Предание зверям

Tom Walker — Rapture Солнце село всего полчаса назад, но сумерки охватили всё живое пространство, делая текущий вид ещё более зловещим. Отовсюду доносился протяжный вой, словно их окружила стая волков, а дальше, стоило им сделать всего несколько шагов, и воздух изошёлся тяжёлыми вибрациями от гулкого нескончаемого лая со всех сторон. Бакуго поморщился от запаха псины, охватившего это место, взглянул на Нейто — от него псиной совсем не несло. — Какого хрена? — за него высказался Киришима. — Что это за место? Куда ты нас привёл? Это какой-то питомник? Нейто цокал кончиком языка и ласково тянул слово «пёсик» каждой присутствующей собаке. Он убедился, что вода есть в каждом вольере, и только тогда вернулся к остальным. — Да. Мой. Здесь мои щенята, — трудно было назвать таких угрожающе выглядящих псов «щенками», но при виде Мономы они действительно преображались, готовые встать даже на задние лапы, лишь бы только он обратил на них внимание. Сегодня парадом заведовал Нейто. Он вёл машину, он вывозил остальных из города, заставив проторчать в тесном автомобиле около часа. Бакуго не мог вынести такое огромное количество времени без того, чтобы не задушить Изуку, поэтому их приходилось разнимать целых два раза, и то — потому, что потом Бакуго заснул. К месту назначения они прибыли только вечером и сразу же двинули сюда, потому что это первое, что встретило их за огромными чёрными раздвижными воротами. Похоже, Нейто действительно был собачником. Похоже, правда держал у себя целый питомник и специальных людей, которые за ним присматривали, пока он находился в вечных разъездах. Дальше они миновали огромный бассейн, прошли мимо спортплощадки (тут были даже качели) и, наконец, прибыли к высокому кирпичному дому с красной крышей и тремя угловыми башнями. Меньшего и не ожидалось, они уже давно привыкли к подобной роскоши. Все, кроме Бакуго — он по-прежнему считал это бессмысленной тратой денег. Шикарный загородный дом был поистине шикарным, но не потому, что Нейто вдруг хотелось выпендриться, а потому, что он жил здесь постоянно. Это был его дом. Он не скупал квартиры, не перебирался в город, не ночевал в отелях. В любую свободную минуту он был тут, дома. — Это дом, в котором я родился. Раньше мы жили здесь всей семьёй, но потом матери с отцом пришлось переехать из-за работы, а меня отдали в школу-интернат, — говорил Нейто, попутно стягивая с себя ветровку и снимая белые кроссовки. — Ни на что не променяю это место. Для меня оно навсегда останется настоящим домом, даже если предки купят ещё десять таких. — Больше похоже на гостиницу, — Тодороки оглянулся. — Зачем тебе одному такой огромный особняк? — Разве не ясно? Чтобы красоваться перед своими любовниками, — это, честно, вырвалось. Сэн вообще не думал, что будет говорить что-либо сегодня. Всё в куче возымело над ним невероятный эффект. Он не ожидал увидеть такого Моному, и это его съело. Кайбара, оказывается, вообще практически ничего не знал о Нейто — ни о военной школе, ни о его родителях, ни о привязанности к ним. Он видел Моному в домашних тапках, и у него заедало защёлку. Видел Моному, делающего кофе, устало и сонно потирающего глаза, и сомневался в реальности всего на свете. Разве такое действительно могло существовать? — Не угадал, — Сэн переборщил, но Нейто не подал виду. Его вообще реально было задеть? — Чтобы привести сюда пятерых друзей из супер-секретной и опасной организации и выпить с ними чашечку кофе. А если серьёзно, где хренов Изуку с нашим портвейном? Вся прислуга уже спит в своём доме, его никто не мог задержать. — Я думаю, он просто потерялся. Тут легко потеряться, — Киришима нахмурился. Изуку ввалился с огромными чёрными пакетами, едва удержав один из них от звонкого падения. Внутри бренчали стеклянные бутылки, клацали друг о друга, иногда даже пугающе громко. Мидория предварительно разглядел порог под ногами, переступил через него и аккуратно положил пакеты на пол. Он покачал головой: — Я думаю, вы все просто мудаки. Они обосновались в огромной гостиной — она показалась самым уютным и удобным местом, не то чтобы они были ещё в какой-либо комнате. Тут стоял огромный камин с дровами внутри, само собой без огня — погода ещё не настолько прохладная, книжный шкаф, раскинутая по полу белая шкура медведя, диван с кушетками и несколько картин, висящих на стене. — Последняя тренировка-миссия была по-настоящему дикой. Неужели, мы действительно можем отдохнуть теперь? Похоже, Хокс злится из-за того, что мы высмеяли его план и не оправдали ожиданий неистового испуга от его супер-задумки, — Нейто пил с горла. Не то чтобы кто-то удивлялся, но это был чёртов портвейн. Изуку положил локти на спинку дивана и закинул на голову, подняв её кверху и прикрыв глаза: — Не поэтому. Хоксу просто жаль затраченных сил. Он мог не изощряться так, но хотел настоящей проверки, чтобы быть уверенным до конца. Теперь, когда он убедился, может спать спокойно. Или не спать. Он, верно, почти никогда не спит. — Нахуй его чувства, я больше никогда не хочу возвращаться в тот хренов гадюшник, — Бакуго едва сдержался, чтобы не сплюнуть. — От одних воспоминаний воротит, люди мерзкие. Сейчас нам следует сосредоточиться на другом, впереди этапы, намного сложнее предыдущих. Самые важные. Отдыхайте, пока есть возможность, даже если выделили всего несколько дней. — Приказ командира? — Киришима упёрся рукой в подбородок, портвейн брал быстро — всего пара глотков, и взгляд непривычно поплывший. А ведь они накупили предостаточно. Нейто выжидал нужного момента. Сначала он наблюдал, слушал пустые разговоры, активно в них участвовал, заливал каждому алкоголь в глотку, ощущал, как атмосфера постепенно меняется. Когда все уже были достаточно под градусом, он подозвал всех к себе, усадил в круг и положил пустую бутылку в центр. — Ты, нахрен, шутишь, — Бакуго выгнул бровь. — Я в этом не участвую, Эйджиро тоже. Какими мозгами ты думаешь? У всех есть пары, играть в бутылочку — самая отстойная идея в мире. Про себя Нейто отметил, что этот упырь Бакуго оставался трезв рассудком даже будучи действительно пьяным. Монома покачал головой: — Это не бутылочка. Будем играть в правду или действие. Для разогрева звучали простые вопросы, давались простые действия. Простые в понимании Нейто. Он правда пытался склонить всё к развратным приёмам и немного повеселиться, но забыл, что веселиться любил не один он. Изуку крутанул бутылку, и та горлышком указала прямиком на Кайбару. Из двух зол меньшее — он выбрал правду. По ухмылке Деку, Нейто всё и понял. — Как давно ты влюблён в Моному, Сэн? Или лучше спросить, как это связано с убийством Косея? Убивая всё веселье для остальных, Мидория тешился сам. Вокруг повисла тяжёлая тишина, Кайбара потупил взгляд в пол. Не смущённо, не стеснительно — он чувствовал себя мерзким, опозоренным, ему какого-то хрена было стыдно. Неприятное ощущение. Он не ответил. Конечно же, нет. Сэн даже не бросал злостных взглядов и не хмурился от раздражения — он молча вышел из комнаты и скрылся где-то в коридорах. Вышел покурить, на пьяную голову вдвойне опаснее. Зря понадеялся на прохладный ночной воздух — не помогло, да и вряд ли вообще хоть что-либо поможет. Мидория пожал плечами, приобнял Шото и равнодушно выдал: — Я помогаю им, не пяльтесь так. Просто подкидываю катализатор в их застоявшиеся отношения. Я не имел в виду ничего плохого. Монома, ты ведь всё равно собираешься пойти за ним. Вот и посмотрим, что изменилось после моего вопроса. Благодарности можешь оставить на потом. Сэна он отыскал вовсе не на крыльце и даже не на террасе. Тот каким-то макаром забрёл в его комнату и неподвижно стоял у коллекции дисков. Нейто и не думал включать свет — темнота опьяняла, но до переключателя на небольшом настенном светильнике всё же дотронулся. Комната озарилась едва заметным тусклым лучом голубого света. — С каких пор ты любишь Muse? Разве тебе не нравились Hollywood Undead? — Кайбара звучал раздражённо, словно его бесил этот факт. А его действительно бесил — теперь даже музыкальные предпочтения Мономы оказались для него под вопросом. Этот парень — сплошная стена знаков вопроса. — Их я тоже люблю, — Нейто пожал плечами. — И ещё некоторые группы. У меня много предпочтений. Нормально, если не знаешь о каком-либо из них. — Я не знаю ни о чём, — а надо ли? Хотел бы он действительно узнать? Вопросы читались даже в глазах Нейто, но Сэн не мог ответить на них вслух. Унизительно. Нейто встал рядом с ним, рассматривая диски. Даже он был довольно пьяным, поэтому вёл себя совсем неестественно — говорил равнодушно, без интереса, не улыбался, как всегда, а расслабил все мышцы лица, из-за чего выражение его выходило каким-то уставшим от жизни и чересчур незаинтересованным в ней. Что тогда говорить о Кайбаре? Он и вовсе не мог соврать нормально. — Я люблю Muse, Hollywood Undead, The Score, Black Veil Brides. Храню оружие в каждой комнате. Тут оно, кстати, в ящике письменного стола. Ничего такого, — он рассказывал о себе, как и просили. Сэн только удивлённо смотрел в его сторону. В ящике стола действительно был огнестрел. Монома вытащил его и равнодушно подбросил в руке. — Я практикую БДСМ, почти не разбираюсь в оружии, обожаю секс и всё, что с ним связано. — Прекрати. — У меня было куча партнёров. Огромное, блять, количество. Я не заинтересован в отношениях и не умею любить других людей. — Ты остановишься? Он не останавливался. Продолжал лепетать, не отрывая взгляда от полок, пока Кайбара, наконец, не вспыхнул яростью и не схватил его за воротник, дёрнув в сторону. — Хватит. Нейто не изменился в лице. Может, действительно устал от всего этого дерьма? — Почему? Неприятно слышать? Ты ведь и сам хотел узнать меня, Кайбара. Вот он я, не нравится? Думал, я опровергну факты о своей полигамии? Думал, скажу, что я трахаюсь только с особенными и вообще жду принца на белом коне? Это не моя история, Сэн. Моя — банальная и неинтересная, ты любил не того человека. Ты любил образ, который выстроил в своей голове, когда я просто раз за разом выручал тебя. Придумай что-то со своим фетишем на тех, кто приходит тебе на помощь. И не сжимай воротник так сильно, я вижу, что ты злишься. Можешь наставить этот пистолет на меня. Вот, возьми его. Я совсем не разозлюсь, если это произойдёт. На самом деле, меня это вообще почти не волнует. Кайбара действительно выхватил у него пистолет. В порыве эмоций снял с предохранителя и наставил дуло прямо на лоб Мономы. Тот не пошевелил ни единой мышцей, как и обещал. У Сэна же кипело всё внутри. Разрывало на части, металось из стороны в сторону, прибивало к земле. Хотелось выстрелить в Нейто Моному и покончить с ним раз и навсегда. А за что? За то, что Нейто его не любит? Что за хрень, это ведь не его вина. Так просто бывает. — Ты даже понятия не имеешь, что со мной происходило все эти годы. Просто фетиш? Ты больной ублюдок, не смей сравнивать мои чувства с этим, — алкоголь окончательно развязал ему язык, он, наконец, выкладывал всё начистоту. — Каждый раз, когда я видел тебя с очередным бойфрендом, меня разъёбывало — ты для меня всегда катарсис. Я метал всё, что видел, я не мог места себе найти. Ты знал, конечно же, ты обо всём знал: о моей влюблённости, о моей реакции на происходящее. Ты играл со мной, потому что это забавно. Потому что ты обожаешь секс, не ищешь серьёзных отношений и не умеешь любить других людей. Вот только я не такой. С тех самых пор я не переставал любить тебя, я пытался стать лучше, сильнее, я хотел измениться, чтобы, наконец, заинтересовать тебя. Я помешался, это было нездорово. Знаешь, почему Мидория заговорил о Косее Цубурабе? Потому что Изуку был в курсе, что я посещаю врача, он знал о том, что временами мои вспышки гнева способны заставить меня разрушить всё на свете. Он был в курсе, ты — нет. Все — нет. Я хотел, чтобы это поскорее закончилось. Все мои мысли сосредоточились на моих собственных провалах и жалкой никчёмной жизни. Я убил Косея намеренно, спланировано. Я хотел доказать себе, что чего-то стою. Я хотел доказать тебе, — Сэн медленно опустил руку, но всего через мгновение сжал пистолет с силой и откинул его в сторону. — Я уже запутался во всём на этом грёбаном свете. Просто хочу, чтобы стало легче. Чтобы исчез ты, или исчез я. Он снова вылетел из комнаты, но на этот раз заперся в другой. Не хотел возвращаться к остальным, не хотел делать что-либо. Просто повалиться на кровать и проспать всю жизнь. Нейто склонил голову набок, поднял глаза кверху и шумно выдохнул. Изуку оказался прав насчёт катализатора, вот только не уточнил, действительно ли между ними есть хоть какие-то отношения.