Отис.
— А она тебе че? — Вова поднял голову, смотря на меня с недоумением и сущим непонимаем. — Она сказала типо: «Ну она же девочка. Что в этом такого?» Блять, если я не хочу, чтобы моя девушка сосалась с другими телками, то нельзя не делать этого? Я что, многого прошу? — Чел, если бы моя бышая лизалась с кем-нибудь еще, в независимости от пола, то я бы послал ее нахуй, — он чуть поерзал, удобнее укладывая голову на моем колене. — Ты вообще не в курсе? Они только сосались или может че еще? — В смысле, блять? Я видел у тебя во вкладах лесбийское порно. Как такую хуйню вообще смотреть можно? — от одной картины и представления об этом стало тошно. Сморщил нос, выпивая залпом стакан сока. Обхватил губами, запрокидывая голову. Опыт есть, а применять не на чем. — Это другое, ты че? — А, ну да, — с иронией в голосе согласился я, в душе надеясь, что Галат шутит. Потому что, блять, нет в этом разницы. — Она где вообще? — парень привстал, проводя рукой по коротким волосам. На его вопрос я лишь пожал плечами, наливая себе новый стакан вишневой фигни. Вообще, я Машу не видел еще с самого начала вечеринки. Ну, с середины. Ну, после целовашек, если быть точнее. А ведь прошло около часа точно. И Глеба с той телкой давно не видно. И Лены с Кристиной тоже. Какого хера мы, как два гомика, тремся здесь вдвоем в комнате, пока все самое веселое происходит на первом этаже? Ладно, Вове нужно было занюхаться, поэтому мы поднялись. Но уже довольно долгое время просто сидим и базарим. Ничего против не имею, мы часто разговариваем на едине о всякой всячине, но меня действительно начало настораживать то, что я не видел свою девушку довольно долгое время. Некорректно будет сейчас подходить и всех малознакомых подряд спрашивать о ее местонахождении. Но ведь и не ждать, пока она сама спохватится меня? Так. Нужно ее найти. — Оставлчешь меня в тяжелом одиночистве? — я лишь хмыкнул на вопрос друга и вышел из комнаты. Так. Нужно ее найти. Зачем? Просто для того, чтобы убить в себе чувство тревожности. Конечно, я доверяю Маше. Безусловно, но что-то мне нашептывает на ушко, что дело пахнет жареным. Я зашел в комнату рядом. Кроме пары набуханных животных не было никого. Было просто омерзительно подходить к этим тупым людям и спрашивать о том, не видели они хозяйку дома. Откуда у нее в друзьях такие отстойники? Две жирухи и какие-то обдолбанные пацаны, которые больше смахивали на обезьян, чем на людей. К тому же, они оказались полностью бесполезными, потому что даже не поняли, что я у них спрашиваю. Мерзость. Нужно пойти в ванную, умыться и проверить заодно там. Последний раз я видел ее вместе с Леной и той синеволосой телкой. Может быть, они знают, где она могла бы быть. Спускаюсь на первый этаж. Столько пьяных подростков, просто жуть. И слушают какое-то говно. Почему иногда кажется, что хороший музыкальный вкус в этом мире имею только я и еще несколько человек? Иногда кажется, что было бы легче жить, если бы все люди были одинаковыми. Да, может станет скучно, но ведь в мире не будет разных ничтожеств. Не думаю, что уроды и инвалиды довольны своей жизнью, как бы не показывали. Какое счастье от того, что твоя жизнь, буквально, зависит от пары таблеток? Или счастье того, что у тебя стремное лицо и тело? Любой человек, первым делом, смотрит на внешность. Не на ухоженность, а именно на внешний вид. И вряд ли кто-то захочет знакомиться с уродом. Черт. Здесь ее тоже нет. Подхожу к столу с закусками. Практически ничего не осталось, как и алкоголя. Я столько всего тащил, а в итоге сам ничего не выпил. Взгляд пал на еще полный стакан, который, практически, манил меня к себе. Блять… Ну не сорваться же сейчас? Что это, хотя бы? Подношу алкоголь к носу. Пахнет приятно. Наверное, что-то легкое. Ничего ведь страшного не случится, если я выпью? Когда мне вообще идти в тот сраный центр? Через два дня. Пахнет ведь не сильно? Чёрт… — Ты что делаешь? — я резко дернулся, оборачиваюсь назад, будто меня спалили за чем-то незаконным. Блять. Лена. — Ты же у нас не пьёшь. — Да, я… — замялся и еще раз посмотрел на пластик в свой руке. Пипец, я ведь правда чуть не выпил это. — Но ведь не что-то крепкое, — даже не понял сначала, что просто продолжил свои мысли. — Все равно, Отис, — та улыбнулась, сложив руки за спину. — Тебе потом захочется еще. Думаешь, что твои родители и Маша хорошо к этому отнесутся? Ты ведь так долго держался. Ради одного стакана какой-то фигни, который все испортит? — Ты ее не видела? — поставил его в сторону, нервно потирая руки. — Вроде бы, ушла на кухню, — боюнетка приложила палец к пухлой губе, задумываясь. — Глеб украл Вику, поэтому я тут одна тусуюсь, — девушка подошла ко мне, опираясь спиной о край стола. — Какие-то пацаны устроили драку, поэтому я не скучала. — Кого? Что за Вика? — Ты, надеюсь, рофлишь? — та рассмеялась и похлопала меня по плечу. — Девушка Глеба. Та, с голубыми волосами. — А, — у меня от одного запаха спиртного в глазах помутнело. — Я пойду поищу Машу. Давно ее не видел. Не дождался от нее ответа, отходя от того проклятого стола. Нужно вообще к нему больше не подходить. В пизду. А если бы я выпил, чёрт? Действительно, полгода в завязке коту под хвост? Ни за что. Никогда. Мне хватило того, что случилось. Я ни за что не стану похожим на то уебское стадо. Взгляд пал на тех пьяных парней, что по приколу устроили драку. Вокруг них собралась толпа людей, болея за одного из бойцов. Все тупые животные. До единого. Вышел на кухню, оглядываясь. Маша стояла рядом с каким-то парнем. Незнакомый мне, я бы даже сказал, мужик. По крайней мере, небритая щетина делает его на пару лет старше меня самого. Я вздохнул, радуясь, что с ней ничего не случилось. Но этот амбал меня напрягал, причём сильно. — Это кто? — подхожу, смотря на свою девушку. Та оборачивается. Видно, что она сильно пьяная по тупой улыбке. Ее глаза на секунду теряются, она меня, кажется, не узнала. А после сразу подняла уголки губ, прижимаясь к моей груди. — Ооотис, а я боялась, что ты уже ушел, — я взглянул на того парня. Смотрел на меня как-то странно, усмехаясь. А после отошёл, сливаясь с толпой, что я вовсе потерял его из вида. Маша все также прижималась ко мне и потерлась носом о футболку. Чёрт, она пиздецки пьяна. Еле стоит на ногах, что мне пришлось придержать ее за плечи, иначе она просто свалится. — Ты не ответила. Это кто? — я поднял ее за подбородок, чтобы голубоглазая посмотрела на меня. Я не злился, по крайней мере сейчас. Мой голос звучал серьезно, но уж точно без угрызения. В конце концов, я ведь не имею права запрещать ей разговаривать с мужским полом? Взгляд пал на узкие губы, которые все также были вытянуты в улыбку. Ее глаза были закрыты. Милая, до пизды. Но тут я заметил кое-что, что меня просто выбило из колеи. Я поднял ее подбородок еще выше, чтобы уточнить, что я не ошибаюсь. На шее Липецкой красовалось красное пятнышко. И я точно могу понять, что это не мой… Твою… Блять. — Это что за хуйня? — теперь уже еле сдерживают злобу. Провожу пальцем по красному пятну, и та вскрикивает. Ну точно, засос. — Отис, — та тут же перекрывает его рукой. Нервничает, не зная, что ответить. Блять, где этот уебок? Не говорю ни слова, в ту же секунду отправляясь в ту толпу. Взгляд метался от одного существа к другому, желая увидеть то ебучее лицо, которое я разобью кулаком в ближайшие пару минут. Маша мне что-то кричала, и я это слышал. Но было похуй. Блять. Как она?.. Чёрт. Твою мать. Кололо в груди, что было ужасно больно. Будто запихнули гвозди и хорошо так встряхнули. Хотелось просто рвать и метать, а еще кричать. И вмазать Маше. Но понимаю, что сделать это не смогу не только из-за моральных принципов, но и потому что… Потому что. — Отис! — блондинка резко догнала меня, обнимая со спины. — Прошу, выслушай. — Блять, отцепись. Сука, что я должен выслушивать? — повернулся к ней лицом, замечая еще один на шее с другой стороны. Блять, какой же пиздец. — Отис, это был не он, — вау, я типо должен радоваться? Сказать спасибо и пожать руку со словами: «Спасибо, что это не ты зажимался где-то с моей девушкой, пока я не видел»? — Как ты?.. Блять, — я просто не знал, что сказать, потому что прямо сейчас будто весь мир падает у меня на глазах, а я стою в тупом свинарнике и не могу ничего сделать. — Отис, это твой, чёрт. Ты забыл? Тот парень — мой хороший знакомый, и мы просто разговаривали. — ну да, конечно. Я отчетливо помню, что целовал ее, не больше. — Да, блять. Ты меня тупым считаешь? Думаешь, что я не помню?! — пытался не переходить на крик и удерживал пальцы в кулаке, впиваясь короткими ногтями в кожу, лишь бы ее не ударить. — Отис, это правда твой! — та обняла меня, но я не шевельнулся в ответ. — Мы просто выпили, и ты забыл, — я, блять, пил? Пиздец, она будто врать разучилась. — Ты прекрасно знаешь, что я не брал в рот ничего алкогольного уже долгое время. Ты ушла, я сидел с Вовой, а потом нахожу тебя на кухне с этим уебком, — дернулся, но Маша держала руки сильно, что я просто не мог выбраться. — Отпусти меня, блять. — Ты правда выпил! — Крикнула она, наоборот сильнее прижимаясь. — И просто не помнишь. Ты мне не веришь? — блять. — Ты думаешь, что я бы изменила тебе с кем-нибудь? Ты ведь прекрасно знаешь, что я люблю тебя. — Господи, хватит, блять, пожалуйста, ради Бога, — я снова дернулся, но уже намного слабее. Девушка взяла меня за руку сжимая пальцы, переплетая с моими. — Пожалуйста, поверь мне, — она на меня посмотрела. Я видел, что ее глаза слезились. Маша чуть ли не плакала. — Ты просто не помнишь. Я могу показать тебе комнату, где мы были. Это был ты, милый. Я бы ни зачто не стала изменять тебе, Отис. Может быть… Может быть она права? Именно поэтому меня вновь потянуло к алкоголю около стола? Но я же помню, что не пил. Чёрт. Я теперь ни в чем не уверен. Сука. А что будет, если я ей не поверю? Между нами все закончится. И наши отношения, в которых я чувствовал себя счастливым, тоже. Я ведь не хочу ее кидать. Даже если бы узнал об измене, все равно ведь бы простил, потому что люблю настолько сильно, что не представляю свою жизнь без нее. Какой же я бесхребетный слабак. Может быть, я действительно выпил. Мы же целовались. Вдруг я действительно сам их поставил и просто не заметил? Такое ведь могло случиться, да? Вполне себе могло. И она, даже если бы и изменила, то сейчас сожалеет. Маша плачет, утыкаясь лицом мне в футболку. Уверен, что она будет вся в косметике, и мне придётся ее стирать. И она пахнет ее духами, и она сама. Я довел ее до слез. Из-за своей тупости, блять. — Прости, — положил руки на плечи, прижимая ближе к себе. — Извини, наверное да. Я просто забыл, прости, — повторяю, проводя рукой по коротким светлым волосам. — Отис, я ведь действительно тебя люблю. И никогда бы… — Знаю. Знаю, прости, — вновь повторил, прижимая ее ближе к себе. — Просто забудем… Мы слишком пьяные, чтобы потом это вспомнить, — она подняла голову, и я увидел слабую улыбку. Вытираю чёрные из-за туши дорожки от слез и аккуратно целую в щеку, прижимая к себе. — Чёрт, мне нужно выпить. — И мне тоже, — увидел ее удивленный взгляд. — Все равно ведь уже сорвался. Та медленно кивает, берет за руку и тянет к столу. Заметил тот самый стакан, который я поставил в сторону. Странно, что к нему еще никто не притронулся. Голубоглазая взяла свой, протягивая мне тот. Быстро ударила концами пластика и выпила. Я недолго смотрел на алкогольную жидкость и выпил. Заморгал, чувствуя вкус алкоголя на языке и в крови.Вика.
— Давай, давай, пей, — я слышала пьяный голос Глеба где-то над ухом. Если честно, то меня пиздец как тошнило. Мне было плохо. Правда плохо. До боли в голове, но я все равно почему-то пила. Ларкин будто не слышал, что я уже пару раз просила убрать бутылку от своих губ. Твою мать, меня трясло. Чёрт. Я даже не понимаю, где мы сейчас находимся. В башке все так и крутило, будто я летела на самолёте. — Глеб, правда… Меня сейчас вырвет, — я схватилась рукой за рот, чувствуя, что сейчас выброшу из себя все, что успела за сегодня съесть. — Вообще больше не можешь? — прохрипел тот, присасываясь к бутылке и делая пару глотков. — Нет, Боги, — схватила руками его за футболку, потому что казалось, что я сейчас просто свалюсь с ног. Ощущаю, как Глеб тянет меня за руку и начинает целовать. В глазах мутнело, и мне было плохо. Я пыталась отвечать, но чувство рвотного позыва меня пугало. Казалось, что желудок вывернется наизнанку. — Глеб, Глеб, я… — он не дал мне сказать, проталкивая язык дальше. Я закашляла, но он больно меня удерживал за подбородок, что я не могла оторваться, просто мычала в губы. Чувствую, как он берет меня за руку и резко куда-то тянет. Мне настолько плохо, что я даже не соображаю, куда иду. Вроде бы, мы куда-то поднимаемся. Я спотыкаюсь, но Ларкин тянет на себя. Через минуту кажется, как падаю на что-то мягкое. В глазах стало резко светло, что мне пришлось зажмуриться и закрыть их руками. Было так плохо, что ужас. И хотелось спать, очень сильно. Вижу, что Глеб смотрит на меня. Снова касается моих губ, но я даже не в состоянии ответить. Все кружится, меня будто куда-то уносит. Отчётливо ощущаю его руки, которые пробираются мне под юбку. — Глеб, стой, пожалуйста, — говорить получается с трудом. Пытаюсь привстать, но он вновь наклоняется, целует, а холодные пальцы касаются края белья. — Все будет хорошо. Я не сделаю тебе больно, — слышу голос над ухом. Вижу, как он расстёгивает пуговицы на моей светлой блузке, но не могу ничего сделать. Просто закрываю глаза, падая на подушку. Наверное, я сейчас усну, да? — Вика, не спи, — берет за подбородок, заставляя открыть глаза. Вижу странную усмешку. — Что ты делаешь? — спрашиваю, метая взгляд на свой открытый лифчик и его руку. — Ничего того, что тебе не понравится, — улыбается в ответ и целует. — Не надо, пожалуйста. Я очень пьяная. — Чшш, — чепчет и касается губами моей шее. Не могу сказать ничего в ответ, просто падаю обратно. Глеб все еще держит меня за подбородок, не давая уснуть. А так хотелось. Его губы такие тёплые. Но было неприятно. Кожа щипала, и я все еще не понимала, что именно он со мной делает. Но ведь меня любит. И не сделает мне больно, так? Он меня не обидит. — Ты, блять, что творишь?! — слышу громкий крик и вижу то, как Глеб резко падает с кровати. В комнате стоит Вова, и он явно чем-то недоволен. Кажется, что меня больше не держат. Падаю обратно на подушку и закрываю глаза. Черт. Хочу домой…Вова.
— Ты блять, вообще понимаешь, что сука делаешь?! — я кричал, смотря на Глеба. По-моему, я первый раз в жизни так до пизды на него зол. — Что я делаю? Пытаюсь заняться сексом со своей девушкой? — он хмычет, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь. — Не видел, что занято, нельзя было подождать? — Она лежит там, блять, пьяная! Она просила не делать с ней ничего, уебок! По статье хочешь сесть?! — Не кричи ты так, — в отличае от меня, Глеб говорил спокойно, оборачиваясь, чтобы убедиться в том, что нас никто не подслушивает. — Если хочешь, то можешь присоединится. Она все равно ничего не вспомнит. Чего, блять? Что, сука?! Господи, надеюсь, что мне это послышалось. Пиздец, это уже слишком. По нему не скажешь, что он сильно пьян. Но если бы мне кто-нибудь когда-нибудь сказал о том, что Глеб… Боже, я его просто не узнаю. Хотелось ему вмазать. Хотя с чего бы вдруг? Мне-то вообще похуй, что будет с той синеволосой девчонкой. Она в моих глазах не больше, чем очередная тупая сука. В памяти вспылили картинки, где она тащила меня до медкабинета. Ну нужно было вспомнить о ее сраном благородстве именно сейчас. Я просто, блять, отдаю ей должок, не больше. И было бы точно похуй. Глеб бы ее пытался трахнуть или еще кто-то. Не мое, черт возьми, дело. Сама виновата, что дала себя напоить. Нужно же обладать хоть каким-то самоконтролем. — Если не хочешь, то так и скажи, и не вмешивайся, — Ларкин опять повернулся к двери. — Блять, руки, нахуй, убрал, — я тут же пригвоздил его к стене, злобно смотря в глаза. — Отойди, блять. Она пьяная, ты это понимаешь? — Да срать мне, твою мать. Подумаешь, ну трахнул, и что с того? — тот чуть усмехнулся, пытаясь меня оттолкнуть. — Очнись, идиот. Хватит, сука, жить прошлым, Глеб, — я сильнее сжал руки, скрипя зубами. — Ты ведь не хочешь этого делать. Подумай своей башкой, она тебе нравится. — Да похуй мне, — видно, что он замешкался. — Нет, тебе не похуй. И если ты, блять, решишь оторваться на ней из-за сраной мести, то это будет самый уебанский поступок в твоей жизни. Вика, блять, никак не касается твоих ошибок и пролетов. — С каких, нахуй, пор она стала Викой? — тут я почувствовал, как он уже грубо толкнул меня, и к стене оказался прижат я. — А с каких это пор нашему Королю не все равно на обычный скот? Что, решил построить из себя героя? — Я, блять, тебя пытаюсь спасти, идиот. Ты потом будешь жалеть, — сжал руки на вороте его футболке. Черт, мы сейчас подеремся, да? Не помню, что я когда-нибудь вообще дрался с Глебом. Мы отлично ладили, и я действительно считаю его своим лучшим другом. И сейчас мы чуть ли не бьем друг другу рожи из-за какой-то пьяной телки. Кто мне вообще эта Баунти? Никто, по сути. Просто серая мышь, из-за которой я чуть ли не отправился в колонию. Она — сука, которая даже не понимает своего положения в обществе и постоянно лезет туда, куда маленьким мышкам лезть не надо. — Парни, парни, воу! — я повернулся. Отис тут же оттащил Глеба от меня. — Вы че, обдолбались? — С каких пор вы устраиваете драки? — Маша сложила руки на груди, подходя к нам. Я взглянул на Глеба. Он опять замешкался, потирая одной рукой затылок. Одумался, идиот. Блять, а если бы я не решил подняться наверх за рюкзаком? Он ведь все еще лежит в спальне. И там же спит она. Черт. Даже сейчас умудряется все портить. — Я должен отвести ее домой, — Глеб вновь подошел к двери, но на этот раз его голос звучал тише и мягче. — Хватит с тебя, — я дернул парня за плечо, но на этот раз он не ответил грубой силой. — Нам нужно выпить и расслабится. — Да. Наверное, — тихо ответил Ларкин подходя к лестнице, а после спускаясь вниз. — С чего вы? — Отис подошел ближе, в недоумении поднимая одну бровь. — Сделаешь кое что для меня? — не ответил на его вопрос, сразу задав свой: — Сможешь отвести Баунти домой? — Я типо трезвым водителем работаю? И, вроде бы, не нанимался мусорщиком, — я лишь в смехе закатил глаза, хлопнув того по плечу, а после вошел в комнату. Мне нужно забрать рюкзак. Пытаюсь на нее не смотреть. Черт, как назло, портфель лежит прямо возле кровати. Комната была слабо освещена, но я все-таки смог его разглядеть. Взгляд пал на эту синеволосую. Баунти лежала на кровати. Ее юбка была сильно задернута, что открывало вид на кружевное нижнее белье. Рубашка также была расстегнута. Чувствую, что накапливается слюна. Блять, не дай Бог у меня встанет на эту… Хотя она, как никак, все равно девушка. Будет неудивительно. Не знаю, сколько точно я на нее смотрел. Она странно морщит нос во сне. Было даже забавно. Блять, мне нужно идти. Нахер. Нахер. Выхожу из комнаты, смотря на нашу парочку. Отис жалуется о чем-то Маше, говоря о том, что, такими темпами, вообще перестанет приходить. Я попросил Липецкую зайти в комнату, чтобы привести эту в порядок. Нужно спустится к Глебу и узнать адрес, чтобы направить ту сучку домой. Срать вообще, что ее домой привезет незнакомый парень полностью пьяной. Остается надеется, что она не вспомнит про Ларкина завтра утром. Хотя, насколько я смог разглядеть, следов от изнасилования на ней не было. А я язык за зубами держать умею. Надеюсь, что она достаточно тупая, и ничего не вспомнит. А о том, что ей скажут родители, увидев пьяную под дверью — не мои проблемы. Точнее, мне похуй. Спускаюсь на первый этаж. Глеб сидит на кровати и странно смотрит перед собой. Видно, что он практически выпал из этого мира. Блять… Не стоило ему напоминать, наверное. Но это был единственный способ его остановить и привести в чувства. Насыпал соль на раны, и какой я после этого герой, хах? Я подошел к нему, садясь рядом. Тот бросил на меня пустой взгляд, а после чему-то улыбнулся. Не смог сдержать усмешки в ответ, после обнимая его одной рукой за плечо. — Не пей так больше, идиот. — Да я практически и не пил. Но сейчас хочу нажраться так, что, если приду домой, чтобы мать родная не узнала. — Оу, я тебе это обещаю, — встаю и тяну его к столу со стаканами. — И извини. — Забей. Я уже забыл, — тот улыбнулся, также, в ответ обнимая меня за плечо.