Пустой дом

Аллен не может уехать к семье. Он сам не осознаёт, что его так сильно держит в Детройте, но, пока всё летит в бездну, он хочет быть здесь. Клэр относится с пониманием и говорит, что была в курсе, за кого выходит замуж, но всё равно будет гораздо больше рада видеть мужа не только по видеосвязи, но и в живую. Перспектива жить в мире с андроидами как с равными её откровенно пугает, но она всегда была гибких взглядов и, если надо, в суде была готова порвать горло за честь хоть резиновой уточки, так что этот аспект Клэр не смущает, смущает то, что она никак не может привыкнуть к тому, что они вроде как тоже живые и их надо замечать, иначе невежливо. Для неё подобное примерно, как уделять внимание чайнику, как личности, Клэр пытается перестроиться, но там где она живёт сейчас — слишком мало андроидов, и тренировать свою толерантность просто не на ком. Джек при звонках часто вспоминает Оливера и говорит, что скучает, что его самостоятельные попытки учить слова на испанском проваливаются, а с Оливером было интересно. Аллен честно отвечает, что андроид ушёл, и может быть вернётся, а может быть нет. Джек не разделяет его оптимизма и очень грустит. Аллен идёт по улице, когда к нему приближается очередной АР700, человек уже привык не реагировать на знакомое лицо и отвечать с вежливым безразличием, если к нему обращаются, но когда андроид прегорождает путь, до болезненного привычным движением склонив голову и заглянув в глаза, сердце пропускает удар. — Привет. Помнишь меня? — говорит тот, коротко и грустно улыбнувшись, и добавляет: — Это я — Оливер. И Аллена накрывает странным чувством облегчения, словно сжатая в груди пружина распрямляется и становится свободнее дышать. — Привет, Оливер, — здоровается с андроидом. Они замолкают, не зная, что говорить друг другу. Потом Оливер начинает рассказывать: говорит, что рад встрече и расспрашивает про семью, про дом и то, как теперь живёт Аллен. Выглядит при этом очень смущённо и как-то неловко мнёт пальцами рукав худи, того самого, которое получил от бывшего хозяина. Вся одежда на Оливере та же, которую когда-то носил Аллен, и почему-то человеку кажется, что если бы тот желал, то нашёл чем её заменить. Андроид как-то грустно улыбается и делится историями о том, как в первое время после ухода прятался и пытался найти других девиантов. Как боялся всего тогда и как живёт теперь. На его виске больше нет диода. Его невозможно отличить от человека. — Джон, — неожиданно андроид обращается к человеку по имени. — Почему ты всё ещё здесь? Разве не стоило уехать из этого города вместе с другими жителями? — И сдать его андроидам? — невесело усмехается Аллен. — Нет, мне легче остаться здесь, чем потом думать, что я не сделал то, что мог, — он устало трёт глаза и негромко добавляет, что сам удивлён, что не смог бросить родной город в такие времена, а с семьёй всё в порядке, и он переписывается с ними почти каждый день и очень скучает. Особенно по Джеку. Но не уверен, что поедет следом, а Клэр вряд ли вернётся обратно. Что чувствует себя загнанным в ловушку, из которой не то чтобы хочет выбраться. Что всё понимает, но никак не может выбрать. Что рад, что семья далеко и ничего этого не видит. Что они точно в безопасности. А потом смотрит на Оливера и спрашивает, не хочет ли тот вернуться обратно, потому что дома слишком пусто и одиноко, потому что Аллен давным давно отвык от такой звенящей, всепоглощающей тишины. Андроид так долго смотрит на него в ответ, что человек уже успевает пожалеть о своей откровенности и начинает извиняться, говоря, чтобы Оливер всё забыл, что глупо просить о подобном, после всего, что между ними произошло. Что он просто рад, что у андроида всё хорошо и благодарен за эту встречу. Что, наверное, им следует разойтись опять и каждому идти своим путём, и, по возможности, больше никогда не встречаться. И он бы ушёл первым, попрощался и двинулся в сторону своего дома, только вот у молчащего андроида неожиданно из глаз начинает течь вода, прозрачные слёзы, которые тот даже не пытается сморгнуть или стереть рукой. Оливер делает шаг навстречу, цепляется пальцами за одежду Аллена и крепко обнимает своего человека. И говорит о том, что конечно останется с ним столько, сколько надо. Что только от Аллена зависит, кто с ним будет. Что сам Оливер полюбил его с самого первого дня знакомства, когда даже девиантом ещё не был, и вряд ли когда-нибудь полюбит кого-либо другого. Что если человек позволит, то Оливер бы хотел остаться с ним до самого конца, чтобы для них это не означало. Аллен выслушает его молча, не перебивая ни словом, ни жестом, а потом обнимает в ответ, жмурясь, зарываясь носом в искусственные волосы и чувствуя, как впервые за последние месяцы обретает твердую почву под ногами и решимость двигаться дальше.