Тепло

      Сегодня было очень холодно. Ветер бился за приоткрытым окном с жутким воем, сковывал тело, обволакивал кости, от чего Рипер ежился и старательнее сжимался комком, обнимая себя за плечи. Вроде как середина июля, но от привычного летнего тепла не осталось и намека. Такое ощущение, будто сейчас поздняя осень.       Тучи скрыли большую часть неба, оставив лишь один маленький кусок металлического оттенка. Даже редкие лучики солнца не пробивались на землю, даруя столь желанное и драгоценное тепло, от чего Смерть, уже дробно стуча зубами, почти жалобно проскулил, вжимаясь в спинку дивана. Тело отказывалось слушаться, руки и ноги не хотели шевелиться, а сам Жнец пытался замереть, стараясь сохранить последние частички тепла. Стоило бы сходить за одеялом или пледом, налить себе чего-нибудь горячего, да закрыть долбанное окно, но Рип не находил сил даже для этого. Кости било неукротимой дрожью, скелета знобило, и вскоре он тихо чихнул. Вот только заболеть не хватало, но все так и шло к простуде. Уже какой день погода на улице не меняется, а вчера и позавчера Рипер работал, в следствии чего его неплохо так продуло. Пожалуй, все-таки стоило уделить немного внимания своему здоровью.       Смертоносный закашлялся, прижимая ладонь ко рту. Он шмыгнул носом, прикрывая глазницы и стараясь отрешиться от этой реальности, дабы не замерзнуть и не превратиться в ледышку окончательно, как тут-же вздрогнул, почувствовав облегчающее тепло. Нечто большое, мягкое и горячее прильнуло к его боку, и, обернувшись, Жнец столкнулся с усталым взглядом Гено, накидывающего на плечи любимого пушистый плед, а после оборачивая вокруг его шеи свой шарф. Рипер дернулся, порываясь сказать, что он в порядке и не замерз, но вместо этого он лишь зашелся в очередном приступе кашля, долгого и болезненного. Горло неприятно саднило, а внутри грудной клетки скреблось что-то большое, раздирая его острыми когтями изнутри.       — Тихо, тихо, — ласково проворковал Афтер, поглаживая монстра по плечам и мягко, но уверенно надавливая на плечи того, заставляя лечь себе на коленки. — Дурачок, ты заболел. Говорил же я тебе, что простынешь.       — Всё нормально, — сдавленно пробормотал Рипер, ощущая, что ему даже говорить больно — шейные позвонки саднило до невозможности. Непроизвольно вжимаясь сильнее в горячие кости Развалинки, так приятно согревающие и успокаивающие, Жнец придушенно выдавил что-то, вроде "со мной все хорошо".       — Ты весь продрог, — Полумертвый покачал головой, обреченно вздыхая. Хоть когда-нибудь он научится следить за своим здоровьем? Одноглазый покрепче укутал тельце Смерти в плед, притискивая к себе и мягко касаясь челюстью его макушки.       — Х-ха, прям до костей, — Смертоносный весьма нелепо, впрочем как обычно, скаламбурил, и в другой ситуации Гено посмеялся бы над это неудачной шуткой. Весьма неудачной.       — Вот именно, — Развалинка аккуратно переложил Рипа на диван, собираясь встать, но в последний момент больной скелет вцепился в его кофту, выдав недовольный протяжный стон.       — Н-не уходи, — Жнец отвел взгляд, наливаясь краской стыда. Он непривык признавать свои ошибки и слабости, и уж тем более просить о чём-то. — Прошу. Мне... мне очень холодно. А с тобой тепло.       Гено что-то невнятно пробурчал про излишнюю самоуверенность и упертость Смерти. Вот так всегда. И все же, сил злиться на этого простудившегося дурачка у Глючного нет, и он, тяжело вздыхая, нежно треплет скелета по голове.       — Я схожу заварю тебе чай и вернусь. Тебе теперь придется лечиться, мой дорогой.       Полумертвый ушел на кухню, по пути закрывая окно, в то время как Рипер все больше заворачивался в плед, и в итоге это походило на большой толстый рулетик, внутри которого был сам Смерть. Ему уже было без разницы на то, что его собирались лечить, а значит поить различными напитками и настойками, самое главное, чтобы Гено был рядом и обнял его, согревая своим теплом. Таким родным и успокаивающим.       Наконец, одноглазый вернулся и, приподняв свой рулетик, помог чихающему Рипу выпить только что заваренный горячий чай. Жнец удовлетворенно мурлыкнул, наслаждаясь сладким привкусом меда и ароматным душистым запахом мяты. От одного глотка по телу разливалось тепло, согревая и успокаивая, уводя за собой озноб и боль. Рипер весьма быстро покончил с чаем, и теперь просто довольно мычал на руках Афтера, глядя на него чуть ли не умоляющим взглядом и, в итоге, наконец таки, оказался в крепких объятиях Геноцидника, что уперся спиной о спинку дивана и теперь прижимал к себе Жнеца, медленно поглаживая ладонью по пледу, укрывающему тонкие кости.       — Хоть немного согрелся, дурашка? — Гено коротко поцеловал монстра в щеку, на что тот слабо смутился.       — Угу, — он слабо заерзал на тушке Афтера, вытаскивая из-под слоев пледа руки и обнимая скелета.       — Тебе что-нибудь надо? — Глюк весьма осторожно огладил череп бога, одной рукой заползая под плед и слабо надавливая на лопатки Смерти. Второй ненадолго задумался. Решив, что раз уж такая ситуация, то грех не воспользоваться собственной беспомощностью и не попросить Гено, который сделает для него, слабого и больного, все, что Рип пожелает, если это не навредит его здоровью. А потому, посылая все свои принципы и морали в далекие дали, Жнец удобнее расположился на Афтере, глядя тому прямо в глазницу.       — Почитай мне какую-нибудь книжку, — скелет произнес это максимально жалостливым голоском, каким только мог. Гено же лишь кивнул в ответ на просьбу, обшаривая взглядом стоящую неподалеку в углу зала книжную полку в поисках наиболее легкого и слащавого чтива для больного монстра. Остановив свой выбор на книге в красном переплете, повествующую стандартную сказку о принце и принцессе, что жили долго и счастливо, скелет сосредоточился, неторопливо левитируя ту по воздуху. Не желая отрываться от ласки тела Смерти, используя всю ту же магию, Недобитыш открыл книжку на первой странице, чувствуя, как Жнец завозился на его костях в предвкушении чего-то интересного, просто хорошего отдыха и возможности расслабиться. Кости Рипера обмякли, тот прикрыл глазницы, внимательно вслушиваясь в слова Гено.       Тепло укутывало монстра, даруя спокойствие и умиротворение. Мягкий голос любовника успокаивал, погружая в молчаливое оцепенение, а от легких поглаживаний родных рук клонило в сон. Смерть довольно зафыркал, жмуря глазницы.       Он наконец согрелся.