My baby.

      Юнги тихонько захлопнул за собой дверь, заприметив, что дома, на его удивление, невероятно тихо. Чимин не бежит к нему, не кидается на шею, не улыбается своей широкой улыбкой. Мин пробрался на цыпочках в спальню и понял причину всего происходящего. Его маленький малыш сладко сопел — даже не переоделся. Юнги расплылся в улыбке. Он прилег к Чимину, повертел в руке локоны рыжих волос и крепко обнял Пака. «Это мое чудо, мой мальчик», — ему не верилось, что он добился его, и что никакой Чон Чонгук его не опередил. Хотя этот момент висел буквально на тоненькой ниточке, которая вот-вот оборвалась бы и предоставила Гуку возможность держать малыша Чима в своих руках. Юнги чмокнул парня в голову и почувствовал на себе горячее дыхание Чимина. Мягко улыбнувшись, он уткнулся носом в рыжую копну волос, которые так приятно пахли шампунем. Чимин поерзал и сжал в кулачках рубаху Юнги, после чего слегка прикусил его кожу на ключицах. Мин прошипел.  — Проснулся?  — Нет. Я еще хочу спать. Морально я не готов просыпаться.  — Но хотя бы переодеться надо. — Чимин повалил Юнги на спину и встал над ним на четвереньки, сдувая с лица растрепавшиеся волосы.  — А что, тебе что-то не нравится, котенок? — у Юнги пробежали мурашки, и он протянул что-то невнятное. Чимин плюхнулся поверх Мина, положив голову с руками на его грудь. — Вот и все, спи. — Юнги обнял Пака и смирился с тем, что наутро их одежда будет помятая.       Утром же Чимин ругался на Юнги, что тот не заставил его переодеться. А Мин искренне не понимал, почему он стал виновником. Злющий Пак пошлепал босиком по комнате за утюгом. Вернувшись обратно, он вручил его Юнги.  — Погладь пока что свою, я после тебя поглажу.       Юнги оставил утюг на диване и притянул к себе Чимина, стоявшего в одной толстовке, которую Юн ему отдал.  — Какой бука! Ты милый, когда сердишься. Твои губки так распухают, а щечки надуваются, малыш.       Действительно, Чимин выглядел забавно, надув свои щечки и сжимая в маленьких кулачках длинные рукава. Юнги поцеловал его пухлые губы и засмеялся ему в зубы, почувствовав на своих плечах его ладошки.  — Теперь я знаю, как тебя успокоить.  — Да ну тебя, Юнги! Гладь уже. — он вновь впихнул в руки утюг и потопал на кухню.  — Да ну тебя, Юнги! — с усмешкой передразнил тот и получил маленькой подушкой по лицу. — Ай! В университете.       Сегодня Гуки, на удивление, пришел на занятия. И это обрадовало Чимина, ведь он так давно его не видел.  — Хей, Гуки, почему тебя так долго не было? — вспылил Чим, подбежав к нему.  — Привет, Чимми. А что мне тут делать? Слушать одни и те же занудливые «песни» препода? Делать мне больше нечего! А ты чего интересуешься, скучал?  — А… — заикнулся Пак, когда Юнги уже отводил его за талию.  — Чимин, отойди. У этого песика блохи в голове скачут, не дай бог подхватишь.  — Очень смешно. Может мне еще полаять для эффекта? А вообще я вам хотел предложить сегодня вместе всем выпить в баре. Вы как?  — У нас нет денег. — он пошел дальше, но Чон удержал их за руку Чимина.  — За мой счет. Я знаю, что ты не откажешься выпить на халяву, Юнги.  — Во сколько?  — Можно сразу после учебы.  — Мы идем. — парни ушли на свое место. Только Чим сел на свое место, как Гук тут же отправил сообщение. Чон. «Смотрю, вы с Юнги заметно сблизились». Чим. «Да, ты правильно заметил». Чон. «Может, у вас уже что-то было?»  — А может не будете обсуждать наши отношения? — прошипел Юнги. Чонгук тоже это услышал. Чон. «Ладно, Мин Юнги, просим прощения, больше не будем…»  — Вот и молодцы. — Мин положил голову на плечо Чимина. Пак ухватил небольшую складку на рубашке, указывая на нее.  — Не прогладил.  — Пофиг. — взяв его руку, он опустил ее, сцепив их руки в замок.

***

      Чон уже давно ждал у входа, пока парни задерживались в аудитории.  — Пак Чимин, твою налево, где вы?  — Мы. Угх. Мы немного задержались.  — Тащите быстрее сюда свои задницы. Я запарился ждать. — короткие гудки.  — Юн, хватит, нас ждут. — запыхаясь отрывался от жарких поцелуев Пак. — Я не люблю заставлять кого-то ждать.  — А я не люблю, когда меня отрывают от тебя, малыш.  — Котён, нам правда нужно идти. — Юнги нехотя прекратил покрытие поцелуями шеи Чимина и обнял его за талию.  — Последний раз. — он одарил Пака горячим поцелуем в губы, скользя руками по телу.       Дверь проскрипела, и эхо пронесло этот звук по всей пустой аудитории. В проеме с широко расставленными руками стоял Гук.  — Эй вы, ебанутые голубки, аудитория так-то открыта. А если бы не я зашел? А вы тут откровениями занимаетесь.  — Ой, хватит кукарекать, Чонгук. — недовольно протянул Мин поправляя рубашку. Чимин сидел сзади него на парте и невольно краснел.  — Квох-квох, закудахтал! Быстрее давайте. — он хлопнул дверью, за которой затем послышались рычание и удар. Парни выбежали к источнику страшных звуков.  — Чонгуки, все хорошо?  — Да, все хорошо. Просто ударился. — он стоял и потирал больную правую руку. — Пошли. В баре.       Юнги и Чимин уже осушили целую бутылку коньяка и практически лежали на барной стойке, пока Чонгук с удивлением наблюдал за старшими и морщась допивал всего лишь второй бокал красного вина.  — Бармен, еще. Бутылочку, пожалуйста. — промямлил Юнги и лег на собственную протянутую руку, погрузившись в мир Морфея.  — Думаю, этим молодым людям достаточно? — бармен обратился к самому трезвому в компании Чонгуку.  — Да, лучше им больше не наливать. А мне еще бокальчик, пожалуйста.       Гук все также смаковал, пока Чимин лежал на стойке напротив Юнги и в тысячный раз рассматривал его. Заиграл медляк. Чон залил в горло остатки вина и подошел к Паку.  — Чимми, вижу, тебе скучно? Пошли танцевать, раз уж такое дело. — Гук протянул ладонь, которую Чимин безоговорочно схватил. Они ушли вглубь толпы. Чон обхватил его талию, а Чим обнял шею Гука. В ритмичных движениях Пак больше прижимался к парню, ну, а тот был и не против. Наконец он поднял голову с плеча.  — Чонгук, ты ведь ревнуешь, да?  — Что?  — Ты ревнуешь меня к Юнги, я прав? — Гук покраснел.  — Ты прав. Но я не имею право отбирать тебя у Юнги. Я тебя люблю, поэтому ревность явно берет свое.  — И сегодня ты, увидев нас, тоже заревновал? Ты же не просто так ударился. — Чон молчал. — Значит да. — Чимин вновь положил голову на плечо и крепче обхватил того ручонками. Чонгук таял в этих объятиях, как ванильное мороженое в жаркую погоду, и готов был находиться в них вечно, но медляк затих.  — Гуки, поехали домой. Юнги уснул, я должен уложить его в теплую постельку. — Чон улыбнулся.  — Поехали, малыш.       Они вызвали такси. Чонгук закинул на спину Юнги и дотащил до машины, усадив их с Чимином на заднее сиденье.  — Сначала их завезем. — сказал он водителю, садясь вперед.       Машина тронулась. На середине пути Чонгук обернулся и увидел такую картину: Юнги лежал на коленях Чимина, а тот, положив на его белые волосы руку, слегка дремал. Чон улыбнулся. «Все таки они такие милые вместе… Так, прочь мысли!»  — Чимин, просыпайся, мы приехали.       Чимин открыл глаза и приподнял Юнги, чтобы Гук затащил его домой, и сам поплелся следом. Они зашли домой и уложили Мина на кровать, прикрыв его одеялом. Чонгук вышел из квартиры и вновь уселся в такси, громко вздохнув.  — Поехали.       Чонгук смотрел через стекло автомобиля на ночной город. Фонари освещали широкие трассы, зелёные деревья, людей, гуляющих так поздно. Ночь — волшебное время. Город преображается из шумного, полного людьми хаоса в спокойное место для романтиков. Ночь дает большую возможность побыть наедине с любимым человеком. Чонгуку тоже хотелось бы сейчас побыть с Чимином, но, увы, он опоздал, не успел забрать себе маленького Чимина.  — Мы на месте. — водитель прервал мысли Гука.  — Спасибо. — Чон заплатил таксисту и вышел из машины. Водитель выскочил за ним вслед.  — Стойте! Вы никого не хотите забрать?       Чонгук опешил, когда увидел распластавшегося на заднем кресле Чимина. Он недолго думая подхватил его на руки и поблагодарил водителя.  — Больно мне нужен ваш пьяный молодой человек. Доброй ночи.       Чонгук поплелся домой с Чимой на руках. Не впервой он его так тащит. Пак обнял Гука за шею.  — Гуки, отпусти, я сам дойду.  — Не переживай, донесу. Ты зачем пошел за мной, почему не остался с Юнги?  — Не знаю. — уткнулся носом в плечо. Чон громко вздохнул и открыл дверь домой, поставив Чимина на ноги.  — Раздевайся и ложись спать. Я еще в душ схожу.  — Угу. — Чимин потопал в спальню, не раздумывая взял первую попавшуюся футболку Гука и переоделся в нее. Чон зашел вслед за ним и резко отвернулся.  — О боже, Чимин-ще, ты слишком прекрасен! Прекратите быть таким софтовым мальчиком. — Пак подошел к Чонгуку впритык, подняв голову с каменным лицом.  — Никогда.  — Ладно. Только осторожней, а то в ком-то может проснуться зверь. — Чонгук улыбнулся и хотел обнять Чимина, но сдержался под предлогом того, что не хочет делать Чимина в чужих глазах «шлюшкой», и пошел в душ.       Теплая вода освежала сегодня как никогда раньше. Она смывала остатки вина, которые, по чонгуковской нелепости, были пролиты. Чон обмотал полотенцем пах и вышел к Чимину, который ждал его у порога спальни.  — Ты еще не спишь?  — Гуки, ты качаешься? — Чимин подошел к Чонгуку и провел пальцем по твердому прессу. Чон насторожился, отчего пресс напрягся, и проявились отчетливо видные кубики. Чимин засиял. Он с восхищением прощупывал мышцы, будто готов был буквально расцеловать пресс Гука. Чонгук еще больше краснел и в конце концов не выдержал.  — Чимин, перестань! — Чон стремительно помчался от Пака обратно в душевую, захлопнув за собой двери. Чимин стоял в непонятках и хлопал глазами.  — Чимин, ты глупый мальчик. — шептал себе под нос Гук, испуская свой гнев и возбуждение на члене, пока не кончил под собственные стоны. Выходя, он вновь наткнулся на Пака.  — Что ты делал? Ты дрочил?  — Нет, Чим. Ты чего?  — Не ври. Ты дрочил на меня. Я не такой глупый мальчик, как ты думаешь. Ты ведь хочешь меня?  — Ты ведь сам знаешь, как сильно я тебя хочу. — Чон обнял того за талию, вздохнув.  — Тебя можно прочитать как книгу, Чон Чонгук. — Чимин поцеловал его в губы. Гук сдался. Языки скользили друг по другу, а Чон закусывал губу Пака. Чонгук подхватил его на руки, сжимая в ладонях упругие булки. Пак отстранился на сантиметр от губ Чонгука.  — Зря ты это сделал, Пак Чимин.       Чонгук потащил его на кровать, забыв про свое полотенце, которое уже давно слетело и оголило пах. Он положил Чимина на спину и встал над ним на четвереньки. Покрывая тело поцелуями под футболкой, Чон приближался к заветному месту. Потянув резинку трусов и резко отпустив, он больно ужалил Чимина. Наконец он стянул их и облизнул ствол по всей длине. Чимин простонал. Гук вернулся к губам Пака и чмокнул их.  — Я не хочу делать тебе больно, малыш, поэтому это сделаешь ты. Не против?       Чимин не успел возомнить, как почувствовал, что он внутри Чонгука. Гук шипел от боли и горел изнутри от возбуждения. Он поднимал зад и опускал вновь, насаживаясь на член. В изнеможении он упал на грудь Чимина, который обнял его и опустил бедра на стояк. Чонгук жарко пыхтел, внутри него все горело. Пак поцеловал его, будто проговаривая: «Ничего, ты привыкнешь, Гуки». Гук вновь поднялся и глубоко сел на член, простонав и закусив губу. Чимин приподнялся и вновь поцеловал Чонгука.  — Тебе больно. Давай закончим это дело? — Чонгук огорченно, со слезившимися глазами, кивнул головой и слез с Чимина, плюхнувшись на постель. Он старался отдышаться. — Я выполнил твое желание. — Чим усмехнулся. — Чувствую себя феечкой. Но сделай одолжение. — Чон вопросительно оглянулся. — Никому не рассказывай об этом.  — Обещаю, малыш. — он обнял его. Пролежав так минуты две, Гук поцеловал Чимина в голову. — Я люблю тебя. — в ответ молчание. Чон поглядел — Чимин уснул. — И сильно же ты напился, Пак Чимин, что отымел меня. Глупыш. — он лег на грудь Пака и постарался уснуть. Наутро Чимин разверещался. — Чон Чонгук, мать твою! Что происходит? Как это понимать?  — Чимин, ты разве ничего не помнишь?  — Ты издеваешься? Я был пьян в стельку! А ты, падла, воспользовался этим и меня… Ты сволочь, Чон Чонгук!  — Ты глупыш, Чимин. Ничего я тобой не делал.  — Да ну? А почему я у тебя тогда дома? Где мои, черт возьми, трусы? И твои также.  — Вот, а теперь успокойся и выслушай меня нормально. — Чимин сел на стул, а Чонгук встал с кровати, хромая. Задница до сих пор горела. — Ты за мной увязался в такси, я даже не знаю, как ты это сделал. Потом ты пошел переодеваться, а я в душ. Когда вышел — ты спал, трусы валялись тут. — указал на бельё. Конечно, Чонгук врал. Он ведь не хотел получить смачных пиздюлей от Чимина и его партнера Юнги.  — Тогда почему ты голый? — Пак исподлобья посмотрел на голое тело Гука.  — Я говорю, что ушел в душ, и во сне, скорее всего, полотенце сползло.  — Хочешь сказать, ты спал в коридоре? Полотенце там валяется. — Чонгук смутился.  — А может и раньше сползло. Все же, Чимин, я ведь тоже был пьян. Хоть и не так, как ты, но был. — Чим молча осмотрел подсудимого.  — Ладно, допустим, я поверил. Но если ты что-то со мной сделал — тебе не жить, Чон Чонгук! А Юнги где?  — Юнги дома. — Чон облегченно выдохнул. Чимин вскочил и начал собираться домой в раздумьях, как ему влетит от Юнги.  — Мне пора, Гуки. — Чимин юркнул в дверь и пропал. Чонгук винил себя за вчерашнее. Дома.       Чимин тихонько зашел домой в надежде, что Юнги спит, но тот уже встречал его.  — Юн, привет. — заикаясь произнес он.  — Привет, малыш. Как чувствуешь себя? — Юнги подошёл и обнял парня.  — Все хорошо. А ты с похмелья не болеешь?  — Нет. У меня уже иммунитет к этому твоему «похмелью» выработался. Пошли завтракать. Ты ведь наверняка не ел?  — Нет, котёнок, не ел. — Пак был в растерянности. Он думал, что Юнги будет возмущаться, где Чимина таскает. А тут он ласково его встретил, обнял, предложил завтрак. Может, он еще не протрезвел?       Юнги пошел жарить стейки, а Чим ожидал его у стола, опираясь на него руками и поглядывая на своего мужчину. Мин закинул кусок мяса на сковородку и обернулся к Паку, который невольно закусывал нижнюю губу. Юнги подошел к нему и прижался, поддерживая бедра Пака около своего паха. Чимин не глядя принялся целовать Юнги, а тот скользил руками по его телу. Посадив его на стол, он стянул с него футболку и расстегнул ремень брюк, спустив их вместе с трусами. Чимин повторил действие с футболкой на Юнги и предоставил возможность ему самому расправиться с домашними шортами. Пак закинул ноги на плечи Юнги, а тот аккуратно вошел. Чим пискнул. Юнги все ускорялся, пока не запахло горелым.  — Юнги, мясо подгорает! — заволновался Пак, но Мин снял с себя тапок и швырнул его так, что сковорода передвинулась на другую конфорку.  — Некогда мне мясо жарить, я уже Чимина жарю. — Чимин посмеялся, но резко взвизгнул. Юнги сделал сильный толчок. Чим согнулся и повис на шее Мина, пока тот продолжал делать резкие толчки. Стоны становились громче. Юнги кончил по собственные слова: «Я люблю тебя, Чимин» и поцеловал Пака.  — Вот теперь можно завтракать. — Юнги улыбнулся расплывшемуся на столе Чимину и вернул сковородку на горячую конфорку. . . . . . . «Я люблю тебя, Чимин».