Клеймо.

В тёмных тонах помещения, средь блеклых огоньков пламени, что беспорядочно бегали, в надежде сбежать куда-то подальше, находились два скелета. Шторы гостиницы еле пропускали свет ночной луны, это было как раз на руку этому ненормальному, никто не должен видеть то, что произойдёт. За столом, довольно покусывая язык и сложив ногу на ногу, сидел с виду милый скелет. На глазницы спадала серая шляпа с яркой золотистой лентой, в глазницах горели нежно-янтарные зрачки. Собственное тело каждый раз вздрагивало от новых обречённых вдохов жертвы, наслаждаясь вкусом своей победы. Тёплый плащ вздрагивал вместе с владельцем и слегка покачивался, всем вокруг давая знать яркой серебряной звездой на груди, кто здесь главный. Правильно, он — шериф. Натянуто улыбался, желая расползтись в яркой и жуткой улыбке, но он ещё не настолько поехал крышей. Руки дрожали в попытках заполнить наконец документы перьевой ручкой, она всё грозилась предательски растечься по бумаге. А совсем недалеко от него крючился в попытках вылезти из мучительной ловушки скелет на вид лет шестнадцати, хочу упомянуть, на вид, будь это так, возможно, Киллер был бы свободен и сидел где-то в темницах участка вместе с остальной бандой разбойников. Когда его уводили в гостиницу, он никак не ожидал этого, думал, что, его спросят пару вопросов, приставят дуло к черепушке и, понимая, что воришка ничего не расскажет, вернут назад. Ведь они же долбаные добряки. А вот хуй вам на блюдечке, размечтался. И ведь не его одного забрали, Эррора тоже, беднягу гаптофоба, наверное, совсем там измучали. На него одели верёвку, убийца считал, что его собираются повесить за все свои грехи, рано радовался. Этот ублюдок лишь на немного поднял миниатюрного скелета от земли, лишая крепкой опоры. Киллер корчился от невероятной боли, пытался сохранить себе жизнь и лишь кончиками пальцев ног иногда касался пола, позволяя продлиться пытке и делая очередной вдох. Будь у него зрачки, те бы обязательно закатились, но пока глазницы неприятно сузились, а в уголках застыли последние капельки чёрной вязкой жидкости, смешанной со слезами. Руки, что тоже оказались связаны, тянулись к шее, цепляясь и впиваясь в собственную костную оболочку. Это первая встреча его и шерифа, и она довольно неприятная, как считаете? Убийца успел уже попросить прощение за всё, что сделал и сотворил, за каждую жертву, падшую от его рук, за каждую монету, которую он украл. Ведь был готов проститься с жизнью, но несмотря на всё подскакивал, надеясь выхватить хотя бы глоток воздуха. В глазницах мутнело, и вот, казалось, всё, подруга Смерть тянет к нему свои костлявые ручонки, но шериф, не спеша отпив из бутылки слегка опаляющий глотку и оставляя неприятный горький привкус на языке виски, резко припустил верёвку, опуская Киллера на колени. Воришка жадно глотал воздух, но внезапно на него прямо с холодной стужи вылили адски ледяную воду. Кости неприятно кололо, в рот попало пару капель. Киллер остался без сил, но в сознании. Сквозь пелену сознания убийца слышал, как тихо нежный, спокойный голос, совершенно не подходящий для песни, которую он успокаивающе напевал несколькими минутами ранее, что-то тихо нашёптывал, садясь на колени перед убийцей. Вздрогнул, когда острые кончики пальцев прошлись по хрупкой ключице, по телу пробежала дрожь от тёплого контакта рук и ледяных косточек воришки. — Идеально, — прошептал прямо пред устами Киллера, горячий воздух опалил лицо, оставляя после себя слабое жжение. Ладонь шерифа легла на щёку миниатюрного скелета и кончиками пальцев аккуратно смахнула остатки демонической жидкости с уголков глазниц. Довольно расплылся в улыбке и коснулся челюсти Киллера своей, имитируя тем самым лёгкий поцелуй. Убийца не смел как-то возразить или сопротивляться, лишь сдавленно мычал, пытаясь оттолкнуть от себя шерифа. Дрим — так звали главу города. Его знали не понаслышке, рвался помогать всем и вся; кошечка, собачка, старик, дитя, неважно, он помогал всем, кому мог. Не требовал возвращать долги, не избивал кнутами провинившихся, не забывал неугодных товарищей. Поэтому в его городе царила тишина и благодать, всем всего хватало, все были довольны своей жизнью. А, может, Дрим лишь хотел заткнуть им рты, кто знает. Ещё есть не одна маленькая деталь, он брат близнец главы банды разбойников, что безнаказанно разоряли и убивали целые города. В этой банде и состоял Киллер, он правая рука главы. Найтмер — его возлюбленный или же трахарь, ведь то, что у них происходит, любовью назвать трудно. Повезло напороться на его близнеца, одержимого этим убийцей. Кто ещё из них плохиш? По лицу шерифа распространился очаровательный румянец. — Будешь ли ты гнуть свою линию, — тихо пропел, слегка сдавливая уголки челюсти жертвы и смотря прямо в пустые глазницы, — когда остальные сдадутся или отступят? Скажи мне, — встал с места, по лицу расползлась ненормальная широкая улыбка, он смотрел в сторону камина, сверля взглядом клеймо, что уже нагрелось и покрылась бордово-малиновой оболочкой. — В моем доме ничего не случается без последствий или цены. В секунду на лице Киллера застыл немой ужас, когда шериф с широким оскалом надел перчатки и взялся за железных наконечник. Начал чаще хватать воздух, а из глазниц полились слёзы с новой силой. — Куда бы ты ни пошёл, куда бы ты не подался, это клеймо навсегда останется с тобой, ты не сможешь не покрыть его, не содрать с себя. Никакой город не примет тебя. Если захочешь уйти на тот свет, я последую за тобой, и мы будем вместе плавиться в котле. Если ты соизволишь сбежать, то за твою голову я поставлю неимоверную сумму, — присел на корточки пред плачущим убийцей. — Что люди только не делают ради денег. Они жадные, алчные, самолюбивые уроды, им бы побольше денег, секса и жизнь удалась. Но ты… Ты ведь не похож на них, — мужчина поднял свои зрачки на него. — Ты пуст, так же, как я. И ты будешь только моим, не будешь нуждаться ни в ком, кроме меня. Просто позволь мне сделать тебя счастливым, — последние слова он прошептал прямо над «ухом» воришки. Поднялся с колен и нежно, можно сказать, приторно, сладко улыбнулся. Освободил плечо жертвы, легко беря клеймо по середине железной рукоятки. Киллер сжал зубы, всё ещё не веря в то, что происходит. Напоролся же он на этих поехавших близнецов, перебирал все маты, пришедшие к нему на ум. — Сраный выблядок, — он произнес это слишком тихо. — Скажи мне, сложатся ли звёзды? — слегка наклонив голову в сторону, осматривал, в какое лучше место поставить свою фирменную, лично выкованную «печать» о собственности. — Помогут ли нам небеса? Спасут ли они нас от наших грехов? — пропел, немного сглатывая слюну, гулял взгляд по столь желанному телу, а потом быстро спустил ещё ниже, просто отдирая верхние пуговицы от и так измотанной временем рубахи. — Спасут ли? Когда раскалённый метал коснулся костей, невероятная острая боль окутала ключицу. Кричать он просто напросто не мог, поэтому просто тихо, беззвучно сжимая зубы до треска, терпел, при этом слёзы не заставили себя ждать, хлынули вместе с тёмной жидкостью. Как он ещё не потерял сознание от болевого шока, без понятия. Попытался как-то отодвинуться, но его тянули назад и с новой силой прижимали к клейму. Шериф надавил сильнее, хотел, чтобы оно хорошенько пропечаталось. Резко убрал, сел на корточки и с восторгом в лице рассматривал свою метку. Яблоко. — Это так прекрасно, — острым кончиком пальца медленно прошёлся от края метки к шее, довольно облизнувшись, высматривал, куда бы ещё поставить метки, на этот раз своих зубов. — Мой брат не слишком любил ставить на тебе свои клыки? — аккуратно погладил по щеке, будто боясь таким ненавязчивым движением сломать свою куклу. — Больше он не прикоснётся к тебе и пальцем. Пара движений, и Киллер был освобождён. Тело бы с грохотом упало на пол, но его легко подхватили, так будто убийца совсем ничего не весит. Сжавшись в маленький комочек, вздрагивал от невыносимого холода и обжигающей боли в ключице. Глазницы были прикрыты, смирился. Тихое пение плавно сходило с уст шерифа. Прижал к груди голову пленника, будто маленького ребенка, как будто заботливая мама успокаивает своё дитя. Подарил совсем слабый маленький поцелуй в лоб. — Всё будет хорошо, прости, прости, — без понятия уже, для кого говорил это Дрим, для себя или для любимого. Язык скользнул в приоткрытый ротик убийцы. Он никак не отвечал, но и не сопротивлялся, сил просто на просто не было. Замер, немного перекрывая глазницы, когда извилистый язык шерифа гулял в его рту. И всё же. Несмотря на то, что он делал, в его глазницах мелькали фонарики сочувствия или даже больше сожаления. Будто он не наслаждался пяти минутами ранее страданиями столь дорого скелета. Его руки слабо дрожали. Шериф сомневался в том, что делает, а когда маленькое тельце начало отвечать, опешил. Киллер слабо вздрогнул и обвил дрожащей рукой шею Дрима, прикрыл глазницы, наслаждаясь. Нежность. Убийца никогда не получал её, не ощущал. И сейчас, после всего, ему её подарили. Самое прекрасное заключалось в том, что на него не смотрели, как на чудовище, как на убийцу, а с нескрываемой нежностью. Даже когда сумасшедшая улыбка скользила по лицу шерифа, тот смотрел с любовью. Это поражало и немного завораживало. Кажется, Киллер тоже поехал кукушкой. Каждое прикосновение отдавало тёплым жжением, Киллер совсем замёрз. Рефлекторно кутался в серый плащ шерифа, и вот он уже мог чувствовать тихое биение души, беспорядочное. Рука легла на грудь Дрима, немного надавливая, ещё. Убийца хочет ещё услышать это биение, но его руку перехватывают и, ласково перебирая пальцы, наконец сплетают их воедино. Когда оба отстранилась друг от друга, шериф нагнулся к «уху» своего любимого и ласково, будто боясь, что это перевернёт мир с ног на голову, прошептал: — Я люблю тебя, — легко коснулся щеки большим пальцем, стирая капельки слёз. Тут Киллер понял, от него не пахло алкоголем, да и привкуса на языке от жгучего виски не осталось. Он абсолютно трезвый, додумать не дали. Дрим быстро, как только увидел небольшой белый проблеск в глазницах любимого, ласково улыбнулся и, прижав к себе крепче, слегка качнувшись, поднял его на руки. А убийца сидел, как заворожённый, то ли ему понравились звёздочки, что горели приятным нежным жёлтым цветом, то ли он наконец-то почувствовал тепло. Странно было то, что ему резко стало спокойно, не было страха, он будто испарился, когда шериф коснулся его уст. Шериф отдал частичку себя. Только жгучая боль в области ключицы напоминала о пережитом. Ватными большими шагами они переместились из гостиной в спальную комнату. Всё-таки Дрим и Найтмер, хоть и близнецы, совершенно разные; при Найтмере, даже когда ты ничего не сделал и спокойно пьёшь свой горький кофе, сидя в кресле и наслаждаясь вечером, ты чувствуешь беспокойство, будто сделал что-то не так и тебе сейчас влетит, заходишь в комнату с хорошем настроем, уходишь с плохим. А Дрим совсем другой, ты чувствуешь приятное жжение в области груди, то жжение, что давно утратилось с годами и было ощутимо только в далёком детстве. Очнулся, когда по его груди осторожно проводили кончиками пальцев. Шериф не удивился столь изуродованным костям, лишь слегка погрустнел, представляя, что пришлось пережить любимому монстру. Аккуратно водил языком вдоль костей, заставляя убийцу рвано выдыхать. Он привык к грубости, когда прижимали к кровати, не думали об удовольствие Киллера, бесцеремонно врываясь в горячую магию, в порыве страсти ломая рёбра или даже переламывая руки, стирая кости в пыль, но при этом Найтмер никогда не кусал его. Дрим, он другой, он не Найтмер. — Ты не обязан плясать под его дудку, он воспользуется тобой, а когда твои силы иссякнут, найдёт другого, — спустился ещё ниже и провёл языком вдоль позвоночника, слушая прекрасный тихий стон. — Я хорошо его знаю, знаю всех, кого он изуродовал. Это так ужасно, — рубашка убийцы была отброшена в сторону. — Прости меня за печать, за удушье, за воду, это было необходимо, это ритуал, чтобы мы были счастливы. Каждое прикосновение как отпечатывалась на костях, а когда горячий язык скользнул ниже и прошёлся по изгибам тазовых костей, Киллер прикрыл глазницы, слегка выгнулся в позвоночнике, постанывая. Дрим похотливо улыбнулся, даря первый укус бедру, переходя и покрывая влажными дорожками уже внутреннюю часть таза. Убийца начал слабо дрожать, уже теперь не от холода, а от нарастающего жара. Магия начала бурлить, красный румянец блеснул на скулах. И самое странное яблоко, клеймо, что красовалось на ключице, тоже начало светиться кроваво-красным. Шериф быстро снял с себя плащ и отбросил куда подальше шляпу, оставаясь в кремовой рубашке и серых брюках. И тут Киллер будто очнулся. Подскочил как ошпаренный и вжался в спинку кровати. Блять, да его щас трахнут. (Да ладно) Он нахмурился и попытался что-то выдавить из себя, но всё тщетно, голос никак не хотел вырываться с уст. Только сдавленный хрип. Всё продумал, сукин сын, кричать не сможет. С лица шерифа не сползла улыбка. — Хей, всё в порядке. Я не причиню тебе вреда, неужели ты не хочешь получить удовольствие, а не боль? Буду осторожен, честно, — подполз на четвереньках к скелетику и коснулся челюстью лба. — Только удовольствие никакой боли или грубости. И всё кончилось тем, что Киллера расцеловали в щёки, как какую-то малолетку. Да и похож он был на неё. Скрестил руки на груди не желая отдаваться шерифу так просто, будь у него возможность разговаривать послал бы в такие далёкие страны, что даже Питер Пен бы позавидовал. Обиженная девочка которой не купили дорогое колечко. А как ещё Киллер мог ему противостоять? Вы его видели? Это же амбал под два метра ростом с широкими плечами и длинными изящными руками. Повалив его на кровать снова расцеловал всё лицо, не желая оставлять и места без ласки. Киллер хрипел, пытаясь оттолкнуть от себя шерифа. Тщетно. Тем более он уже был готов, лишь для приличия повыёжевался, чтобы не казаться последней шлюхой. Дрим прижался спиной к спинке кровати и усадил на свои колени любимого. Теперь это всё, сил не было. Желание наконец утолить тянущююся возбуждение, росло, кое-что интересное пришло в его ум. Он вызвал душу Киллера. Шериф с изумлением смотрел на яркий прицел, решимость и магия. Невероятно. Откинул назад спохватившегося парня, своя душа тоже парила около грудной клетки. Поцелуи влажные и до дрожи приятные. Киллер тонул в ласке и нежности, вбирая в себя каждую частичку. Тело вздрагивало, от вжавшехся друг в друга душ, сладостно сдавленно стонал. Туманный взгляд пал на потолок и парень прукусил язык когда в его магию скользнули острые пальцы. Сразу два. Раздвинули по манере ножниц, движения неторопливые, плавные, дразнит. Воздуха стало категорически не хватать, но возможности его востановить не было. Мычания стали более громкими когда души поддались к соитию. Убийца не осознавая, раздвинул ноги пошире, издавая пошлые возгласы не собираясь сдерживаться. Ёрзал в нетерпение, пытаясь побудить шерифа на более существенные действия. Лишь бы не задохнуться к чертям. Когда Киллер не вынес и вцепился поцелуем в уста, сплетая языки, громко настолько насколько смог вскрикнул вбирая в себя теперь три пальца. Ощущал как партнёр сдерживается, но не смел просить о большем, голоса нет, ну и гордость. Руки не знали куда себя деть. То он безнаказанно цеплялся за простынь, то шарил по спине партнёра желая найти, что-то за что можно ухватиться. — Бля-я, — хриплый возглас сорвался, и Киллер прикрыл глазницы закидывая голову повыше, слишком много ощущений. — Вау, у кого-то голосок пробился, — Дрим отстранился от шейных позвонков, на которых виднелись слабые следы зубов. — Только кажется тебе следует всё-таки молчать, надо найти занятие, — язык лизнул вдоль зубов, и вскоре они вновь жадно боролись за главенство в поцелуе. Дрим не выдержал когда убийца нагло упёрся коленкой в достоинство шерифа. Рыкнул и вытащил пальцы из разработанной магии. Присел на колени и выпрямившись в спине оглядел свои труды. Горящие ожиданием маленькие зрачки в глазницах, пошлый приоткрытый ротик, широко раздвинутые ноги и средних размеров неон, который так сильно просил внимания. И шериф подарил его. Улыбка появилась на лице окрашивая милое личико небольшой ноткой безумия. Дрим одержим этим убийцей. Отпрянул назад и сполз совсем низко, неожиданно лизнув вдоль всей длинны, слегка задевая язычком головку. Киллер громко сдавленно вскрикнул от неожиданности. Убийца жадно глотал воздух, стало просто невыносимо жарко. Души вернулись на места, но не перестали выделять соки. Шериф уже успел полюбить дразнить Киллера, а это выражение лица, ммм невероятно. Услышав сдавленный хрип партнёра, резко взял половину сразу же выпуская, меж уст и неоном оборвалась ниточка слюны. Горячий язык, что гулял по неоновой плоти, сводил с ума и не давал возможности держать в себе стоны. Не переставая улыбаться укусил неоновую кожицу и лизнул небольшой укус. Вырисовывал незамысловатые узоры, вылизывая основание. Как же это всё пошло. Резко взял в рот на половину, двигаясь совсем неуверенно, язычок начал активно лизать ствол. По подбородку прокатилась струйка слюны. Киллер не знал куда себя деть, выгнулся в спине немного толкаясь в рот шерифа. Вскинул руки и схватился за простынь, крепко сжимая её, кажется вот вот и он встанет на мостик. Когда Дрим выпустил неон любимого монстра тот немного расстроенно промычал и приоткрыл глазницу. Наблюдая то как шериф расстёгивает ширинку, красный румянец не собирался отступать. Дрожь новыми волнам ходила по костям. — Ах~ — прикусил язык не желая ласкать слух шерифа. — Твою мать, — вновь закрывая глазницы сжал простынь ещё сильнее. — Мою мать не трогай, — издал смешок, что заглушился позорным звуком. Киллер высунул кончик языка, когда шериф выпрямился в спине и присел на колени, резко насадил на неон тельце. Толчки выходили невероятно глубокими, а когда шериф направился, то ещё и темп набрал, заставляя любимого скелета корчиться от наслаждения. А когда он опустил глаза на источник пошлого хлюпонья, увидел как неон быстро двигается в магии, так развратно. Снесло крышу Дриму знатно. И он уже не думая не о чём навалился на убийцу втрахивая того в кровать. Киллер не мог собрать свои мысли в кучу и прижал к шерифу обхватывая руками плечи. Язык выпал на половину, убийца захлёбывался слюной. Вскрикнул от очередного глубокого толчка. Дрим выходил на половину и вновь с громким пошлым хлюпом, врывался в податливую тушку. Изнывал от наконец-то полученной разрядки. Дрим забыл о том, что давал обещание, что не будет причинять боли и укусил за самый верхний позвонок не желая отпускать. Будто вампир впился в свою жертву. Обхватил рукой неон любимого монстра и стал быстро надрачивать, явно не в такт своим толчкам. Как-то слишком легко рука скользила по неону. Утянул в поцелуй, развязный и сладкий. Голоса смещались пошлые, громкие, возбуждённые до предела. Души отбивали не хуже барабанной дроби. Убийца громко стонал пытаясь двигаться тоже, чтобы ускорять движения. Он скоро кончит, как же до одури хорошо, терялся в эмоциях. Уже натурально сипло крича, зашептал какие-то не слишком культурные слова. Магия сжалась до невозможности. Делая заключительные толчки Дрим рыкнул, изливаясь в магию, заполняя Киллера своим семенем. Не спешил выходить. Так они и останутся лежать, вместе в обнимку, грязные, потные, но довольные. Принадлежавшие теперь только друг другу. Собственники до мозга костей. Только вот Дрим об этом пока ничего не знает.