***
Но всё это ничто в сравнении со страхом, заключённым в глазах человека, увидевшего, как другой, чья жизнь была для него священна, открывает лицо, таившееся за маской порядочности и гуманности. И лицо это полно ненависти и отвращения ко всем, кто ласково и навязчиво стремился называть и называл её «подругой». Нет, такого не было. Они не могли быть её друзьями, потому что она пришла мстить. Мстить за все унижения, которые ей приходилось терпеть в течение долгих лет, когда обязанности фрейлины сдавливали бледное горло. Как много от неё ожидали и ещё больше требовали. Но теперь всё изменилось. Новая страница. Новые правила. Её правила, которые она диктует, следуя своей судьбе. Как часто принцесса призывала не отказываться от мечты, доводить дело до конца. В её мыслях это был прямой путь к счастью. Но почему тогда ей, Кассандре, всегда преграждали дорогу, когда она шла к своей цели по каменистой, кривой тропинке, обходя все препятствия и спасая других? Доброта принцессы — ничуть не меньше напускная нелепица, коя и преданность Кассандры. Однако… Она не всегда хотела этого — чувствовать, как горячее пламя опала обжигает сердце. Боль не притупляется ни на секунду, не давая забыть о задуманном. Её новая одежда была куда лучше предыдущей. Рваная, никуда не годная ранее туника солдата теперь не позволяла врагам приблизиться к ней. Камни слушали не только Рапунцель и её чудесные волосы. Они подчинялись силе опала. Он с ней. Она над всеми. Меж тем был кое-кто, чьё отсутствие делало этот вечер излишне унылым. Незавершённым. Яркая, точная, как блестящий клинок, мысль врезалась в её сознание. Ему не место в грязном, обшарпанном и гниющем месте, которое правители Короны с улыбкой называли пристанищем оступившихся. То была тюрьма. Пребывание в ней было пострашнее горящего в груди опала. «Я иду», — столь коротка была мысль и так сильна, что от взгляда Кассандры, Рапунцель ещё сильнее прижалась к Юджину, пряча своё лицо в складках его жилетки. Бывшая фрейлина догадывалась, что крупные слёзы катились из глаз принцессы нескончаемым потоком, и чувство оскорблённой души и обиды за детскую доверчивость по отношению к столь «честному» и «открытому» человеку начинало бурлить в ней. «Я уйду раньше, чем ты отойдёшь от сковавшего тебя отчаяния и разозлишься на меня. Но больше всего я жду, когда ты начнёшь угнетать себя. Да, я определённо буду рада увидеть безысходность в твоих глазах!» Кассандра обхватила ближайший к ней чёрный камень рукой, поражённой той странной силой обратного заклинания. Опал разгорелся ещё ярче, и девушка исчезла, словно никогда её и не было в этой пещере. И всё это представление с камнем и судьбой Короны было лишь страшным сном Рапунцель. Но то что мы желаем иметь, не всегда являет собой реальность, а потаённые страхи за долгое время существования людей научились обретать телесную форму. Подобной формой и стала Кассандра. Но каков был способ вернуть прежнюю Кэсс?***
Холодный, сырой пол. Потрескавшиеся стены с каждым днём внушали всё меньше надежд. Ржавые решётки темницы в который раз убеждали четырнадцатилетнего подростка, что в этой части замковой тюрьмы уже давно никто не бывал. До того дня. До того самого дня, когда мальчик вознадеялся вернуть всё, что было утрачено. Растоптанное королевской семьёй доверие породило в нём чувство борьбы за свою личную справедливость. Но за эту борьбу он поплатился свободой. И… когда же Вэриану явилась бы возможность оправдать имя своей семьи, если в этих застенках компанию ему составляли крысы и изредка приносящие пищу стражники. От былого задора не осталось ровным счётом ничего — потускневшие глаза, посеревшая кожа и грязные волосы, которые широкими прядями спадали на лицо, закрывая взор мальчика от остальных. Да, он обещал отцу, что тот ещё обязательно будет им гордиться, но есть ли шанс без особых средств и, главное, желания, вытащить себя отсюда? «Я омерзителен. Я низок. Я глуп», — эти короткие фразы эхом разносились в сознании Вэриана. Потому что в эти минуты он думал о храброй девушке-рыцаре, которая ещё совсем недавно смотрела на него и видела то особенное, чем он мечтал быть в её глазах. Но после ареста мальчик узрел нечто новое в её взгляде. «Жалость? Мне её не надо! Злость? Пусть злится, ведь-таки это я вскружил ей голову! Отвращение? Пускай! Сейчас и я противен сам себе…» Чем больше он думал, тем желаннее казался ему вид за окном. Ему бы в руки его инструменты и колбочки! Он давно бы освободил себя. Без всяких… От резкого звука за стеной, похожего на мощный удар, Вэриан нырнул под кровать в углу и закрыл голову руками. От второго сильного столкновения с чем-то неизвестным стена не выдержала и задрожала. Подобно бурному потоку горной реки камни, раскалываясь и рассыпаясь, словно песок, заполнили комнату в центральной части камеры. Немалая часть этого «песка» добралась и до Вэриана. От обилия пыли, попавшей в нос, подросток чихнул раз, затем ещё. Вдруг прямо из пола начал расти один из тех странных камней, которые он когда-то пытался уничтожить и которые… Камень чиркнул его по щеке, оставляя кровоточащую ссадину, от попадания грязи на которую подросток стиснул зубы, подавляя в себе желание издать хоть какой-то звук. Мальчик не знал, чего ожидать. Может, таким образом король Фредерик решил ускорить исполнение приговора? Тогда ему недолго осталось… — Вэриан! — такой знакомый, почти родной голос донёсся до ушей алхимика. «Кассандра, Кэсс, Кэсси…» Мальчик начал активно работать руками, расчищая себе путь к чистому воздуху и девушке. Ему точно не послышалось. Она была здесь. — Кэс… Кассандра! — крикнул Вэриан, выныривая из настоящего моря измельчённых камней. Он не осмелился назвать девушку старым прозвищем, потому что больше не заслуживал этого. Повсюду были выросты из каменных шипов, и все они светились синем пламенем, направленным в центр комнаты. Мальчик оказался на поверхности столь внезапно, что сам не заметил, как предстал перед рыцарем на коленях. Робко подняв глаза, он затаил дыхание. Это Кассандра? Его Кэсси? Но где её прекрасные чёрные волосы? Где тот смелый взгляд, ищущий правду? Где её изношенная в течение долгих тренировок туника? И что это за камень у неё на груди? Что это за девушка? — Встань, Вэриан. Прошу. — И только голос был прежним. Её рука была протянута к нему. Однако выражение лица было ничуть не менее удивлённым и даже колеблющимся. Словно она сама не ждала от себя чего-то подобного. — Касс… — так осторожно, чтобы не испугаться самому её нового вида, прошептал мальчик. — Почему ты?.. — Встань, — повторила девушка более требовательно, — нам нужно идти. Дела ждут. Вэриан медленно поднялся с колен и принял её руку. Он не мог поверить словам Кассандры. «Нужно идти? Дела ждут? Нас? Нас. Нас!» — его монолог казался ему вызовом, но дрожащие от волнения губы возвращали его в реальность. Он чувствовал, как сладок на ощущения был свежий воздух, гонимый вечерним ветром, как хотелось дышать, видел одинокую луну, спешащую обычно на встречу с ярким солнцем, но сейчас пристально наблюдающую за ними. Всё это была жизнь. Жизнь, которую он едва не потерял. Как едва не потерял себя. Её. — Куда мы пойдём? И как? — спросил Вэриан, крепко сжимая ладонь Кассандры, боясь отпустить. — Так. — она указала на чёрные камни. По велению её руки они сложились в красивую ровную дорогу, ведущую вниз, к земле. — Ты должен вернуть кое-что отцу. — Отцу… Да! — в глазах Вэриана зажглась та яркая искорка, с которой мальчик познавал чудеса алхимии. Теперь он определённо готов был жить. И даже больше, чем раньше. — Но… Как же стража? Они должны были слышать устроенный тобой шум! — О них не беспокойся, — обернувшись, улыбнулась девушка, — они не помешают нам. — Тон девушки несколько поубавил уверенность парня. Эта Кассандра была куда опаснее предыдущей. И куда безжалостней.***
Разрушенный дом, в котором хранились все воспоминания Вэриана теперь напоминал давно заброшенную стройку. Гибкий плющ когда-то начал ползти по камням и теперь уже вился по ещё уцелевшей боковой стороне дома. Подступиться к дому тоже представлялось невозможным — крыльца здесь больше не было. Выбитые стёкла, повсюду проржавевшие останки машин-автоматонов. И лес из чёрных камней, сияющих всё сильнее по мере приближения людей. Кассандра, едва касаясь камней, без опаски приблизилась к дому. Вэриан медлил. Она обернулась и приподняла бровь. О чём-то думала. И звала его за собой. Там отец, верно. Он должен идти. Внутри обстановка была куда печальней и более угнетающей. А ведь когда-то в этом доме звучал смех и каждый день напоминал праздник. Этим праздником была его семья. Теперь он остался один. Но уже ненадолго. Кассандра знала, что делает. Девушка прошла в комнату, где в янтаре неподвижно стоял отец мальчишки. Какое напряжённое лицо. Он хотел что-то сделать, но не успел. Какая жалость. Кассандра достала и направила свой меч в самый центр глыбы из застывшей смолы. Вэриан смотрел на происходящее, затаив дыхание. Она была так прекрасна в этот момент, с гордой осанкой и серьёзным, сосредоточенным на процессе лицом, что мальчик не решался сделать даже маленького шага и наблюдал издалека. Вот каменные шипы засветились, и яркий луч, объединив энергию всех камней, прошёл через клинок Кассандры и пронзил янтарь. Огромная смольная масса раскололась, словно была хрупкой стеклянной вазой. Неужели сила этих камней так велика, что ей подвластно преобразование веществ? Спокойствие давно покинуло Вэриана, на ватных ногах он подошёл ближе. Меж обломков лежал его отец — тяжело дышащий, слабый, неимоверно уставший. Разом мальчик бросился к нему, упав рядом на колени. — Отец! Папа! Ты как? Что-нибудь болит? — подросток не прекращал задавать всё новые вопросы. Замутнённый взгляд мужчины нашёл силуэт сына. Он хотел так много ему сказать, но сейчас это представлялось невозможным. В таком состоянии. — Я жду тебя на улице, — спокойно сказала Кассандра, свысока глядя на них. — Позаботься о нём и выходи. Мы не закончили. — Д-да, конечно! — кивнул мальчик, снова обращая своё внимание к отцу. Девушка покинула комнату, камни последовали за ней. — Я отведу тебя в комнату. Она вроде как ещё цела. Ты выспишься в своей кровати, наберёшься сил… — В-вэриан, — прохрипел мужчина, — как т-ты сделал-л это?.. — Это не я, а Кассандра. Но я очень благодарен ей за твоё спасение. Ни король, ни принцесса не желали помогать. Я отчаялся. Даже оказался на дне… — тихо бормотал Вэриан, поднимая отца и поддерживая его, не позволяя упасть. — вот так, осторожно. Идём. — В-вэриан… — повторил мужчина. Мальчик с сочувствием взглянул на дорогого ему человека, которого едва не потерял навсегда. Его глаза были полны грусти. Но несмотря на это, в них появился малый и бледный, но всё-таки лучик надежды. — Да, папа. Ты хотел что-то спросить? — поинтересовался парнишка, аккуратно, чтобы не навредить лишний раз, укладывая отца на кровать. Накрыл тёплым одеялом. И сел рядом, сжимая широкую и мозолистую руку. — В моей руке… — А? — Вэриан отогнул верхний край пледа и увидел листок, который мужчина крепко сжимал пальцами. Словно мёртвой хваткой, не желая выпускать из своих рук. «Как я не заметил его раньше? И что там написано?» — Здесь… правда о камнях. Н-настоящая пр-равда, — Мальчик дрожащей рукой забрал лист из рук отца и пробежался глазами по написанным строчкам. — Человек… не должен п-пол-лучить силу опала. Он поглотит… его душу. И принесёт х-хаос. Не только… в Корону. Повсюду. — Кассандра на такое не способна, отец. Она хороший человек, и ей можно доверять. — Эта девушка лишь… — мужчина сделал глубокий вдох, чтобы хоть немного насытить сосуды своего организма кислородом, и тихо хрипя, продолжил. — пытается заман… ить тебя. Видимо, она полага… ет, что у вас может быть общая ц-цель. — Какая? — и тут Вэриана осенило. Мысль, вонзившаяся в сознание, пробрала его до дрожи. «Месть. Она мстит? Но за что? Кэсси…» — Нельзя д-дать ей волю… — мужчина перевёл взор с потолка на сына. — Вэриан? — Отдыхай, папа. Я вернусь. — Мальчик сильнее сжал ладонь отца и отпустил её, закусывая губу и коря себя за это. — Я должен идти. — Вэриан? — мужчина попытался подняться, но его тело ещё не было способно на это. Он рухнул обратно на кровать, постанывая от неприятных ощущений в каждой клеточке своего тела. Последним, что он увидел, была удаляющаяся спина сына, показавшаяся вдруг какой-то широкой и взрослой… Последним, что он услышал, было сдавленное и виноватое «прости»…***
Место, куда привела его Кассандра, было незнакомо мальчику. Но тёмный фасад старого замка внушал страх. Где-то внутри себя Вэриан успел трижды отказаться от похода внутрь сооружения. Однако казалось, что это нисколько не беспокоило его спутницу. Держа мальчика за руку, она изучала замок, размышляя о содеянном и о том, что ей только предстояло совершить. — Вэриан, прости, что не была способна помочь тебе тогда, но сейчас… Я уже другая: я стала гораздо сильнее. Потому те, кто в своё время обидел и тебя и меня, понесут наказание. — Кассандра на мгновение прекратила говорить. — Я хотела, чтобы ты видел. Я рада, что сейчас ты со мной. «Это определённо не Кассандра.» — И кто же получит меру? — робко поинтересовался Вэриан, выпуская руку девушки из своей. — Ты же не собираешься… — Увидишь, — Кассандра загадочно улыбнулась, отчего сердце мальчика пропустило удар. Но вовсе не от восхищения, как могло показаться, а от волнения и страха, поразивших юношу. Когда они оказались внутри, первым, что увидел Вэриан, были люди, заточённые меж камней. Потускневшие волосы принцессы Рапунцель стелились по полу. Король Фредерик и королева Арианна обнимали дочь в попытках защитить её. Юджин пытался пробиться сквозь камни, но всё было напрасно. Измождённые и изнурённые заточением, они не сразу заметили вошедших. — Кассандра… — зло прошипел Фицерберт, отчего его глаза сузились и загорелись недобрым пламенем. — Может, выпустишь уже нас и объяснишь, что происходит? — Тише, Юджин. Вижу, состояние принцессы более, чем удовлетворительное. Что ж, оно и к лучшему. Я привела кое-кого. Кое-кого, перед кем вам следует извиниться. — Из-за спины Кассандры показался Вэриан. Все присутствующие в этом зале, за исключением Кассандры, оживились, ещё более озлобляясь. — Кажется, вы не рады… Вэриан? Не шелохнувшись, мальчик продолжал стоять за ней. Могла ли ему хоть раз за всю недолгую жизнь прийти мысль, что можно вот так «наказывать» людей? Он никогда не хотел заниматься вредительством, и накалявшаяся обстановка побуждала к действиям. Но он не мог. Не хотел. Пусть даже Кассандра на его стороне, мира и спокойствия ему это не принесёт. Откуда в ней эта жестокость? Откуда в нём эта доброта? — Вэриан. — Молчание. — Вэриан! — крикнула девушка, оборачиваясь к подростку. Тот поднял глаза и сглотнул. Почему? Открыл рот в немом вопросе, но так и не смог ничего сказать. Почему? Он сделал шаг, выходя из тени Кассандры, однако не поднял головы на заточённых. Почему? От всех этих вопросов на душе становилось всё тяжелее. «Я в самом деле отвратителен.» Кассандра окинула его взглядом, в котором угадывалось сочувствие, но девушка не желала сходить с выбранного ею пути и была готова последовать по тропинке своей судьбы. Вскинув руку с раскрытой ладонью, она заряжала камни энергией для единственного, но точного удара. Когда всё было готово, она усмехнулась. — Прощайте, — присев в галантном поклоне фрейлины, небрежно бросила Кассандра. Сосредоточение голубоватой энергии прошло через её руку и устремилось к импровизированной тюрьме. Какой удивительной силы была эта магия! Как больно она била… — Угх… А-а-а-а-арх! — встречая удар, закричал от нестерпимой боли четырнадцатилетний подросток, вставший на пути этого разрушительного потока. Его пробило насквозь, но заточённых магия камней не достигла. Они с ужасом, не смея нарушать эту тревожную тишину, наблюдали за тем, как Вэриан боролся за жизнь. Быстро теряя силы, мальчик пытался захватить ртом как можно больше воздуха. Но с каждой секундой он слабел, чувствуя, как по пальцам стекала алая, быстрая кровь. Ему хотелось смеяться. Громко. Так, чтобы все слышали. Не так ли начинается безумие? Камни чернели, часть из них отступала и скрывалась под землёй. Кассандра продолжала держать руку на весу, не веря тому, что только что произошло на её глазах. А как же знаменитая реакция? Разве возможно, чтобы она не заметила, как он юркнул, подставляясь под удар? И лежащее хрипящее тело — это не мог быть Вэриан. Кто угодно… — Вэриан! — истошный вопль отразился эхом от гладких стен замка. Кассандра бросилась к мальчику, забывая о намеченной цели. Её никто никогда не контролировал. С самого начала она была собой, мотивы были личными. Разве могла она простить королевской семье казнь Вэриана, их беспощадный приговор?! Нет. Разве могла позволить сослать себя в монастырь, не получив и шанса на объяснения? Нет. — Вэриан, ты слышишь меня?! Он не слышал. И не видел. Понимая, что всё для него кончено, мальчик разрешил себе в последний раз назвать ту, которую беспамятно любил, прозвищем, придуманным случайно, но так мелодично звучащим. Вслух. Для неё. — Кэс… си. — На выдохе он замолчал. Стекленеющие глаза были обращены к потолку. Охладевающие губы застыли в немой просьбе. Рука, измазанная кровью, держалась за живот. — Нет, нет, нет… — нашёптывала Кассандра, проводя рукой по щеке мальчика и хватая того за плечо. Никакой реакции. — Нет, нет …нет! Пробивая пол, повсюду вырастали гигантские чёрные каменные шипы. Сгущаясь, они ограждали Кассандру и Вэриана от остальных. Скрывали их личную трагедию. В уголках глаз защипало. Пытаясь сдержать подступающие слёзы, Кассандра быстро и глубоко задышала. — Прости меня… Ты удивительный, и я… после всего… — жар опала душил её, но горе, испытываемое девушкой, было сильнее временной боли, исходившей от камня. Всё ярче и ярче становилось пламя в её груди, и пронзительно-голубое сияние медленно меняло свои цвета. Не замечая, как распускается ароматный сказочной красоты цветок, Кассандра продолжала молить бездыханного мальчика о прощении. О капле прощения. Если нет силы в волшебных волосах и символ исцеления был уничтожен, то почему не появиться новому? Без разрушения, нет созидания — таков закон. Широко распахнув глаза, Кассандра увидела на месте опала тот самый, давно потерявший магические свойства цветок. Однако теперь он снова был полон жизни и готов творить новые чудеса. Быстрым движением срывая олицетворение своей надежды, девушка приложила его к груди Вэриана, к его сердцу. Кассандра зажмурилась, не в силах смотреть на свет, охвативший тело мальчика. Столь резким и горячим он был. Она не слышала, как закричала Рапунцель, видя как её длинные золотистые волосы стремительно темнели и становились короче, обращаясь в пыль. Юджин вновь, как тогда в башне, коротко обрезал их, и отныне жизнь принцессы снова была в безопасности. Несмело приоткрыв глаза, Кассандра заметила, что раны мальчика затянулись. Но его глаза по-прежнему оставались закрытыми, а грудь не двигалась. — Вэриан, Вэриан! — девушка встряхнула его за плечи раз, затем другой и ещё. Почерневший цветок исчез с первым дуновением ветра, и камни ушли. Туда, где они были все эти годы. И если не навсегда, то точно на долгое время. Мальчик лежал на руках Кассандры. Она с особой толикой заботы, даже нежности, касалась его лица. И вдруг Вэриана пробрала мелкая дрожь, он поёжился. Затаив дыхание, она наблюдала за тем, как он открывал глаза, устало смотря на неё. Без доли укора или ненависти. Его руки зашли за её спину и безмолвно он обнял её так крепко, как только мог в это мгновение. Кассандра ответила ему тем же. В эту минуту счастье, захватившее обоих, перечеркнуло все обиды и унижения, перенесённые за эти годы. Солнце светило над Короной. И небо вновь стало голубым и ясным.