Лисья Свадьба началась
- Я видел её, видел! – настаивал старик, опустошая очередную кружку со спиртным, расслабляя напряженные стенки горла – кричал он знатно, - Видел её! Эту мерзкую лису! - Да, что не так с лисой-то? – спрашивала полная женщина, недовольно хмурясь, не понимая, чем простой дикий зверь мог испугать бывалого охотника. - Ты не понимаешь, баба, не понимаешь! – возмутился старче, разводя руками, пытаясь придать своим словам больше смысла, будто это возможно – в речи безумца навряд ли кто-то поверит. - Так объясни же ты! – возмутился молодой мальчишка, явно желающий услышать на ночь глядя захватывающую историю о том, как старый охотник возвращался домой и в ночи увидел лису, что напугала его так, что белых волос стало на и без того седеющей голове в двое больше (может животное просто-напросто внезапно выскочило на дорогу оттого и напугало деревенского мужика, что теперь, ночью, будет рассказывать какие-нибудь невероятные истории, желая, чтобы его не приняли за труса – уж лучше быть безумцем, нежели трусом – мужики засмеют, если подумают, что охотник простой лисицы в ночи испугался). Старик прополоскал горло брюходером – горьким алкогольным напитком, раздражающим стенки горла так, что, при частом употреблении, может вызвать кровотечение, а так же потерю зрения, обоняния и других важных для человека естественных качеств, данных природой – вдохнул запах сладкой полыни, громко кашлянул и, протерев глаза дрожащей от страха-ужаса ладонью, полной мелких царапин, мозолей и заноз, окончательно прочистив горло и собравшись с силами, начал свой рассказ, позволяя окружающим узнать, что же с ним произошло (деревенским и вправду было интересно послушать старче, что, наверняка, наврет с три короба – зато получится отличная история на ночь для тех, кто хочет пощекотать себе, оставшиеся после тяжелого трудового дня, нервишки). - Значит-с, - начал охотник, всё ещё продолжая дрожать от ужаса, - вышел я ещё днем в лес, ну, на охоту – жена послала, говорит, вот, так и так, еды нет – неси, говорит, птицу какую. – он развел руками, - А что я с женой-то спорить-то буду? Ну, взял ружьё, да и пошел… - Не тяни! – возмутился один из мужиков, перебивая старика, - Что там с лисой-то? - Да, подожди ты! – возмутился рассказчик, - Сейчас уже, подожди! Так вот, на чём я остановился? Ах, да! Ну, так вот… Иду по лесу – ни одной птицы – все попрятались, будто знали, что я иду. Никогда такого не видел, честное слово! Ну, так иду я, брожу, да и не заметил, как стемнело… Сначала было не страшно – закат-то был красивый, красный, будто сам огонь! Нет, ну честно! Ну, поняв, что не найду ничего я в этом лесу, вышел на тропу, да и пошел домой. Иду, иду, думаю, что вот, уже пришел – огни-то видно уже, а тропа всё не кончается и не кончается. Я уж думал, что не по той дорожке пошел. Оглядываюсь – места, вроде, знакомые. Потому, подумал, что устал за целый день-то – бродил ведь, ну, потому, не решил сходить с дороги и пошел дальше. И тут! Слышу во тьме леса крик. Девичий! Сразу подумал – баба. Может, заблудилась, потерялась. Ну и свернул с дороги. Пошел на её голос. Пришел и вижу – красавица молодая зацепилась платьем за ветку и верещит стоит – выбраться, походу, не может. Ну, я и подошел к ней, помог. Она как заулыбается своими белыми зубами, как кинется обнимать и все пищит мне: «Спасибо, дядя, спасибо!» Ну, я не растерялся, тоже обнял её, по плечу похлопал, по голове погладил – молодая же, испугалась. А она мне тут же: «Женитесь на мне? Женитесь?» Ну а я ей: «Да, чего мне на тебе жениться?» «Я красива. Не хочешь меня, дядя?» Ну, а мне жены довольно, потому и сказал, что не до неё мне. А она-то тут же уперлась своими маленькими беленькими ручками в мою грудь и давай кричать: «Женитесь, женитесь!» Ну, я понял, что тут что-то не так – решил уходить. Только отвернулся от неё, так она тут же зарычала, будто зверь какой. Повернулся, а бабы нет! Глядь – а под ногами у меня молодая лисица. Черная такая, будто сама ночь, если бы не глаза её, то и вовсе не заметил бы. А глаза-то! Будто человечьи! И смотрит-то как! Смотрит! Прямо ярость в глазах у неё плещется! Ну, это лиса – баба та. Как она так превратилась – знать не знаю, но только вот (мужчина оголяет свою руку, поднимая руках рубашки, показывая шрамы – укус лисий) – куснула она меня! Еле отцепил от руки! Думал, что оторвет вовсе! Еле добежал до сюда! Думал – гонится ещё за мной! Деревенские замолчали, нахмурились, посмотрели на мужика, как на ума лишенного, и тут же, все, как один, засмеялись, так и норовя надорвать свои животы. - Что смешного? – не понял мужик, удивляясь реакции своих слушателей. - Да того, что ты врешь всё! Старику не понравилось то, как отнеслись к нему и его истории – он ведь, вообще-то, правду говорил, поклясться мог на кресте, глазами же своими видел, ушами же своими слышал! Не могло ему такое показаться, не могло! Да и, даже если показалось, то черных лис-то не бывает! Шрамы же от укуса остались! Хотя, в лесу темно было – он мог не разглядеть шерсти рыжей бестии. Придя домой, старик всё рассказал жене и своему сыну. Жена высмеяла мужа – не поверила в его слова, а молодой сынишка, которому едва исполнилось шестнадцать, проникся историей отца, прочувствовал её, в голове, в юношеском мозгу, не отошедшем ото сна, разыгралось воображение – он тут же представил себе красавицу девицу, попавшую в беду, желающую найти своего суженого, тут же возомнил, что именно он должен быть тем самым суженым и, несмотря на наказ матери, так и не лег спать – все представлял себе, как пойдет завтра лес, к озеру, на рыбалку, будет возвращаться вечером и повстречает красавицу-девицу, спасёт её, станет её верным супругом и заживут они в деревне счастливо, как и говорится во всех историях, глупых сказках, которые рассказывают детям на ночь.Приходи-ка, приходи-ка, Жду тебя я тихо-тихо, Там, где обитают лисы. Хорошо в норе мне спиться
Нынче, госпожа Лиса, Зонт в дорогу не берите. Узелками помогите Чувства завязать. Едет даймио. Мертвые солдаты у ворот. «Ей, дверь открой! Дверь открой!»
Свадьба госпожи Лисы. Вы зонта не раскрывайте. На дорогу бы вернуться – Ту, что приведет у любви нас. Тории стоят у храма, Там, за ними, моё тело. Едет даймио, а следом Мертвые идут солдаты
И пошел парень по тропе рано утром. И пошел парень по тропе поздно вечером. Видит огни вдалеке – знает, что по той тропе идет, что к деревне своей возвращается, да только, отчего-то, далека та деревня ему кажется, не дойти до неё и до утра. А на небе – алый закат играет – такой же, о каком говорил вчера отец – будто огонь на небе горит, будто небо предупреждает о том, что что-то сегодня случится. Вдруг, парень повстречает ту «лисицу», о которой говорил отец? Вдруг, она вовсе не лисица, а всего лишь девушка, попавшая в беду. Вдруг, она убежала, когда напало то дикое животное на отца? Идет парень дальше. Идет, да крик слышит. Девичий. Точно, бабский. Наверняка, это та самая девушка, попавшая в беду! Парень тут же забыл о тропе, ведущей домой – сошел с неё и побежал в чащу уже темнеющего от грядущей ночи леса. Побежал к возлюбленной. Глядь – красавица стоит. Стоит и плачет, и кричит – платье за ветку зацепилось, а отцепить не может. Ах, бедная какая. Всё, как говорил отец! Наверняка он ей просто не помог тогда – вот она снова и зацепилась. Это точно судьба! Подскочил к ней парень, хвать за платье – вытащил. А девка тут же заулыбалась своими белыми, будто настоящий жемчуг, зубами – прыг ему в объятия. - Спасибо, спасибо! – кричит она от радости. Сразу веселая такая, радостная. Сразу видно, что парень её из самой настоящей беды выручил – сама бы она точно не выбралась из цепких лап грязной древесной ветки! - Женишься на мне, парень, женишься? – спрашивала она, доверчиво смотря на него. А глаза! Само серебро! Такие светлые, такие насыщенные, что испугаться можно. Вроде ночь, на сияют – будто сама луна в них плещется. - Женюсь, отчего же не жениться на тебе, красавица? – спросил он, улыбаясь. Та рассмеялась, закружилась и снова прыг в объятия. Девка рада, сразу видно. Да, только тревожно сразу стало на сердце у парня. Он ведь совсем не знал эту девку, а так быстро согласился жениться на ней. Да и тем более, не он ей предложил свадьбу сыграть, а она сама – будто за первого встречного всю жизнь мечтала выйти. Глядь парень на девчонку. А так резвиться всё, резвиться – смеётся, кружится, пляшет в лучах луны. Ладно уж, раз сказал, что женится, значит женится – уж некуда деваться – согласился же, как ни как. А если мужик дал слово, то должен его исполнить – так заведено уж. Повел он девчонку в дом. Тропинка тут же стала короткой – быстро привела пару прямо ко двери. Обрадовался парень и тревога вся утихла – видимо, даже небеса желают, чтобы они поскорее поженились, обменялись клятвами и были счастливы. В ночи привел он девку в свою комнату – уложил спать в свою кровать, а сам лег на печи. Только прикрыл глаза, слышит – кто-то тихо ступает по прогнившим скрипучим половицам. Он открыл глаза, осмотрелся – нет никого. Подумал, что показалось. Снова закрыл. И снова страшный звук, пугающий до дрожи. Снова открыл. Снова никого. Звук повторился и в третий раз, когда парень закрыл глаза. Да только в этот раз он не стал их открывать – подумаешь, ветер шумит за окном, не страшно – нечего мужику бояться какого-то ветра. Да только ни ветер то был и ни казалось мужику ничего – девка то была, которую он в дом притащил. Шла она медленными аккуратными шажочками прямо к его печи. Как только открывал парень глаза, та шмыг за что-нибудь, спрячется и нет её. Тот закроет глаза – она снова пойдет. Как только девушка дошла до суженого, тут же осмотрела его. Хорош, ничего не скажешь. Хорошенький такой деревенский парень. Засверкали глаза у девчушки, открыла она свой рот, полный слюны, оголила животные клыки, да как со всей своей животной силой вопьется парню в шею. Тот даже не вскрикнул – от шока у него даже голос сел. Жадно пила Лиса его кровь, до последней капли. Парень увядал на глазах – всё белел и белел, пока не превратился в синий, похожий на фарфор, труп – лицо, искаженное гримасой ужаса, руки вытянуты вверх – пытаются отбросить от себя убийцу, в области паха мокрое пятно – мало кто в момент убийства может контролировать своё тело. Проявила Лиса свою истинную натуру – человеческие ушки тут же вытянулись, покрылись мехом и потемнели – тут же стали похожи на лисьи, распушился длинный густой хвост с белой кисточкой, выросли острые, будто сотня заточенных ножей, клыки, отросли ногти, покрылось тело легким слоем темной шерсти. Вот она, Госпожа Лисица. Вот она – завидная невестка. Начала Лиса отрывать от парня кусок за куском, начала жрать его пока теплую плоть. Мясо соленое, жирное, липкое от крови – всю свою мордочку вымазала в ней. Счастлива была Лиса в ту ночь, безумно счастлива – набила свой живот теплыми потрохами, вспух он у неё от сладости такой, радовался, что за столь долгое время сна, что она провела в своей норе, дикое создание сумело вкусно поесть. На утро, как и положено ничего не понимающей невесте, проснулась Лиса в чужой теплой постели, прошла к печи и закричала, оповещая всех о том, что её ненаглядный суженый умер страшной смертью – звери загрызли, не иначе – выпили всю его кровь, растащили мясо да внутренности по лесу и празднуют кончину ни в чем неповинного парня. Взяли мужики в руки вилы, грабли да лопаты и отправились в лес, убивать животных, посмевших прийти в их деревушку, а старик со своей женой отправились хоронить единственного сына, да всё за невесткой приглядывали – старик всё думал, где же уже видел её – всё вспомнить не мог, откуда знакомо ему её девичье личико – эти шелковые черные, чернее бесстыдной лжи, волосы, аккуратно спадающие на её тонкие плечи, эти глаза, напоминающие две серебряные монеты, эти пухлые губы, сравнимые по сладости с самой спелой вишней. Он точно где-то уже видел это выразительное лицо с маленьким вздёрнутым носиком. Но только не мог вспомнить, где же именно. Действительно, где же? В деревне нет таких девок – днём со огнём не сыщешь! Но долго думать нельзя об этом – жена узнает, тут же даст по шее за такие мысли – он ведь женатый человек, должен думать только о своей ненаглядной супруге и не о ком более! А она, так же, как и он, должна думать только о своём прекраснейшем муженьке. Похоронили муж с женой своего единственного сына, а от невестки и след простыл – более в доме её не было, даже намёка на то, что она здесь когда-то появлялась. Будто, она могла вот так просто испариться безо всякого следа! Она же человек, в конце-то концов! Она должна была оставить хоть какой-то след после себя – хоть выпавший волос с головы! Но ничего не осталось. В доме было чисто и пусто – тихо, будто в гробнице! Как так произошло – не знал никто. Труп есть, а подозреваемой, последней, кто видел паренька живым – нет! Пошел на следующий день старик вновь в лес – на охоту – семью же чем-то кормить нужно, не голодать же! Конечно, голодных ртов осталось не так много – в его семье остались только они с женой, но делать нечего – жена ела будто за троих, потому каждый день приходилось ходить в лес – вчера, из-за похорон, старик в лес не пошел – был огорчен потерей единственного сына. Это был единственный раз за всю его жизнь, когда он не пошел в лес. Хотя, кажется, есть, после такой утраты, в их семье, более, не хотел никто. И вновь старик пробыл весь день в лесу, так ничего и не найдя – возвращался уже вечером, когда на небе полыхал алый, будто сам огонь, закат – солнце садилось медленно, как ему казалось, но на деле, как он уже знал, всё произойдет быстро – не успеет оглянуться, как вокруг воцариться тьма! Идет он – тропа знакомая, огни деревни впереди видны, да только едва ли тропинка будет коротка – длинная, что, кажется, дойти до деревушки просто невозможно – не управиться за целую вечность. Солнце село окончательно, погружая мир вокруг во тьму, позволяя зловещему лесу пугать старика до седых волос – как и предполагал он, случилось это так быстро, что он только моргнуть успел, да оглянуться, а уже вокруг ничего не видать. Возможно, это случилось из-за его старости, из-за того, что он начинал плохо видеть, а возможно из-за того, что здесь замешены темные силы – люди любили воображать себе, будто их окружают призраки и магия – так легче было объяснить то, что их объяснению не поддавалось. Идёт мужик, идёт, да вновь слышит крик. Но уже совсем не девичий – такой же мужик, как и он сам, деревенский, кричит и молит о пощаде, молит о помощи и спасении. Не выдержал старик – бросил всё и побежал на чужой голос, побежал искать того, кто был в опасности. Побежал спасать.Детство провела в столице, Прочих мест не видела. Годы шли мне выпало Разума-ума лишиться
Чьей игрушкой стала я? Человечину вкушала. Годы шли, мне выпало В день рождения пробудиться: Наша встреча, словно искра, Зажгла желание. «Я бы съела, я бы съела… Мочи нет, не стерпела!»
Соблазнила в тот же вечер Девичим своим телом. А потом клыки вонзала, Твои кости обгрызала
Приходи-ка, приходи-ка, Жду тебя я тихо-тихо, Там, где обитают лисы. Хорошо в норе мне спиться
Пальцами нетерпеливо Тела ты касаешься, И к груди моей губами, Как ребенок, приникаешься. Сладкий миг экстаза, Мысли разбегаются. Вот и я пылаю страстью – Так, что рву тебя на части
Уши, нос и два глаза, На десерт кишки оставлю. «Вкусно, вкусно, очень уж вкусно!» Мы и вправду стали целым, Нас не разделить навеки. Косточки обгладывая, Я люблю тебя сильнее
Прибегает и видит, как в лучах лунного света расцветает, подобно дикому цветку, нечто отвратительное для взора человечьего – во тьме ночной, посреди лесной опушки из свежих трав и нежнейших цветов, лежит мужик, а на нем – баба, с длинными-длинными густыми волосами, сравнимыми с такой же тьмой, что окружает их – ушки у неё, будто звериные – пушистые, стоят на макушке, за спиной – пышный хвост, мечущийся то в одну сторону, то в другую, разнося пыль, грязь да сметая с места бедных насекомых, что только-только удобно устроились и готовились ко сну; девка вонзает в него свои острые, как тысяча ножей, клыки, раздирая его плоть, отрывая её от тела, тут же заглатывая, довольно облизываясь. - Муженёк мой, сладкий мой, милый мой… - соловьиным голосом поёт она каждый раз перед тем, как вновь вонзить в него свои зубы и оторвать очередной кусочек. Старик побледнел от увиденного и тут же побежал так быстро, как только мог домой, тут же рассказывая всё своей жене и друзьям. Те, как и предполагалось, не поверили в его историю – тогда он повел их туда, на место, что видел, на поляну, где должен был быть убитый. Но ни трупа, ни убийцы не было на месте – даже следов крови не осталось. Но более никто не смеялся – на месте собралась вся деревня, да только одного парня, к сожалению, не хватало – похоже, того, которого убили.Так и появилась легенда об Госпоже Лисе, что охотится за суженым, дабы его сожрать. Ею пугают маленьких детей, что не хотят засыпать, ею жены припугивают своих мужиков, желающих ночью отправиться в лес. Все говорят, что в лесу обитает эта страшная женщина, что она убьет любого, кто согласится стать её мужем. А не согласиться на предложение такой женщины трудно – она так красива, так юна, так прекрасна, что едва ли можно было представить свою жизнь без неё! Без такой красавицы, без такой умелицы! Едва ли можно себе представить жизнь без идеальной женщины!
Ну-ка, госпожа Лиса, Вы мне зонт не отдадите? Узелками помогите Чувства завязать. Впереди ворота Смерти Трупы сторожат. «Эй, дверь открой, Дверь открой!»
Свадьба госпожи Лисы. Вы зонта не раскрывайте, На дорогу бы вернуться – Ту, что приведет к любви нас. Тории стоят у храма. Там, за ними, моё тело. Едет даймио, а следом Мертвые идут солдаты
Прошло не мало лет, но многие до сих пор верили в эту легенду, что с тех самых пор становилась всё ужаснее и ужаснее, всё ужаснее и ужаснее. Едва ли Госпожа Лиса могла себе представить, что о ней будут складывать такие легенды. Она и поверить в такое не могла. Всё это вызывало у неё только смех. Люди – безумно глупы. - Госпожа, пора собираться, - постучала в дверь верная Лисе служанка, желая разбудить свою ненаглядную госпожу ото сна, - Даймио уже в пути. – казалось этот факт поможет ей понять, что спать уже некогда, ибо, если прекрасная невестка проспит собственную свадьбу, то она более никто не сможет вкусно поесть – ибо, если она не выйдет замуж за князя из далеких земель, то никогда в жизни более не сможет более испробовать человеческого мяса – да и не найдет она более его, если князь уедет без неё. Лиса поднялась со своей пуховой постели, потянулась, разминая тело и, наконец, после очередного долгого сна, длящегося, как всегда, едва ли не год или же два – питаться каждый день не нужно для того, чтобы не чувствовать голод, очнулась, принимая свою человеческую форму – вид прекрасной девушки, желающей как можно скорее выйти замуж за идеального мужчину, что подарит ей богатства, а она – здоровых детей. Сев за дорогой туалетный столик, Лиса принялась расчесывать свои длинные волосы, пытаясь сделать их более прекрасными, будто это возможно. Глаза тут же заблестели – она нравилась самой себе, а это значит, что и другим, она тоже должна понравиться – иначе она не сможет вновь набить свой животик и спать ещё несколько лет, а может даже пару веков – тела знатных людей довольно вкусные и могут удовлетворить потребность в еде на долго, очень долгое время – это ни могло не радовать – просыпаться слишком часто мало кому понравится. В лисьем храме шумно, несмотря на то, что здесь была лишь одна служанка. Но она, отчего-то, хлопотала так, будто целая свора таких, как она. Конечно, нет ничего невозможного для таких, как она – служанка для великолепной госпожи должна быть тоже великолепной – она должна всё знать, всё уметь и быть такой же, как и её госпожа и ничуть не хуже, но при этом и не лучше – она не должна затмевать собой её великолепие – не ей же замуж выходить, не ей же нужно питаться человечиной! На дороге, как и в храме, стало довольно шумно. Похоже, князь уже подъезжал и у Лисы оставалось не так много времени, дабы быть готовой к тому, чтобы принять его. Надев сверкающие сережки, нацепив на волосы заколку и поправив своё платье, уже не юная, но отчего-то постоянно красивая, Лисица, вышла из своих покоев и прошла на улицу, к воротам, встречая своего возлюбленного, желая, как можно скорее оказаться с ним в одной комнате и откусить от него кусочек другой. Вот только она не знала, что случится, когда приедет князь. Мужчина, как только вышел из экипажа, отдал команду своим солдатам команду – сторожить лошадей и территорию – лес да храм, дабы никто более не пришел сюда и не побеспокоил их – ни одного – ни Лису, ни Князя. Они должны остаться наедине и обсудить все тонкости их будущего брака, будто это и вправду нужно – Лиса прекрасно знает, что случится, как только мужчина перейдет порог этого храма. Князь прошел вперёд, к своей любимой, поправляя капюшон – он явно пытался скрыть свою сущность. Но это никому не интересно. Какие бы тайны не скрывал этот человек, они не спасут его от той участи, что ему уготовлена. Конечно, он ведь не знает, кем является его будущая супруга, потому не подозревает, что случится, когда наступит ночь, когда на лес в очередной раз опустится тьма и выглянет красавица-луна. Никто не знал, что настанет пир для Лисицы. Никто не знает о том, как ей будет вкусно пожирать человека. Никто не знает и никогда не узнает, ибо она никогда не расскажет о том, как это сладко. Поправив капюшон плаща, мужчина уселся в кресло, вальяжно развалившись в нём, уже чувствуя себя, как дома. Ему явно не нужны никакие предложения – он уже на своём месте. - Что же ты не весел, даймио? – спросила Лиса у князя, щуря свои серебряные глазки, - Передумал? - Едва ли можно передумать, когда предо мной такая красавица. – спокойно отвечал мужчина – по его тону можно было сказать, что он ухмыляется. Ответ позабавил Лису, но не более. Она была рада, что человек пребывает в хорошем расположении духа, но особой радости у неё он не вызывал – ей было достаточно того, что тот здесь и никуда уходить не собирается. Это главное, а остальное – не так важно. Медленно, но верно, наступала ночь – на небе вновь полыхал алый закат – похоже, скоро наступит тот самый пир, о котором так долго мечтала красавица-девица. Да, вкуснее мяса человека нет ничего! Сегодня точно будет самый настоящий пир, она в этом уверена! Наступила ночь, Князь заснул, Лиса открыла свои сияющие во тьме глаза, выпустила коготки, подобралась к нему и уже хотела откусить кусочек-другой, но, к сожалению, ничего не вышло – Князь проснулся, снял свой плащ, показывая своё лицо, и Лисица тут же потеряла весь свой пыл – ей тут же расхотелось есть – потеряла весь свой аппетит, что был до этого. - Что же ты, красавица, смутилась? – спросил мужчина, искривив губы в отвратительной улыбке, - Или же тебя пугает то, что ты видишь? Видела перед собой Лисица нечто отвратительное, нечто настолько ужасное, что волосы тут же стали дыбом. Под плащом скрывалось существо, которому едва ли люди могли дать имя – волосы белые, словно мука какая, кожа синушная, трупная, глаза черные-черные, будто невидящие; тянет Князь свои руки – а те, будто у какой-то птицы – когтистые, длиннющие, прямо как ноги, на которые опирается. Наклоняет он голову – трясет длинной гривою своей, рычит, оголяя острые зубы, бурчит, бухтит, уже собирается как можно скорее сожрать свою ненаглядную невесту. - Никогда не видела ничего подобного! – восхищенно вскрикивала Лиса, тут же протягивая руки в ответ, цепляясь за своего ненаглядного супруга, - Ты же… Ты же такой же! Такой же! Похоже, Лисица никогда не видела таких же существ, как она сама. - Такой же. – согласился Князь, вскоре срывая с Лисы платье, - Ты обманывала меня и до сих пор я верил в то, что ты и вправду женщина. Лиса улыбнулся и предстала перед Князем во всей своей красе – ровная грудь, длинные волосы, и явно неженское телосложение. Мужчина. Совсем не Лисица. Настоящий лис. - Так значит ты моя супруга, не правда ли? – усмехнулся Князь, наклоняясь к своей возлюбленной. - Конечно, я твоя супруга, мой даймио. – шептал юноша, целуя возлюбленного, скрепляя их любовь, рожденную в глазах Лиса.Лисья Свадьба окончена