Горько-сладкий

— Мама? Арья отрывает взгляд от бухгалтерской книги с лёгкой улыбкой на лице. Голос Дюррана очень похож на голос Джендри, иногда она ошибочно принимает одного за другого. Отец и сын очень схожи внешне, и сходство только усиливается по мере взросления их сына. — Ммм? — напевает Арья, откладывая перо и указывая на стул напротив неё. Дюрран качает головой — он не может сидеть на одном месте. — Мне нужно с тобой поговорить, — серьёзно сказал он, нахмурив брови. Он нервно перебирает пальцами перед собой — привычка, которая появилась у него ещё в детстве. Арья улыбается, глядя на этот жест. Она помнит, как он, будучи ребёнком, так же перебирал маленькими пальчиками, когда она спросила, кто порвал гобелен Ориса Баратеона и Рейлы Таргариен в коридоре. С тех пор прошло так много времени, её маленький мальчик вырос. В восемнадцать Дюрран такой же высокий, как Джендри, и почти такой же широкоплечий. Он умный, разговорчивый, темпераментный и бесстрашный. Арье немного грустно осознавать, как быстро прошло время. — Ну, тогда говори, — сказала она, улыбаясь. — Должно быть что-то действительно серьёзное, раз ты не находишь себе места. Потому что Дюрран маячил взад-вперёд перед её столом, пока говорил. Теперь он остановился, нахмурившись. — Я готов жениться, — твёрдо, но немного скованно говорит он, словно ожидая, что она скажет «нет» или посмеётся над ним. Арья прикусила щёку изнутри — в этот момент он был так похож на Робба, а она очень скучала по старшему брату. — Хорошо, — легко сказала она. Ещё до рождения Дюррана они с Джендри решили, что не будут заставлять своих детей вступать в брак против их воли и использовать их в качестве пешек в политических играх. Каждый из них сам должен решить, когда хочет вступить в брак и хочет ли вообще. Арья знала, что Джендри втайне надеялся, что их девочки, папины девочки, никогда не выйдут замуж и навсегда останутся в Штормовом Пределе. Он также был непреклонен, когда дело касалось секса до свадьбы. Старшие дети знали, что их отец был бастардом до того, как Королева Драконов узаконила его, и приняли его твёрдую позицию, что никто из них не станет отцом или матерью бастарда. Арья спокойно согласилась с Джендри. Она знала, что происхождение сделало с его самооценкой в юности, и не собиралась спорить. — Ты уже знаешь, на ком хочешь жениться, или нам с отцом выкрасть кого-нибудь из толпы? — дразнит сына Арья, даже когда её живот сжимается от мысли, что её первенец женится и покинет дом. Дюрран смотрит на неё и закатывает глаза. Арья открыто смеётся над этим, наслаждаясь тем, как его уши краснеют, когда он смущается, прямо как у Джендри. — Я хочу, чтобы ты знал, мы с твоим отцом буквально отбиваемся от лордов, — смеётся она. — Внезапно у всех появились дочери брачного возраста. — Мать, — раздражённо стонет Дюрран. Арья даже не удивляется. Это не первый раз, когда она становится матерью и перестаёт быть мамой. За последние десятилетия она полностью отказалась от всего, чему её учили Безликие, и позволила человеческим эмоциям взять верх. — Прости, прости, — говорит Арья. — Кто эта счастливица? — Лиарра Мандерли, — отвечает её сын, и его голубые глаза вспыхивают. Он мягко улыбается и выглядит так поразительно похожим на Джендри, что у неё слегка перехватывает дыхание. Дюрран смотрит на неё, и она улыбается ему горько-сладкой улыбкой. — Ты слишком сын своего отца, Дюрран, — смеётся она. — Он смотрит на меня так же, будто из-за меня солнце встаёт по утрам. — Она умная, красивая и свирепая, — улыбается Дюрран, опираясь руками на спинку стула. — Да, — кивает Арья. — Мандерли — хорошая семья. Северная насквозь. Кажется, немного моей крови Старка всё-таки проникло в эту упрямую кровь Баратеона. Я не знала, что ты знаком с леди Лиаррой. — Мы встретились, когда мы гостили у тёти Сансы, — говорит Дюрран, опустившись на стул. Теперь, когда он открыл свой секрет, беспокойная энергия покинула его. — Я танцевал с ней, а потом мы посылали друг другу воронов в течение нескольких месяцев. — Ах, — ворчит Арья. — Твой отец знает? Её отец знает? Дюрран смущённо чешет затылок: — Я скажу отцу, когда они с Да вернутся. Прошло несколько часов, прежде чем Джендри и Давос вернулись с осмотра недавно построенных кораблей. Арья хотела пойти с ними, но вместо этого осталась в замке, чтобы разобраться с письмами. Она улыбается, представляя реакцию мужчин на новость Дюррана. Они оба будут в восторге. Небольшая часть Арьи была на седьмом небе от счастья, что Дюрран разыскал её первой, чтобы рассказать о своих намерениях. Он всегда будет её первенцем, малышом, который показал ей, что она может быть матерью. Седьмое пекло, она была слишком сентиментальна из-за этого. Арья встаёт и обходит стол. Она немного наклоняется, чтобы Дюрран был на уровне её глаз, когда она стоит, а он сидит, очередной гигантский Баратеон, и обхватывает его лицо руками. Небольшая щетина царапает её ладони, а слёзы застилают глаза. — Я так горжусь тобой, мой маленький волк, — старое прозвище легко слетает с её губ, хотя он уже давно не был маленьким. — Ты будешь прекрасным мужем для Лиарры, и однажды станешь замечательным лордом Штормового Предела. На тебя так трудно сейчас смотреть. Я всё ещё вижу крошечного трёхлетнего малыша, который боялся грома и бегал на кухню за сладостями. Немного посмеиваясь, Дюрран широко улыбается: — Люблю тебя, мама. Арья целует его в макушку, смахивая слёзы. — Ты сам скажешь лорду Мандерли о помолвке, — ласково дразнит она. — Конечно, мама, — парирует Дюрран, а затем в зале раздаётся шум, скорее всего, означающий возвращение Джендри и Давоса. Арья выгибает бровь, и Дюрран кивает. Он вскакивает со стула, быстро обнимает мать и отправляется на поиски отца. Арья смотрит ему вслед. Горько-сладкое чувство потери сжимает её сердце.

***

У Джендри и Арьи не было ни минуты свободного времени. Поэтому они смогли поговорить спокойно только поздно вечером, готовясь ко сну. — Дюрран говорил с тобой? — спрашивает Джендри, забираясь в кровать. Он откидывается на кучу пуховых подушек, проводя рукой по волосам — длиннее, чем обычно, и с пробивающейся сединой. Арья любит его седину, любит морщины на лбу и вокруг глаз. Они являются признаками того, что они оба выжили. — Да, — отвечает Арья, надевая тонкую ночную рубашку и скользя под одеяло. Она переворачивается на бок, подперев голову рукой, и смотрит на Джендри. — Наш мальчик — чей-то муж, — недоверчиво качает головой Джендри, хотя взгляд его мягкий и немного грустный. — Пусть Семеро помогут бедной девочке, — шутит он. — Я понимаю, — она отрешённо смотрит на него, игнорируя шутку. — Кажется, только вчера они с Нурой обманывали Горячего Пирожка, чтобы получить сладости. Джендри нежно проводит рукой по её щеке и кивает. Вероятно, Арья думает о том же, о чём и он, — они стареют. Время прошло с непостижимой скоростью. Он действительно надеялся, что у них будет год или чуть больше, прежде чем Дюрран проявит интерес к браку. Дочери лордов Штормовых земель начали слоняться вокруг Дюррана на пирах, когда ему было всего шестнадцать. Уже тогда он был высоким, как Джендри, но худым и неуклюжим. Однако, вплоть до инцидента с Мией Коннингтон, после которого Джендри ввёл запрет на секс до брака, Дюрран был счастлив, оттачивая боевые и дипломатические навыки. — Мы старые, Джендри, — слегка смеётся Арья, теснее прижимаясь к мужу, а он крепко обнимает её в ответ. — Кто старый? — дразнит он. — Я по-прежнему работаю в кузнице дважды в неделю и зажимаю тебя по углам замка даже чаще, чем раньше. Арья сжимает его бицепс, и они оба смеются. — Нура будет следующей, — через минуту вздыхает Арья, — а потом близнецы. Они уже не дети. Когда это случилось? — Ширен семь лет, — рационально отмечает Джендри. — Пройдут годы, прежде чем она начнёт думать о мальчиках более, чем о соперниках для скачек, — он делает паузу, а затем бормочет: — Надеюсь. — Она тоже уже не ребёнок, — отвечает Арья, чувствуя себя немного глупо. — У неё есть своё мнение и голос. К тому же, она называет нас мамой и папой, только когда ей плохо или что-то нужно. По мере того, как она говорила, её голос становился всё тише. Арья вдруг вспомнила своих родителей, которые так и не увидели своих детей взрослыми. Она положила руку на грудь Джендри, и его сердцебиение под её ладонью успокаивало. Джендри чувствует, что Арья близка к тому, чтобы отключить эмоции, перекатывается на спину и тянет её на себя так, чтобы её колени упирались в матрас по обе стороны от его бёдер. Она смеётся, опираясь ладонями об его грудь. — Я бы хотел сделать тебе ещё одного ребёнка, миледи, — хитро улыбается Джендри, крепко сжимая её бёдра. — Не надо! — командует Арья, смеясь. — В моей жизни достаточно детей. Кроме того, мои детородные годы прошли. — Досадно, — тихо пробормотал Джендри, скользя рукой от бедра к животу. — Видеть тебя беременной моими детьми было настоящим чудом. Не говоря уже о твоём повышенном возбуждении, — ухмыляется он. Слегка покачиваясь, Арья трётся об его твёрдый член: — То, что мы уже старые, не значит, что я перестану трахать тебя, лорд Баратеон. Смеясь, Джендри притягивает лицо Арьи к себе для поцелуя. Она опирается предплечьями по обе стороны от его головы. Вторая рука Джендри перебирается с её бедра на поясницу. Они медленно и лениво целуются. Наконец, Арья отстраняется, упираясь своим лбом в его. Она закрывает глаза и наслаждается моментом. — Я правда не могу поверить, что я достаточно взрослая, чтобы иметь сына, готового к браку, — шепчет она Джендри. — Я никогда не думала, что проживу так долго. — Я очень рад, что ты это сделала, — тихо отвечает Джендри, крепче прижимая её к себе. Арья опускает голову ему на грудь: — Я тоже.