Раб
7 июля 2019 г. в 16:23
Вы знаете, сколько легенд ходят по морям? Их несметное множество: огромный Кракен, топящий своими щупальцами дорогие галеоны и маленькие суденышки; прекрасные, но опасные сирены, сидящие на скалах во время шторма и заманивающие моряков на морское дно; притягательные мермены, смотрящие сквозь стеклянную воду бухт, с их холодной, величественной красотой, которую мечтают заполучить себе все короли и знать. О, их дворцы великолепны! Об этих и еще многих существах моряки рассказывают в барах, изменяя истории много десятков и сотен раз. Сейчас никто, кроме тех, кто бороздит моря, не может точно сказать, правда это или вымысел.
По тонкому трапу, который разделял слегка качающийся корабль и твердую сушу, по очереди высыпалось трое людей. Флаг белого брига, с которого скалился веселый Роджер, развевался на сильном ветру, отчего становилось ясно, что это пираты. Бриг был воистину белый, будто выцветший, только носовая фигура из золота не растеряла своих дорогих красок.
Порт, в котором была сделана остановка, доверия не внушал: везде были люди не очень приятной наружности, которые зубоскалили и пошло улыбались, смотря на единственную девушку в странной компании; вдоль береговой линии стояли другие корабли разных размеров и оснастки, какие-то гордо сверкали своими украшениями, другие чуть ли не тонули, рассыпаясь по досочкам, но у всех была общая черта — черный флаг и головорезы, что охраняли свои корыта; удушающая вонь, висевшая толстым ковром, заставляла морщиться, корча мученические рожи.
В Порт-Рояле стоял мерзкий и звенящий гул, который никогда не прекращался: капитаны искали новых подчиненных, объявляя об этом на всю округу. Матросы пели морские песни, либо спорили между собой, стараниями дьявола не доводя дело до драки.
Громкий крик, определенно заглушающий все остальное, можно было бы тоже отнести к обыденности этого места, если бы из-за домов к пирсу не выскочил запыхавшийся, но очень красивый юноша. Раб — о чем говорили черные кандалы на его руках, рваная грязно-белая рубашка и рваные черные штаны до колен — с упорством зверя, почувствовавшего дуновение свободы, тратил последние силы на бег. Но через пару метров его со спины грубо толкают и он валится наземь прямо под ноги недавно сошедшей группе с «Зангетсу».
Вскоре вопль повторился и, расталкивая возмущенных зевак, на пристань вышел человек — невысокий, толстый мужчина очень неприятной и отталкивающей внешности: круглое лицо было раздуто, словно воздушный шарик, а с него градом катился вонючий пот. Посреди лица торчал острый, как клюв, длинный нос, который никак не считался с пухлыми щеками, свисавшими в разные стороны, и маленькими зелеными глазками, метавшимися из стороны в сторону, пока они не увидели юношу. Тело, недалеко ушедшее от верхней части, быстро двинулось в его сторону, а губы, будучи и без того тонкими, вытянулись в линию, показывая усмешку и немое торжество.
— Вот ты и попался!
Парень, завидев его, ощутимо вздрогнул и заполз за мужчину, который стоял ближе всего к нему, поднимая полные мольбы глаза на одного из невольных зрителей этой сцены. Им оказался высокий пират с длинными красными волосами и фиолетовой бандане. Из-под легкой жилетки, одетой на голое загорелое тело, показывались ровные ряды мускулов и татуировка, которая, впрочем, быстро скрывалась из виду, продолжаясь на спине. Глаза пирата опустились вниз, рассматривая странную находку и встречаясь взглядом с глазами цвета рома. Широкие брови постепенно взлетели вверх.
— Ичиго, это ты что ли?! — воскликнул детина, резко садясь на корточки и ловя бледное лицо в свои ладони, заставляя смотреть прямо на него. Сабля, висевшая на поясе, с характерным звуком ударилась о землю. Парень поморщился: ладони пирата были потные, а кожа грубая и вся в мозолях, но не отпрянул, сдвигая брови к носу, создавая забавную складочку.
— Да ну, Ренджи, ты серьезно?! — миниатюрная брюнетка, стоящая по правую руку от третьего члена процессии, подорвалась с места. — Что он тут забыл?!
— Помо…гите…- сипло шепчет пленник, его взгляд мутнеет, а тело начинает заваливаться на бок.
— Отдайте мой товар, сейчас же! — взвизгнул работорговец, дергаясь вперед, отчего пуговицы с его рубашки градом покатились по камням.
— Кто это такой? — металлический голос капитана разрезал пространство не хуже клинка. Оба пирата оторвались от хлопотания вокруг раба и синхронно подняли головы, вызывая чей-то хрюкающий смешок.
— Наш старый друг, капитан, — брюнетка поднимает свои большие, иссиня-черные глаза на мужчину.
— Ваш друг — раб?
— Раньше он им не был! — взвился красноволосый, зло сверкая своими глазами-бусинками в сторону торгаша, который побоялся и дальше возмущаться. Он узнал этих людей, как же не узнать!
Несколько минут капитан задумчиво рассматривал юношу, который лишился сознания и лежал, распластавшись по неровной мостовой. Мужчина, будучи самым известным и, пожалуй, опасным пиратом Карибского моря, никогда не продавал своих пленных в рабство, но и не покупал рабов, глупо желая облегчить их участь. «Всех все равно не спасти!» — эти умные слова он слышал много лет назад от одного умного человека, которого сейчас нет в живых.
— Сколько стоит мальчишка? — махнул рукой пират, позволяя подчиненным перетащить тушку парня на бриг и отдать на растерзание… То есть, под опеку двух корабельных докторов, а по совместительству сумасшедших ученых — Урахаре Киске и Заэлю. Сам пепельноволосый пьяница никогда бы не пошел к этим людям, не зная, чего ожидать, но когда-то сам принял тот факт, что они одни из лучших лекарей на всех Карибах.
— Д-думаю, мы сможем договориться! — заикаясь, ответил толстяк, кивая головой, пародируя болванчика.
Двое пиратов, держащие раба, поднялись, и на палубе все затихли. Несколько долгих, мучительных секунд команда рассматривала новенького, а после многие хищно улыбнулись, даже не скрывая своих пошлых намерений. Трофей был прекрасен — вихрь из волос цвета сочного апельсина блестел на солнце, будто играя с теплыми лучами, падающими на него. Подтянутое, мускулистое тело с сильно выпирающими ребрами по бокам, которое со всех сторон пересекали тоненькие и толстые шрамы. Руки и ноги парня могли бы считаться воистину сокровищем моря, если бы не толстые полосы у самых ступней и запястий — кровь и остатки кожи, которая была стерта о грубые кандалы — и отталкивающая худоба, бросающаяся в глаза. Бывший узник морщился в своем нелегком сне, хрипло и рвано дыша, едва поднимая широкую, так же исполосованную, грудь. Раздался тихий вздох, когда Рукия и Ренджи опустили его на горячую от солнца палубу.
— Это что за чудо света? — спросил кто-то, мерзко скалясь, показывая ряд неровных черных зубов.
— А не все ли равно? — зевнул другой, опираясь на грот-мачту.
— Эй, Старк, не засыпай! — возмутилась девочка, стоящая рядом, после чего ударила мужчину по ноге.
— Ну Лилинэт…
— Заткнулись все! Позовите Урахару или Заэля — это приказ капитана! — рявкнула Рукия на всю палубу и пираты засуетились.
Пробуждение было неприятным: голова, словно налитая свинцом, была тяжела и неподъемна. Веки, слегка затрепетав, открылись, позволяя увидеть часть убранств каюты. Первое, что попалось на глаза, было большим сундуком, поверх которого лежало роскошное полотно, вышитое золотыми нитями. Там был какой-то орнамент, очень смутно знакомый, но резкая боль не позволила подняться и рассмотреть вещь получше.
— О, конфетка, ты проснулась, — резко повернувшись, юноша столкнулся с взглядом двух золотых глаз, которые в наглую рассматривали его.
— К-кто вы?
— Капитан этого корабля и твой новый хозяин, Хичиго Широсаки, — усмехнувшись, протянул Хичиго, вставая и потягиваясь, отчего юноша засмотрелся. Новый хозяин оказался чем-то похожий на него мужчина, только, пожалуй, выше этак на голову. Его кожа была неестественно бледной, а волосы, заплетенные в тугую косу, седыми. Вдоль правой руки, будто ветка с шипами, тянулся рваный шрам до которого так и тянуло коснуться, провести по всей длине пальцами.
Фляга, которую до этого сжимали тонкие пальцы, попала парню по носу. Тот болезненно ойкнул, но тут же отвлекся на воду, которую не пил уже дня два, стоя на палящее солнце в узкой клетке среди других рабов, являясь экспонатом в уличном музее, где в любой момент могли продать. Хищные, оценивающие и смеющиеся взгляды были постоянно, а кривые ручонки лапали везде, где только вздумается. А предлог был всегда один — проверить, не порчен ли товар. Кто-то любил девственников, коих по пальцам пересчитать, кому-то нравились умелые в постельном деле смазливые мальчики.
Хичиго, сумевший в близи рассмотреть выпирающие ребра и худые, палкообразные конечности, нахмурил светлые брови, сводят их к переносице. Совсем так же, как и парень.
— Сколько ты не ел? — вкрадчиво поинтересовался он.
— Ммм, не помню уже. Может, дня четыре, — неопределенно пожал плечами парень. — И я не конфетка, у меня имя есть — Ичиго!
— Ты, конфетка, видать забыл, что я теперь твой хозяин, — оскал расцвел на его лице. — Кстати, а ты ничего так, только худоват.
Ичиго тут же напрягся, с минуту смотря на стену, а потом начал раздеваться. Его глаза стали стеклянными. Он много раз слышал эту фразу в разных контекстах и постоянно хотелось блевать, но люди вечно хотели одного и того же — секса с красивым мальчиком-солнышком. Глупо было полагать, что этот человек отличается от предыдущих «хозяев».
— Ты че творишь?! — сузив золотые глаза, прошипел пират, заставляя Ичиго замереть на месте.
— А разве вам от меня не нужен только секс? — безразлично поинтересовался рыжий, пожимая плечами.
Хичиго молчал с минуту, а потом швырнул в лицо юноши скомканную чистую рубашку.
— Даже если б мне нужен был секс, то только не с игрушкой, которой попользовались все, кому не лень, — презрительно фыркнул пират, хлопая дверью и оставляя замершего Ичиго на месте.
— Капитан?.. — осторожно начала Рукия, когда белый ураган ворвался на мостик и рывком вырвал у брюнетки штурвал.
— Вали к своему рыжему и макаку прихвати, а то маячит перед глазами, — рявкнул он, бросив мимолетный взгляд на карту, летающую рядом, капитан пиратов резко мотнул влево и обронил. — Плывем на Тортугу. Поторопи этих помойных крыс, а потом свободна.