако, сощурив глаза, она сжалилась над парнем.— Я говорила, что с каждым годом нашей жизни организм всё тяжелее относится к разлуке с родственной душой. Поэтому, когда «соулмейты» находятся неподалёку друг от друга, то их тела могут необычно на это реагировать, как бы намекая своим обладателям, что они близко.       — А как именно реагируют тела? — спросил Дима, а сердце Антона замерло в ожидании ответа.       — Ну, это ещё не совсем проверенная теория. Такое было у меня с моим мужем, у других людей, но учёные пока единогласно не пришли к этому выводу…— увидев желваки на лице ученика, женщина поспешила ответить.— Ну, бывают головные боли, ещё головокружения, потери сознания, начинается мандраж по всему телу. Некоторые это списывают на погоду, другие на болезнь, а австрийские учёные на наличие родственной души рядом. Но, повторюсь, эта теория ещё не доказана, потому что бывают и такие ситуации, когда такие боли преследуют только одного человека, а его пару — нет.       Преподаватель продолжила отвечать на вопросы, пока Антон снова погрузился в себя. Последнюю неделю ему действительно было не очень хорошо. Почти каждый день болела голова, но в скором времени проходила. На одном из уроков алгебры Шастун вообще не мог соображать, ощущая то, как его голова трещит по швам. Тогда его отвели в медкабинет, и скоро действительно стало легче. Но от таблетки ли?.. Ощутив на плече чью-то руку, Антон поднял глаза и увидел Диму. «Мы во всём разберёмся», — прочёл парень по его губам.       В этот день голова болела так, как не болела ещё никогда. Но с полученной информацией дело принимало совершенно другой оборот. Возможно, где-то в этом здании, находится родственная душа Антона, а он даже не задумывался над этим. На перемене он плеснул себе в лицо холодной водой, надеясь хоть как-то помочь организму успокоиться. Сначала, парень хотел уйти домой, потому что эти боли его просто вымотали, но вспомнил, что следующий урок — последний. Алгебра. Просто работа над ошибками. Можно и потерпеть ради Арсения Сергеевича ради университета, конечно.       Антон первый зашёл в класс до звонка, потому что единственное, чего он желал — лечь на парту и уснуть. Одноклассники остались стоять в коридоре, впрочем, это лишь играло ему на руку. Со стоном прислонившись к холодной поверхности парты, Антон наконец поздоровался с учителем.       — И тебе привет, Антошка. Какой день сегодня прекрасный, не правда ли? — Арсений Сергеевич иронизировал как мог, потому что считал боли Шастуна не больше, чем притворство. Ведь остальные учителя не сообщали о такой проблеме, поэтому Арсений сделал вывод, что дело в его предмете, который Антон просто не любит.       — Ха-ха-ха, Арсений Сергеевич, да, очень смешно, — язвительно пробормотал парень. Его невероятно бесило, что мужчина ему не верит.- Между прочим, сегодня наш учитель биологии сказала, что такое бывает, когда твой соулмейт рядом и тело типо подаёт сигналы, что, мол, вот, мудак, это твоё, бери и беги. — Антон поморщился от новой волны неприятных ощущений и почувствовал тошноту. Перед его носом вдруг очутился бумажный стаканчик со сладким чаем. Арсений хотел ещё что-то уточнить, но не успел, потому что прозвенел звонок на урок и в класс стали заходить старшеклассники. Антон благодарно кивнул и залпом выпил чай, обжигая горло, но чувствуя, что боль уходит на второй план.       — В общем, ребята, молодцы, контрольную написали хорошо, так что на этом уроке те, кто ошибся в задачах, решите их в классной тетради правильно, и можете заниматься своими делами. А если все закончим до звонка, то можно будет даже уйти пораньше. Как говорится, один за всех, все за одного.- Сказав это, Арсений улыбнулся и раздал тетради с контрольными. Довольные ребята, получившие пятёрки, начали делать домашнюю работу по другим предметам, подгоняя тех, кто исправлял ошибки. Антон, решивший, что домашняя работа для дома, начал рисовать узоры на своей руке. Волнение перед возможной встречей с соулмейтом пропало, о чём поспешил сообщить ему.       «Я перестал волноваться» — проявилось на руке Арсения. Вскинув голову, он оглядел класс, затем снова посмотрел на руку, а потом снова на класс. Понимание того, что где-то здесь его родственная душа, буквально сводило с ума. «Перестал… Значит это парень. Хорошо, половина класса отметается». Вдруг Арсению взбрела в голову мысль, которая, казалось бы, была очевидна с самого начала: «Я же могу просто сверить почерк с руки и почерк в тетрадях». Отличники сразу сдали тетради обратно, потому что им нечего было исправлять. Отложив тетради девочек, Попов стал сравнивать надпись «Я перестал волноваться» и записи в тетрадях. С каждой отложенной тетрадью, Арсений всё больше сомневался в том, что его соулмейт может находиться тут. Мало ли, где ещё решают такие задачи. Программа-то везде одинаковая…       Антон с интересом наблюдал за учителем, который листал тетрадки и смотрел то на руку, то в тетрадь. Это было забавно, хоть парень и не знал причину. В какой-то момент, мужчина остановился, а затем поднял взгляд и посмотрел Антону прямо в глаза. Это было настолько неожиданно, что Антон задержал дыхание. Не отрывая взгляда от Шастуна, Арсений начал что-то писать на своей руке. Почувствовав щекотку в том же месте, парень испугался. Он не знал, чего боится, но страх схватил его за горло, не давая возможности вдохнуть воздух. В глазах начало темнеть, и парень, наконец втянув в себя воздух, опустил взгляд на запястье: «Прости ради бога, что я заставил тебя… ждать себя…»