Талая вода

Вагон поезда дальнего следования слегка потряхивало в такт стуку колёс. Из полузашторенного окошка на небольшой столик лился мягкий солнечный свет, в котором медленно кружились пылинки.  Аллуми лежала на верхней полке, заложив руку за голову и уже несколько минут смотрела в телефон. На дисплее высвечивался набранный, однако Золдик не спешила по нему звонить.  Девушка чувствовала пристальный взгляд Хирама, сидящего на нижней полке с противоположной стороны. Хантер догадывался кому напарница собиралась звонить и хоть ему эта идея и совсем не нравилась всë равно дал Аллуми свой телефон, когда она попросила.  Своего мобильника у Золдик не было, но нужные номера девушка помнила наизусть.  Наконец, глубоко вздохнув, хантер нажала на кнопку вызова и приложила телефон к уху. Слушая гудки, Аллуми смотрела в потолок, по которому медленно ползали лучи, отражённые от забытой на столике кружки чая.  - "Не ответит," - поняла Золдик, едва сдерживаясь, чтобы не закусить губу от досады.  - Да? - настороженный голос с оттенком недовольства и раздражения.  Девушка поняла насколько была напряжена, ожидая ответа, когда резко села, чуть не ударившись головой о потолок.  - Привет, Миллука, - хантер поприветствовала брата слишком поспешно для простого радушия и сразу поняла это.  - Аллуми? - неподдельно изумился подросток - Откуда у тебя мой номер?  - В смысле откуда? - попыталась сыграть в дурочку Золдик, пропуская белые локоны сквозь пальцы, чтобы унять волнение - Я же твоя сестра.  - Совершенно верно, - не стал спорить парень и язвительно продолжил - поэтому-то я и спрашиваю, откуда у тебя мой номер.  - Ну не козлись, - слегка натянуто рассмеялась девушка - мне помощь твоя нужна.  - Разумеется, мне по другому поводу и не звонят, - елейным голоском отозвался Миллука - говори что надо.  Юноша попросил озвучить просьбу с явным сарказмом, но Аллуми не пальцем делали и даже не двумя.  - Я отправлю тебе данные жителей и не мог бы ты проверить их прошлое? - нагрузила брата Золдик - Что-нибудь связанное с работами в закрытых учреждениях, преступлениях и участия в военных спецоперациях. На самом деле, подойдёт что угодно, ты главное пришли, а мы уж разберёмся. Ладно?  Некоторое время телефон хранил молчание, а потом из динамиков послышалось вполне чëткое:  - Пошла ты.  С этими словами Миллука сбросил номер. Аллуми неловко улыбается самой себе и всë равно отсылает брату список. Повернувшись к напарнику, всë это время внимательно следившему за выражением её лица, Золдик сообщила результат переговоров:  - Сказал, что сейчас сделает. - Нет, Аллуми, - невесело усмехнулся Хирам - он послал тебя, я слышал.  - Миллука так всегда соглашается, - в притворном воодушевлении рассмеялась девушка - вот увидишь.  Мужчина очень в этом сомневался. Он сверлил напарницу недовольным взглядом. Ему не нравилось, что Аллуми пришлось общаться с семьёй. Если бы Золдик не настояла, объяснив, что так они получат информацию намного быстрее, то хантер бы упирался до последнего.  Шли минуты, поезд монотонно постукивал колёсами, пылинки кружились в лучах солнца. Девушка, лëжа на плоской подушке, отстранённо гладила пальцем погасший экран мобильника.        Почему Золдики такие?  Аллуми много лет пыталась найти ответ, но так и не преуспела. В конце концов девушке просто пришлось принять, что её семья отличается от обычной.  Только вырвавшись на свободу Золдик поняла, как сильно давили на неё каменные стены дома. Осознала, что любовь старшего брата совсем не такая, какой ей казалось в детстве. Что растить из своих детей профессиональных убийц, не давая возможности раскрыть себя иначе - не правильно. Эти открытия пугали, ведь они полностью рушили мировоззрение девушки, построенное её родителями.  У Аллуми нет времени. Нет иллюзий и надежд, что однажды она сможет перестроить себя или изменить. Всë, что Золдик может сделать - умереть с наименьшим количеством сожалений. Смерть примет её любой.  Дисплей оставался таким же мёртвым, что и почти полчаса назад. Девушка соврала бы, если бы сказала, что её это не задело. Точно так же, как и если бы сказала, что не предвидела этого.  Привстав на локтях, Аллуми посмотрела на напарника. В тёмно-карих глазах Хирама все его чувства вперемешку - поддержка, осуждение, сочувствие, злость. Он честнее Золдик.  Хантер молчит, девушка тоже. Протягивает мужчине телефон.  Тёплый луч с любопытством скользнул по экрану, погладив пальцы Аллуми. Может, солнце так пыталось поддержать её?  Хирам протягивает руку навстречу. На мгновение он забывает о мобильнике. Ему хочется коснуться Золдик. Дотронуться до её холода, обжечься им.  Стоило пальцам мужчины дотянуться до телефона, как дисплей вспыхнул, оповещая о пришедшем сообщении.  Озарившее в тот момент лицо девушки счастье, было хантеру ненавистно. 

* * *

Снег нещадно резал глаза своей ослепительной белизной. Солнце то выныривало из стремительно плывущих тяжёлых облаков, которые были словно нарисованы на беспокойном небе мазками густой масленой краски.  Аллуми стояла посреди кривого замёрзшего озера, вытягивающегося и извивающейся, подобно реке. Мрачные ели, замершие у берегов и прячущие своë недовольство за снегом, внимательно наблюдали за Золдик.  В столь холодном месте люди редкие и нежеланные гости. Девушка тоже не хочет быть здесь.  Природа хранит первозданную тишину. Ветер не спускается сюда, боясь оказаться пленником этого вечно замерзшего озера. Аллуми понимает его, ведь уже сама потеряла счёт времени. В её голове всë ещё в немой перемотке крутятся обрывки видео.  Золдик не могла понять, что так задело её, что заставило спасаться бегством, разрывая затхлый воздух заброшенных помещений. Внутренний ужас, захлестнувший девушку тогда, вырвался из того далёкого, бессознательного уголка разума, откуда правят нами сами базовые и сильные инстинкты.  Первородный страх, который не способен внушить ни один человек. Его невозможно игнорировать или заглушить. Он не поддаётся объяснению и контролю. Этому ужасу можно только повиноваться или бежать от него.  Увиденное перечеркнуло на тот миг всë, что Аллуми называли страхом прежде.  С ужасом Золдик познакомил Иллуми. Аллуми не могла даже толком говорить, когда старший брат заботливо посадил сестрёнку на высокий стул и вскрыл перед ней ещё живого человека. К сожалению, девочка понимала всë, что происходило и запомнила каждый орган, что Иллуми доставал из тела. Этим трупом была её няня.  Старые образы мягкой вуалью опустились на новые раны. Может, в сравнении с испытанным ужасом, глаза Иллуми и меркли, но брат владел её разумом намного дольше и сейчас по подсознанию прокатывалось отдалëнное эхо скрипа ржавых цепей.  - "Даже не думай," - болезненно нахмурилась Золдик, запрокидывая голову.  Капюшон тёплой красной куртки с чёрными вставками частично закрывал обзор, но и увиденного было достаточно, чтобы понять, что скоро начнётся снежная буря. Солнце скрыли тяжёлые низкие тучи, сплошным эшелоном заполонившие небо.  - "Надо возвращаться..."  Знакомое присутствие отвлекает девушку от мыслей. Она оборачивается и видит вдалеке приближающегося Хирама.  - Еле нашëл тебя, - говорит мужчина, подойдя к напарнице.  Аллуми знает, что он врёт. Знает, что хантер просто дал ей время прийти в себя и ждал бы сколько придется, если бы не приближающаяся буря.  - Ты в порядке? - в этом месте даже обычные слова звучат иначе - Я связался с Котару насчёт него.  Золдик не знает, что ответить. Поэтому делает шаг к мужчине и, взяв его за капюшон, заставляет наклониться.  Целоваться с девушкой практически отвратительно. Аллуми словно замораживает Хирама изнутри. Но хантер любит её, а потому всегда отвечает на поцелуй.  - Пора идти, - шепчет мужчина в мертвенно холодные губы Золдик.  Синие глаза девушки мягко фосфоресцируют в накрывающий лес мгле. В них молчаливое согласие.  Неожиданно по озеру откуда-то из глубины гулко проносится треск льда. Затем ещё и ещё. Перерывы всë уменьшались и наконец, неподалёку от хантеров раздаётся особенно сильный звук.  Напарники отступают назад, продолжая пристально изучать место, откуда начали вырываться брызги мутной воды и осколки льда.  - Ты, кажется, спрашивала, куда оно делось? - невесело напомнил Хирам.  - Теперь вопрос снят, - с мрачным спокойствием отозвалась Аллуми.  Всë её внимание было сосредоточено на гигантской руке невнятного грязного цвета, вырвавшейся из-подо льда.