Работа патологоанатома иногда пугала мисс Хупер, несмотря на то, что она связана с ней уже, кажется, целую вечность. Через Молли проходило множество трупов разного возраста и расы. С надписями на теле и без. И она до сих пор не нашла ответ на один вопрос — что из этого хуже? Умирать, пережив смерть человека, дарованного тебе судьбой или же заставить близкого страдать. Конечно, кроме него есть и другие: родители, друзья. Но у многих сердце щемило сильнее всего при словосочетании «родственная душа». Молли знала это. Молли чувствовала человеческие души и сердца. Но, кажется, в последний год она потеряла эту свою способность. Резкий уход Шерлока из ее жизни выбил почву из-под ног.
Пусть она и знала, что он жив, для остальных он был мертв. И вели они себя соответственно. Это просто-напросто давило на мисс Хупер. Удерживать себя от правды с каждым разговором с Джоном становилось все тяжелее. Он был подавлен сильнее, чем мог бы. Хотя… он ведь называл Шерлока своим другом. Раньше мысль об этом вызывала у Молли счастливую улыбку. Наконец-то, спустя столько лет «заклятых врагов» у него появился друг. Тот самый человек, на которого Шерлок полагался, которому доверял.
Ты тоже в счет, шептала себе Молли, когда ловила себя на легкой еле заметной зависти. Тут же в голове всплывал глубокий и немного уставший, но такой родной голос и, если повезет, мисс Хупер он успокаивал, а если нет — на глаза невольно наворачивались слезы.
Но одним Джоном все не ограничивалось: когда приходил Грег становилось еще хуже. Он с каким-то пустым взглядом слушал отчеты о вскрытии, затем кивал и, если случай интересный, невесело хмыкал и хриплым голосом шептал: «он, наверное, справился бы гораздо лучше». Молли в ответ только тяжело вздыхала и мягко клала руку полицейскому на плечо. Они оба знали, что ему это не поможет, но мисс Хупер не могла придумать ничего другого. Она не чувствовала, что может ему помочь.
— Интересно, а у кого появились последние слова Шерлока? Да и какие это были слова? — чуть тронув короткую надпись на руке трупа, выдохнул Джон, кажется, вовсе растеряв свою чуткость по отношению к Молли. Правда, всего секунду спустя он прокашлялся и, пытаясь сгладить ситуацию, добавил, — хотя, скорее всего вообще ни у кого. Это же Шерлок.
— Может у… Той Женщины? Он же так ее называл, — тихо откликнулась мисс Хупер. Правда противно рвалась наружу, так что пришлось заглушить ее ложью. Хоть она была и не самой приятной.
Джон только грустно вздохнул, кажется, решив, что развивать эту тему не стоит. Только вот молчание теперь было таким тяжелым, таким неудобным. Молли не выдержала первой.
— Тяжело, наверное, услышать от родственной души «ненавижу тебя». Ну, я имею ввиду, осознать, что этот человек твоя родственная душа.
— Наверное, — тихим эхом отозвался Джон, сдерживая… слезы?
— Думаю, нам уже пора заканчивать и расходится. Завтра решим все вопросы. Времени уже сколько! — с напускной веселостью прощебетала мисс Хупер, чувствуя, что если они продолжат, то оба расплачутся. Она — навзрыд. Он — всего парой слезинок. И чтобы этого избежать, она немного нервно захихикала, взглянув на наручные часы, а затем застыла. У нее на руке виднелась надпись. Губы Молли непроизвольно затряслись, а кожу опалило жутким холодом. Внешний мир перестал существовать, ноги подкосились. Медленно, словно в замедленной съемке, она стала оседать, слабой побелевшей рукой держась за край стола. Голос Джона, который, наверное, был обеспокоен ее состоянием, доносился будто бы из далека. Откуда-то из другого мира, где все иначе, где еще есть какой-то смысл. Не способная выдавить из себя ни звука, Молли приподняла руку с надписью над головой.
Помни, ты всегда была в счет
Неровные, но понятные и красивые буквы.
Подчерк Шерлока, с ужасом осознал Джон, пока мисс Хупер нервно ловила ртом воздух. Его не хватало. Смысла не хватало. Ее глаза, затуманенные то ли болью, то ли безысходностью, не двигались.
— Молли, — мягко позвал Джон, пытаясь вызвать у нее хоть какую-нибудь реакцию. А она и не слышала совсем. Мысли путались, сменяя друг друга.
— Он мертв. Совсем, — не слыша себя, заплетающимся языком, прошептала девушка. Она не проронила ни одной слезинки — плачут, когда плохо, когда больно. А когда все будто из тебя выкачали — тогда ты молчишь. В такие моменты твой крик, твои эмоции… они… они все внутри собираются огромным комом, не способным выбраться наружу.
— Молли, пожалуйста, объясни по порядку, — умоляюще произнес Джон, поглаживая несчастную по плечу. Мисс Хупер только нервно помотала головой. Да так сильно, что казалось, у нее есть шанс оторваться от шеи. Доктор только вздохнул и, понимающе кивнув, молча стал поддерживать девушку.
Чтобы обрести способность нормально слышать ей потребовалось пять минут, чтобы нормально говорить, еще десять
— Нужно было, чтобы все думали о Шерлоке, как о, — Молли сглотнула, — как о мертвеце, но он был жив, — это «был» сильно резануло по ушам им обоим.
— Но теперь он точно… мертв, так? — стараясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие, на выдохе уточнил Джон и получил короткий усталый кивок.
И он сказал, что ценит тебя, так? хотел добавить он, но не решился. Почему-то доктору Ватсону казалось, что доверие Шерлока к патологоанатому было чем-то… интимным. Чем-то, что принадлежало только им двоим. Он ни разу не решился спросить об этом у друга. То ли из-за того, что это было слишком очевидно, то ли потому что застеснялся.
— Он обещал вернуться, — в пустоту прошептала Молли. Эта фраза вроде как предназначалась доктору Ватсону, но он ощущал, что это не так.
На то чтобы кожа вернула свой нормальный цвет потребовалось полчаса
— Не совсем верно так говорить, но, кажется, тебе уже лучше. Организм немного оправился, так что тебе следует пойти домой и как следует выспаться. Сон — лучшее лекарство.
Джон не верил в то, что говорил. Ничто сейчас не способно помочь Молли. Слишком много произошло, слишком много ей нужно принять. И она тоже не верила, однако, все равно устало кивнула другу и, чуть покачивалась, встала.
— Я провожу, — не спрашивая, а утверждая, обратился к ней доктор Ватсон. Уже не как близкий человек, а как врач. Словно бы он хотел не провести ее домой после потери любимого человека, а выписывал таблетки пациенту.
Молли вновь кивнула, задумчиво рассматривая надпись на руке. Сердце сжималось каждый раз при взгляде на нее, но при этом она хранила какое-то неясное тепло.
— Мы были предназначены друг другу судьбой, просто он этого не осознавал. Хотя, наверное, просто делал вид, что не осознавал. Это же Шерлок, — с какой-то горькой усмешкой произнесла Молли.
А Джон в эту секунду чувствовал себя лишним. Снова ему казалось, что он залез во что-то слишком интимное, во что-то личное, хотя вроде эта фраза и была произнесена вслух.
— Так странно думать о том, что мы действительно могли быть вместе, — девушка ненадолго замолчала, — а еще я ответила на мучающий меня вопрос — что страшнее: умереть с надписью на руке или нет.
— И какой же ответ? — понимая, что не хочет этого знать, спросил Джон.
—
Жить с ней.
А на то чтобы смириться и отпустить — вся оставшаяся жизнь
