You still want it?

— Ёль, детка? — крикнул Бэкхён с кухни, закрывая духовку после того, как положил туда замороженную пиццу. — Ёль? — крикнул он снова, и встал с корточек, немного кряхтя. Иногда этот парень притворяется более старым и хилым, чем он есть на самом деле. — Ёль, у меня есть идея, — так как ему никто так и не ответил, брюнет решил сказать то, что хочет, пока шел из кухни в гостиную. Он нашел Чанёля, развалившимся на диване, ногами, свисающими с одного подлокотника, и головой, лежащей на другом. Какая красота, подумал Бэкхён на секунду. Сарказм. — Чанёль, у меня есть идея, — произнёс Бэкхён во второй раз, вставая перед своим парнем, чтобы загородить ему вид на телевизор. Он обратит на него внимание, хочет он того или нет. — Это насчёт пиццы, — сказал он. — Тот, кто первый подойдет к духовке, когда она приготовится… получит самые большие куски, после того, как мы её нарежем. Парень поднял бровь и скосил глаза на Бэкхёна. Он сел по неизвестной даже ему причине и хмыкнул в раздумьях. Обычно, когда Бэкхён предлагает такие небольшие пари, он уже всё подстроил и у Чанёля не остаётся ни единого шанса на победу. Однако, будучи добрым и верящим (доверчивым) парнем, он кивнул, принимая предложение, но с несколькими условиями. — Я согласен. Но… — Чанёль замолчал и указал пальцем на Бэкхёна. — Ты сидишь здесь на диване рядом со мной, и ни на шаг не приближаешься к кухонной двери, — он дал немного времени, чтобы информация проникла в мозг брюнета, после чего похлопал по дивану, приглашая его сесть рядом. — И еще… ты не кусаешься, не толкаешься, не дерешься и никак не ограничиваешь мои движения, когда придёт время, — он заметил, как хитрая искорка в глазах Бэкхёна погасла. Ха. Выкусил? — Ты согласен с этими условиями? — спросил Чанёль, и, не дожидаясь ответа, улыбнулся и, наклонившись, чмокнул Бэкхёна в щёку. — Отлично. Я рад, что мы договорились.

-

Примерно 37 минут спустя

-

— Ну и кто получит самый большой кусок? — спросил Чанёль, немного преувеличенно покашливая, пока отгонял дым от их лиц с помощью кухонного полотенца. Так получилось, что где-то на середине их ожидания, они утратили внимание и начали целоваться. Это было хорошо, и к радости Чанёлся он даже смог пару раз полапать задницу Бэкхёна. Тем не менее, во время его четвертой или пятой попытки пристать к пятой точке Бэкхёна, запах гари заставил их прервать поцелуи и вернуться к реальности. И теперь они стояли напротив дымящейся духовки и смотрели на пиццу, которая выглядела как круг угля. — Знаешь, я думаю, ты можешь забрать всю, — самоотверженно предложил Бэкхён и сладко улыбнулся своему парню. — Я просто поем рамён или что-то вроде. — Ты не заставишь меня есть это в одиночку, — невозмутимо сказал Чанёль, пока Бэкхён не успел договорить. — Или мы оба страдаем и едим это или ни один из нас не ест вообще. Бэкхён простонал и ссутулился, словно самый обделённый подросток на земле. Он ненавидел, когда Чанёль весь такой строгий. Обычно ему сходят такие вещи с рук, если он предлагает своему парню немного… себя. Однако, похоже на этот раз, он застрянет здесь и будет, есть какую-то сгоревшую деревяшку. Ах, какое счастье. — Ладно, — проворчал брюнет, смотря на Чанёля. — Но я не хочу большие куски. Чанёль закатил глаза, почувствовав навалившееся желание сдаться, и позволить Бэкхёну есть то, что он хочет. — Хорошо, какие ты хочешь? Принимая во внимание, что они говорят о предварительно приготовленной замороженной пицце, которая выглядит темнее, чем сливное отверстие в их ванне, Бэкхёну было трудно выбрать, какую часть этого уродства он предпочел бы положить в рот, прожевать и проглотить. Его взгляд меньше, чем на секунду задержался на самой не обгоревшей части пиццы, где сыр выглядел более-менее золотистым. Но конечно, он не мог быть эгоистом и забрать этот кусок себе, оставив всё остальное своему глупому парню. Поэтому, стараясь не смотреть в ту сторону, он указал на самую черную часть пиццы. — Я возьму этот, — сказал он сухо. Не обращая внимание на тоскливый взгляд Бэкхёна, направленный на самую аппетитно выглядящую часть, Чанёль достал нож-колёсико из ящика и поджал губы. Чанёль разрезал её пополам, а потом ещё пополам. Бэкхён съёжился из-за хруста под вращающимся лезвием и сморщился от запаха гари, проникающего в его ноздри. Он положил по два кусочка на тарелки, которые Бэкхён достал из шкафа и потом… протянул ему тарелку с наименее сгоревшим куском. — Ешь этот, а я съем ту сгоревшую гадость. Возможно с самой глупой, самой пораженной любовью улыбкой, известной мужчине или женщине, Бэкхён глубоко посмотрел в глаза парня и, боже, он никогда не находил Чанёля таким сексуальным за всю свою жизнь. — Ёль, я… Немного наклонившись, Чанёль несколько раз чмокнул своего парня в губы и улыбнулся. — Прежде, чем ты попытаешься сказать, что ты не можешь принять это… ты можешь, и ты примешь. Эта фраза заставила Бэкхёна улыбнуться еще сильнее. — Я люблю тебя, ты знаешь это? — прошептал он, чувствуя, как трепещет его сердце от близости их лиц. Чанёль на это просто улыбнулся и, забрав свою тарелку, направился в гостиную. — Да, да… да ладно тебе, это всего лишь пицца.