Последний раз

L прекрасно понимал, что его жизнь подходит к концу. Может она и не была яркой, насыщенной и красивой, но всё равно интересной. Знаете то чувство, когда начинаешь ценить всё, что не замечал раньше? Детектив ни разу не испытывал такого странного ощущения осознания чего-то неизбежного. -Что случилось? - седой старик развернулся на стуле, когда услышал, как черноволосый юноша неожиданно появился в его кабинете. -Рюдзаки, что случилось? - повторил Ватари, в упор глядя на молчавшего детектива, а после недолгой паузы протянул вопросительное «Мммм?». L всегда ценил Вамми, ведь это приятно - иметь кого-то, когда никого нет. Столько лет друг рядом с другом, понимание с полуслова и безграничная забота, хотя именно старику приходилось постоянно заботиться о детективе. Черноволосый просто подошёл к Квилшу и обнял его. Возможно, последний раз? Совсем нет времени на это. Бесконечный круговорот забот, тревог, расследование, подозреваемые, секреты Киры, совершенно нет времени на самое важное, что у одного, что у второго. Воспоминания переносят L в некогда забытое детство, тёплые руки Ватари, всё те же знакомые усы. Он видит обрезанную дорогу впереди себя, так не хочется заканчивать путь. Наверно, это смерть. Сейчас детектив начинает ценить даже сон, которого было мало, мягкую постель, которую всегда имел, хотя чаще использовал для ночных посиделок за ноутбуком. L стал ценить позитив Мацуды. Даже если глубоко внутри полицейский обижен, то промолчит из-за уважения к людям. Жизнерадостность, доброжелательность, желание помогать и быть полезным, что не все замечают и ценят. Детектив подзывает Тоту к себе и долго сверлит его взглядом, а затем искренне произносит. -Мацуда, прости, - начинает Лоулайт и видит откровенное удивление в карьих глазах собеседника, -Если сказал тебе что-то не то, если обидел. Спасибо тебе за всё, - не выдавить больше не слова. Мацуда улыбается и немного заливается краской, будто ребёнок. -Ничего страшного, Рюдзаки, я не обижаюсь, - произносит он звонким голоском с чистыми нотками удовольствия и радости. L самому захотелось хоть немного побыть таким же, почувствовать себя в чужой шкуре, что сам улыбается кареглазому в ответ. Я вижу эту улыбку в последний раз? Стали приятны поддерживающие лица и добрый взгляд группы расследования. Они так много сделали, каждый из них по-своему умён и уникален, стал помогать странному на первый взгляд детективу, не смотря на необычные привычки и тягу к сладкому. Так приятно это чувствовать, то, как готовы люди вокруг стражаться за справедливость, рискуя головой. Соитиро, Моги, Мацуда, Айдзава - и все они на стороне L. Такое он чувствует последний раз? Сладкое. У L в сердце оно занимало отдельное место. Приятный вкус самых разных сладостей навсегда отложился в его памяти. Это стало отдельным его искусством. Можно было долго наблюдать то, как детектив сладко причмокивает, слизывая с подушечек пальцев и глазурь, и сахар, и сливки, и мороженное, и зефир, и крошки от самых разных кексиков, эклеров, булочек, тортиков, пироженных, да что угодно. То, как искусно он мог словить ртом какую-нибудь очередную сладость, а потом, как довольная кошка, проходиться по губам языком, собирая остатки только что проглоченной еды. Или черноволосый парень из своего чая или кофе делал омерзительно сладкие напитки, бросая туда кучу сахара и сливок. L уже и перестал чувствовать то, насколько вкусную еду он ел за всей этой суетой и делами, хотя теперь каждый грамм сахара казался ему чем-то божественно вкусным, на вес золота. Он медленно выжидает, когда последний раз попробует то, что так любит. Лайт. Это был долгий и жаркий бой. Сначала это были прятки, потом догонялки. Каждый из них думал, куда побежать дальше, умело передавая ход другому. Когда L приковал шатена к себе железной цепью, он каждый день чувствовал на запястье холодный металл, взгляд внимательных, невинных карих глаз, которые искренне волновались за ближних и лёгкую улыбку, добрую, радостную, например, когда команда ближе продвинулась к Кире. Детектив всегда чувствовал, как Ягами младший внимательно смотрел на него, изучая каждую особенность самого необычного человека. Лоулайт никогда не забудет, как пропал тот милый, заботливый взор, сменившись скользящим, холодным и злым взглядом, а лучезарная улыбка сменилась ползущей вверх безумной ухмылкой. Теперь L точно знает, как выглядит Кира, как думает Кира, как смотрит Кира, как чувствует Кира. «Я последний раз увидел Ягами Лайта.» «Я последний раз увидел Киру.»