Когда сверкает правда

      О’Брайен не успел и заметить, как месяц пролетел так быстро. Когда все актёры всё-таки были в сборе, Уэс организовал, так скажем, собрание, наверное, за две недели до съёмок, чтобы раздать сценарий и все подготовились. Честно, Дилану было больше интересен сценарий Ньюта и как вообще он выживет, на что Болл закатил глаза, когда брюнет потянулся лицом ближе к Сангстеру, чтобы узнать, что написано. Разумеется, мужчина рассказал саму задумку и все были полностью включены в работу. Брюнет надеялся, что именно работа и отвлечёт Дилана, ведь весь этот месяц, что он проводил с Томасом, просто сводил с ума (в хорошем смысле, но в и плохом, ведь он не хочет верить в эти надежды), потому что они просто двадцать четыре часа в сутки были спина к спине с Томасом будто. Это не раздражало, не бесило, не злило, просто у О’Брайена тоже не железные нервы.       Чувства не проходили, как и долбанная ревность, которая продолжает внутри медленно поедать Дилана с каждым днём, вовсе не обращая внимание на его сопротивления. Брюнет, кстати, продолжал думать о переезде, хотя каждый раз грустно улыбался и понимал, что ему там делать нечего. Ну переедет он туда один, что дальше? Ладно бы, если бы Томас расстался с Зи и тогда бы… Но нет. Этого не будет, Дилан уверен, потому что он видел, как тот переживал из-за ссоры со своей белобрысой. Ничего не сделаешь. Ки мог лишь только сочувственно смотреть в сторону друга, больше ничего, так же, как и Кая. Он понимал, что это его проблемы с чувствами, он сам виноват, что позволил себе влюбиться так глупо в Томаса, но просто ничего не мог сделать с этим. Каждый день в отеле, засыпая и просыпаясь рядом с Томасом, Дилан испытывал жуткую привязанность и ему так хочется снова поцеловать Сансгтера, но нельзя. Вечная и крепкая стена не позволяет.       О том поцелуе они так и не говорили, и Кая с Ки больше не напоминали. Все молчали, хотя Дилану так хотелось обсудить это, прояснить этот момент, чтобы сделать для себя хоть какой-то логический вывод, а молчанием он ничего не понимает. Сангстер даже никакие намёки и знаки не подал. Но да, они же всего лишь друзья, какие там намёки или знаки? После отеля Уэс озвучил место, в котором они и будут чаще всего снимать, поэтому в тот же день вся съёмочная команда, собравшаяся в отеле, собрала вещи и после этого, можно сказать, у каждого свой трейлер. Дилану было грустно осознавать, что больше он не проснётся и не заснёт рядом с Томасом, но ничего сделать нельзя было, поэтому Дилану приходилось терпеть. Снова.       Томас быстро пробежался глазами по строчкам сценария, а потом просто погрузился в мир мыслей. Поцелуй с Диланом так и не вылазил из головы, а ведь должен был, они же друзья, и у него есть Зи, с которой они, кстати, недавно помирились. Но Сангстер стал замечать частые вздохи и изменение настроения друзей, когда парень говорил про неё. И сегодня он должен выяснить, что же не так. Пока никто не видит.       — Зи возможно скоро приедет, — коротко сказал блондин, смотря сначала на реакцию О’Брайена, а потом и на Каю, которая вообще скривилась и нахмурила брови.       Дилан посмотрел на Томаса и громко цокнул языком, закатывая глаза. Как же всё, блять, уже бесит. Хочется нахрен свалить из этого места, но портить отношения с друзьями он не хотел. Хонг поджал губы, оглядев Томаса с Диланом, полностью отрываясь от своего сценария.       — С чего такое раздражение? — Томас нахмурил брови, закусывая губу, смотря всё это время на Дилана. Кая округлила глаза и приподняла брови. Действительно…       — Да потому что ты заебал уже со своей Зи, — грубо и коротко сказал О’Брайен, сам от себя не ожидая этих слов. Просто бесит. — Всё время Зи, Зи, ой, мы поссорились, ой, мы помирились. Лично мне не интересно и в следующий раз, когда заговоришь о ней, предупреди меня, будь так любезен, блять.       Дилан нахмурился, смотря на Сангстера. Он что, до сих пор не видит? Блять, да он лежал на Дилане, они обнимались так, будто бы они вовсе не друзья! В конце-концов, они целовались! И это был вовсе не обычный поцелуй, мол, желание, бла-бла… По крайней мере, так казалось Дилану. Если он ничего не чувствует, то какого хрена он постоянно играется? Это смешно разве? Ки с приоткрытым ртом смотрел на брюнета, такого он явно не ожидал, но он просто сидел и перевёл глаза на Томаса, ожидая от него каких-то слов.       — Что с ней не так? Ты против того, чтобы мы встречались? Почему? — Томас приподнял брови и округлил глаза. Такого он уж точно не ожидал от лучшего друга. Кая смотрела на парней, так же, как и Ки, ожидая дальнейших слов Дилана.       — Да, я против, Томас, — холодно выделял каждое слово Дилан, всё смотря на Томаса. — Ты скажешь, что это не моё дело, так и есть, да, но она просто тебе не подходит. Я тебе всё сказал, но повторюсь в последний раз: собираешься, блять, говорить о своей девушке — не при мне, потому что мне это нахуй не надо.       — Дилан, конечно, немного грубоват, — Кая поджала губы, а Томас повернулся в её сторону. — Ладно, он не немного, он сильно грубоват… Но, Том, он прав. Я ни на что не намекаю, но мне кажется, она не спроста выкладывает фотки, а ещё тогда не взяла трубку…       — Вы серьёзно?.. — Томас поджал губы, чувствуя, как в глазах скапливаются слёзы. — Мои лучшие друзья против моей девушки и скрывали это, класс!       — Мы не скрывали, просто ты бы отреагировал плохо, и…       — Могли сразу сказать это, а не фальшиво улыбаться мне! Но блять мне похуй на ваше мнение, потому что я так не считаю. А ты, Дилан, — Сангстер повернулся к нему. — Я от тебя такого не ожидал, — всё-таки одна слеза потекла. А вот и вторая. — От кого, но так от тебя нет, — вот и голос начал дрожать. — Раз тебе это нахуй не надо, то и я тебе нахуй не сдался. Как и всем вам, — блондин резко встал и, сказав, что всё прочитал, вышел из помещения.       Дилан посмотрел на закрытую дверь, тяжело вздохнув, откидывая сценарий. Он прикрыл глаза, пытаясь успокоиться, но всё бесило настолько, что не оставалось никакого гребанного спокойствия. Брюнет сейчас считал, что они с Каей правы, поэтому лично он не собирался извиняться. Он не собирался бегать за Томасом, не потому что ему это не надо, а потому что он не хочет снова наступать на одни те же грабли. Пускай лучше они не останутся друзьями, как раньше и будут просто работать, чем постоянно О’Брайен будет испытывать раздражение и злость. Что будет, когда она приедет? Дилан ей голову свернёт или что?       — Пиздец… — только и мог сказать Ки, не веря, что только что всё это произошло. — Дилан, нельзя было немного помягче?       — Я не обязан постоянно не обращать на это внимание. Себя, Ки, поставь на моё место, тебе какого будет, м-м? — Дилан нахмурился, смотря на друга. Он не собирался ссориться, просто это всё настолько сильно злило, что он не знал, что сделать.       — А ты себя на место Томаса поставь, — Кая поджала губы. — Представь, что Томас твой парень и ты его любишь, а твой лучший друг против него и высказывает тебе это, говоря, что ему это нахуй не сдалось. Это не очень приятно, знаешь ли, — Скоделарио наклонила голову набок. — Он же не выбирал, кого любить. А тебе он доверял больше, чем себе. А ты его вот так вот посылаешь… Ты хоть и прав, но нужно было доказывать это помягче, — шатенка вздохнула и взяла сценарий, пытаясь сосредоточиться на нём.       Томас забежал в трейлер, совсем забывая на эмоциях закрыть дверь. Он сел на кровать и запустил пальцы в волосы, сильно их сжимая. Нужно было срочно поговорить с Зи и успокоится. Гудок. Один. Два. Сброс. Сангстер нахмурился. Через минуту с телефона Зи пришло сообщение. Там была фотография, где блондинка делала… минет кому-то, с надписью «не мешай нам». Парень поджал губы, чувствуя неприятную боль. Но от измены ли?.. Может от того, как Дилан ответил ему? Не важно. Звонит Зи. Взяв трубку, парень услышал, как та извиняется. Сбросив трубку, Томас кинул телефон об кафель и пошёл на кухню.       — Тогда зачем надо давать мне эти надежды, чтобы я ждал и просто всё время полагался только на них? Зачем надо было меня целовать? Он мог это сделать по-другому. Зачем он постоянно обнимает меня? Зачем всё это?! — голос дрожал, сердце било слишком быстро. Хотелось просто разорваться на части. Бросив последний взгляд на друзей, брюнет без слов вышел, хлопнув дверью.       Он даже не мог представить, что они с Томасом встречаются. Он просто не мог этого сделать, несмотря на все мечты и желания. Ему не хотелось ссориться с Томасом, но это уже не получилось. Подойдя к трейлеру, брюнет повернул голову и увидел трейлер Томаса. Нет. Нет, он не пойдёт туда. Он не виноват в том, что невзаимно влюбился в него, а тот даёт надежды и причиняет боль О’Брайену каждым своим словом о своей девушке. Скорее бы это всё закончилось.       Зайдя в трейлер, Дилан глубоко вздохнул, кинув бумаги с напечатанным текстом на стол, зарываясь руками в волосы, сжимая их и зажмуривая глаза. Он сказал, что думал, выплеснул злость, так почему на душе всё равно тяжело? Почему всё равно тянет к этому чёртовому Сансгтеру и снова хочется его обнять? Почему?!       Томас сжал руками кухонный стол, ничего не понимая. Чёрт, а ведь Дилан, Кая и Ки были правы. Они были правы всегда. Как Сангстер мог повестись на неё? Она же просто пользовалась ним. Только сейчас он понял, что ничего не чувствует из-за измены Зи. Ему больно от того, что он поссорился с друзьями. Поссорился с Диланом. Как бы сейчас хотелось сказать, что они безумно правы. Чертовски правы. Но блондин уже наговорил им всего, и… А что теперь держит его в этом мире? Ничего, правильно? Посмотрев на лежащий на столе нож, Томас вздохнул и вздрогнул. А что, если…       Дилан сидел в трейлере, пытаясь успокоиться, но ничего не получалось. Он уже начинал жалеть о своих грубых и резких словах, начинал понимать, что это жизнь Томаса и это ему решать. Дилан теперь ему никто, тем более после таких слов. Нужно извиниться. В любом случае. Даже если Томас оттолкнёт, даже если пошлёт его и скажет никогда в жизни больше к нему не подходить. По характеру О’Брайен был отходчивым и не мог просто долго злиться.       Тяжело вздохнув, брюнет поджал губы, нахмурившись, медленно вставая со стула, решаясь всё-таки пойти к рядом стоящему трейлеру Томасу и просто зайти и решить всё. Возможно, сказать всё, что Дилан таил в себе этот месяц, чтобы тот действительно понял почему именно он больше всех наговорил столько обидных слов. Даже если ему и хорошо с Зи, Дилан просто хочет сказать и всё забыть. Твёрдо всё решив, брюнет вышел из своего трейлера, закрыв дверь, а после только заметил, что дверь в трейлер Томаса открыта. Нахмурившись, темноволосый медленно стал подходить к трейлеру, чувствуя бешеное сердцебиение.       Томас подошёл к раковине и поднял голову, смотря на себя в зеркало. Красные глаза от слёз и дорожки на щеках. Сглотнув, парень посмотрел на дрожащие руки, одна из которых держала нож. Сангстер закусил губу, стараясь успокоиться. Вздохнув, парень поднёс нож к запястью, отворачиваясь и зажмуривая глаза. Сделав маленький надрез, блондин закусил губу и посмотрел на стекающую по руке кровь. Он включил воду и стал смывать её, но она всё равно текла. А теперь главный и сильный порез. Поднеся дрожащую руку к вене, юноша зажмурил глаза. Почему-то что-то останавливало. Резко перед глазами пронеслась улыбка Дилана. То, как тепло в его объятиях. Как он приятно целуется. Ну же, Сангстер, что мешает тебе сделать грёбаный надрез?!       Дилан вошёл в трейлер, прикрывая за собой дверь. Он нахмурился, когда не увидел Томаса здесь, поэтому решил пойти в ванную, может, он там. И по звукам он слышал воду, значит, он точно там. Останавливаться уже не было смысла, поэтому Дилан, вздохнув, дёрнул ручку двери, после чего его глаза широко раскрылись, увидев Томаса, который нож прислонил к запястью. Быстро подлетев к блондину, О’Брайен взял руку Томаса, а после и вовсе сбросил нож с его руки, тот упал на кафельный пол.       — Ты совсем спятил, Сангстер?! — темноволосый округлил глаза, смотря на запястье Томаса, на котором был маленький надрез и из которого текла кровь. — Боже, какой ты придурок… Идиот!       Дилан испуганно забегал глазами по лицу Томаса, а после стал искать бинты, вату, хоть что-то! Найдя аптечку, которая лежала в ящике. Дилан быстро открыл ейё и нашёл ваты, которую намочил под струёй водой и прислонил к надрезу, останавливая кровь. О’Брайен округлёнными глазами, полны страха, смотрел на Саснгтера, мысленно виня себя во всём.       — Д-Дилан… — Томас поджал губы и почувствовал, как в глазах скапливаются новые слёзы. — Т-ты был прав, —Сангстер опустил голову, смотря на свою руку. — Она изменяла мне.       Дилан поднял голову с руки Томаса на него, ещё больше хмурясь. Он так сильно хотел его обнять, поэтому сразу же и сделал это, аккуратно прижав к себе столь хрупкое тело, одной рукой продолжая всё же держать ватку на запястье парня, останавливая кровотечение. О’Брайен хотел расставания, думая, что так появятся шансы, но видеть. как Томасу плохо и больно — ужасно, поэтому он уже обо всём жалел.       — Прости меня, прости меня, пожалуйста, Томас, — тихо шептал О’Брайен, понимая, что в его извинениях нет практически никакого смысла, если они с Каей и Ки оказались правы. Хотя брюнет всё равно был виноват перед Томасом, виноват, что показал себя с такой стороны, которую никогда и не показывал другу. Отстранившись, Дилан посмотрел всё ещё испуганным взглядом на блондина. — Неужели ты собрался оставить меня? Ты не представляешь, как сильно ты мне нужен. Я не хочу тебя терять, не хочу терять самого близкого мне человека.       — Я думал, что не нужен тебе… — Томас поджал губы, уже не видя перед собой Дилана. Но чужая рука на запястье давала понять, что он рядом. — Ты был чертовски прав, Дилан, прости меня, что раньше не замечал, какая она тварь, прости… — Сангстер зажмурил глаза и сжал руку в кулак. — После твоих слов я был готов… но ты опять спас меня. Опять ты вытаскиваешь меня из самой глубины чёрной бездны, Дилан, — блондин улыбнулся и посмотрел парню в глаза.       Дилан поднял глаза на Томаса и поджал губы, а поле вернул глаза на запястье, аккуратно убирая мокрую ватку с впитавшейся кровью. Убедившись, что кровь больше не идёт, Дилан зажмурил глаза от внутренней боли, от понимания того, что если бы он пришёл позже или вообще бы не пришёл, то всё, он бы потерял Томаса, потерял бы его навсегда. Брюнет перевязал запястье Сангстера бинтом, делая всё это молча. Несколько минут смотря на чужое запястье в руках, О’Брайен терялся в мыслях. Подняв глаза на Томаса, брюнет видел в них боль, грусть, тоску. Ничего хорошего. Поговорят они позже, точно не сейчас.       — Пойдём, тебе надо отдохнуть, поспишь, — брюнет поджал губы, а после посмотрел в тёмные глаза напротив. — Я рядом буду с тобой сидеть.       — Нет-нет, я не хочу спать, я точно не усну, — Томас посмотрел на своё запястье, а потом перевёл взгляд на Дилана. От мысли, что если бы тот пришёл позже, Сангстеру хотелось плакать. Он такой дурак, правда. Блондин боялся, что больше не увидит эту улыбку, эти добрые глаза, не окажется в таких тёплых объятиях. Кстати, по-поводу них. Парень резко подошёл к другу, обхватывая его талию руками, утыкаясь в плечо. — Спасибо… — тихо прошептал Томас, но он знал, что Дилан услышит.       Дилан резко ощутил тёплое, но в то же время такое холодное тело Томаса так близко. Обняв его в ответ, брюнет улыбнулся, прижимая Томаса к себе только ближе. Теперь он будет ценить эти простые объятия ещё сильнее, хотя раньше и так ценил.       — Но всё равно полежи, ладно? Я сейчас уберу здесь и приду, — Дилан чуть отстранил от себя Томаса, заглядывая в его глаза, чуть улыбнувшись. Сейчас Сангстеру втройне было нелегко, чем Дилану. Он только что, можно сказать, разругался с друзьями, узнал об измене своей девушки и чуть не умер, поэтому брюнет засунул свою гордость и лишние мысли далеко и подальше. Главное нужно дать поддержку Томасу и быть рядом, если тот этого желает.       — Только не бросай меня, ладно? — Томас улыбнулся Дилану в ответ, потому что смотря на его улыбку невозможно этого не сделать.       Сангстер убрал руки с его талии, а потом вышел из ванной и плюхнулся на кровать. Вздохнув, парень смотрел в потолок и думал. А что, если бы О’Брайен не пришёл бы? Что бы делали с ролью Ньюта? Чёрт, и тебе только это интересно? Наверно, Дилан бы не смог без Томаса, правда ведь? Слишком много Дилана в этой жизни, но… Разве это плохо? Блондин позволил себе улыбнуться, вспоминая все моменты с другом. Он и вправду всегда был важнее какой-то Зи, да любого. И как раньше только Томас не понял этого?       Дилан выдохнул, теперь понимая, что худшее позади. Нужно просто поговорить. Актёр принялся убирать ватки и бинты в аптечку, а всё использованное выкидывал. Подняв нож с кафельного пола, в голову врезалась картина, которую брюнет увидел, когда зашёл сюда. Стоило только благодарить судьбу, что всё так получилось. Темноволосый вымыл нож, несмотря на то, что он вовсе и не в крови был и там не было практически её, но всё равно хотелось избавиться от любого воспоминания, которое может напомнить. От пореза пока не избавишься, и Дилан надеялся, что он заживёт и не останется шрам. Нож пока Дилан решил убрать на высокую полку, чтобы перед Томасом не показывать его. Вообще, хотелось его выкинуть в окно.       Убрав все, Дилан вышел из ванны, после чего взял стул и поставил его возле кровати, садясь рядом с Томасом, смотря ему в глаза. — Как ты себя чувствуешь?.. — спросил О’Брайен, вздохнув, понимая всю глупость вопроса, ведь Томас только что чуть не убил себя, а Дилан спрашивает такую ерунду… — Прости пожалуйста, я просто очень сильно переживаю за тебя. Может ты и считаешь после моих слов, что мне на тебя всё равно, то это не так. Ты мне очень дорог, Томас, правда. Просто… Я не знаю, что на меня нашло…       Дилан не смог придумать ложное оправдание своим словам. Просто не мог. В голову ничего не приходило совсем, но брюнет очень надеялся, что Сангстер простит его, и они смогут нормально общаться. Внутри всё колыхало от эмоций, боли и страха, который всё равно никуда не отступал.       — Дил, это я виноват. Был помешан на этой Зи, как дурак не замечал очевидного, — Томас сел на кровати, чтобы быть ближе к Дилану. Он положил руку на его коленку, без намёков, просто. — Это ты меня прости, — Сангстер улыбнулся, расставляя руки в стороны. — А теперь просто обними меня, О’Брайен.       Брюнет тепло улыбнулся, поднимая глаза. Сердце снова затрепетало, но Дилан уже не обратил внимания, лишь только присев на край кровати и обнял Томаса, утыкаясь в его изгиб шеи. Он так сильно скучал по объятиям, думал, что больше не обнимет парня, но нет, он был рядом и прижимал его к себе, сам предложил обняться, а это было лучше всех слов на свете.       Темноволосый обнимал осторожно, будто боялся причинить объятиями физическую боль и моральную, вдыхая такой родной запах и не зная, что можно сделать. Он чувствовал себя виноватым, но ничего не мог сделать. Хотел миллион раз извиниться, сделать, что угодно, но только чтобы всё стало, как раньше, чтобы О’Брайен снова видел эту счастливую улыбку на личике Томаса, видел его покрасневшие щёчки, сверкающие глаза, но только не унылые глаза, полные боли, только не искривленную и слабую ухмылку и только не бледную кожу, под глазами которой красовались бы синяки. Нет-нет, нельзя так, нет. Но сейчас Дилан ощущал тепло, что заставило его улыбнуться ещё шире, теперь точно забывая обо всём.       Томас ухмыльнулся своей же идее в голове. Обняв Дилана покрепче, он стал наклоняться на кровать, в конечном итоге повалив и себя, и парня. Посмеявшись, Сангстер чуть отстранился, чтобы посмотреть в родные кофейные глаза, где он всегда видел доброту, поддержку и бездну, в которой всегда пропадал, шоколад, в котором тонул. Блондин подхватил улыбку О’Брайена.       — Теперь всё будет хорошо, правда ведь? — парень переместил руки на плечи Дилана, продолжая смотреть ему в глаза.       — Конечно, — Дилан улыбнулся, всё же понимая, что он всё равно любит Томаса, всё равно не изменит своих чувств. Но всё действительно теперь будет хорошо. Чувства к Томасу — это проблема О’Брайена, которая точно теперь останется только у него в голове, но и у Каи и Ки. Им он доверял, знал, что не расскажут, поэтому постарался не волноваться по этому поводу.       Нависая над парнем, Дилан поджал губы, а после не удержался и нежно коснулся губами щеки Томаса. Да, он делает это зря, ведь Томас только что узнал об измене и то, что у Сангстера больше нет девушки, ничего не значит, но ведь Томас раньше сам так делал, поэтому Дилану тоже можно сделать так один раз?.. Перевалившись на другую сторону, Дилан улыбнулся, повернувшись к Томасу.       — И всё же, как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Дилан, медленно хлопая глазами, смотря в родные напротив, всё так же чуть улыбаясь.       — После твоего прихода намного лучше, — ответил Томас через несколько секунд маленького шока. Коснувшись пальцами щеки, Сангстер понял, что до сих пор ощущает губы Дилана. Вообще-то это Томас должен целовать его, как никак, это брюнет спас ему жизнь. — И вообще-то это я должен был тебя поцеловать, ты всё-таки мой спаситель. Теперь моя жизнь принадлежит тебе, можно так сказать. Я серьёзно, я не знаю как и отблагодарить тебя… — парень лёг на бок, чтобы видеть Дилана полностью.       — Какая благодарность? Совсем что ли окончательно с ума сошёл? — мягко говорил Дилан, улыбаясь. — Просто пообещай мне никогда больше не делать глупости, хорошо? Пожалуйста…       Томас закатил глаза, а затем взял Дилана за одну щёку. Приблизившись, Сангстер сначала поцеловал его в лоб, а затем медленно опустился к щеке, оставляя след своих тёплых губ и там, только задерживаясь. После этого блондин придвинулся к уху О’Брайена, продолжая улыбаться.       — Только ради тебя, обещаю… — тихо прошептал парень, а затем обхватил шею брюнета руками, не отстраняясь, а просто обнимая.       По телу проходились мурашки от того, как Томас нежно целовал Дилана, как шептал слова. Даже после всех слов Сангстер всё равно не отталкивает Дилана, он его продолжает обнимать, целовать… Брюнет просто без слов обнял Томаса, аккуратно прижав к себе ближе, утыкаясь носом в изгиб шеи, слушая ровное и тихое дыхание Томаса. О’Брайен мысленно только и просил прощения у Томаса, прикрыв глаза, не веря, что всё это действительно происходит. Хотелось с ума сойти, но это всё было реальностью. И Дилан пока понятия и не имел в хорошую сторону всё складывается или в плохую.       Если бы Дилан тогда молчал бы, проигнорировал слова, всего этого бы не было. Томас бы не захотел именно из-за слов О’Брайена закончить эту жизнь так легко, не делал бы глупых ошибок, всего этого бы не было. Брюнет не знал, как именно он узнал об измене, но спрашивать об этом сейчас не собирался, не хотел портить момент, но мысленно он продолжал винить себя, извиняться, только жмурясь и почему-то надеясь, что всё это — жуткий и страшный кошмар.       — Я знаю, что ты винишь себя и извиняешься передо мной в мыслях опять и опять, Дилан, — Томас отстранил его за плечи, поджимая губы. — Ты же помнишь, что я вижу тебя насквозь? Вот что мне сделать, чтобы ты прекратил и понял, что вот он я, тут, рядом, обнимаю тебя, — Сангстер положил руку на его щеку, смотря в глаза. — Ты успел, Дилан. Успел, слышишь?       — Прости… — вновь извиняется Дилан, не поднимая глаз. И как только Томас это делает?.. Из-за всех этих мыслей скоро слёзы пойдут из глаз, но он не хотел выглядеть настолько слабым перед другом, поэтому заморгал глазами, пытаясь сдержать слёзы. — Я просто не могу поверить в это… Если бы я молчал, ничего не говорил, то всё было бы нормально, д-да?..       — Дилан, ты слышишь меня? — Томас поднял голову парня за подбородок, стирая слёзы, которые не сдержались. Сангстер улыбнулся. — Сейчас же всё хорошо, я рядом, а Зи больше нам не помешает, — блондин и сам не понял, в каком смысле сказал эту фразу, но было не важно. — Слышишь меня? Всё хорошо, не плачь, милый, — парень притянул к себе за затылок Дилана, прижимая его к груди, начиная гладить по голове.       Дилан полностью расслабился. Странно, что Томас его успокаивает, и это совсем выводило Дилана из колеи, но он просто лежал, пытаясь ни о чём не думать, но мысли только и крутились возле той картины, которую Дилан запомнит навсегда. Он всегда будет помнить это и не важно сколько времени пройдёт: пятнадцать минут, час, месяц, год, несколько лет… Он не хотел быть таким, но самое слабое место Дилана причиняет себе же физическую боль.       — Ты не должен меня сейчас успокаивать, я не… достоин этого, — Дилан тихо вздохнул, прижимая Томаса к себе ближе, прикрыв глаза. — Давай ты попробуешь поспать?..       — Говоришь одно, а делаешь другое, Дилли, — Томас отстранил его за плечи, чтобы посмотреть в глаза. — Мысли не дадут мне заснуть. А так ты не даёшь мне заснуть, это намного лучше, — Сангстер обхватил плечи брюнета, одной рукой зарываясь в его волосы на затылке. — Я прошу только быть рядом, больше мне ничего не нужно, правда… — блондин прикрыл глаза, вздыхая.       — Я буду рядом, обещаю, — тихо прошептал Дилан, вновь прикрывая глаза, пытаясь успокоиться.       Столько всего хотелось сказать, спросить, но Дилан молчал, поджав губы. Он понимал, что ведет себя как баба, но когда твой самый близкий человек у тебя на глазах стоит с ножом в руках, прислоненный к запястью, вся земля из-под ног уходит и хочется отдать всё, только чтобы всё было как прежде… Мысленные извинения не покидали парня, но он и их не отстранял, понимая, что от этого не избавиться, поэтому продолжал лежать, обнимая Томаса. Было безумно приятно чувствовать его поддержку и тепло, что заставляет забывать всё на свете, и Дилан ещё больше влюбляется в Томаса, хотя больше и не куда…       — Дилан, я же по твоему выражению лица вижу, что ты всё равно грустишь, — Томас провел большим пальцем по щеке парня, поджимая губы. — Ну что же мне ещё сделать, чтобы доказать, что я жив? Что я рядом, что я… — блондин приоткрыл рот, но слова «люблю тебя» так и растворились в воздухе и не были озвучены.       — Всё хорошо, Томми, — Дилан чуть улыбнулся, поднимая глаза на Томаса. — Я просто думаю об этом, и я вспоминаю, как грубо с тобой разговаривал. Ты же не думаешь, что ты мне не нужен? Этими словами я другое хотел дать тебе понять, но вышло всё не так, — Дилан поджал губы и прикрыл на секунду глаза, а после открыл и посмотрел на Томаса, рукой забравшись под толстовку Томаса, положив руку на спину Сангстера, ощущая всю теплоту. — Всё, я верю, я чувствую… Прости меня, в последний раз.       — Д-да… — Томас сглотнул, ощущая, как по спине идут мурашки, которые Дилан наверняка ощутил. Сангстер хотел что-то сказать, но просто приоткрыл рот и закрыл его. Вздохнув, блондин отрицательно кивнул. — Дил, я не думаю, что не нужен тебе. И я давно тебя уже простил, Боже… Ты всё равно был прав, и я рад, что теперь с Зи меня ничего не связывает и я свободен.       Дилан улыбнулся, ощущая мурашки на спине Томаса. Только из-за одного касания? Поджав губы, брюнет смотрел на шею Сангстера, всё боясь смотреть ему в глаза, всё боясь сделать что-то не так. О’Брайен осторожно начал поглаживать спину Томаса, слегка щекоча и царапая короткими ноготками. Слова Сангстера совсем успокоили Дилана, и он практически обо всём позабыл, точнее забыл о мелочах, но мысли всё равно крутились в голове. Брюнет улыбнулся, понимая, что даже если они с Томасом и будут всю жизнь друзьями, О’Брайен всё равно будет ценить своего самого близкого и… любимого друга.       Чёрт, почему от обычных касаний Томас чувствует учащённое сердцебиение? Почему ему так нравится это? Неужели, он... Боже, как можно было спутать такие чувства с дружескими. Сангстер, ты полнейший идиот. Ведь он любит его давно, не зря же поцелуй был таким приятным… И всё это время он врал сам себе? Боже, это высшая степень идиотизма. Блондин переместил руки с щёк на плечи, медленно проходя по шее О’Брайена. Сглотнув, блондин открыл глаза и посмотрел ему в глаза, поджимая губы. А взаимны ли эти чувства?..       Дилан продолжал гладить Томаса по спине, прикрыв глаза. От дурных мыслей не избавиться, но он постарался выглядеть более-менее умиротворенно, чтобы Томас ничего не подумал. Он понимал, что Томасу хуже, хотя Дилан не хотел об этом думать, не хотел думать, что Сангстеру плохо.       Честно, он не знал, рад ли вообще тому, чего так долго и мысленно ждал, хотя знал, что этому практически не суждено сбыться. Расставание и измена Зи. Что теперь? Всё вот так легко? Но ведь Томас действительно к ней что-то чувствовал, и Дилан не знал как помочь. Не было никакого желания помогать, если дело касается Зи. Но это же лучший друг Дилана, который сейчас явно нуждается в поддержке больше, чем кто-либо. Он понимал, что сейчас не лучшее время для этого разговора, но лучше выяснить всё сейчас, чем откладывать в дальний и глубокий ящик. Почему-то вспомнился их поцелуй, который надо было обсудить, но ведь это просто ничего не значимое желание, да?