***
— Объяснишь причину твоей прогулки, Маринетт Дюпэн? — с высокомерной ноткой в голосе спросил Габриэль, смотря на неё с отвращением, которое ярко сочилось даже через линзы очков. Они были опять в Каземате. На девушке уже не было повязки, которая скрывала её настоящее происхождение, пол. По сути, вверх её был обнажён. Руки её были привязаны к разным столбам, между которыми стояла девушка. Рядом с Агрестом стоял Джаггет со своей знаменитой плетью, а Пенни за ними со скрываемым страхом смотрела на синеволосую. — Да так, ходила наркотой торговала, деньги зарабатывала, —отшутилась Мари, нагло смотря на мужчину в светлом пиджаке и ярко-красном галстуке. — Видимо прошлый раз тебя ничему не научил. Джаггет, — приказал Габриэль.— Спина у нас уже изуродована, давай перед, — усаживаясь на кресло недалеко, посоветовал он. — И чем-нибудь по-серьёзней. «В смысле?..» — со страхом подумала девушка, переводя свои васильковые глаза на ухмылку старшего Агреста. В то время как палач менял свою обычную плеть, по сути, на туже плеть, но полностью покрытую шипами. — Пенни, можешь собрать мне в бокал её кровь? Хочу попробовать, какова кровь павших, — с змеинной улыбкой произнёс Габриэль. — Д-да, — заикалась она, проглотив комок в горле, женщина оттыскала хрустальный бокал. — Иии…удар!—приказал Агрест. Холодная и звенящая сталь рассекла тут же чуть подзагоревшую кожу, оставляли на ней свои следы острые шипы. И такая же острая боль как и шипы пронзила тело девушки, заставляя предательски отдёрнуться назад. Из глотки тут же вырвался звериный рык полный не власти, а боли, которую испытывал его владелец. Стальные шипы наискосок прошлись по её телу, рассекая ключицы и нежную кожу совсем девячьей груди. К царапинам и ранам тут же прилила свежая кровь, текущая по сосудам, вытекая наружу тонкими алыми ручейками. После удара помощница сразу подбежала и начала подставлять к ним прозрачный сосуд, наполняя красной жидкостью. — Передумала? — спросил Габриэль, на что та отрицательно мотнула головой. — Девочка, лучше скажи правду, — шёпотом посоветовала Пенни, отходя от неё с бокалом на ¼ заполненного. — Сказала же… Мне просто деньги нужны были, — стиснув зубы, выдавила Дюпэн, потихоньку отходя от удара неизвестного ей вида кнута. — Перестань ломать комедию… Зачем тебе деньги? Тебе здесь ничего покупать не надо, всё с щедрого барского плеча даётся, — отказался от её слов мужчина. — Джаггет, удвой. — Нет-нет-неееет! — вспыхнула и закричала Мари, вырываясь в разные стороны, лишь бы избежать ударов. — Пенни, закрой ей рот чем-нибудь на некоторое время, — женщина с грузом на сердце послушалась, крепко завязав ей рот плотной тряпкой. Шипы снова рассекли кожу удар за ударом, иногда оставляя за собой кровавые полоски и на подбородке с нижней челюстью, не только на нежной коже туловища. Крика не было, но было слышно молящее о помощи и говорящее о своих чувствах мычание, громкое и звонкое. А слёзы предательски потекли из глаз, оставляя за собой мокрые дорожки на щеках и не только на них. Солённая жидкость сливалась с кровью на подбородке, падая такой смесью на пол под собой, а какие-то затекали в уши, зависимо от наклона своей бедовой головы. В то время как половина хрустального бокала уже была заполнена. — Ну? — спросил её Агрест, принимая бокал с алой жидкостью. — Благодарю, Пенни, — он еле заметно кивнул женщине и перевёл взгляд на брюнетку, в то время как палач снимал повязку, затыкающую девушку. — Я…сбежала…хотела сбежать…навсегда…из этого места…— сквозь слёзы, всхлипывая созналась Мари. — Прогресс… У тебя были сообщники? Всё-таки ты почему-то вернулась и явно с кем-то, — высказал свои подозрения нынешний мировой. — Нет, никого не было, — подняв голову, она твёрдо и уверенно посмотрела в глаза старшего Агреста своими красными от слёз и полными жидкости. Внутри она, практически, молилась, чтобы это никак не коснулось Луки. Что-то начало в ней просыпаться, что-то странное. Ей хотелось защитить его от боли, которую она сейчас испытывала. Да и он здесь ни при чём, он не виноват. Мужчина сверлил её глазами, затем выдал: —Что ж, ладно... Если она нам так не хочет говорить, бей, пока сознание не потеряет. А ты, Маринетт, в следующий раз сделаешь такое, лишишся ног, — строго сказал Габриэль и пошёл к выходу. — Что бы ты знала, Маринетт. У меня везде есть глаза и уши, — дверцы лифта закрылись, и белобрысый мужчина исчез из поля зрения. За ним разнеслось по Каземату хриплый и больной крик Дюпен: «НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!».***
— Я…я не могу найти Аида! — в панике сказанул музыкант, врываясь в наш знаменитейший блок комнат. — Лук, сейчас…а хотя 5 утра… Хотя нет, сегодня суббота. Нахрен так рано в выходной день? — хриплым и сонным голосом пробубнил Адриан, стоя у открытой двери. — Ты не понимаешь! Я ему обещал! — сумасшедше бегая по кухне, кричал Куффен, зарываясь руками в свои волосы. — Обещал что? До*бать своим присутствием в такую раннюю пору? Я тя разочарую, но его здесь нет, — зевнул блондин, потирая свой пресс. — Хотя странно почему…?— задумался он. — Я обещал, что защищу его…— садясь на диван, музыкант понуро уставился в пол.— И тут же потерял. — Защитишь от магнита приключений его собственной задницы? — ковыряясь в зубах, рядом с ним присел его друг. — Это не смешно! Его забрал твой отец! — заехав ему в живот локтём, крикнул Лука. Агрест с шоком посмотрел на него. — Чуваки… Чего разорались? — из спальной комнаты подоспели Нино с Натаниэлем. В это время кто-то тяжело постучал в дверь, как будто в неё били ногой. Адриан побежал открывать. — Пенни…— удивился блондин, пропуская её. Через одно плечо у неё была перекинута чья-то туша, укутанная в плотную ткань. Женщина прошла на кухню и объявила, укладывая тушу, укутанную в ткань: — Повязке на груди не удивляйтесь и не снимайте, — в приказном тоне сказала она, соврав. Не за чем им было знать, кто эта туша была на самом деле… пока-что. После этого Роллинг ушла, хлопнув за собой дверью. — Кто это? — поинтересовался Нино, смотря на неизвестную ему тушу. Куффен подошёл к ней и снял ткань. По всему 28-ому блоку раздался пугающий крик четырёх взрослых парней. — Нах*я они на нас труп Аида скинули? — провизжал Адриан, отбегая от него подальше. Перед ними лежало худенькое тельце Биллама, грудь его была крепко накрепко обвязана, но не видно было, чтобы те раны хорошо обрабатывали, так как местами растекались алые «штрихи» по белому тканевому бинту. На ногах оставались также его мешковатые штаны. Ноги были не задеты, только голые стопы были исшорканы. А вверх, буквально, был изуродован… Руки, туловище, шея, нижняя челюсть были в хаотичных царапинах и ранах, где-то были приличные, где-то не очень. Губы были в кровь разбиты и искусаны. Вертикальная и, к счастью, лёгкая царапина также рассекала часть лба и слегка задевала веко, как у знаменитого всем Геральта. А из ран всё ещё сочилась кровь, но теперь гораздо медленнее. — Не ори, пульс есть и дыхание тоже, — сказанул рыжик, проверяя жизненно важные показатели. — Ммм…—протянул брюнет, лежащий на диване, схмурив брови. — Но состояние хреновое… Врач нужен, и по-видимому, тот кто знает Аида, — заключил Куртцберг. — Мы были у одного… Я сбегаю за ним, — потихоньку отходя от шокового состояния, выдавил Куффен. — Тогда, двигай своими булками быстрее! —прикрикнул Нат на него, и музыкант тут же «испарился» из комнаты. — А вы двое, найдите у нас в аптечке перекись водорода и вату, — раздал команды рыжик, с напряжением сидя возле Аида и разглядывая его.***
Все сидели в напряжении в кухне, пока за закрытыми дверями спальни Ван Чен бережно обрабатывал раны брюнета. Тишину нарушил младший Агрест. — То, что мой отец его увёл это я понял… Но за что его ТАК отделали? — вопросил блондин, смотря на Луку. — Мне кажется, из всех его соседей ты единственный представляешь полную картину. — Он хотел сбежать от сюда…— виновато смотря в пол ответил парень. — Погоди, сбежать?! — удивился Нино. — Но здесь всё охраняется, разве такое возможно? — Пф, кроме охраны, над территорией колледжа ещё и купол, бьющий электрическими разрядами, если до него дотронешься… Но представь, что у него это вышло, он бы уже сбежал, если бы я его не остановил… Зря я это сделал…— подытожил Куффен, томно вздохнув, и посмотрел на закрытую дверь спальни. — Так, а теперь давай поподробнее, — заметил Натаниэль, после чего Лука начал свой рассказ… После некоторого времени и дверь «операционной» отварилась, впуская туда квартет парней. Музыкант побежал к брюнету первее всех, садясь на корточки возле его кровати. Обмотанные бинты на теле Аида создавали некий образ полностью закрытой водолазки. Парень открыл свои васильковые глаза и осмотрелся. — Ух ты… У меня что похороны, что так много людей собралось? — отшутился Биллам, но смеха не последовала, лишь гробовая тишина. — Ван Чен, можно я ему врежу? — спросил Натаниэль у доктора. — Нет, юноша, ему вообще ближайшее несколько дней лучше мало двигаться, — ответил мужчина, уходя и с сожалением смотря на детсадовца в кровати. — Ладно-ладно…— сам себе сказал паренёк и сфокусировал взгляд на ближнем силуэте.— Лука?.. Лука! Мою ж кровь, ты жив! Как же я переживал, когда этот Агрест сказал, что у него везде уши и глаза, — даже не смотря на своё состояние, парень приподнялся на локтях и боком свалился на него своим туловищем. Лука тут же его подхватил и аккуратно обнял его. — Так, тебя мой отец так, самолично, плетью? — с неким страхом усведомился Адриан. — Не совсем, но он этим руководил… — проглотив комок в горле, ответил паренёк на его вопрос.***
Все выходные парень провалялся в кровати. Иногда приходил доктор, чтобы сменить повязки. Но практически всё время рядом с ним сидел Лука, испытывая глубокую вину, что допустил такое. Он же его и с ложечки кормил и веселил, пытаясь хоть как-то сгладить последствия. За эти два дня парень также с увлечением рассказывал ему многое из мира технологии, что не раз слышал от матери. А брюнету ничего не оставалось, кроме как с интересом слушать, иногда задавая вопросы по строению той или иной вещицы. Только к ночи его уже выгоняли соседи, чтобы тот хотя бы дал им нормально поспать. Также, как и Аид с Лукой, сдружились и их питомцы, хоть и странно это было. А ребята и не подозревали, что крыса может найти общий язык со змеёй. — Может останешься сегодня здесь? — посоветовал Адриан, обеспокоено схмурив брови. В то время как Аид пытался натянуть на себя водолазку с высоким горлом. — Нет, раз я вернулся не стоит откладывать учёбу, — заупрямился паренёк, ещё раз пробуя натянуть на себя элемент верхней одежды, но безысходно. — Господи… Да ты в этом испаришься, уже конец июня! — отбирая у него водолазку, раздражённо произнёс блондин. — На лучше футболку надень, — парень кинул в него одну из своих футболок. — Но тогда бинты будут видны, — отказывался детсадовец, протягивая футболку обратно. — Шрамы украшают мужчин, малявка, даже несмотря на твоё детское телосложения, — с некой гордостью сказал младший Агрест, ставив ему щелбан.— Тебя, вполне возможно, уважать начнут. Плюс из-под футболки это смотрится неплохо, — подытожил парень, когда Биллам осмелился натянуть на себя его футболку. — А я смотрю ты хорошо в этом разбираешься, — подметил Аид, взяв за небольшую ручку рюкзак, так как на плечи его надевать было крайне тяжело. Хоть тело и было покрыто плотными бинтами, оно также ныло, давая о себе знать. — Я вообще недооценённый талант, что в моде, что в кулинарии, — подтвердил младший Агрест, на словах которых Аид так откровенно заржал в голосину так, что сбежалась остальная часть их друзей. — Вам здесь смешно, а мы скоро опаздывать будем, — строго смотря на парочку, оповестил их Нат.***
Войдя в просторную аудиторию, находящуюся на втором этаже сверху в лицо Аида, а затем и лица идущей за ней четвёрки ослепил свет солнца, который просачивался сквозь огромные окна. Но также вместе с ослепляющими лучами солнца в Биллама ударил и шёпоток прошедший по всему залу. Студенты искоса косились на него, на его перебинтованные руки и шею под чёрной футболкой с неоново-голубым черепом. И никто не мог упустить шрам, который прекрасно рассекал часть лба и щеки. Они смотрели на него с осуждением, свысока. Мимо него прошёл парень высокий и статный, специально и с силой толкнув его плечом. — Эй! — окрикнул его брюнет, оборачиваясь. — Ой, прости, не заметил такую занозу в заднице, — с сарказмом ответил тот, на что другие его поддержали усмешкой. А Аид раздражённо занёс кулак для удара, но…— И что ты мне сделаешь, мелочь? — кулак прямо перед ударом поймал неизвестный и сжал крепко в ладони, давя на него, отчего рука Биллама начала предательски дрожать. — Ты слабак! — Остановись! — встал на защиту детсадовца Лука, отдёргивая его от парня. — Зачем? Это же правда, пусть услышит и смирится с этим, — разводя руками, настаивал тот на своём. — Он даже неделю не смог продержаться в колледже! *блан ссыкучий! — обозвал на всю аудиторию Аида студент, с коварной ухмылкой. Затем другие начали его поддерживать, некоторые даже плевались бумажными «пулями» из ручек, попадая в ещё не заживший шрам на лице и в царапины на нижней челюсти. — Лука, уйди! — прорычал Биллам у Куффена за спиной. — Ты не понимаешь… Они только этого и хотят, — прошептал ему музыкант. — Да мне плевать! — скрипя зубами, произнёс мелкий. — Что это вы здесь устроили?! — возмутился старичок у входа, тот самый, что вёл у них пару Искусства боя. — Мастер Фу? —удивился незнакомый студент, отходя от Биллама с Лукой. — То, что меня не было на ваших первых парах по Латыни и Китайскому ещё не значит, что вы можете так себя на них вести! — строго сказал мужчина, громко стукнув о пол своей тростью. — А ну, быстро по местам! — и все как по струнке, в тишине уселись на свои места. — Начнём. Перед глубоким изучением языка такого, как латынь, вам следует узнать его историю, — начал было профессор, но его добрая половина студентов тут же начали громко зевать.— А кто не будет меня слушать, станет грушей для приёмов савата с острым железным носком, — тишина и внимание снова воцарили в кабинете, а мастер продолжил.— Латынь или латинский язык относится к группе «мертвых» италийских языков. По крайней мере, только во внешнем мире, в нашем же, так сказать, подпольном мире это самый действующий язык, на нём говорят и переписываются между собой ваши родители и родственники. Сейчас во внешнем мире этот язык утратил былую мощь и используется иногда только в медицине и юриспруденции, а также в карликовом государстве Ватикан и некоторых католических церквях. Рассказывал старик, усаживаясь в своё кресло и включая электронную доску, на которой уже был первый слайд презентация к данной теме. — Перейдём же к его истории. В развитии латинского языка можно отметить несколько этапов, в которых он эволюционирует и взаимодействует с другими языками. Первый этап — Архаический. Появление латыни как языка, обычно, относят к середине II тыс. до н.э. В начале I тыс. до н.э. на латинском языке говорило население небольшой области Лаций. Центром этой области стал город Рим. Коротко говоря, латинский язык возник в Древнем Риме, на данный момент Италии. Насчёт алфавита и письма, в данном этапе прототипом латинского письма было греческое, сложившееся около 9 века до н.э. Слайд сменился. — Второй этап — Классическая латынь…***
С энтузиазмом все полтора часа Мастер Фу рассказывал своим студентам об истории латинского языка, делящейся на несколько этапов кроме первых двух: постклассическую, позднюю и средневековую. В это время некоторые ученики с интересом вслушивались в слова профессора и делали заметки, а некоторые усердно пытались не заснуть. Но пара была окончена. Аид, легонько позёвывая, выходил последним из аудитории. — Юноша, можете задержаться? Мне бы хотелось с вами поговорить, — остановил его Мастер Фу, стоя у своего рабочего стола.