Преступления без наказаний

— Привет. Юнги, который всегда выходил пораньше, уже ждал Дженни на улице. Школьники района — те, кто уже проснулся, — медленно брели в школу. Дженни бросила на Юнги короткий оценивающий взгляд. Каждый день у нее открываются глаза. Каждый день у нее переломный момент. Каждый день тот, кого она долго знала, оказывается кем-то другим. Они пошли в школу, и Дженни, наконец, сказала: — Чимин, значит? Юнги резко остановился, и Дженни оглянулась — он застыл с огромными глазами, боясь взглянуть на нее. Будто отключился. Неизвестно, сколько бы он так простоял, если бы Дженни не сказала: — Не преувеличивай. Я еще ничего не сказала. — А тебе есть, что сказать? — проронил, наконец, Юнги, и они снова пошли дальше, хотя ноги его не слушались. Внутри все переворачивалось от нервов, хотя это, вообще-то, Дженни. Дженни можно не стыдиться. Правда? — Хочу, чтобы ты был счастлив, — ответила Дженни просто. — Это все. Обычно по утрам Юнги рассказывал что-нибудь о фильме, который посмотрел вчера, или об игре, сериале, но сегодня он сосредоточенно молчал. Лишь перед тем, как зайти в школу, он спросил: — Тэхен тебе сказал? — Нет. До Юнги начинало доходить, хоть и медленно, и он закинул руки за голову. Кажется. Они. Пропали. — Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал? — чуть не по слогам спросил Юнги. — Джису. Он медленно сел на корточки, закрыл рот руками и уставился отсутствующим взглядом в асфальт. Ким Джису. Это хуже, чем Пак Розэ, потому что Розэ может сохранить тайну хотя бы для своей выгоды, а Джису просто сплетница. Как она могла узнать? Они гуляют только в другом районе, да и если бы их и увидели, никто бы не догадался, что они не просто друзья. Черт возьми, как? Что у нее есть? — А вот и она. — Дженни увидела подругу издалека. Дойдя, Джису обняла ее и бросила небрежный взгляд на Юнги, все еще сидящего на корточках. — Мин Юнги, как ты? — сказала она слишком любезно и не удержалась от надменной улыбки. Хорошо знать чьи-то тайны. Приятно осознавать, что люди у тебя на ладони. — Было неплохо, — ответил Юнги и встал. Уходя, он добавил: — Пять минут назад. — Грубиян, — прошептала Джису, наблюдая его спину. — Он не заслуживает тебя, родная. — Да? Почему это? Дженни внимательно посмотрела на нее, но Джису не растерялась: — Все время хамит. Наглый! Разговаривает, будто вчера вышел из тюрьмы! — Она отвернулась и поторопилась в школу. Нэнси решила бороться не только с Розэ и Джису, но и со всем миром, поэтому утром отказалась идти в школу. Она упорно не вылезала из постели, хоть мама и кричала из коридора что-то о том, что лишит ее карманных денег. Лишь услышав голос папы, она выбежала из комнаты и закричала возмущенно: — Что это такое? Мам, что происходит? Куда он потащил твои вещи? Папа, который не был дома с четверга, неожиданно появился. Даже не сняв куртку, он решил в спешке собрать вещи, видимо, рассчитывая успеть сделать это до того, как его увидит Нэнси. Родители обменялись растерянными взглядами, но папа не набрался смелости ничего сказать, продолжая складывать вещи в сумку. Тогда мама сказала: — Для начала не он, а папа. — Не знаю, кто это, — грубо отрезала Нэнси и встала прямо возле него, собрав руки на груди. — Это наша кофеварка. Ее нам подарила бабушка. Или твоя девица не может даже кофе тебе приготовить? — Следи за словами! — сказала мама, с трудом справившись с эмоциями. — Слушай, ты можешь успокоиться? — сказал, наконец, папа. Они сказали это вместе и опять обменялись взглядами. Кажется, им давно пора было поговорить о состоянии их семьи, но они не знали, как это сделать. — Нет, я не могу успокоиться! Мне не двенадцать, ясно? Не делайте из меня ребенка. — Нэнси выхватила кофеварку и закрылась с ней в ванной, хлопнув дверью. Мама звала и стучала в дверь, но решила довольствоваться тем, что она хотя бы пойдет в школу. Утро понедельника началось с неожиданности. Неожиданность — потому что еще вчера все мило друг другу улыбались. Кушали кекс, пили кофе и спокойно разговаривали. Розэ сразу заметила, что что-то не так — на нее странно смотрели, небрежно кивали головами и отворачивались, кидая презренные взгляды. В гомоне ничего нельзя было разобрать, но Розэ слышала свое имя. Девочки неодобрительно цокали языками, качали головами и показывали пальцами, пока Розэ шла в гардероб. Наверное, ей кажется? Никто не посмеет так вести себя с ней! Но, когда она попыталась заговорить с одноклассницами, они ушли, не удостоив ее ответом, и Розэ поняла, что что-то случилось. Она и не представляла, как чувствуют себя изгои в школе, и не могла поверить, что находится на их месте. Кто? Вопрос только в том, кто это сделал. Дженни? Джису? Лиса? Сговорились все трое? Розэ не стала дожидаться подруг в гардеробе, потому что увидела Нэнси. Она не присоединилась к всеобщему заговору: — Розэ, дорогая, как твое настроение с утра? — И приторно сладко улыбнулась. Неужели она? Розэ не ждала удара. Хоть она и открыла эту войну первой, она не ожидала, что Лиса решится. Всем девочкам, которые имели в школе авторитет, приятельницам Розэ, Лисы и Джису, девочкам с танцев Лиса разослала скрин переписки, где Розэ пишет: «Кто я такая, чтобы мешать чужому счастью? Ты посмотри на них. Как хорошо смотрятся. Джису Намджуну совсем не пара. Я вот, что скажу. Ты знаешь, я общалась с ним еще до того, как он начал встречаться с Джису, и он не был таким занудой, понимаешь? А Нэнси такая веселая и приятная». Всем была интересна причина, по которой Розэ скрывала Нэнси от Джису, и теперь они ее узнали. — Я знала, что ты всегда любила меня, — сказала Нэнси и усмехнулась. — Теперь можно больше не прятаться и открыто стать подругами, ведь Джису тебя точно больше не простит. Хосок объявил, что скоро в их школе пройдет танцевальный конкурс, и им нужно немедленно начать готовить выступление. Розэ об этом не узнала, потому что ее исключили из беседы, но Нэнси любезно передала ей новость. Розэ никакие танцы сейчас не волновали, но прогуливать больше нельзя. Не дождавшись ответа, Нэнси пошла на урок. Впрочем, Розэ не знала, что ответить. Впервые в жизни она не знала, что делать и даже что говорить. Она опозорена перед всей школой, и уже ничего нельзя исправить. Она с таким трудом выстраивала свой авторитет, свою систему, свою иерархию. Она действительно заведовала всем! И все было разрушено в одну секунду. Глаза невольно заслезились, и она несколько раз моргнула. Розэ знала только одно — Лису она так просто не оставит. Утро Джису тоже началось не как обычно — курьер опять доставил цветы и плюшевого медведя. А вчера утром был плюшевый заяц. Джису перед уходом в школу угрюмо бросила цветы в мусор, а игрушку — в шкаф, решила тщеславно сохранить обе, чтобы смотреть на них и понимать, как Намджун жалеет обо всем. А если завтра будет новая, то Джису соберет целую коллекцию. Вообще-то, ей было приятно, но она не показала бы этого даже себе. — Привет. — Намджун, видимо, уже давно стоял у дома и ждал Джису. Он заискивающе улыбнулся, но она даже не взглянула на него. — Как ты? Джису решила игнорировать его, но не смогла: — Неужели ты ждешь, что я скажу, какой ты милый? — Намджун растерянно моргнул, а она добавила: — Как я могу быть? Прекрасно, ведь тебя больше нет в моей жизни. Они никогда не помирятся. — Мы давно не разговаривали. Тэхен увидел Дженни в коридоре и воспользовался тем, что рядом с ней никого нет. Дженни, услышав его голос, резко дернулась — они стояли возле женского туалета, и Джису могла в любой момент выйти. — У меня накопилось много вопросов, — продолжал Тэхен, не обращая внимания на ее взвинченность. — Вы все, ты, Розэ, Лиса, знали о Нэнси? — Почему ты спрашиваешь меня? Спрашивай свою любимую девушку! — вскинулась Дженни. — Я не собираюсь копаться в чужом грязном белье. И вообще тебе стоило поднять другую тему. Например, почему ты идешь со мной по улице, взяв за руку? Дженни угрожающе выступила вперед, агрессивно требуя объяснений, несмотря на то, что вокруг продолжали сновать ученики. Тэхен не растерялся, посмотрел ей в глаза и ответил: — Ты знаешь, почему. — Он так и смотрел ей в лицо, наклонившись. Подумав, он добавил: — Потому что ты мне нравишься. — Я нравлюсь не только тебе, — недовольно продолжала Дженни. — Я хочу сказать, если ты собираешься просто ничего не делать, оставь свои чувства и эмоции при себе, понятно? Или сначала расстанься со своими девушками, а потом пробуй. Дженни быстро пошла на урок, решив потом сказать Джису, что она ее не дождалась. Впрочем, она не была не права, потому что у Джису в туалете завязалась ссора с Нэнси. Вообще-то, они цивилизованные люди. И случай в туалете ночного клуба Джису многому научил — но только плохому. И она решила, что нет ничего такого в том, чтобы накинуться на человека, если он, проходя, задел тебя сумкой. Тем более, если это не человек, а Нэнси. Тем более, если это было намеренно. — Извини, я тебя не заметила, — выдавила Нэнси, криво улыбаясь. — Просто ты у нас такая незаметная… Даже лучшая подруга так считает. — Небрежно оглянувшись через плечо, Нэнси еще бросила: — Бледная, как моль. — Эй! — После того, как ей удалось спастись от похищения, она уже не боялась какую-то девчонку в туалете. Нэнси обернулась на крик, а Джису сказала сурово: — Лучше не разговаривай со мной с утра пораньше. — Я просто говорю правду, дорогая, — ответила Нэнси. — Ведь твои любимые подруги не скажут в лицо, это давно всем известно. Тебе не кажется, что ты всегда была лишней в своей компании? — Нэнси встала прямо перед Джису, и девочки, ожидающие своей очереди, усиленно пытались притворяться незаинтересованными и смотрели в телефоны, но выходило плохо. — Каждую можно описать одним словом. Розэ — сила. Дженни — харизма. Лиса — живость. А ты кто? — Ты много знаешь, — ответила Джису, нисколько не расстроившись. — Только откуда? Впрочем, ты же крыса. Спрашивать не приходится. Во время первого урока в школу опять приехала полиция — видимо, продолжаются разбирательства со случаем Нэнси. Впрочем, вдруг открылись новые подробности дела директора? Нет, Джексон не говорил ничего подобного… Дженни и Лиса обменялись взглядами, а потом Лиса показала глазами на Джису — та выглядела спокойной, словно это не она закрыла Нэнси в туалете. Дженни решила оставить эту тайну себе. Розэ ни на что не обращала внимания. Ни на полицию, ни на учителя Джина, ни на девочек, потому что ее голова усиленно работала. Она знает о Лисе все, всю ее подноготную. Она знает о ней столько, что она никогда не смоет с себя этот позор, узнай об этом кто-то еще. Но Розэ призывала себя к ледяному спокойствию — надо думать расчетливо. Нет смысла вываливать все ее секреты — надо выбрать те, которые принесут пользу Розэ. — Розэ! — Оказалось, урок закончился, и ее окликнула Дженни. Ох уж эта крутая, вечно себе на уме Дженни, которая никогда не делает то, что другие. Одноклассницы увидели, что Дженни осталась подождать Розэ, и ехидно прокомментировали: — Еще бы… Эти двое всегда друг друга стоили… — Дженни и Розэ услышали только середину фразы. Дженни, проводив их взглядами, повернулась к Розэ и сказала: — Идешь сегодня на репетицию? Хосок обидится, если мы откажемся участвовать в конкурсе. Все равно больше некому. — Розэ быстро пришла в себя, а Дженни продолжила говорить: — Должны быть мы вчетвером, Ию с Хебин точно и можно позвать Нэнси, если кто-то не сможет. Хотя, честно сказать, ей стоит больше тренироваться и меньше распускать сплетни по школе. Не думаю, что она справится с танцем, который выбрал Хосок. Розэ бросила на нее небрежный взгляд. Наверное, приятно смотреть, как другие тонут в неприятностях, когда сама сидишь на береге! Дженни всегда была такая. Даже не может сдержать радости, болтает о танцах, как ни в чем не бывало. — Неужели Хосок уже решил, какой ставить танец? — спросила Розэ, и они вышли в коридор. — Ты, наверное, не в курсе, потому что кто-то удалил тебя из беседы, — сказала Дженни. — Сейчас я верну тебя. — Не стоит утруждаться, дорогая. Я вернусь сама. Розэ и Дженни обедали вдвоем (на самом деле Дженни согласилась на это только потому, что Юнги отказался есть вовсе и с хмурым видом ушел с уроков). Все было для вида — Розэ не хотела унизительно сидеть одна, а еще надо было притворяться, что она ест, поэтому она без умолку жаловалась на Лису, видимо, надеясь таким образом обмануть подругу. — Еще вчера она ела мой кекс, а сегодня поступила так подло! Я хочу сказать, что с ней такое? Дженни не удержалась и усмехнулась: — Посмотри в зеркало, дорогая. Лиса и Чонгук сидели за самым дальним столом, и оттуда Лиса бросала насмешливые взгляды на Розэ. Но Розэ была довольна собой — еще немного, и улыбка исчезнет с лица обезьянки. — Но за что она мне мстит? — продолжала Розэ, активно жестикулируя палочками перед лицом Дженни. — Я бы перечислила, но у нас урок через полчаса. — Дженни смотрела не на нее, а в телефон. — Очень смешно! Ты умеешь поднимать настроение, ты знаешь? — скривилась Розэ. — Мне часто это говорят. — Она кивнула на тарелку и сказала: — Ты так и будешь просто перемешивать еду? — Я просто на диете. Пусть все думают, что я ем все, что хочу, — отмахнулась Розэ. — А что за диета? Два пальца в рот? — Не думаю, что когда-нибудь решусь попробовать твой метод похудения, дорогая, — ехидно ответила Розэ. У Дженни пропал аппетит, и она недовольно отложила тарелку, а Розэ продолжила, как ни в чем не бывало: — А знаешь, что самое противное? Все девочки сразу обвинили меня, хотя я столько всего для них сделала. Если они такие хорошие подруги, почему они еще давно не рассказали все Джису? Розэ не была бы собой, если бы не придумала план еще до конца второго урока. Дженни все-таки пригласила ее в беседу танцев, и Розэ во время обеда скинула туда селфи с открытого только для избранных инстаграма Нэнси, где были сама Нэнси, Лиса и Намджун. Селфи с подписью: «Воскресный завтрак с любимыми». Оказалось, что Лиса тоже не такая святая, какой пытается казаться, и все в этом убедились — Лиса и Нэнси когда-то были подругами! Ситуация изменилась на глазах Розэ. Девочки, чье влияние она должна была вернуть, — Хебин и ее подруги, и Ию со своей компанией, — оторвались от обедов и посмотрели в сторону Лисы. Лиса уже держала телефон в руках и получила сообщение тоже. Потом девочки оглянулись на Розэ — видимо, теперь думали, чью сторону занять. — А я вот так и думала, что ты не будешь сидеть, сложа руки, — прокомментировала Дженни. — Конечно, не буду, милая, — улыбнулась Розэ. — А теперь смотри внимательно. Смотри, как они побегут за мной, когда мы выйдем отсюда. Или они прямо сейчас подсядут к нам за стол? И действительно Ию и Хебин каждая со своими подругами сидели за разными столами, но обменивались взглядами, а потом и вовсе о чем-то заговорили, наклонившись друг к другу. Дженни было интересно, и она тоже наблюдала. Они со средней школы ходили все вместе на танцы — еще с тех времен, когда школой заправляли другие старшеклассники. Ию и Хебин учились в параллельных классах. Хебин была старостой, а Ию — нет, но к ней все равно все прислушивались. Только Ию не интересовала борьба за власть, а Хебин проиграла в нечестной битве. Тем не менее, Розэ не была единственной, кто имел авторитет в школе. Наконец, Ию и Хебин, видимо, набрались смелости, встали и подошли к столу Розэ и Дженни, все еще глядя друг на друга. Ию сказала первой: — Розэ, милая, ты же придешь сегодня на танцы? За месяц мы должны успеть подготовить номер к конкурсу, и без тебя мы точно не справимся за такой короткий срок. Хебин добавила: — Видимо, кто-то случайно исключил тебя из беседы, но хорошо, что Дженни заметила. Они обе улыбнулись так, словно их снимают, и Розэ улыбнулась также. Только Дженни не улыбалась и с недоумением смотрела на Ию и Хебин. — Конечно, приду, дорогая, — ответила Розэ. — Я знаю, как это важно Хосоку, и мы должны сделать все для победы. Она бросила короткий взгляд на растерянную Лису, которая уже спешно уходила из столовой, а, когда девочки отошли, Дженни сказала: — Ты же это серьезно? Ты в состоянии справиться с собой? Это очень важно, Розэ, и мы не можем выступать без Лисы. — Лиса была негласным лидером танцевальной группы, потому что танцевала лучше всех, и Розэ упорно отказывалась признавать это, хотя это было всем очевидно. — Давай хотя бы на танцах забудем обо всем и просто выложимся по полной. Розэ воспринимала танцы так же серьезно, как и все, кто ходил на них столько лет, но Хосок не был ее другом, поэтому Дженни боялась, что она даже сейчас не оставит свои игры. — Не волнуйся, — ответила Розэ. — Я еще не закончила, но я не собираюсь никого подводить, дорогая. После уроков Дженни сбежала от Розэ, чтобы не идти вместе с ней домой. Дженни не знала, но Розэ тоже от нее сбежала — чтобы встретиться с Джином. В тайной курилке никого не было. В их тайной курилке мог быть только Тэхен. Он был чем-то недоволен — сидел на земле с надутым, как у ребенка, видом и даже не поздоровался с Дженни. Моросило, и она, усевшись рядом, раскрыла над ними зонт. Дженни, наконец, купила свои сигареты, чтобы не обшаривать каждый раз карманы Юнги. Тэхен продолжал молчать, и даже когда Дженни посмотрела ему в лицо, не повернулся. Так сильно задумался, что перестал моргать, и она уже выкурила сигарету и собралась обратно в школу, как он сказал: — Я написал Розэ сообщение. Что мы расстались. Теперь Тэхен смотрел на нее, а она на него — нет. У нее перехватило дыхание, а внутри все загорелось. Вообще-то, Дженни ни к чему его не призывала, и она точно не рассчитывала, что что-то случится, поэтому теперь не знала, что сказать. Словно все это игра. — Почему? — сказала она, наконец. — В чем причина? — Ты причина, — сказал Тэхен и взял ее за руку, а Дженни все боялась на него взглянуть, и теперь пряталась за волосами. Надо было быстро и срочно решать, что делать, и хотелось сбежать и подумать, но он застал ее врасплох. — Я хочу быть с тобой. — Я имею в виду, — сказала Дженни, но руку не выпустила, — если бы ты не знал, что она скрывала Нэнси от Джису, ты бы бросил ее? — Да! Она плохой человек, Дженни! — с жаром ответил он. — Самое неприятное, что я всегда считал наоборот. Я не хочу иметь с ней ничего общего и не хочу, чтобы и ты продолжала с ней общаться. Хотя вряд ли она будет, когда мы начнем встречаться. — Ты ее не знаешь, — горько усмехнулась Дженни. — Совсем. И он еще не знал всех тайн Розэ.