Опекун

Утро следующего дня, после того как маленький Питер переехал в дом самого Энтони Эдварда Старка, по совместительству героя – железного человека, было довольно трудным для него самого, ибо миллиардер никак не решался разбудить мирно-спящего малыша. Он так обворожительно свернулся калачиком, и посасывал большой палец левой руки, что взрослому было чрезвычайно хлопотно удержаться, от того, что бы не заверещать от умиления. Ему хотелось прижать маленький комочек счастья к своей груди, и никогда не отпускать. Потребовалось две минуты, что бы Старк решился вырвать сына от оков сна, и эти две минуты ему казались вечностью. Он чувствовал себя маленькой девочкой на страшном, экстремальном, аттракционе, которую затащили туда насильно, и отправили кататься без страховки. Больше всего, Старк боялся реакции ребёнка, вдруг ему это не понравиться? Вдруг он заплачет? Каждая новая мысль не отличалась от другой своим пессимистичным настроем, она разбивала стальное сердце миллиардера на мельчайшие нано-частички депрессивно-суицидального стекла, и заставляла его давиться им снова и снова. Никакая чёртова Ханахаки (прим. Ханахаки бьё/hanahaki byou (花吐き病) — редкая вымышленная человеческая болезнь, при которой больной откашливает цветы из-за неразделенной любви. Информация взята с Википедии.) не сравниться с его паршивым, паскудным, состоянием души, и того тошнотворного давящего ощущения в глотке. – Доброе утро, Тони. – Совершенно спокойно, и немного, да нет же, с колоссальным обаянием ответил малыш, открыв свои пленительно-карие глазки. Лучики восходящего рыжего солнышка проникали внутрь комнаты сквозь панорамные окна, касаясь нежных детских щёчек Питера, подпитывали россыпи веснушек на его личике, и тотчас заставляли его жмуриться. – Пора вставать, Питти. Пойдём умываться, а потом нас ждёт завтрак. – С неслышным вздохом, ответил брюнет. Его сердце спокойно, разум чист, а на лице больше нет того ненадобного опасения, из-за которого Тони готов был биться головой об стену. – Хорошо. – Соглашается Питер, поднимаясь с кровати. Его босые ножки спешно перебирали по тёплому полу, с предустановленной в нём системой обогрева, в сторону ванной. Рядом шёл Тони, подвязав на лице сдержанную улыбку. Он не думает, и не хочет думать. Сейчас его голова забита только лишь одним, маленьким, человечком, о котором Старку следует хорошенько позаботиться в ближайшем, и дальнейшем будущем. Им потребовалось чуть меньше пятнадцати минут, чтобы привести себя в порядок. Тони предлагал Питеру помощь в чистке зубов, но тот, восполненный самостоятельностью, решительно отказался от предлагаемых ему услуг. Старк снова был приятно ошарашен ультиматумом независимости столь юного молодого человека, и где-то даже почувствовал гордость за своё талантливое чадо. – Ну что, теперь завтрак? – Обрадованно поинтересовался взрослый, озираясь на малыша. – Да! – Эмоционально пискнув, ответил ему маленький, небезрадостно всплеснув руками. – На столе стоят оладьи, сэр. Но боюсь скоро их не станет, на кухне гости. – Будто бы с ноткой коварства в голосе, произносит искин. Брюнет с отягощённостью вздыхает на слова Пятницы, он знает кто, и зачем поджидают его на кухне, более того, не только его, а конкретно в компании с Питером. И конечно же, зайдя в кухню, ожидания неизбежно оправдались. За столом дружно уселись представители легендарной команды мстителей, и отнюдь, миллиардер не был этому рад. Малыш только-только переехал в новый дом, он даже адаптироваться толком не успел, а к его персоне уже весомое множество любопытства. – Ой! – При виде незнакомцев, Питер инстинктивно хватается за плотную чёрную ткань дорогих брюк Старка, и вжимается в его ноги, стараясь скрыться от внимательных дотошных взглядов, наседающих на его неокрепшую психику. – Здрасте… – Неуверенно, заикаясь, добавляет он, через какой-то промежуток времени, ещё сильнее прилипая к ногам Тони. – Так и знал, что это вы… – Старк недовольно шипит, хмуриться, и пыхтит, всем своим видом показывая, что его раздражает их присутствие. – Брюс!! Это блинчики Питера! – Гневно упрекает Тони Халка, что уже положил глаз на тёплый завтрак, вовсе ему не принадлежавший – Наташа, не трожь чернику!! – Объём ярости в голове Тони растет с геометрической прогрессией, но он терпеливо держит себя в руках. А в буквальном смысле он держит маленького Питера, внутренне дрожащего от страха, перед хищными взглядами чужих для него людей. Только прерывистое дыхание, да внезапно наступившее молчание, после неизъяснимого ликования, давали понять Тони, что Питер чувствует дискомфорт в непривычных для него обстоятельствах. – Ты ничего не хочешь нам объяснить, железный? – Недоброжелательно спрашивает Романофф, настойчиво поедая чужую чернику из голубой пиалы. – Вот только не надо мне капать на мозги, ладно? Эти журналисты пристали, ещё и вы давайте начните! – Тони садится за стол, вместе с Питером, что всё ещё опасливо поглядывает на трёх человек перед ним, продолжает стискивать футболку Тони, пока что единственного, кому он может, и хочет доверять, и застенчиво поджимает пухлые детские губки. Тони отнимает тарелку с блинчиками у Беннера, и двигает к себе. – Хочешь есть, сам себе приготовь! Или попроси Пятницу, она тебе приготовит! – Тони, зачем тебе ребёнок? – Наконец, прямо спрашивает Стив, складывая руки на груди – Ты ведь прекрасно знаешь, насколько это будет препятствовать нашей работе? – Пока что, мне препятствуете только вы и остальные семь миллиард жителей Земли. Но это меня совершенно не волнует, ясно? Я намерен воспитать этого ребёнка, и вырастить достойного преемника. Этот мальчик заслуживает стать наследником моей корпорации! – Упрямо настаивал Старк. – Откуда такая уверенность, Старк?! – Наташа перехватывает инициативу вопроса на себя, и демонстративно стучит по столу. – В отличие от вас, полоумных, я достаточно провёл времени с Питером, чтобы быть убеждённым в этом. – Сердито отвечает миллиардер, наконец осмеливаясь повысить на них голос. – И хватит уже так смотреть! Какие вы герои, если от вашего взгляда у четырёхлетнего ребёнка чуть ли не микроинсульт! – Х-хотите? – Тревожась, спрашивает малыш, двигая это несчастное блюдце, с уже остывшими блинами, к середине стола. Правда его крохотные ручки смогли отставить тарелочку не дальше пятнадцати сантиметров от себя, а то и меньше. Он смотрит на взрослых с извиняющейся улыбкой на лице, несколько скомкано мнётся, отводит ни к чему виноватый взгляд, а затем снова поднимает его на членов команды мстителей. Такие по-доброму щенячьи тоскливые глазки заставляют сердца Стива, Наташи и Брюса оттаять, и переменить гнев на милость. Они совершенно забывают про свою империалистическую агрессию по отношению к Тони Старку, и сосредотачиваются на милахе Питере. – Беру все свои слова обратно, Тони оставь его! – Чуть ли не со слезами на глазах, умоляет его Романофф, попискивая на месте. – Пит, хочешь чаю, котёнок? – Тут же спрашивает Беннер, уже начиная доставать кружку, и врубая электрический чайник наполненный холодной водой. – Э-э-э, стоп-стоп-стоп! В вас как-то слишком резко проснулась нездоровая любовь к моему сыну. – Старк в полном замешательстве. Только что эти трое готовы были взглядом испепелить его и беднягу Питера, как будто за что-то незаконное совершённое ими, а тут, внезапно всё перевернулось с ног на голову, и теперь герои готовы были пылинки с него сдувать – И почему вы меня игнорируете? Эй, алё! Вообще-то я его отец!! – Пит, а тебе нравится Капитан Америка? – Интересуется Стив, некультурно опираясь локтями на стол. – Да! Мне все мстители нравятся! Они крутые! – Детский тоненький голосок, раздавшийся в комнате, пронизывает сердца взрослых, словно стрела Амура, заставляя их сжиматься до размера миллимикрона, но отбивать с недюжинной силой. В конце Питер убивает их напрочь, когда в наступившей тишине, раздаётся его заливистый звонкий смех, а в месте с ним, на его личике неустанно сияет искристая улыбка. – Старк… – Сначала монотонно отзывается Роджерс. – Если с ним что-нибудь случиться я тебе кишки на пупок натяну, понял? – Угрожающе шепчет Стив, так, чтобы маленький Питер не услышал, не переставал красить атмосферу комнаты в радужные оттенки. – Я понял, гроза всех девственников, спасибо. – Саркастично произносит Тони, отпихивая от себя разбушевавшегося капитана. – А теперь может всё-таки сядем, и позавтракаем в конце концов, а? И представьтесь наконец! Питер понятия не имеет, кто вы такие, и с чем вас едят.