Hassliebe

Выпуская из легких густой дым, я прикрываю глаза и запрокидываю голову, кладя ее на протянутую сзади руку друга. Действие кальяна на мой сытый, но трезвый организм следует практически незамедлительно: все конечности блаженно расслабляются, мозг погружается в призрачный туман, а на лице уже красуется дурацкая улыбка. Это — то, что мне нужно после длительного и такого дико-утомительного дня. В заведении вовсю громыхает музыка. Ночная жизнь столицы кипит во все тяжкие, а мне нет до этого никакого дела. Я всего лишь должна снять это ужасное напряжение. — И че, он реально тебя заберет? — у парня явно не складывается цепочка. — После всего? — После чего «всего»? Упрямо хочу избежать обсуждения этой темы. Во-первых, мне слишком хорошо. Такое тотальное удовлетворение я испытываю в этот момент, что попросту отгоняю от себя все мысли. Жаль только, что лучшего друга так просто не отгонишь. А во-вторых, это перетирание всего бреда, что произошло вчера вечером и сегодня ночью, еще ждет меня впереди. Соколовский уже направляется в сторону ресторана, где мы зависаем. — Ну, после премии. После Егора, с которым вы миленько щеголяли под ручку. В момент давлюсь дымом. Он больно обжигает горло, от чего мне приходится ровно сесть в кресле и отодвинуть от себя брюнета. Чуть-чуть отойдя, я тут же бросаюсь в нападение: — Это неправда, — Олег просто закатывает глаза. — Да какая разница! Если бы моя девушка хоть пальцем тронула своего бывшего, и это бы не было пощечиной, то у меня бы… стоп, — зрачки парня медленно расширяются. О-оу. Быстро отведя взгляд, я автоматически беру в руки бокал с крепким неразбавленным виски и делаю смачный, нервный глоток. Я знаю, чем все это чревато. И точно знаю, какую реплику сейчас получу. — Ты хочешь сказать, что он ничего не знает? — виновато закусываю губу, даже не поднимаю глаза. — Ты что, совсем из ума выжила?! Мои брови вскакивают вверх. Признаться, не такой реакции я ожидала. Думала, Терновой снова начнет язвить на тему того, что я издеваюсь над чувствами молодого человека и просто заживляю свои раны. Но певец смотрит на меня так, что я точно осознаю: ему вообще не до иронии. Даже не до юмора. — Да прекрати ты так глазеть! — не выдерживаю первой. — Как я должна была рассказать? «Ты знаешь, милый, а я до тебя с Егором Кридом встречалась. Жаль только, что он оказался конченной мразью и мы феерически разошлись». Так? — Нет, разумеется! Но он должен быть в курсе! Неужто, у него не возникало вопросов? Мой порыв потушен, и я призадумалась. Вообще-то, Соколовский правда никогда не интересовался этой темой. Он знал, что мои прошлые отношения закончились больше года назад. Но больше эта тема не развивалась. — А с чего они должны были появиться? — я продолжаю негодовать. — У меня же на лице не написано, что я — бывшая девушка гребанного Крида. — Его подарки? Истории? В конце концов, он что, ни единого фото не видел? — Олег уперто не хочет сдаваться. Рукой поправляю распущенные завитые волосы. Рассказывая какие-то истории, я никогда не давала конкретики. Никаких фотографий в социальных сетях не было, так как мы успешно скрывали отношения — журналисты встали на путь истинный, конечно, но подтверждений не дождались. А телефон мой Саша никогда не смотрит. Да и откровенно говоря, там тоже пусто. Ну, почти… — Слушай, ты несешь какую-то ерунду, — заключаю я, но тут же столкиваюсь с серьезным взглядом молодого человека. — Скажи ему. — Что это изменит? — Ты прекратишь его обманывать, например? — он всплескивает руками. — Это только все разрушит, — мрачным тоном произношу я и отрицательно качаю головой. — Если это все разрушит, то разрушать было нечего. Молчание. Мой телефон вибрирует, однако я не обращаю на это должного внимания. В словах друга однозначно таится истина, но принимать ее для меня слишком неприятно. Я боюсь сделать больно чистому и искреннему Сане, который не знает ничего из моего прошлого. Да и плюсом, обрекать на конец только-только начавшиеся отношения — обидно. — Возможно, ты и прав, — слегка улыбаюсь и целую парня в щеку. — Спасибо. — Иди уже, чудо. Бросив всем слова прощания, выхожу. Sms, полученная от Александра, гласит, что парень будет на месте ровно через двадцать минут. Возвращаться в шумную компанию не хочется, поэтому предпочитаю продышаться и все обдумать. Только перед этим, как истинная леди, застреваю перед зеркалом в пустом гардеробе. Сразу после премии я натянула на себя платье-резинку цвета хаки, вставила ноги в белые Маквины и распустила волосы. Каблуки, платья в пол, изящность и грациозность — это, безусловно, прекрасно. Но очень не практично. Привычно подмигнув себе в отражающей поверхности, спешу покинуть помещение. Дверь, правда, неожиданно открывается, и я лбом буквально врезаюсь в чей-то щетинистый подбородок. Парень машинально делает несколько шагов назад. — Извини, — сухо бросаю я и включаю максималку. Я надеялась успеть. Тимур сказал мне, что Крид собирается присоединиться к основной компании BS, поэтому я и поторопила Сашу. Только если бы хоть кто-то обмолвился этим несколькими часами раньше — даже легкого флера моих духов здесь бы уже не было. — И все? — я автоматически останавливаюсь. — Спасибо не хочешь сказать? Черт. Естественно, чтобы Крид да сделал что-то безвозмездно! — Спасибо, — пересилив себя, смотрю ему в глаза. — Могу идти? Парень тоже переоделся. Вместо строгого вечернего костюма на нем не менее идеально сидят темные джинсы, белая футболка и джинсовка сверху. Странно, что глаза не скрываются за очками какой-нибудь пафосной марки. — Раньше ты благодарила куда лучше, — в его глазах уже прыгают игривые огоньки. Хочу пошутить, что он уже изрядно принял. Да только я лучше любого в этом месте знаю, насколько он не переносит алкоголь. Плюсом, из нас двоих градусы в крови шалят скорее у меня, нежели у него. — Скучаешь? — складываю руки на груди и слегка склоняю голову вбок — снисхождение, пренебрежение. — Безумно. Внезапно даже для меня Егор шагает ко мне, а я чувствую, как сердце уходит в пятки. — Ой, а что, «холостячки» уже перестали удовлетворять? — откровенно ухмыляюсь, наблюдая за его реакцией. — Разве их в эскорт агентствах не этому учат? Черт. Кутузова, что ты творишь? В мою голову уже изрядно ударил алкоголь. Еще некоторое время назад у меня не было никакого интереса к высокоградусным напиткам. Однако иногда проще заглушить внутренний вулкан несколькими стопками, нежели тупо его терпеть. А все же знают, да, что будет, если добавить в огонь горючее? Была бы трезвая — ни за что всего этого не произнесла. — А-а-а, нет, — меня откровенно заносит, — они уже, наверное, тупо закончились? Может, второй сезон? Чувствую скрежет собственных зубов. И сердцебиение. И пылающие щеки. И... Только того, на что рассчитывала, я не получила. Крид просто останавливается в метре от меня и улыбается от уха до уха. Так же, как я, — «остро», язвительно, желчно. Он долго выдерживает этот зрительный контакт в молчании, а когда кровь в моих висках начинает пульсировать, ехидно и слишком спокойно выговаривает: — Детка, не ревнуй. Хотя ты и жутко горячая, когда злишься. — Претенденткам на свое холостяцкое сердце так будешь говорить, — в момент злюсь я и отшатываюсь назад. Чувствуется, что сия приятнейшая беседа не окончена, однако приблизившаяся темная иномарка быстро спасает меня от продолжения. Заглушив мотор, молодой человек выходит из автомобиля и практически мгновенно оказывается в моих объятиях. Я жадно целую парня, будто бы выкладывая туда всю энергию, бешеным вихрем исходящую от меня. Я целую Саню и чуть ли не вижу, как за нами наблюдают два голубых глаза. Когда дверь в заведение с шумом захлопывается и удивленный молодой человек чуть отталкивает меня, я спешу объяснить: — Прости меня, Саш, — одна рука находится за шеей парня, а пальцами другой я вожу по пуговице его рубашки. — Я просто жуткая эгоистка. Да и весь этот балаган на премии — это тупо… — Не надо, — шатен качает головой. — У тебя не было выбора, я знаю. И не злюсь. Облегченно выдохнув, я крепко обнимаю своего молодого человека и улыбаюсь. Все-таки, он у меня прекрасный. А в голове одна и та же мысль, одна и та же, одна и та же: «Вали из моей головы очень срочно» И вместе с собой забери о тебе мои мысли, Чтобы Богу не показалось, что мы в этом мире слишком зависли.*

***

Утром в понедельник я уже несусь в офис BS. В субботу я совершенно безрассудно (читать — «по пьяни») оставила поясную сумку со всеми документами и, главное, с ключами от собственной квартиры в ресторане. Ребята, конечно, по доброте душевной подхватили мою потеряшку. Только вот у меня не было ни единой возможности забрать свои вещи, так как нам с Саней было категорически не до этого. Да и моих шмоток у него в квартире уже завалялось достаточно. Так что, выбора у меня не было, и пришлось с самого утра тащиться на бывшее место работы. Внутри улеглось это ощущение блаженного счастья и спокойствия. Эти два потрясающих дня были пронизаны нежностью, уютом и нами двумя. Ни работы, ни занятий, ни тусовок — лишь он и я. Мысли колоссально очистились, и снова устоялось понимание, что все идет правильно. Только слова Тернового время от времени будоражили мой мозг. Уверена, у него хватит этики, дабы не поднимать эту тему в офисе. Припарковавшись, я быстро прошмыгиваю внутрь трехэтажного элитного здания. Удивительно, здесь даже есть люди! На кухне сидел Мишка Марвин, погруженный в телефон, и Ульяна — небезызвестный pr-щик лейбла. — Хэй, доброе утро, — машу рукой, притягивая к себе внимание. — Что, собрались наибольшие труженики? — Какие люди! — певец мгновенно откладывает смартфон — приятно. — Очень давно тебя не видел. — Никогда не думала, что скажу это, но, если бы ты выходил в свет чаще, мы бы виделись не раз в полгода. — Ох, от тебя это реально удивительно услышать. Мы все смеемся. На меня вдруг накатывает волна воспоминаний, и я с интересом рассматриваю такие знакомые стены. Я не была в студии, наверное, месяцев восемь. В последний раз заезжала сюда за какими-то документами, необходимыми Олегу. Так приятно наблюдать, как развивается то, частью чего ты был довольно длительный срок. — Скучала? — спрашивает девушка минут сорок спустя, когда мы уже мило попиваем кофеек. — Знаешь, я была уверена, что нет. А сейчас сижу тут с вами и понимаю, что безумно. Ребята мило улыбнулись. Казалось, что все по-старому, однако сам дух лейбла уже абсолютно изменился. Новые люди, большие форматы, другие артисты — все растет, расширяется и это до умопомрачения круто! — Слушай, а ты видела наш «трипбэк»? Две блестящие пары глаз выжидающе вылупились на меня. Скривив бровь и неуверенно качнув головой, отчаянно применяю все свои навыки английского. «Путешествие назад»? «Путешествие в прошлое»? О чем они? — О-о-о, пойдем. И писка не срывается с моих уст, как активная шатенка хватает меня за руку и тащит наверх. Ловлю усмехающийся взгляд Миши, следующего за нами. Какие же они клевые! — И зачем нам на… Ого! Я чуть ли не впадаю в ступор. Мы зашли в бывшую переговорную — возможно, она и сейчас ею является. Только все стены ее увешаны многочисленными фото разного масштаба: с самого-самого зарождения лейбла, до вручения субботней премии Моту и Тимати. Растекаюсь, как лужица. — О-ой, ты посмотри, — умиляюсь я, заприметив свою физиономию пятилетней давности. — Господи, каким я была ребенком. — Нет, глянь сюда, — Миша ткнул в наше совместное сэлфи. — Наш первый совместный выезд. Я тогда подумал, что ты совсем чокнутая. Меня тут же пробивает на смех. Да, тот день, когда я заставила бедного начинающего артиста скакать по сцене под дождем, я никогда не забуду. Хотя это и не входило в мои обязанности, я чувствовала необходимость спасти тот концерт в Челябинске. Зато какой тогда релиз вышел — ух! — А это… — запал пропал. В одночасье. Мне даже показалось, что ребята тоже поникли. Примерно в центре красуется не слишком-то большой кадр. Среднего роста девчонка и высокий блондин, держащий первую за талию. Она задорно глядит в камеру, высунув язык и наклонив голову в бок, а он смотрит на нее взглядом, полным нежности, чувства и глубины. Оба широко улыбаются и, должна признать, выглядят абсолютно счастливыми. Кто тогда мог подумать, что все кончится так банально? Из тотального поглощения ностальгией меня буквально за уши вытягивает голос друга… — Кутуз не приезжала? Отвожу стеклянный взгляд от знакомого снимка. Отличный момент, чтобы благополучно скрыть свои тотальные мурашки. Мы все вместе покидаем это помещение, и я еще очень долго там не появлюсь вновь. *Сплин — Прочь из мой головы