More than just a War

Утро у каждого человека начинается по-разному: у кого-то рано, у кого-то за полдень. Луи надеялся на то, что сегодня он встанет часов так в одиннадцать или в двенадцать, но никак не в девять утра. И яркие лучи солнца стали сразу противными, и утро вмиг стало ужасным. - Твою мать, Пейн! – орал Зейн. - Чего тебе опять от меня нужно, Малик? – раздался нервный голос Лиама. - От тебя мне уже ничего не нужно! - А что ты орёшь на весь дом? У нас, между прочим, гости на первом этаже! - Хочу и буду орать! Это мой дом! - Это не твой дом, а наш! - Не наш уже, а мой! Поскорее бы с тобой развестись на хрен! Последовала жуткая тишина, и Гарри приподнялся с кровати. Он жутко испугался резкого голоса Зейна и его слов. Стайлс знал друга давно, и если бы он не знал Малика, то подумал, что музыкант говорит искренне. Но у Гарри было такое чувство, будто Зейн говорил это через силу и тренировался всю ночь, чтобы это сказать Лиаму. Луи услышал скрип двери на втором этаже и заметно напрягся. - На! Забирай своё кольцо и вали к чёрту! – дико заорал Лиам. Какая-то небольшая вещь, видимо кольцо, покатилась по полу, а затем по ступенькам вниз. Луи сглотнул и подумал, что это, наверное, конец всему. Звон кольца стих, и послышались тяжёлые шаги. Зейн. В это же мгновение Гарри и Луи услышали отчётливый шлепок по лицу. Видно, Зейн ударил Лиама. - Урод! - прошипел Зейн. - Скотина! – пищал Лиам. В его голосе были хорошо слышны слёзы, но Пейн старался их сдерживать. Только Томлинсон знал, что Лиам всегда старается выглядеть взрослым и не показывать мужу своих слёз, которые сопровождали его уже давно. Кто-то кого-то отпихнул, потому что чьё-то тело шумно упало на задницу на дубовый пол. - Убирайся вон, Зейн! Я видеть тебя не желаю! – и Лиам хлопнул дверью. - Сука, - прошипел Малик сквозь зубы и закрыл дверь своей комнаты. В доме повисла тишина, и Гарри с Луи поняли, что это был окончательный предел всему. - Чёрт, - выругались одновременно адвокаты в своих спальнях. Через пять минут Луи потихоньку встал с кровати и стал её заправлять, а в голове всё не укладывалось. Что же на этот раз послужило поводом для ссоры супружеской паре? Хотя им много не надо. Даже банальный случайный взгляд друг на друга задевает их самолюбие. Через десять минут Луи услышал, как чей-то чемодан громыхал на лестнице. Луи без слов понял, что это был Зейн. Конечно, он должен его остановить, но что-то ему подсказывало, что если он выйдет, то ему придётся прокататься все каникулы в Португалии в инвалидном кресле. - Счастливо оставаться! – крикнул Зейн на весь дом и хлопнул дверью. Всё это время Луи стоял у двери в свою комнату и держался за ручку. Он не хотел видеть злого Зейна и плачущего Лиама тоже, но если с первым ему прокатило, то насчёт Лиама, наверное, нет. Томлинсон выдохнул и вышел из комнаты. В холле царила накалённая атмосфера. Каждая частица воздуха нагрета до максимального предела. Чуть что, так всё сгорит к чёртовой матери. Шатен прошёл на кухню, чтобы набрать стакан воды. От зрелища Малика и Пейна даже дух захватывало. Можно было бы сказать, что не хватало поп-корна, но это чересчур. - Доброе утро, Луи, - произнёс мягким хриплым голосом Гарри. Луи лишь фыркнул в ответ. - Утро добрым не бывает. - Согласен. Тогда утра тебе, Луи. - И тебе, Гарри, - улыбнулся Луи. Зелёные глаза Стайлса так и манили Луи посмотреть на него, но шатен боролся с собой. Нельзя же тупо стоять и пялиться на человека. Пожалуй, это смахивает на маньячество. - Как спал на новом месте? – задал вопрос Гарри, усаживаясь на стул. - После фильма я уснул, как младенец. Вот если бы не утро это… - тяжело вздохнул Луи, - было бы всё шикарно. А ты? - Я тоже уснул без задних ног. В дверях показался Лиам. Первое, на что обратил внимание Луи, – это глаза. Карие глаза художника были полны слёз. Они предательски текли по щекам и скрывались под синей футболкой. Её воротник был весь мокрый, что говорило о том, что Лиам рыдал взахлёб. Его глаза блестели, но не любовью, а разбитыми мечтами. У каждого в жизни есть кто-то, кто никогда не отпустит, и кто-то, кого никогда не отпустишь ты. Но по виду Лиама было видно, что он отпустил Зейна. Сколько бы он не боролся с собой внутри, но ничего уже нельзя было поделать. Руки художника дрожали с каждыми секундами всё больше и больше. Большими пальцами Лиам прикоснулся к щекам и провёл по ним. Слёзы градом потекли из-под опущенных ресниц. Пальцы вмиг стали мокрыми, и уже по ним, спускаясь на локти и падая на пол, текли жгучие слёзы горя. Пейн убрал свою руку от лица и поднял глаза на Луи, моля об уюте и понимании. Луи не знал, куда себя деть от этого. Ему было больно смотреть на человека, которого предали и унизили. Адвокат кивнул Лиаму, говоря, что сейчас подойдёт к нему. - Гарри, прости, мне нужно идти к Лиаму. - Да, конечно. Луи отошёл от холодильника и прошёл мимо Гарри. В свою очередь, тот допустил оплошность и коснулся левой руки Луи. Она была прохладной и мягкой на ощупь. А по телу Томлинсона прошлись миллионы зарядов. То место, где секунду назад были пальцы Гарри, вспыхнуло. Луи показалось, что его рука за считанные секунды стала неимоверно горячей. - Эм… Луи, - позвал Гарри. Луи повернул голову и наткнулся на милое лицо Гарри. - Что? - Удачи тебе, - улыбнулся Гарри. - Спасибо, - тепло ответил Луи и пошёл на второй этаж к Лиаму. Подымаясь по ступенькам, Луи старался думать только о художнике, но Стайлс старался вытеснить эти мысли. При одной мысли, что кудрявый прикоснулся к нему, у Луи в душе разливалась какая-то тёплая жидкость. Сразу становилось легко и хорошо, и он улыбался. Но на смену приходил Лиам, и Луи мрачнел. Он не мог улыбаться, когда его клиенту плохо. Томлинсон постучался в комнату Пейну, но никто не ответил. Луи немного испугался и сам прошёл внутрь. В комнате Лиама стояла огромная коричневая кровать. На первый взгляд казалось, что кровать занимает всё место, но это не так. Просто она - “сердце” этой комнаты. На шёлковых простынях, свернувшись клубочком, лежал художник и тихо сопел в подушку. - Лиам, - тихо позвал Луи. И в этот миг Лиам заплакал. Он перекатился на спину, обхватывая руками большую белую подушку. Правая нога согнута в колене, а левая просто лежит на кровати. Луи обошёл кровать с одной стороны и увидел, что глаза у художника закрыты. По щекам на простынь стекают слёзы, а сам Пейн отрывисто дышит. Луи присел на самый край кровати, чтобы не тревожить Лиама. - Лиам, - вновь позвал Луи. Пейн открыл глаза и повернул голову налево, где сидел Луи. Левый глаз закрывала подушка, а в правом скопилось много слёз, которые уже выходили из нижнего века и текли по щеке. - Иногда слова сильно задевают, - прошептал Лиам невнятным голосом. - Бывает и такое, Лиам, - ответил Луи. Лиам сглотнул подступающий ком в горле и моргнул, смахивая слёзы. - Все мечты рухнули, - опять шептал Лиам. – Я думал, что мы приедем в Португалию, и всё изменится, но нет. - Верь в мечту, Лиам, и она исполнится. - Уже нет, - вздохнул художник. - Нельзя опускать руки. Никогда нельзя. Нужно всегда бороться за своё счастье. Да, жизнь – вечное хождение по краю пропасти, но кто говорил, что будет легко? - Никто, - вторил Лиам. - Вот. Ты любишь Зейна? – осторожно спросил Луи. - Всем своим разбитым сердцем. - Если ты сказал “люблю”, то будь добр любить до последнего вздоха. Если сказал “обещаю”, то разбейся в лепёшку, но выполни обещание. Если произнёс “не отпущу”, то сделай всё, чтобы остаться. В противном случае, какой смысл жить, если каждое наше слово равноценно нулю и не имеет никакого значения? – размышлял Луи. Лиам долго молчал, смотря в потолок и слушая пламенную речь своего адвоката. Луи услышал лишь то, что Пейн вздохнул и быстро слетел с кровати. Он стал метаться по комнате, собирая свои вещи. Луи никак не мог понять, что же он делает. Но когда Лиам вытащил из чёрного шкафа чемодан на колёсиках, Луи непроизвольно улыбнулся. - Лиам, а ты куда? – задал тупой вопрос Луи. - В Лондон. Я должен сказать, что люблю Зейна. Я не могу без него. Он должен знать все мои чувства, и плевать, что потом произойдёт, - Лиам закрыл чемодан и подбежал к Луи. – Луи, спасибо тебе, что помог мне. Очень тебе благодарен. Лиам второпях обнял Томлинсона и, взяв вещи, вышел из комнаты. В холле послышались торопливые шаги художника и шум колёсиков чемодана. Через пару минут открылась входная дверь и сразу закрылась. С лица Луи не могла слезть улыбка за Лиама. Теперь остаётся надеяться только на лучшее…

***

Весь оставшийся день наши адвокаты провели в своих спальнях, иногда выходя на кухню, чтобы набрать еды. Оба были настолько смущены инцидентом на кухне, что боялись смотреть друг другу в глаза. Луи в своей комнате сидел и читал законы, приводя мысли в порядок. А Гарри увлёкся какой-то книгой из классической литературы. Но ближе к восьми вечера наш кудрявый адвокат вспомнил, что сегодня праздник – Винный день. И почему он ещё сидит дома и читает книги? Когда уже давно пора гулять и быть пьяным. Не успев подумать, он понёсся к Луи, чтобы предложить съездить в город на фестиваль. - Гном! – ворвался в комнату Гарри. Луи лишь поднял свои голубые глаза на него и лукаво улыбнулся. - Сучка! – обрадовался Луи, и парни засмеялись. - Слушай, сегодня праздник, как Зейн говорил. Может быть, поехали в город? Развлечёмся? Чего дома сидеть? - Верно! – охотно согласился Луи. - Я готов, - у Гарри загорелись глаза зелёным пламенем. - И я. Луи встал с кровати и кинул книгу. Довольные парни вышли из дома, предварительно заперев его. Всё-таки не их поместье. А как жаль… Адвокаты решили взять машину, так как поместье находится за пределами города. Решив, что Зейн не будет против, если они возьмут одну из его машин, которые стояли в гараже, парни сели в серебристую Audi R8* и поехали на фестиваль. Парни долго спорили, кто будет вести машину, но решив, что Луи везёт их в город, а Гарри – обратно, спокойно добрались до места проведения фестиваля. Они добрались до города буквально за десять минут. Оставив машину на парковке, адвокаты с нахлынувшими людьми пошли куда-то. Толпа вся гудела и пополнялась случайными прохожими. Луи уже понял, что пить он сегодня точно будет, а вот в хлам или не в хлам - это как пойдёт. А у Гарри напротив всё было чётко понятно: напиться вином. Не прошло и двух минут, как какие-то люди всучили парням бокалы с вином и под звуки громкой музыки заставили их пить. Те, охотно чокнувшись, выпили всё до дна. Вино сразу ударило в голову. У Луи немного поплыло перед глазами. А такое бывает, только если крепкое и хорошее вино. Ну, правильно, какую-то хрень тут на праздники не пьют. Повернув голову на Гарри, Луи того не заметил рядом. Парень посчитал, что тот потерялся в толпе. Но, услышав восторженные хлопки, поспешил на звук музыки и толпу людей. Он почему-то забоялся, что сейчас произойдёт всё как в клубе: этот завораживающий танец Гарри. И он не ошибся. Гарри танцевал под игривую мелодию местной музыки. Футболка Стайлса немного приподнялась наверх, оголяя его нижнюю часть пресса. Его заметные кубики пресса выделялись и резали глаза Луи. Шатен просто не мог пошевелиться. Он, наверное, забыл, как дышать, раз забрал бутылку у парня, стоящего рядом. Луи плюнул зачем-то на землю и стал быстро глотать содержимое бутылки, не отрывая глаз от Стайлса. Гарри не знал, что оглушающая музыка и терпкое вино будут так сразу давить на мозги. Разум давно у него не владел информацией. Так что… Стайлс выпил только полбутылки вина, и тело само задвигалось в такт мелодии. Он не хотел совращать Луи, а если быть точнее, то Гарри просто не знал, что шатен в это время стоит и раздевает его взглядом. Кудряшки Стайлса прилипли ко лбу от пота, и адвокат в танце стал их убирать со лба. Эти движения только больше заводили Луи. Последний даже прорычал сквозь зубы и схватился за пах. Вот, люди, что творит сильный алкоголь! Мелодия сменилась на другую, и Стайлс медленно замедлялся. Люди кричали что-то то на своём языке, то на английском. Одно Луи понял – им всем понравился Гарри, как и самому Томлинсону. Гарри всё кланялся и смеялся во весь голос, а люди двигались дальше. Кто-то пихнул Стайлса в бок, и кудрявый оказался в объятиях Луи. - О, Луи! – пьяным голосом прохрипел Стайлс. – Я так тебе рад. - Взаимно, Сучка. - Всё дерзишь, Гном! Чудесный вечер! – заорал Гарри на всю улицу. - Да! – подхватил Томлинсон. Шатен схватил парня под руку, и они, довольные всему, пошли за толпой, которая уводила дальше в ночь. Толпа остановилась прямо в центре города на какой-то площади. Мужчина вышел на сцену и стал что-то говорить на португальском. Наверное, поздравлял всех жителей с успешным урожаем винограда и прочим. Мужчина что-то громко крикнул, и раздался сильный взрыв. Яркий салют окрасил всё небо. Люди просто кричали и пили одновременно. - Луи! Смотри! – тыкал Гарри в небо. Луи поднял голову и посмотрел в то место, куда указывал Гарри. Через секунду раздался новый залп салюта. Он был золотистого цвета и так громко хлопал, что уши закладывало. Гарри и Луи просто кричали от счастья и от пьяных мозгов, ведь они уже спали. Тут к ним подошли молодые люди и вручили два бокала вина. - Пейте на брудершафт! – еле-еле выговорили они. Естественно, наши адвокаты буквально вырвали из рук молодёжи бокалы с вином. Гарри и Луи переплели правые руки и стали глотать красную жидкость. Вино разливалось по всему организму, заставляя забываться и погружаться в неизведанную красоту другого мира. Допив последнюю каплю, Стайлс и Томлинсон разбили бокалы и впились жарким, горячим поцелуем друг в друга. *Серебристая Audi R8 - http://www.incom-auto.ru/images/upload/news/0229.jpg Дорогие мои, как вам то, что этот фф будет не "Миди", а "Макси"? Ммм?