Какого чёрта, братан?

Симон сваливается в родной Гуррен из ослепительно голубого неба. Что удивительно – не наставив себе синяков и даже ничем не ударившись. Правда, рост ему не позволяет помещаться в маленьком роботе с таким удобством, как раньше, ноги торчат во все стороны, локти прочно засели где-то в глубине мехи, не давая свободы рукам, однако юноша так давно не был в своей самой первой машине, что поначалу не обращает на это внимания. Потом понимает, что, во-первых, выбраться без посторонней помощи он не сможет, а, во-вторых, он пять секунд назад сидел на заседании совета безопасности и клевал носом, а сейчас находится, если навскидку, в безразмерном ангаре. - И что дальше? – проворчал Симон, пытаясь пошевелиться. Пошевелились только торчащие коленки. Никого рядом не было, но зато никто и не нападал. Юноша закряхтел, прилагая нечеловеческие усилия и таки вытягивая один локоть на свет божий. От этого места стало сравнимо больше, и парень, вскрикнув, с головой скрылся в мехе, полностью улёгшись на спину и задрав длинные ноги к закопчённому потолку. Ноги, кстати, были обуты в ботинки, похожие на те, что он носил в детстве, и штаны, довольно потрёпанные, никогда в гардеробе Симона не числившиеся. - Опаньки, а это что ещё за чёрт? – совсем запутался юноша, пытаясь перевернуться, но походя так на черепаху. Над головой послышалось насмешливое хмыканье. - Со стороны на жука перевернутого похож. Подняв глаза, Симон имел удовольствие лицезреть грудь. Неплохого размера, с ровным загаром и туго перетянутую белым бинтом. Кого-то это напоминало. Постепенно поднимая взгляд, юноша с замиранием сердца разглядывал синие татуировки на предплечьях и плечах, острые ключицы, бесшабашную улыбку обветренных губ, красные, странной формы очки, скрывающие тёпло-карие глаза, и, наконец, растрёпанные голубые волосы. - Братан? – неверяще прохрипел Симон, забывая даже барахтаться в мехе. Девушка расхохоталась и, размахнувшись, дружески ударила юношу по плечу, окончательно вгоняя того в Гурен. - А то! Кто же ещё может быть таким крутым, кроме меня? - Б-братан, ты же умер, - Симон не мог поверить своим глазам. Девушка перед ним казалась давно знакомой из-за привычки пафосно поправлять очки щелчком пальцев, широко улыбаться и разминать плечи, даже не придавая этому движению значения и не замечая его. - И это всё, что тебя волнует? – неожиданная знакомая удивлённо глянула поверх очков, хватаясь за руки Симона и легко вытаскивая того из мехи. Юноша едва не упал, не ожидая, что в женском теле будет столько силы и что захват пальцев будет стальным. - Нет, - честно признался он. – У тебя…грудь. - Ага, огромные сиськи! – подтвердила девушка, лучезарно улыбаясь. Симон покраснел. Побелел. Приложился лбом о стоящую рядом стену. - Этого не может быть! Ты мёртвый и ты девушка! – юноша схватил собеседницу за плечи и встряхнул. Глаза у вышеназванной полезли на лоб, придавая лицу совсем уж глупое выражение, которое красовалось на челе Камины каждый божий день, пока его всего не залила кровь. - Симон, остынь! – девушка легко вывернулась из рук юноши, уходя в бок знакомым движением. – То, что у меня грудь, не делает меня не братаном. А будешь дурить – пропишу в челюсть. - Грудастый братан, - всё ещё не веря, пробормотал Симон, пялясь на скрытый под бинтами объект преткновения. – Я чокнулся. Скажи, - он поднял на девушку, занятую закреплением выбившегося конца утяжки, - Я умер и это мир между раем и адом? - Нихрена, - поджала губы девушка. – Это моя часть космоса. Точнее, мой личный космос. Я захотела – ты перенёсся. Правда. Ты заснул на том собрании, поэтому и получилось. - Росиу меня убьёт, - застонал Симон. Увидев вопрошающий взгляд девушки, пояснил. – Я же заснул. - Крутые мужики не боятся! – хлопнула себя по колену девушка. – Лады, раз ты у нас такой занятой, отправлю домой. - Стой! – Симон хотел было сказать, что ему уже наплевать на Россиу, что ему хочется остаться рядом с этой девушкой, расспросить её обо всём, коснуться руки, убеждаясь, что она твёрдая и сухая, как нагретая верхняя земля, но ангар стал расплываться. *** - Заснуть на собрании! – Росиу ходил взад вперёд по кабинету. – Раньше так вёл себя только Китан! - Росиу, перестань,- Ния покачала головой, мягко улыбаясь. – Он совсем заработался. Выглядит таким усталым и обеспокоенным. Тебе не стоит требовать от всех своей механичности и подражания роботу. - Что? – Росиу не ожидал от девушки таких слов и резко обернулся, растерянно и обиженно глядя на неё, но Ния, похоже, ничего не заметила, увлечённо разглядывая цветок на полке шкафа. Росиу поджал губы, но приказал себе не думать об этих словах. В конце концов, девушка не нарочно. Тем временем в соседней комнате Симон ругался, считал овец и пытался выгнать из головы мысли, что грудь у братана теперь такая же классная, как и у отбывшей в неизвестном направлении Йоко. *** - Симон, дружище! – Камина схватила юношу за шею, прижимая к груди. Симон охнул, моментально краснея, ощущая носом и щеками удивительную, ни с чем не сравнимую мягкость. Выбираться из объятий Камины было себе дороже, потому как братан оставил за собой привычку вдохновенно рассуждать обо всём на свете, пытаясь задушить кого-то. - Братан, сколько раз тебе говорил, не надо так меня обнимать, - проворчал Симон, потирая красные щёки и усаживаясь на край Гурена. Камина фыркнул, устраиваясь сбоку и прислоняясь к красному боку почти голой спиной. Алый плащ сейчас заменила ассиметричная юбка с эмблемой на самой заднице. Это позволило Симону, ругая себя последними словами, но не находя в себе силы для сопротивления, любоваться округлыми формами бёдер. Камина на это внимания вообще не обращал, всё так же считая своё женское тело практически ничем от мужского неотличимым. - Как Ния? Вы уже с ней… - девушка состроила хитрую рожу. – Це-ло-вались? - Да. Или нет, - неуверенно закончил Симон, припоминая, что пару раз бывшая принцесса целовала его в щёку. Ощущения были просто волшебные. Лёгкое касание розовых губ к коже, нежное дыхание и нечто фееричное в животе, похожее на чувство после слияния. - Неужто, она тебя просто в щёку целовала? – Камина удивлённо выгнула брови и, увидев хмурое выражение лица Симона, расхохоталась, хлопая себе по плоскому животу. – О, вам ещё так далеко до нас с Йоко! Ребятня! - Ты девушка и мёртвый, - отбрил Симон. Камина только рукой махнула, перебрасывая длинные синие пряди волос за спину. - Это не важно. Просто я знаю, что это за чувство, а ты - нет. Это и называется разницей в опыте. Симон на мгновение вспомнил картину многолетней давности. Тогда тот поцелуй сделал его убийцей, заставил стать причиной смерти братана. Ей богу, лучше бы Йоко сотню раз его отвергла, чем эти недели апатии и непрекращающейся боли в груди. Симон зажмурился, вспоминая то, как темнота собственной каюты окружала его, давила. В ней уже не было тёплого тела братана, его смеха, его кулака, который вправлял мозги и говорил всем обидчикам «вы никогда его не тронете!». - Ну и мямлей ты стал, с тех пор как я умерла, - тяжело вздохнула Камина. Узкие, но крепкие женские ладони потянули Симона вниз, и юноша спрыгнул, улыбаясь, но глаз не открывая. Всё же, видя девушку, он сначала воспринимал её, как вторую Йоко, только лучше, ближе, непростительно дороже, а, видя перед собой темноту, которая снова стала родной, юноша чувствовал Камину. Ладони заскользили по плечам, смыкаясь на шее сзади. Странные объятия, но об этом Симон подумать не успел. Его губы накрыли чужие, мягкие и такие же податливые, как и у Нии. Ну. По крайней мере, Симон так предполагал. А потом Камина углубила поцелуй, и юноша забил тревогу. Это же Камина! Братан! Что уже за тупые шутки или непонятные тренировки?! Примерно это ошалело крутилось в голове Симона, когда он, ласково, но твёрдо притягивал девушку к себе ближе, с упоением ощущая, как её мягкая грудь касается его груди, как живот греет теплом его собственный. Нервно выдохнув через нос, он решительно надавил на язык Камины, потом снижая напор и становясь ласковым, ещё ласковей, чем с плачущей Нией. Неожиданно Камина рванула назад, быстро вытирая губы и тяжело дыша. Симон недоумённо приподнял брови. - Ты чего? - Какого чёрта, братан?! Ты должен был меня оттолкнуть и заявить о своей любви к Нии! - Что-о? – Симон с ужасом осознал, что с логикой у Камины стало ещё хуже. Однако девушка перед ним вдруг стала краснеть, нервно хватаясь за стоящую рядом с ганменом катану. Камина явно не ожидала того, что теперь стал полноценной дамой, у которой начинают дрожать ноги, если кто-то твёрдо и одновременно нежно заставляет тебя подчиняться. - Какого чёрта, братан?.. – совсем потеряно прошептала Камина, когда Симон, так же нервничая, подошёл и принялся выдирать катану из пальцев девушки. – Да успокойся ты! Вообще умом тронулся! - Огонь течёт по нашим венам, наполняя кровь, - понёс околесицу Симон, вжимая Камину в бок Гурена. Лицо девушки вытянулось, глаза полезли на лоб. Было понятно, что ещё немного, и на помощь будет призван дружеский удар. – Наша кровь стальным буром пронзит саму смерть! - Да ты же идио… - Камина говорить больше не могла. По понятным причинам. В силу своей крутости, жалости к сошедшему с ума братану и ещё чего-то неопознанного, бить в твёрдые кубики пресса, столь приятно касавшиеся кожи, Камине расхотелось.