Приятный вечер, не правда ли?

— Роберт, принеси воды! И побыстрее! Тяжело вздохнув, 18-летний парень по имени Роберт спустился на кухню и стал медленно наливать воду. С тех пор как мистер Крабс, старый и жадный по натуре мужчина, уволил Квентина из-за какого-то жалкого цента, ему приходилось ухаживать за Тентикалсом. Что же можно сказать о нем? Парень 34 года, до сих пор один. Также как и Роберт. Взяв стакан в руку, парень стал подниматься к Квентину, стуча каблуками туфель. У голубоволосого был свой фетиш: ему нравилось видеть на своей половинке костюм горничной. Неважно, парень это или девушка, но ему это нравилось. Поэтому он заставил своего соседа надеть этот костюм, несмотря на все отказы и споры. Блондин трудно дышал, так как корсет пережимал грудь. Юбка все время задиралась, открывая вид на ягодицы и выпирающие тазобедренные косточки. Чулки и перчатки постоянно сползали, что доставляло немало неудобств парню. Ко всем этим проблемам прибавлялась внезапно начавшаяся течка, отчего ему приходилось перекрывать запах омеги и течку. Да, да, Роберт притворялся бетой, дабы не было вопросов или чего-нибудь похуже. Квентин знал об этом, но подыгрывал ему, чтобы не испортить момент, которого он ждал чуть ли не с дня их знакомства. Осторожно поставив стакан, Роберт поспешил удалиться, но тонкая кисть схватила младшего за руку, обхватывая длинными пальцами запястье. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — голубоволосый смотрел прямо в душу блондина своими карими глазами, наблюдая за тем, как щеки Роберта медленно покрываются румянцем. — Нет, а разве нужно? — голубые глаза младшего быстро бегали по лицу альфы, будто сам выискивал ответ на заданный ему же вопрос. Блондин попытался вырвать свою руку, но в неё вцепились мертвой хваткой. — Нужно, малыш, нужно. — от этих слов у Спанча сбилось дыхание, а зуд между ног начал усиливаться, а это значило, что действие таблеток закончилось. — Ты от меня что-то скрываешь, ведь так? — Н-нет, с чего ты решил? — Квентин сел на край кровати, притягивая Роберта ближе к себе. — Ты ч-что делаешь? — Ничего. — рука старшего разжала запястье омеги и переместилась на талию. — Прекрати. — голубоглазый стал вырываться и отталкивать альфу. — Отпусти меня. Это начало подбешивать старшего. Ловким движением он перехватил за запястья руки Роберта и удерживал их за спиной младшего. Второй же рукой Квентин гладил дрожащее тело блондина. — Что такое? Тебе не понравилось, что я соврал? Мне тоже не нравится, как ты мне пытался соврать. — кареглазый приподнял юбку и провёл между ног парня, прошептав на ухо. — Ты весь течёшь, неужто ли ты омега? — Я-я, это не я. Тебе кажется, я настоящая бета! — немного тише ответил, понимая, что голубоволосый не отстанет от него, прикусил губу. — Хм... вот так значит? — сделав непонимающее лицо, повалил младшего на кровать, нависнув сверху. — Хотя знаешь, мне всё равно. — ухмыльнулся он. Квентин прильнул к губам Роберта, схватив его за руки и скрутив их за головой малыша. Такие желанные губы оказались сладкими с привкусом ванили. Блондину ничего не оставалось делать, как сильно трясти ногами, пытаясь ударить накинувшегося на него альфу. Голубоволосого одновременно возбуждало и бесило поведение младшего, поэтому он поставил между его ног колено и упёрся им в пах Роберта. Тот издал протяжный стон и прогнулся в спине. Мальчишка пытался сопротивляться, но его тело требовало другого, отдаваясь узлом внизу живота и влагой между ног. Квентин оторвался от губ младшего и, удерживая одной рукой за запястья Роберта, принялся снимать с себя ремень и расстегивать брюки, но остановился на этом. — Отпусти, я не хочу. — у блондина началась сильная паника, ведь не каждый день его пытается изнасиловать сосед-альфа, старший чуть ли не в два раза. — А твоё тело говорит об обратном. — с причмокивающими звуками старший оставлял засосы на бледной коже паренька и отпустил руки младшего. Квентин провёл пальцами между ягодицами Роберта, поднимаясь к паху и запуская руку под юбку прямо в нижнее белье блондина. Закусив губу, омега сдерживал стоны каждый раз, когда ловкие и тонкие пальцы старшего касались уже твёрдого фаллоса. — Ты ведь даже не пытаешься меня остановить. Ну же, у тебя есть шанс, действуй. Роберт ничего не мог сделать, кроме как стонать и кусать собственные руки от скользящих движений на своём члене. Смазка текла с каждым разом обильнее, а член так и требовал разрядки. — У тебя был шанс, парень. Теперь пеняй на себя. — Квентин расстегнул на себе и стянул брюки до колен. После он принялся снимать боксеры с младшего. — Я не хочу, прекрати. — блондин поздно отреагировал на происходящее, пытаясь вырваться от альфы. — Кого ты пытаешься обмануть, Роберт? Ты ведь хочешь, признай это. — голубоволосый приподнял парня и развязал шнурки корсета, оставляя его в одних перчатках, чулках и туфлях. Их то он точно не снимет. Приставив два пальца к сжавшемуся колечку мышц, они с легкостью вошли. Голубоволосый двигал пальцами, пока не почувствовал, как рука младшего остановила его и начала двигать в своём темпе. — Аккуратнее, пожалуйста. — Прости, малыш. — Квентин водил пальцами, пытаясь найти заветную точку. Тут послышался небольшой всхлип и тихий, но полный удовольствия стон. Нашёл. — Думаю этого достаточно. Голубоволосый вынул пальцы, стянул с себя оставшуюся одежду и медленно стал входить в блондина твёрдо стоящим членом. — Чееерт, мне больно, стой. — Роберт сильно прогнулся в спине и протяжно застонал от боли. — Тише, тише, ты привыкнешь. — парень остановился и ждал, когда младший привыкнет к новым для него ощущениям. Квентин любовался им и радовался в душе, что только он может видеть его таким: большие голубые глаза омеги были закрыты, пухлые губы застыли в открытом положении, вдыхая воздух, его тонкая шея и выпирающие ключицы были покрыты множествами засосов, худые кисти рук, на которых красовались длинные белые перчатки, сильно сжимали простынь, и такие же стройные ноги, одетые в чёрные облегающие чулки, сейчас прижимали к себе Квентина, перекрестившись за спиной старшего, словно не хотели его выпускать. Тентикалс сделал первый толчок юное тельце парня, отчего с его губ сорвался жалобный стон. Он продолжил входить в Роберта все глубже и глубже, и от каждого толчка из блондина выходили до жути развратные стоны. Квентин стал максимально быстро и глубоко двигаться в младшем, уткнувшись тому в плечо и слушая его сладкие стоны. Пошлые шлепки разгоряченных тел парней разносились по комнате, возбуждая все сильнее. Блондин хотел уже приблизить себя к разрядке, но его опередил Квентин, взявшись за его фаллос и аккуратно сжав головку, все не переставая входить в него. Роберт с оглушительным стоном кончил тому в руку. Стенки ануса до боли сжали член старшего, отчего тот излился в него. Парни приходили в себя, но каждый по разному: Роберт свёл ноги и пытался перевести дыхание, влюблённо смотря прямо на нависшего над ним Квентина, который также смотрел на уже его омегу. Голубоволосый лёг рядом с блондином, укрывая обоих одеялом. Младший прижался к нему, а тот в свою очередь водил рукой по золотистым волосам парня. — Спи, завтра нам на работу.

***

Придя на работу, мистер Крабс удивился, заметив парней и то, как они выглядели: на лицах обоих красовалась расслабленная улыбка, волосы старшего были собраны в неопрятный пучок, а шея младшего была вся в красных следах. Оба выглядели помято, как и их одежда. Мистер Крабс с радостью принял обратно Квентина, пока не начал обвинять его в том, что именно голубоволосый подкинул ему треклятый цент. Нервы Тентикалса не выдержали. Поэтому он, сказав ему все культурные и некультурные слова, зашёл на кухню и, взяв за руку Роберта, вышел из ресторана. Уже на улице старший остановился и притянул к себе блондина, завлекая его в поцелуй. Они не обращали внимания на взгляды и осуждения людей. Они наслаждались друг другом. Обняв Роберта за талию, ребята пошли домой, обсуждая произошедшее и предвкушая то, чем они будут заниматься. Думаю, мне не стоит говорить, что эти дни у влюблённых прошли прекрасно, а через неделю их будет ждать радостное событие, которому будут рады все?)