***
Настойчивый стук в дверь, а затем и обеспокоенный голос зашедшего Кастиэля заставил Дина мгновенно очнуться, поднять голову с подушки и попытаться вникнуть в суть его слов, спросонья кажущихся бессмысленной и невнятной болтовней. Ангел довольно быстро и поверхностно объяснил ему, что прямо сейчас, посреди ночи, тот видел, как Лика зашла в бункер и, не став отвечать на прямые вопросы, ушла к себе в комнату в весьма озлобленном и недовольном состоянии. Также Кас, на удивление, в шутку упомянул, что не хотел бы видеть то, как она от нахлынувших эмоций разносила бы убежище, ведь за её настроением никто не мог угнаться. Потратив на сборы меньше одной минуты, старший Винчестер с взъерошенными от сна волосами быстрым шагом направился к девушке, чтобы от неё же и узнать о случившемся всё до последней детали. Подобные события в разгар самой обычной ночи крайне обеспокоили его, и теперь без должных объяснений с её стороны он не намеревался заканчивать разговор. Жизнь и переживания Холли всё-таки многое значили для него. Охотник старался немного успокоить себя и настроиться на мирный диалог, но осознавал, что с непостоянной и чересчур вспыльчивой девушкой о таком и подумать сложно. Он не успел дойти до необходимой комнаты, как увидел её, выходящую оттуда вместе со спортивной сумкой и направляющуюся к главному залу — выходу из убежища. Даже не заметив его, она уверенно продолжила путь, поправляя свою джинсовку за воротник. Подбежав к ней и взяв её за запястье, мужчина настойчиво окликнул «беглянку» и резко остановил, разворачивая к себе лицом. Дыхание Лики было громким и рваным, а на щеках виднелся розовый румянец, что сразу выдавало её истинное состояние, эмоции и тот неизменный факт, что некоторое время назад она плакала. — Отпусти меня прямо сейчас, — исподлобья взглянув на него и сделав пару глубоких вдохов, начала девушка, но не стала дёргать руку на себя. В её приоритеты в этот раз входило спокойно и без лишних недопониманий как можно скорее закончить их разговор и разойтись. — Отпущу, если ты ответишь на мои вопросы, — тон старшего Винчестера был решительным и сдержанным. Пересилив себя и свою своенравную натуру, она одобрительно кивнула, ожидая продолжения и окончания своеобразного допроса. Но в глубине души ей совершенно не хотелось отчитываться перед ним за каждое действие, однако и громко ссориться тоже. — Где ты сейчас была и куда направляешься? Что вообще случилось в полчетвертого ночи? — Так как мы с тобой больше не увидимся, скажу обо всём сразу, — на её лице появилась наигранная улыбка. — Во-первых, у нас с Кроули был договор, но не на мою душу, не бойся. Так вот, этот черноглазый постоянно всё оттягивал, пока я изо всех сил помогала вам. Ну, в большей степени именно тебе. А теперь я просто-напросто сваливаю, так как пользы от нахождения здесь уже нет. Вы получили своё, и мне тоже хочется получить своё, поэтому, прошу, отпусти меня, и я пойду отсюда подальше, — она говорила достаточно быстро и без запинок, словно заранее подготовила эти объяснения. Хоть охотник и был сильно недоволен её сделкой с демоном, он не мог насильно держать Холли в убежище под пристальным присмотром и понимал это. — И что же ты будешь делать, как только покинешь бункер? — ему хотелось быть уверенным в том, что девушка не наделает серьезных глупостей в порыве гнева. Такие эмоциональные всплески не всегда заканчивались безобидно. — А вот это тебя совершенно не касается, красавчик. Да, нам обоим определенно было очень приятно и очешуенно всё это время. Ты, вроде бы, так говоришь. Но я не обязана перед тобой или перед кем-то ещё оправдываться. Нас ничего не связывает, и ты это знаешь, — Лике было невыносимо больно признавать это, однако в её выражении лица это не прослеживалось. Она вопросительно глянула на Винчестера, и когда он осторожно и молча разжал пальцы, добавила: — Удачи в спасении мира. Он и вправду не являлся ей отцом, парнем или братом, чтобы останавливать её и пытаться вразумить. Поэтому Дин спокойно проводил Холику взглядом, прекрасно осознавая свою ошибку, но не желая что-либо менять. Девушка бы точно не пришла в восторг, если бы охотники начали вмешиваться в её жизнь и давать полезные наставления и советы. Возможно, их ничего серьёзного и не связывало, но отрицать пусть и небольшой вклад Лики в снятие метки и одержимости старшего из братьев было бы довольно глупо.*** 1869 год
С самого утра её опечалила столь тоскливая и грустная погода в свои пятнадцатые именины. Небосвод ещё ночью затянули серые и бледные тучи, закрывающие весеннее солнце и не пропускающие бойкие лучики, желающие согреть землю. На молодой траве виднелись прозрачные хрустальные капли — блестящая и свежая роса, появившаяся вследствие недолгого утреннего тумана. В воздухе витал прохладный и бодрящий аромат, разносящийся по лесу и диким полям легким тёплым ветром. Из-за каких-то возникших проблем, которые отец намеренно не разглашал, Холика уже четвёртый день сидела в пустом, как ей казалось, доме в одиночестве, полностью взяв на себя хозяйство, готовку еды и уход за маленькими клумбами с цветами у самого входа. Хотя, после смерти Колетт ей пришлось в обязательном порядке выполнять эти обязанности: сначала нехотя, а потом — по привычке. В свои пятнадцать лет Лика была достаточно самостоятельна, ведь иначе Каин не оставлял бы её одну в такое неспокойное время. Когда же он вернулся и около полудня появился на пороге особняка, она бросилась ему на шею, попутно смеясь и искренне улыбаясь. Пока они в обнимку кружились, её длинные волнистые волосы развивались, а подол персикового платья слегка приподнялся. Пожалуй, после долгого отсутствия его приход был лучшим подарком на именины. Но он решил не оставлять дочь без долгожданного сюрприза. Отложив маленькую и уже раскрытую коробочку в сторону, Холли без остановки принялась рассказывать ему о том, как провела эти несколько дней и что интересного произошло в деревушке. Разлив по кружкам безалкогольный глинтвейн с благородным ароматом, она не собиралась садиться напротив отца за стол, эмоционально готовясь к реакции на её просьбу. — В общем, помнишь, о чем мы разговаривали два года назад в этот календарный день? — в её карих глазах читалась надежда и нарастающий трепет. — Пока ты был в отъезде, я смогла обдумать все то, что сейчас скажу тебе… — она на пару секунд опустила взгляд вниз, затем подняла его и глянула на отца. — В связи с тем, что мне уже пошёл шестнадцатый год, я бы хотела попросить у тебя вернуть мне мои силы, — эта тема в их доме ещё с её раннего возраста являлась табуированной и даже запретной, поэтому Холика говорила об этом с заметной неуверенностью. — Точнее… Снять проклятье. Ты, вроде бы, так говорил. — Холли, моя дорогая, — спокойно начал он и томно закатил, пытаясь подобрать правильные слова. Однако девочка, не в силах принять отказ, мгновенно перебила его, желая сразу высказать всё своё мнение по этому поводу: — Тогда ты говорил, что мне нужно стать самостоятельнее и старше. Отец, я внимательно взвесила все «за» и «против» и считаю, что теперь достойна этого. Я имею право владеть ими. Прошу, — видя её неимоверное желание обладать законными способностями и подростковый максимализм относительно всего, он не мог допустить, чтобы в руки неуправляемой пятнадцатилетней девочки попала такая необъятная мощь. — По-моему в прошлый раз я выразился понятно и сейчас не собираюсь менять принятое решение, юная леди, — зная её упорство и упрямость, Каин перешёл на настойчивый и грубый тон, пресекая все просьбы своей единственной дочери. — Это огромная ответственность и ноша, которую ты вряд ли когда-нибудь сможешь понести, — мужчина уверенно встал из-за стола, показывая, что их недолгий разговор закончился. Он быстрым шагом направился к своей комнате на первом этаже, однако у Холли ещё было, что сказать. — Что мне нужно сделать, чтобы угодить? Чтобы получить то, что с самого рождения принадлежало мне? Это нечестно, — в её словах слышалась приукрашенная обида и недовольство, когда она сложила руки между собой, стараясь сдержать подступающие слезы. — Это… — голос девочки на миг дрогнул. — Ненавижу тебя. Лучше уж провести всю жизнь одной, чем с такими запретами, — Холика специально отвернулась, вытирая с румяных щек мокрые соленые капли. Ей хотелось сделать ему также больно, как он сделал ей когда-то, полностью отобрав силы. Но она просто не знала истинной тайны своих способностей. — Раз ты так уверена в своих изречениях и считаешь себя достаточно взрослой, то так тому и быть, — холодным и непривычным для него тоном заявил Каин, нарочно не поворачиваясь к ней, чтобы не передумать в самый последний момент. Он решил преподать ей самый важный и главный урок в её жизни. Не сразу уловив суть его слов, девочка вдруг опомнилась и резко обернулась, желая извиниться и признать свою вину, но было слишком поздно. На месте, где только что стоял Рыцарь Ада, уже никого не наблюдалось. Огонь на тонких свечах перестал колыхаться, замерев. В двухэтажном особняке повисла гробовая тишина, изредка прерываемая сильными порывами ветра снаружи и назойливыми каплями с крыши после недавнего ливня. Сердце девочки в каком-то смысле остановилось, а розовые тонкие губы едва приоткрылись, негромко и нерешительно шепча: — Папа?***
Достаточно громко покашляв, девушка пару раз глубоко вдохнула, пытаясь окончательно отойти от сна и проснуться. Эта фраза до сих пор отдавалась эхом в её сознании, вызывая самые неприятные воспоминания. Из-за продолжительного дождя и отсутствия отопления в конце лета в одноместном номере мотеля у дороги той ночью было прохладно и во всех смыслах тоскливо. Холика зачесала распущенные волосы назад и молча легла на бок, все ещё мысленно находясь в своём сновидении. Глаза быстро привыкли к царившему в комнате полумраку, а хрупкое тело, одетое в свободную рубашку, — к осенней свежести. Одеяло частично сползло на пол, закрывая небольшую часть её ног. По чуть загорелым щекам непроизвольно потекли слезы, как только она ещё раз прокрутила в голове неправильные и грубые слова, сказанные ею в сторону отца в тот роковой день. Ей буквально не хватало кислорода, чтобы полностью наполнить лёгкие воздухом и окончательно успокоиться. Плечи едва уловимо вздрагивали. Зажмурившись, Лика хотела абстрагироваться от постоянного холода и пустоты внутри неё. Девушка посильнее сжала белую ткань наволочки, уткнувшись лицом в подушку. Её переполняли неописуемые эмоции, поэтому та была не в силах сдерживать себя. Только сейчас к ней пришло осознание, что во всем случившемся в её жизни виновата лишь она одна: глупые брошенные фразы, необдуманные поступки и стремление заполучить желаемое. Холли не могла простить себя за это, однако всё ещё не хотела полностью признавать свою вину. И даже если бы она сделала это, то было бы уже не перед кем извиняться, просить прощение и пытаться наладить контакт. По её наивности и гордости Каин мертв, а бесконечно любимая ею Колетт умерла из-за хитрых демонов, жаждущих любой ценой заполучить антихриста. Было слишком поздно, и она это прекрасно осознавала. Взглянув в окно со сломанными жалюзи, Лика постепенно приводила дыхание в порядок, стараясь заснуть и поскорее забыть обо всём. Но когда она заметила медленно подступающий к мотелю густой туман и услышала подозрительные людские крики снаружи, то непонимающе нахмурилась, ладонью вытерев слезы, решила не медлить ни секунды и узнать, что там происходило. Всё ещё негромко хлюпая носом, девушка заплела неряшливый хвостик, мигом натянула на себя обтягивающие джинсы, потрепанные кроссовки и поясную сумку с телефоном, ключами и сигаретами, оставив все остальные вещи в оплаченном на два дня номере. При ней на всякий случай имелся уже полюбившейся серебряный пистолет. В коридоре и холле мотеля ей встретилось несколько задыхающихся от тумана людей, которые что-то бубнили себе под нос, падая на пол. При этом выглядели они озлобленно и удручённо, а их лица казались нездорово бледными. В памяти испуганной Лики моментально всплыли слова Дина об увиденном в теперь безлюдном городке, первым испытавшим всю мощь освободившейся Тьмы. В помещение через мелкие щели в дверях, незакрытых окнах и даже стенах уже успел проникнуть этот отравленный воздух, за пару секунд заполонивший всю улицу. У неё не имелось путей к отступлению. В панике Холика боялась сделать один лишний вдох, однако через несколько мгновений она начала понимать, что могла дышать вполне нормально, а этот таинственный туман на неё не действовал, в отличие от кричащих и беззащитных людей, которые в надежде спастись запирались в маленьких номерах и погибали там же. Оглядев задымлённую главную комнату мотеля, где распологалась стойка администрации, девушка захотела поскорее выбраться на улицу, чтобы покинуть этот город и больше не видеть этих ни в чём не виноватых граждан, которым ничем нельзя было помочь. Из-за непроглядного тумана она двигалась сначала на ощупь, а потом, выбежав на парковку, смогла разглядеть фары какой-то заведённой машины. Водитель этого автомобиля, без остановки кашляя и совершенно не замечая подходящую к нему Холли, умолял хоть кого-нибудь о помощи, но из-за недостатка воздуха не мог даже нащупать дверную ручку. Стараясь не упасть и не потерять очертания машины, она далеко не с первого раза открыла дверцу у водительского сидения и, заметив лежащего без сознания побледневшего мужчину, попыталась вытащить его оттуда. От непонимания ситуации и страха её руки дрожали, сил практически не было, а помутнённое сознание рисовало жуткие исходы из этой ситуации. И несмотря на многочисленные неудачные попытки, она всё-таки смогла убрать из автомобиля безжизненное тело и самой сесть на его место. — Твою мать, как Дин это делает?! — в порыве эмоций выругалась Холика, смотря на панель управления и непонятные для неё кнопки и рычаги. Последний раз за рулём она была около трёх лет назад и уже не помнила ничего, связанного с правилами дорожного движения и управления любым видом транспорта. — Попробуем вот так. На её удивление, автомобиль удачно выехал с парковочного места, при этом лишь один раза задев задними фарами какой-то грузовик. Видимость радиусом около трех метров и отсутствие действительных прав не помешали ей выехать на какую-то широкую улицу, сильно походившую на шоссе, ведущее прямиком из города. Но и там туман не рассеивался, оставаясь такой же серьезной и глобальной проблемой на её единственном пути к спасению. Как только у Лики с управлением и скоростью всё начало налаживаться, впереди послышалось оглушающее гудение мчащегося навстречу автобуса, люди в котором попали под влияние Амары. Из-за ярких и ослепляющих фар ей пришлось почти полностью зажмурить глаза и резко свернуть в другую сторону, пытаясь уклониться от столкновения. Машина мигом съехала с ровной дороги, но тут же остановилась, со всей силы врезаясь в указательный знак, скрывавшийся в густом тумане.