Огонь и лёд

Огромные сгустки снега падали за окном, кружась в безудержном танце. Преодолевая огромное расстояние они, наконец, падали на землю, обретая вечный покой. Атмосфера грядущего праздника наполняла замок каждую секунду с помощью префектов факультетов, которые не спали этой ночью ни минуты. Раздавая указания и помогая несчастному Невиллу с заклинанием левитации, которое он так и не сумел освоить ещё с первого курса, Гермиона Грейнджер выглядела так, словно находилась в своей тарелке. Держа в руках огромный свиток пергамента, она внимательно проверяла список того, что нужно сделать, и периодически хмурилась, от чего между бровей образовывалась складочка. Рядом постоянно мелькала рыжая макушка Джиневры Уизли. Она вызвалась помогать с оформлением замка, потому что прекрасно видела, что остальные совсем не справлялись. Отправляя несколько шаров на ёлочные ветки, девушка постоянно смотрела на подругу, которая, казалось, с места не двигалась. Она выглядела потрясающе, если честно. Водолазка цвета вина и черные джинсы, в которые она собственно и заправила одежду, прекрасно сидели на её хоть и хрупкой, но такой притягивающей взгляд фигуре, что пару раз префект Пуффендуя ронял украшения на пол. И всё это вызывало у Драко Малфоя исключительное отвращение. Точнее, он сам себя в этом убедил. Признавать то, что гриффиндорская заучка волнует его, - всё равно, что прийти к Волан де Морту и сказать, что он совершеннейший осёл. В общем, самоубийство чистой воды. Совсем не хотелось думать о том, как прекрасно водолазка облегала её хрупкие плечи и подтянутую грудь, в то время как джинсы прекрасно сидели на бёдрах. Она приобрела все это в мартовском магазине, когда перед отъездом в школу собиралась с огромной скоростью. Ведь впервые Грейнджер ничего не планировала. Гермиона даже список не составила, потому что за лето её совсем вымотали постоянными вылазками в Министерство. А именно на заседания суда. И даже вспоминать не хотелось о том, как однажды он шёл мимо башни старост и наткнулся на стоящую около огромной картины Грейнджер, на которой были изображены основатели Хогвартса. Это была единственная картина, герои на которой совсем не двигались, не говорили. На ней были пижамные шорты и майка, открывающая плечи и ключицы. Вьющиеся волосы спадали по спине. Малфой пролетел мимо, буркнув что-то о приличии и её ужасном виде, пока Гермиона просто ответила на его колкость гордым молчанием. Она совсем, казалось, не обратила на него внимания, что Драко выбесило ещё сильнее. И да, ему совершенно на неё наплевать. И сейчас, когда она стояла к нему спиной, сверкая своей задницей, он хотел зарычать от злости и от того, что сам постоянно скользил по ней взглядом. - Что, только здесь себя удовлетворить можешь? - он и сам не заметил, как слова слетели с языка. Гермиона повернулась к нему, обошла взглядом, фыркнула и вновь развернулась. Волосы взлетели и мягко ударились о плечи и спину. Драко неосознанно сравнил её с волосами Паркинсон, которые и близко по пышности не стояли с Грейнджер. И хоть к неё они были шелковистыми, Малфой почему-то (совершенно неясно, почему именно) отдавал предпочтение волосам грязнокровки. Бред. Очнись. - Боюсь представить, как ты себя удовлетворяешь, - чуть раздраженно ответила девушка, и Малфой готов был поклясться, что даже чуточку рад её вниманию. Вранье. Совершеннейшее вранье. Она его волнует. Ни капли. Почти. Драко закатил глаза, чувствуя, как волна раздражения и чего-то ещё постепенно подступала. - О, уверен, что только об этом ты и думаешь, - усмехнулся Драко, делая шаг навстречу, от чего расстояние между ними сократилось до полутора метров. В нос Грейнджер ударил запах мяты и одеколона, который чувствовался, как истинно мужской. Гермиона никогда не обращала внимания на запахи, но в этот раз почему-то сделала это. - Не угадал, - отмахнулась от него Грейнджер и двинулась к пуффендуйцу, - повесь омелу перед дверями школы пожалуйста. Слизеринец замер в немом удивлении. Никогда ещё гриффиндорка так быстро не сматывалась с поля боя. А он так и не успел сказать и четверти колкостей, которые постоянно витали в его мыслях, стоило ему её заметить. Злобно фыркнув, он повернулся к камину, где потрескивал огонь. Пожалуй, именно за это Драко любил школу - ощущение уюта вдали от дома. Дом. Это слово давным-давно уже не напоминало о себе. Последний раз Малфой был в своём поместье полгода назад, когда спешно собирал вещи в чемодан. Захватив пару книг, он оставил всё в своей комнате нетронутым, кроме шкафа. Ощущение того, что он находиться в своём родном месте, же давно его покинуло. Вместе с матерью. Мотнув головой, Драко решил повесить приятного вида венок прямо над каменной кладью камина, как всегда делали в магловских домах. Он узнал об этом совершенно случайно. Враньё. Тем временем голоса стали стихать, и слизеринец только заметил, что в зале остался лишь он и Грейнджер. Гермиона стояла к нему боком, откинув волосы за плечи. Драко без зазрения совести наблюдал за тем, как она, закусив губу, что-то выводила пером на пергаменте. При этом была она в полунаклонённом положении. Закатив глаза, слизеринец поспешил как можно скорее уйти в гостиную Слизерина. Грейнджер выдохнула, когда его шаги стихли за дверью. Выпрямившись, она ещё раз пробежалась по написанному тексту, после чего скрутила его в трубочку и отправила в задний карман джинс. - Люмос, - тихо шепнула Гермиона, выставив палочку вперёд. Замок был холодным. Несмотря на все старания домовиков, согреть его полностью так и не получалось. Единственные теплые места были в гостиных, классах и большом зале, а вот в коридорах зубы стучали друг об друга с такой силой, что грозились раскрошиться в т же секунду. Бесшумно идя в сторону башни старост, Гермиона всеми фибрами своей души надеялась на то, что всё-таки сможет отдохнуть, а не выслушивать что-то от своего соседа. Семикурсник из Когтеврана был не таким уж и плохим, но всё же он чертовски сильно раздражал своим желанием знать всё и всегда. Картины ворчали, что им не давали спать, а уже на лестнице стало слышно, как Пивз резвиться где-то на верхних этажах. Тяжело вздохнув, Грейнджер начала свой путь в гостиную. С каждой ступенью она чувствовала, как усталость брала своё. - Знание – сила, - чётко проговорила она прелестной девушке, которая была хранителем входа в башню. Та лишь кивнула, и картина отъехала в сторону, пуская гриффиндорку в тёплое помещение. Огонь в камине мирно потрескивал, а в гостиной стояла тишина. Гермиона молниеносно поднялась в свою спальню, закрыв дверь за секунду до того, как Энтони открыл свою. Наложив заглушающие чары, девушка спиной упала на постель.