***
После мучительного изучения английского, обессиленный Чонин валится на кровать. Отёкшие ноги пульсируют по всему телу, вызывая дрожь, которая всем знакома при морозе. Уткнувшись носом в подушку, парень засыпает. Просыпается Ян в часа три ночи. Жажда изнурительно мучает изнутри, заставляя идти на кухню и взять стаканчик холодной водички. Веки закрываются сами по себе, от чего Чонин случайно встречается со стеной лицом. Неприятно, а с другой стороны освежило. Дойдя уже до кухни, парень наливает себе воды и отправляется обратно. Так как родители уехали в соседний город по работе, оставив младшего одного, тот может топать, открывать двери без опасений, что она скрипнет. Заваливаясь в свою комнату, попивая водичку по пути, он замечает, что-то неладное. Комната другая. Нет, в ней всё так, а вот атмосфера. Тягучая тьма становится опасной зоной, а сердцебиение учащается. Ощущение, что стены смотрят на мальчика своими могущими глазами, что они вот-вот захлопнутся, сдавят хрупкое тело Чонина, переломают рёбра, раздавят мозг. Кровь будет стекать по полу, оставляя красные ручейки. — Привет, — кто-то говорит из-за спины Яна, который от страха сжимает край футболки, — не бойся меня. — Что? — тихо спрашивает Ян, в ответ получает тишину. Он всё же решает обернуться. Никого. Малый думает, что ему привиделось и пора залезть под одеяло и заснуть спокойным сном. Оборачиваясь обратно, он видит золотистые локоны и такого же цвета глаза; очертание человека спокойно сидит на подоконнике, посматривая на Яна. — Не такой я и страшный, правда? — басом спрашивает нечто, погружая в транс. А Чонин чуть ли в обморок не падает, крутит головой, думая уже вызывать священника. Темноволосые кудри шевелятся от ветерка, исходящего из окна. Нечто хлопает по месту рядом с собой, приглашая сесть. — Это сон, мне это снится. Я свихнулся, я свихнулся! — Чонин садится на пол, закрываясь коленями и руками. — Это не сон, ты не свихнулся, — подсаживаясь к парню, пытается успокоить золотоволосый некто, — моё имя Ли Феликс. Не бойся меня, я тебя не обижу. Прости, что напугал. — Ликс кладёт свою руку на руку Чонина, пододвигая ближе к себе. Тот на удивление не сопротивляется или всё же сознание потерял. — Ты там спишь? — Нет, просто пытаюсь понять, что происходит. — бубнит себе в колени Чонин. — Я наблюдал за тобой пару лет и очень хотел показаться тебе, но в нашем мире это большая опасность. Наш закон гласит о следующем: «Оберегать вашего истинного, но не являться ему наяву». — Феликс заметил, как Чонин из-под коленок наблюдает за его монологом. — В дальнейшем некоторые начали игнорировать закон, влюблялись в истинных, показываясь им; некоторые нормально воспринимали появление демона-хранителя, а кто-то сходил с ума. А тем кому везло больше всех, начинали встречаться с людьми. — отблеск от машин на улице сверкали в глазах Чонина. — Во время полового акта человека с демоном, живой превращается в такого же демона и даже может родить ребёнка, не в зависимости от пола. — А что собою представляет превращение из человека в существо подобное тебе? —с заинтересованностью и без капли страха спрашивает Ян. — Его качества или само зрелище? — уточняет Ли. — И то, и то. — Само превращение я не видел, но многие говорили, что человека пронзает дикая боль по завершению полового акта, когда оба партнёра кончают. Затем его кидает в жар и он физически умирает, но потом его воскрешает тот демон, который является ему истинным. — всё тем же басом рассказывает Феликс, сохраняя зрительный контакт с Яном, который ещё не отпустил руку Ликса, иногда вздрагивая от интонации собеседника. — Если разговаривать на счёт качеств человека, которые он приобретает при воскрешении, то список достаточно обширен. У каждого свои способности, к примеру я достаточно быстро передвигаюсь, умею гипнотизировать. Феликс подумал, что своим рассказом о другом мире поможет Чонину успокоиться и расположить его к себе, что у него и получилось. Часа два они болтали обо всём. Чонин всё так же считал, что спит или свихнулся, а Феликс доказывал обратное. Ян как-то даже привык к этой золотистой макушке, и глазам которые меняют свой цвет, от огненного до карего. Ли блаженно смотрел за младшим, который что-то спрашивал, интересовался, дурачился. И не обошлось без вопроса про возраст демона. — Сколько тебе лет? — неожиданно переводит тему Ян, смотря на веснушки демона. — Сколько больших веснушек на моих щеках, столько мне и лет. — улыбаясь лучезарной улыбкой, отвечает Ли. В следующий миг Чонин подполз к Феликсу, что расстояние между ними не превышало порядка пяти сантиметров. Ли опешил. Ян взял в свои руки щёки Ликса и принялся считать со словами: «Не двигайся». Ли смотрел на губы Чонина, который тихо говорил цифры: — Семнадцать… Восемнадцать… Девятнадцать… — глаза Яна бегали по левой щеке, но не найдя больше других, улыбнулся. Улыбнулся, не потому что он узнал возраст демона, а потому что последний выглядел как сплюснутая рыбка в руках Яна. Младший мило улыбаясь прихлынул лбом ко лбу со старшим. У демонов нет души и сердца, так ведь? А что-то внутри Ликса начало биться и трепетать. Уже шесть часов утра, а Ян ещё болтает с Ли, хоть и сам засыпает во время разговора. Феликс подходит к Чонину, который сидел в то время на полу. Младший лишь вопросительно глянул на старшего и продолжил наблюдать за его действиями. Демон взял своими пылкими руками парня и понёс в родительскую спальню. Там двухспальная большая кровать, которая имела округлую форму сердца. Феликс кладёт подростка на постель, попутно укрывая. Только Ли потянулся поцеловать Яна в лоб, пытаясь не сорваться, как опомнился лишь на пару сантиметров от лица младшего. Ликс уже собрался отодвинуться от Чонина, как последний взял его лицо в свои руки и поцеловал, неуверенно посасывая нижнюю губу. Чего только Феликс ожидал, но точно не этого. Да сам Ян без понятия, что сподвигло его сделать это. Завершая поцелуй, Чонин повалил к себе Ли, обнимая за шею, и быстро засыпая.***
Следующие два года прошли быстро. Про тот поцелуй забыли как***
Прошло больше месяца, а Феликс так и не появлялся. Чонину надо было готовиться к экзаменам, а все его мысли о той ночи, поцелуях, жаркой атмосферы. Младший всё так же думает, что сделал не так. Горячие слёзы катятся по щекам, падая на конспекты. — Я так скучаю по тебе, Феликс, — говорит сквозь забитый нос и слёзы Чонин, — я чертовски зависим от тебя. Что я должен сделать, чтобы ты появился?! Скажи мне! Младшему хреново от столь большого количества душевных проблем. Он достаёт лезвие. Раскрывая упаковку, Чонин всё же задумывается. Сам не знает о чём, но задумывается. Он покладисто кладёт лезвие и идёт к кровати. Сознание будто отключилось. Ложась, Ян понимает, что он рядом, ибо его способности и запах выдают. — Феликс, — мурчащим голосом простонал младший, — я хочу обнять тебя. Я знаю, ты рядом, покажись, умоляю. Феликс. Дверца шкафа открывается, но там никого. А это уже выглядит не смешно. — Феликс? — тихим голосом спрашивает Ян, смотря в темноту шкафа. Младшему страшно. Сердцебиение учащается, а слёзы льются ручьём. Ян решает закрыть глаза и попытаться заснуть. Чонин приоткрывает глаза и видит Ли, но его щёки приобрели явный румянец, а руки — вены. Он такой живой. В груди Ликса бьётся пульсами сердце. Настоящее сердце. Феликс понемного подходит к младшему. — Ты пришёл. — открывая постепенно глаза, выдавливает из себя младший. — Я не мог не прийти. — делая паузу, будто решая что-то про себя, отвечает Феликс. — Ты изменил меня. — говорит Феликс, а в ответ летящий на его плечи Чонин. — Тогда, я ушёл, потому что что-то во мне билось, и я не выдержал и побежал к старейшине. Они сказали, что я оживаю. Ты вселил в меня жизнь, понимаешь? — убирая с глаз младшего слёзы, продолжает Ликс. — Теперь, я почти как ты. — Ли взял руку Яна и приложил к своей груди. — Чувствуешь? Это сердце наполненное моей любовью к тебе. Всё это время я наблюдал за тобой, целовал в щёчки, пока ты спал. Я был рядом. Тебе стоит поспать, ты очень устал. — Я проснусь, и ты будешь рядом? — обреченно спрашивает Чонин, ожидая ответа. — Да. Младший натянул улыбку, что далось ему с трудом от недостатка силы, кивнул и уснул только со старшим в объятиях.***
В панике Чонин хватает край простыни, сжимая её в кулаке. Холодный пот выступает на лице, от чего чёлка намокает в дальнейшем. Сердце вырывается из груди, а ресницы намокают. Хочется кричать, но не получается. Младший открывает глаза, пытаясь найти его. Он быстро скидывает одеяло, но запах на кухне говорит сам за себя. Ян спокойно выдыхает и наблюдает за Феликсом из-за колоны. — Я же обещал, что не уйду. — говорит Ли, не разворачиваясь от плиты. — Спасибо, — выдаёт из себя Чонин, рассматривая очертание спины парня, — мне сегодня надо будет уйти, подать документы на поступление, — садится за стол младший, продолжая список дел, — а потом за продуктами. — Я схожу с тобой. — Феликс педантичным движением руки переворачивает блинчик на сковородки, запах от которого просто дурманит. — Не стоит, — Чонин сглатывает от большого слюновыделения, — за последний месяц я привык к самостоятельности. — Ты пытаешься во мне испытать чувство вины? — виновато спрашивает Ли, выкладывая блинчики, которые имеют форму «сердца». — Возможно, — Чонин нежно усмехается. Следующие пять часов младший бегал по городу, разбираясь со всеми документами. Вечером всё же дойдя до дома, Чонин берёт свои мятные сигареты и выходи на общий балкон. Как же не идут эти бумажные трубочки со смертью этому мальчику. Ян облокачивается об перила балкона и наблюдает за ночным городским пейзажем; где-то огоньки в окнах гаснут, а кто-то их только включает, большие здания сверкают разными бликами, оставляя в глазах жёлтые круги. Луна озаряет всю окрестность тихого городка, слышен лишь лай собак. Тёплая ладонь поглаживает тёмные пряди волос Чонина. По запаху легко определить кто это, поэтому тот лишь усмехается, делая затяжку. — Брось это, — грубо сказал Феликс, забирая пачку сигарет из кармана. — Так вот кто ломал пачки пополам, когда я спал. — с той же усмешкой и дрожью в голосе, говорит Ян. — Нини, это вредит здоровью, пошли домой, холодно. — немного съёжившись шипит Ли от холода. — Я ещё немного постою. — Чонин всё так же наблюдал за звёздами, ожидая чуда, но не подозревая, что чудо уже ушёл к нему домой.***
Всё оставшееся время Феликс молча сидел в кресле у камина, читая какой-то роман. Чонин хлопнув входной дверью, скинул пальто и пошёл в свою комнату, закрывшись на замок. Феликс лишь приподнял левую бровь, кинул книгу в сторону и подошёл к двери, постучавшись. Чонин сказал подождать его, он сам позовёт. — Настораживает.. — пробубнил Ликс и вернулся к камину. Через пару минут прозвучал тоненький голосок, зовущий за собой Ликса. Парень покорно встал с нагретого места и спокойным шагом направился в комнату. Ли зашёл в помещении и самое первое, что привлекло его взгляд - кровать, усыпанная лепестками роз. Свечи расставленные по тумбочкам освещают тусклые и мрачные сумерки, делая атмосферу более мягкой и возбуждающей. Тяжесть у старшего в зоне паха нарастает при виде Чонина: открытая прозрачная рубашка и чокер. Младший постепенно подходит к Ли, пробуя каждый шаг на ломкость. Ноги потряхивает, а глаза горят. Феликс невольно облизывает свои потрескавшиеся губы, а Ян останавливается в пару сантиметров от лица Ликса, смотря на черты лица. Мягкие губы накрывают холодные, всё это происходит так нежно, что весь мир застывает, есть только они. Феликс начинает бледнеть, а голова пульсировать громким стуком. Старший чуть ли не падает, как младший его подхватывает. Осторожно продвигаясь к кровати, Чонин кладёт Феликса и бежит за стаканом холодной воды. Температура Ли стремительно опускается и так же поднимается, от чего создаётся впечатление борьбы между водой и пламенем. Чонин прибегает и трясущейся рукой пытается напоить Феликса, но пульс старшего очень слаб, а сердце и вовсе не бьётся. Слёзы Чонина катятся по щеке падая на футболку Ликса. — Чонин, возьми бумажку в моём пальто, там что-то очень важно.. — последнее, что произносит старший и засыпает крепким сном, по окончанию которого начнётся сказка. Чонин хватает за плечи Ликса, просит не уходить, он хочет быть рядом с ним, но всё в бестолку. Покидая мёртвое тело Ян целует того в бледно-синие губы и бредёт безнадёжной походкой в прихожую. Записка лежала в левом кармане, свёрнутая в несколько раз. —Чонин, ты читаешь это, когда я уже не в силах что-либо промолвить. Малыш, я тебя очень люблю, хотел прожить всю жизнь, но видно судьба расположилась к нам другим местом, обнадёживая. Найди себе достойного. Если бы не умер я, умер бы ты. Старейшина сказал, что если в поцелуе том, который будет полон страсти, любви и похоти станет решающим и последним. Они предупредили о конечных результатах моей кончины. Я продолжаю тебя охранять, солнце. Будь сильным, я всего-то хотел спасти тебя. С любовью тот самый демон, который два года назад появился из неоткуда.