Трудности в понимании

— Нет, Эспо, такого поворота событий наш киллер не предусмотрел, так что твоя версия отпадает, — резко отрезал Кевин, пока его напарник Эспозито молча стоял в пару метрах от него и хмурил брови. Касл тихо кашлянул, когда молчание затянулось, и Эспозито, коротко кивнув, вышел из кабинета, и стук его ботинок резко оборвался за захлопнутой дверью. — Боже, он обиделся. Меньше всего Кевин хотел, чтобы парень обижался. Ведь, ему придётся извиняться, а он в этом деле не профи, да и по одному мягкому месту можно получить. Больно, до красных следов и светло-синих синяков. Или, до чего там дойдёт фантазия его парня Но ему нравится абсолютно всё, что выдаст его фантазия Пару минут изучения знакомых лабиринтов полицейского отдела, и Кевин находит его на своём рабочем месте, полностью сконцентрированного на поставленной задаче: проверить все банковские счета жертвы и найти связь между убитым и подозреваемым убийцей. Плечи напряжены так, что, кажется, мускулы скоро порвут белую рубашку, а длинные пальцы выстукивают барабанную дробь по папке с отсчётами — полная концентрация на деле, напряжение из-за не пойманного убийцы, и свои, глубокие мысли, которые Кевин не в состоянии прочитать по затылку. Он садится на стул возле Эспо и внимательно следит за его движениями: нахмуренные брови изредка возвращаются в ровное положение, быстрое движение зрачков в поисках нужной информации, дёргающийся кадык, когда взгляд падает на пустую кружку — четвёртая чашка кофе выпита давно, а в горле пересохло. — Эспо, ну прости... — Кевин укладывает голову на сложенные руки и делает милые глазки, пока на него не обращают ни малейшего внимания. Пару минут такого игнора хватает Кевину, чтобы возмутиться. — Хавьер Эспозито, именем закона правосудия и порядка, обрати на своего парня внимание и прости меня за грубость, чёрт тебя возьми! — Ты не видишь, что я занят? Да и тем более, не обижаюсь я на тебя, ведь моя версия реально бредовая, — слегка напряжённо и сердито. Эспо не обращает внимания на шаловливые пальчики, что невесомо скользят по бёдрам под столом, и, дочитав всю информацию, записывает всё, что откопал и откидывается на спинку стула. Кевин всё так же сидит возле него и неотрывно смотрит своими ярко-голубыми глазами, и хитро улыбается, когда подушечки пальцев нащупывают молнию штанов. — Руки прочь от святой неприкосновенности. Не сильно дав по рукам этому шаловливому ребёнку, Эспозито встаёт с насиженного места и идёт на кухню, где сначала выпивает пол стакана воды, а после заваривает крепкий чай с лимоном. Не одним же кофе жить. Кевин заходит как раз вовремя, когда Эспо стоит спиной к нему, и, прикрыв дверь, на цыпочках подходит к парню и крепко-крепко обнимает, ладони сцепляя в замок на торсе, а подбородком уткнувшись в плечо. Дёрнувшись, в чашку попадает больше сахара чем нужно, но плюнув на это, Эспозито поворачивается в объятиях и ладони свои устраивает на тонкой талии, и глубоко вздыхает, когда каштановая макушка упирается в грудь. — Ну, что ещё? — Эспо смахивает с чужих волос маленькое пёрышко и запивает сухость во рту сладким чаем. — Ты не хочешь меня прощать, избегаешь, и так далее... — Слушай, ты в последнее время стал истеричкой. Много перебиваешь и грубишь, цепляешься за любую мелочь. Может, у тебя месячные пошли, а, Кевин? — ладони на пояснице сильно сжимаются, и Эспо готовится к предстоящему выступлению. — То есть, ты хочешь сказать, что я течная истеричка? — Кевин начинает возмущаться, и это довольно забавно, и Эспо не сдерживает улыбки глядя на это. — И это мне говорит мой парень? Нет, я, конечно, понимаю, что меня иногда сложно понять, но... — Что ты хочешь? — перебивает этого злого котёнка Эспо и даже игнорирует его злой взгляд. — Тепла, ласки и удовольствия, — отчеканивает и руки складывает на груди. — Будет тебе удовольствие, а насчёт ласки и тепла — сомневаюсь, ведь на работе я вряд ли тебе могу это устроить. Пошли, Кевин Райан, — Эспозито хватает парня за руку и выводит из кухни, предусмотрительно осмотревшись на наличие посторонних глаз в коридоре. — Что... куда? — Эспозито не отвечает, но уверенно тянет Кевина в сторону туалета, и, заняв самую дальнюю и ненужную кабинку, закрывает за ними дверь. — Эспо, у нас дела, мы не можем... — его затыкают поцелуем, и у Кевина сразу пропадает словарный запас. Потому что когда его целует Эспозито, он предпочитает молчать и кусать с наслаждением пухлые губы, параллельно вплетая тонкие пальцы в чуть отросшие волосы, и несильно их сжимать, так, для улучшения кровотока. — А мозги драить до полировки ты, значит, можешь? — Кевин хочет что-то возразить, но его снова прерывают, на этот раз целуя куда-то в шею, а именно под кадыком, на самом видном месте, самым налитым бордовым цветом. И он не может сдержать ни вздохов, когда холодные пальцы расстёгивают пуговицы на рубашке, ни стонов, когда влажными поцелуями парень спускается от шеи к пупку, оставляя там новые метки. — Эспо, я... — ему приходится закрыть рот рукой, когда кто-то из сотрудников заходит в первую кабинку и Эспозито удачно выбирает момент, когда нужно расстегнуть пуговицу и по-блядски, взяв колечко в рот, расстегнуть ширинку, и языком, сквозь ткань, лизнуть по возбужденной плоти. Мышцы на животе напрягаются, когда горячий язык проходится от пупка до кромки трусов, и Кевин чуть не стонет с закрытым ртом, когда к языку присоединяются губы, и поочерёдно то целуя, то облизывая ткань вокруг члена, Эспо оттягивает резинку трусов и отпускает, заставляя парня утробно-тихо застонать от приятной боли внизу живота. Когда дверь за уходящим сотрудником закрывается, Кевин вынимает изо рта обслюнявленное ребро ладони, и цепляется рукой за крючок для верхней одежды, чтобы не упасть. — Эспо, придурок чёртов... — всё, что он может простонать, пока с него элегантно стягивают до колен штаны и нижнее бельё, освобождая уже до предела возбужденный член. — И ты, не течная истеричка, любовь моя? — Эспозито слизывает белесую смазку с красной головки, вызывая первый сладкий стон своего парня, и, словно ребёнок с яркой конфетой на палочке, начинает заглатывать головку, постепенно насаживаясь на член больше, и усердно работает языком, скользя по выступающим венкам. Кажется, Кевин сходит с ума. Возбуждение с каждым движением внизу становится больше, и, стараясь потише стонать, он сильнее закрывает рот рукой и старается дышать глубже. Эспо делает уверенные движения вверх-вниз, с каждым разом сильнее насаживаясь на плоть. Он слышит только приглушённые стоны Кевина и собственное сердцебиение где-то в ушах, и сквозь пелену наслаждения чувствует сильную хватку у себя на волосах, и мысленно попросив Кевина не отодрать их к чертям, вновь возвращается к головке, уделяя ей много внимания. — Хави, я... — он не успевает закончить предложение, как внутри всё напрягается, и ударившись головой об стенку, кончает глубоко в чужую глотку, заполняя комнату протяжным стоном. Эспозито с удовольствием всё проглатывает и, ещё раз пройдясь языком по головке, собирает остатки, и надевает одежду в обратном порядке. — Это было... прекрасно, — пока Эспозито поправляет его рубашку, Кевин упирается в чужое плечо, отходя от оргазма, и в благодарность, целует в смуглую шею, не боясь оставить там следа. Поцеловав в щёчку Кевина, Эспозито смотрит на часы и довольно кивает. — Шесть минут, неплохо. И впредь, малыш, если будешь течь или будет другая потребность — не устраивай истерик, а сразу обращайся за помощью. А то иногда у меня возникают трудности в понимании, — Эспозито напоследок целует парня и смачно шлёпнув по ягодицам, открывает дверь туалета, и элегантно выпихивает Кевина. — А я? А ты? — А ты наказан. Марш к детективу Беккет, и передай ей, что я сейчас приду, — Эспозито посылает воздушный поцелуй парню и как только захлопывается дверь, Кевин выходит из туалета, и старается не думать о том, что сейчас делает его парень. И кажется, возбуждение накрывает новой волной. Но он забывает об этом, как только приходят новые данные, и его внимание полностью сосредотачивается на убийстве, а вскоре присоединившийся Эспозито доволен, как никогда. Ведь теперь, трудностей в понимании друг друга не должно быть.