В сказке, так в сказке

      Этим утром я не стал торопиться на речку, а ждал свою красавицу, и она вскоре пришла. Одета опять в мужское платье, только на этот раз и рубашка была чёрная.       — Доброе утро, Андрик! — сказала она. — Полетели скорее, у меня сегодня много дел, к полудню должна вернуться сюда.       — Здравствуй, принцесса! Куда полетим, на Арусу или Олу? В Арусе вода чище, но зато холоднее.       — Я не принцесса, а герцогиня. Полетели на Олу, мне там привычнее. Клади голову на основу крепления.       — А для меня ты — сказочная принцесса!       Я сделал, как сказала Лира, и ждал, пока она затягивала ремни. Как только наездница сообщила, что готова, я поднялся в воздух. Через пару минут мы были уже над рекой, но Лира сказала, что лучше лететь вверх по течению, там есть небольшой лесок, который скроет нас от любопытных глаз, и рядом с ним хороший пляж, а главное — верхом туда долго добираться. Для меня же это было всего несколько минут полёта, приземлился уже за леском, куда точно не доедут. Лира расстегнула ремни, но не слезла с меня. Торопить её не хотелось, так было приятно ощущать на себе тело любимой девушки, но потом заволновался.       — Лирочка, ты что там, застряла? Всё в порядке? — спросил её.       — Андрик, можно я ещё немного полежу? Мне так хорошо лежать и обнимать тебя! — голос был такой ласковый.       — Конечно, моя принцесса, я весь к вашим услугам.       Прошло ещё несколько минут, и Лира нехотя соскользнула с меня.       — Ладно, пошли купаться, — сказала она и направилась к реке.       — Эй, постой, — остановил её я, — ты что, собираешься прямо так, в одежде, купаться?       — А как ещё, у меня под этим ничего не надето.       — Ну и снимай всё, ты же не можешь потом в мокрой одежде лететь — простынешь.       — Не могу же я при тебе обнажённой ходить.       — А Ойгуль при мне раздевалась.       — Вот противный, опять ты меня своей Ойгулькой дразнишь. Хорошо, я разденусь, только не смотри на меня.       — Ещё чего?! Как же можно на такую красоту не смотреть? Признайся честно, ты и сама хочешь покрасоваться передо мной?       — Ну что ты за вредина! На, любуйся.       Лира быстро сняла через голову рубашку, а потом немного повозилась с завязками на поясе, и бриджи соскользнули вниз по её ногам. Я залюбовался её красотой настолько, что не мог произнести ни слова. Девушка смотрела мне в глаза. Как видно, в них отражалось моё восхищение.       — Ладно, хватит смотреть, а то сглазишь. Пошли в воду, — скомандовала она, и я, всё ещё ошалело глядя не неё, потопал к реке.       Зайдя поглубже в воду, расправил одно крыло и положил его на берег, а Лира, как по мостику, прошла по нему и уселась на меня, ухватившись обеими руками за один из шипов моего гребня. Я поплыл против течения, выплыв на середину реки, опустился под воду так, что меня совсем видно не было, а на поверхности видна только голова Лиры. В этот день мы отдались воде и неге, не брызгались и не кувыркались, а наслаждались тишиной и прикосновениями друг к другу. То я раскрывал крыло, кладя его на поверхность воды, Лира тут же ложилась на него и каталась на волнах. Я баюкал её, чуть погружая вглубь и поднимая обратно. То плавали рядом, отдаваясь течению реки. Девушка гладила меня, а я млел от этого, как котёнок. Она совсем перестала стесняться и доверяла так, что засунув руку мне в пасть, ухватилась за клык и плыла рядом, держась за него.       Время, к сожалению, летело очень быстро, и вскоре было ясно, что солнце подходит к зениту, а значит, герцогиня должна возвращаться к своим обязанностям. Мы приплыли к тому леску, где оставили одежду и ремни, Лира первая вышла не берег, а я любовался ею, находясь ещё в реке. Я видел в ней лесную нимфу, ощупывая взглядом каждый изгиб её прекрасного тела.        Как видно, устав от плавания, девушка прилегла на травку отдохнуть. Я не смог удержаться от соблазна и расположился рядом с ней. Мы прижимались друг к другу и были так счастливы, что хотелось забыть обо всём на свете. Но герцогиню ждали неотложные дела, а потому, немного погревшись на солнышке, мы встали, Лира оделась, пристегнулась ко мне, и мы отправились к её замку.       Как только я приземлился, она побежала переодеваться, чтобы из нежной и ласковой девушки превратиться в строгую и надменную герцогиню. Именно такой она должна была вскоре предстать перед советом, который собирала. Примерно через час начали съезжаться знатные люди этого герцогства. Я же, по просьбе Лиры, стоял у ворот и молча приветствовал гостей. Некоторые гости приезжали в карете, другие верхом. Многих сопровождала вооружённая охрана. Я внимательно следил за поведением каждого гостя, пытаясь понять его отношение к госпоже и ко мне. Почти у каждого в глазах появлялся страх при виде меня, но при этом некоторые одобрительно кивали, видя во мне защитника. У кого-то страх совмещался с раболепием, но только в одних глазах я увидел жгучую ненависть. Сразу стало ясно, что это и есть Он, о котором говорила Лира. Я не показал вида, что увидел его злость, но решил копнуть поглубже и узнать о нём побольше.       Когда заседание совета началось, я пошёл к себе под навес, мне принесли еду — сегодня это были три жареные индейки. Стало ясно, что герцогиня приказала, и повара расстарались накормить меня чем-то вкусным. Даже задумался, стоит ли говорить Лире, что я могу есть и сырое мясо. Или так я стану в её глазах чуть дальше от человека? Завтра всё равно улетаю, а вернусь — видно будет. А если честно, то улетать совсем не хотелось. Просто не стоит пока тут надолго оставаться, надо дать Лирочке подумать, переварить все события, разобраться в своих чувствах. Да и кто знает, какую пакость за эти дни придумал Багер. Я чувствовал ответственность за благополучие Ойгуль. Может, когда она замуж выйдет, мне будет спокойнее.       Заседание закончилось, когда уже смеркалось. Как только начали выходить гости, я взлетел и стал кружиться над замком, наблюдая за выходящими. Увидел, как Он сел в карету, и я проследил за ним до самого въезда в его владения. После этого осмотрелся. Замок был красивый, солидный. Пожалуй, не хуже, а может, и богаче, чем у Лиры. Дворовые постройки ухоженные, поля и сады вокруг плодородные. Понятно, что он изо всех сил старался, чтобы доказать своё право стать герцогом. Большего сверху ничего узнать я не смог и вернулся назад.       Ещё часа два, лёжа под навесом, дожидался Лиру. Вот, наконец она пришла и стала извиняться за то, что плохая хозяйка, пригласила гостя, но уделить ему достаточно времени не получилось.       — Лирочка, прекрати, — остановил я, — ты прекрасно принимаешь меня и уделяешь столько времени, сколько можешь. Скажи лучше, понравилось тебе наше сегодняшнее купание? Ты ни о чём не жалеешь?       — Нет, не жалею, — не задумываясь, ответила девушка. — Всё было замечательно, и ты вёл себя, как истинный джентльмен, — не позволил себе ничего лишнего.       — Вот и прекрасно, а то я переживал. Скажи мне, как зовут того графа, который недоволен тем, что ты герцогиня? Я видел его среди гостей. В его взгляде было столько ненависти, что задумался, не перекусить ли его пополам, чтобы успокоился.       — Нет, что ты, ещё отравишься, — поняв мой юмор, отшутилась Лира. — А зовут его Ран Шаес — мой троюродный или четвероюродный брат.       — Я проводил его до дома, а заодно посмотрел, как он живет. Вроде не нищенствует, жил бы спокойно и не нарывался.       — Андрик, давай о другом, ты ведь завтра утром улетишь, а я ещё не наговорилась с тобой, не насытилась тем теплом, что исходит от тебя. После смерти папы мне пришлось, мягко говоря, нелегко. Только благодаря тебе я смогла выстоять, — я попытался возразить, но она остановила меня. — И не спорь, я вела себя решительно, а иногда и дерзко, ставя противников на место, потому что была уверена — если что-нибудь со мной случится, ты прилетишь мне на помощь. Кроме всего, за эти три дня я поняла и узнала тебя с другой стороны. Ты очень добрый, честный, заботливый, умный. Может, я и ревную тебя к Ойгуль, но и вижу, как ты переживаешь и заботишься о человеке, которого считаешь своим другом. А сейчас давай просто поболтаем. Подойди поближе и расскажи что-нибудь интересное.       Я положил морду на стол, совсем рядом с руками девушки, и она стала нежно поглаживать меня. Мы долго болтали о разных пустяках, а иногда и просто молчали, говорили лишь наши взгляды. Очнулись, только когда запели первые петухи. Лира пошла домой, чтобы поспать хоть несколько часов, и попросила меня не улетать, не попрощавшись.